Тасмина Перри - Признание в любви

– О, а вот и мой отец, – произнес Уилл. – Давай я тебя с ним познакомлю.

Эми остановила его и отвела в сторону, где их никто не мог услышать.

– Слушай, мне кажется, будет лучше, если с Клариссой поговорю я.

Уилл открыл было рот, чтобы возразить, но она остановила его.

– Будет лучше, если она услышит все от незнакомого человека. Но, прежде чем мы к ней подойдем, напомни расстановку сил, чтобы я не запуталась. Твой отец – брат Клариссы, верно?

Уилл кивнул.

– А чем Кларисса занимается в последнее время?

– Занимается? – Он улыбнулся.

– Ну, где она работает?

– Она не работает. Кларисса занимается благотворительностью. Честно говоря, она вращается в высших кругах. Кажется, в честь нее назвали уйму отделов в музеях и библиотеках.

– Так вот почему она готова на все, чтобы избежать скандала, – тихо пробормотала Эми. – Кто захочет поставить все это под удар?

К ним приблизился высокий седовласый мужчина. Эми догадалась, что ему было за шестьдесят, но он сохранил былую красоту. Подойдя, он дружески хлопнул Уилла по спине.

– Эми Кэррелл, – сказал Уилл, – познакомься с моим отцом, Ричардом Гамильтоном.

– Рад встрече, Эми, – произнес Ричард, искренне улыбаясь.

Возможно, все дело было в их очевидном сходстве с Уиллом, но Эми он сразу понравился.

– Потрясающий дом, – сказала она.

– Да, и я то и дело напоминаю об этом сестре, а она все стонет и жалуется на то, что протекает крыша. Полагаю, когда живешь тут постоянно, чары развеиваются. Так или иначе, у вас еще будет возможность осмотреться. Кажется, вам отвели Трафальгарскую комнату.

Уилл посмотрел на Эми.

– Мы не… – Он запнулся. – Эми моя подруга, а не…

Его отец рассмеялся.

– Уилл, на дворе двадцать первый век. Мы не настолько старомодны.

– Ну, мы все равно собирались сегодня уезжать.

– Обратно в Лондон? Уже сегодня? – Отец покачал головой. – Но зачем? Твоя тетя Кларисса будет разочарована. Развлекайтесь, не бойтесь выпить лишнего, – сказал он.

Чуть позже Эми извинилась и оставила мужчин одних. Приятно было видеть, какие теплые отношения были у Уилла с отцом. Она представляла себе Гамильтонов как полностью разрушенную семью, где каждый стремится использовать других в своих интересах, заполучить все деньги и влияние, но теперь видела, что судила обо всех по одной лишь Клариссе. Да, ее ужасный поступок повлек за собой ужасные последствия, но все это произошло много лет назад. Возможно, все последующие годы они наслаждались нормальной жизнью, совсем как семья Эми: время от времени спорили и ссорились, однако вскоре обязательно мирились. Но почему-то Эми в это не верила. Возможно, кто-то и мог совершить то же, что и Кларисса, и извлечь из этого урок, шок мог бы заставить его нервную систему излечиться от эгоизма. Но чаще всего такие люди цеплялись за привычный образ. В конце концов, благодаря своему предательству Кларисса получила все это: канделябры, сияющий паркет, картины в золотых рамах, мраморные камины. Человеческая психика умеет оправдывать почти любые поступки. Эми была уверена, что Кларисса воспринимает свой план как путь к успеху, которого она заслуживала. И едва ли страдает бессонницей и мучается чувством вины.

Эми медленно шла по первому этажу Стэплфорда, разглядывая окружающее великолепие – красную гостиную с алыми бархатными шторами и расписным потолком, библиотеку, где полки от пола до потолка были заставлены книгами в кожаных переплетах, – и наблюдала за другими приглашенными. Здесь были леди в изящных платьях и сверкающих драгоценностях, которые наверняка вынимались из сейфа только раз в году, и румяные джентльмены в темных смокингах; все они смеялись, улыбались, явно чувствуя себя уверенно, непринужденно и на своем месте. Сделал ли кто-нибудь из них то же, что и Кларисса? Были ли у них отцы и матери? Было ли все это высокомерное и непринужденное богатство получено благодаря злобному эгоизму? В конце концов, в отличие от семьи Дэниела – одно поколение в частной школе, и они уже считали себя Виндзорами, – здесь были очень старые деньги, настоящее богатство, основанное на эксплуатации и, вполне возможно, коррупции. Возможно, Кларисса была не одна такая, возможно, именно эту цену нужно платить за подобную жизнь.

Эми как раз проходила мимо огромного вестибюля, когда увидела ее и вздрогнула от неожиданности. Последние несколько дней она демонизировала Клариссу Карлайл, представляла ее мрачной версией диснеевской Злой королевы; даже на фото из светских журналов, которые Эми нашла в Интернете, в глазах Клариссы можно было заметить злобный блеск. Но в реальности не обнаружилось ничего подобного. Кларисса была самой обычной женщиной. Точнее, обычной женщиной, прожившей жизнь в необычайной роскоши. Она определенно обладала царственной осанкой и грациозной походкой – Эми не могла не обратить на это внимание, когда Кларисса направилась к ней. Величественности добавляли бриллианты на шее и длинное бархатное платье. Чертам лица Клариссы не хватало той тонкости, которой отличалась Джорджия, но семейное сходство было очевидно.

«О боже, неужели я и правда собираюсь это сделать?» – спросила себя Эми, уже решив пройти мимо и, возможно, отложить это все на завтра. Или на послезавтра.

– Здравствуй. Насколько я знаю, ты новая подруга Уилла, – сказала Кларисса, останавливаясь перед ней.

О черт!

– Да, – ответила Эми и запнулась. – Полагаю, это я.

Старая леди протянула ей руку, и Эми помолчала секунду, глядя на нее. Джорджия говорила, что в молодости Кларисса работала секретаршей в «Вог». Любовь к моде за минувшие годы определенно не угасла. Глядя на изумительную вышивку и покрой ее платья, Эми была уверена, что оно «от кутюр».

– Кларисса Карлайл. Я тетя Уилла.

– Эми Кэррелл.

– О, ты американка? – сказала Кларисса. – Как это свежо. Я рада, что у Уилла появилась новая… Как это сегодня называется? Партнерша, верно? Он очень милый мальчик.

Эми решила, что ничего не добьется, исправляя ошибку старой женщины, поэтому просто улыбнулась.

– А почему ты бродишь по дому в одиночестве? – спросила Кларисса с отточенным британским акцентом.

– Я подумала, что Уилл миллион раз ходил по этому дому. И решила не утомлять его просьбами устроить мне обзорную экскурсию.

– О, наша семья никогда не устанет показывать этот дом. Он совершенен. Уилл рассказал мне, что ты танцовщица. Вы познакомились в театре? Наверное, на последнем проекте Уилла? Того, что идет в Ройал-Корте?

«Ройал-Корт? Кто-то явно слишком скромничает», – подумала Эми.

– Нет, мы познакомились через общего друга, – сказала она, понимая, что нужный момент настал. – Это член вашей семьи. Джорджия Гамильтон.

На лице Клариссы не дрогнул ни один мускул. Его выражение нисколько не изменилось – и для Эми это стало знаком куда более явным, чем оскал.

– Джорджия? – ровным тоном произнесла Кларисса. – Как она поживает?

Ей действительно не все равно? Она искренне интересуется своей кузиной, которую не видела уже пятьдесят лет, не считая беглого взгляда на Регент-стрит? Наверное, Кларисса время от времени вспоминала о Джорджии – да и как она могла о ней не вспоминать, учитывая трагические обстоятельства их разрыва? Или она научилась жить со всем этим, выбросив из головы неприятные воспоминания?

– Не очень хорошо, если честно, – сказала Эми. – По правде говоря, она считает, что ей недолго осталось жить.

А вот это уже вызвало реакцию. Кларисса вздрогнула, как от пощечины. Ее лицо побледнело, лишь на щеках оставались розовые пятна.

– Врачи могут что-нибудь сделать?

Эми покачала головой.

– По всей видимости, нет – хотя она не испытывает боли, способна ходить и сама о себе заботиться.

– Это, по крайней мере, хоть что-то, – сказала Кларисса, глядя в пол.

– Мы с ней недавно вместе были в Нью-Йорке, – произнесла Эми.

– В Нью-Йорке?

– Да, это город, который Джорджия отчаянно хотела увидеть. А потом я выяснила причину, по которой она так стремилась туда попасть – именно в Нью-Йорке она собиралась провести медовый месяц со своим женихом.

Кларисса нахмурилась.

– Да, я слышала, что она была замужем.

– С другим женихом, – сказала Эми, внимательно глядя на Клариссу. – Я имела в виду Эдварда.

Старая женщина покачала головой.

– Прости, я не видела Джорджию много лет. Я знаю этого Эдварда?

– Да, Кларисса. Это Эдвард Карлайл, брат вашего мужа. Вы, наверное, его помните. Ведь это вы обвинили его в изнасиловании.

Эми слышала выражение «ее лицо окаменело», но до сих пор не до конца понимала его значение. Черты Клариссы действительно застыли, словно были высечены из камня.

– Кажется, ты меня с кем-то перепутала, – ровным, выдержанным тоном произнесла женщина.

Если неожиданное упоминание о Джорджии и выбило почву у нее из-под ног, то теперь растерянность исчезла и она вновь стала хозяйкой дома – высокомерной, ледяной светской дамой.

«Давай, Эми, не смей сдаваться!» – сказала себе девушка. И вспомнила о том, как Джорджия упала в своей квартире, как рассыпались по ковру ее цветы, вспомнила об истории, которую та рассказала, и о выражении все еще слишком свежей боли на ее лице, когда она говорила об Эдварде, и о своей любви, и о несчастье, которое их постигло.

– Нет, Кларисса, – сказала Эми, глядя прямо в глаза старой женщины. – Не думаю, что я вас с кем-то перепутала. Вы ведь наверняка помните Эдварда. Человека, чью жизнь вы сломали. Человека, который – из-за ваших обвинений – был сослан в Сингапур, где и умер.

– Я прекрасно осведомлена об этой трагедии, юная леди. Это моя семья. Я лишь отрицаю твои крайне неприятные инсинуации.

– О, это нечто большее, чем просто инсинуации, – сказала Эми. – Это факты.

– Факты? – хрипло каркнула Кларисса. – Кто это сказал? Джорджия? Нет никаких фактов, есть лишь ужасная ложь, ложь, которую я буду отрицать, если понадобится. Не стоит недооценивать меня, мисс Кэррелл.

Эми покачала головой.

– Я не хочу встречаться с вами в суде, леди Карлайл. Я лишь хочу, чтобы вы сказали мне правду. Признались наконец в том, что на самом деле случилось той ночью в 1958 году. Ничего не изменится. После стольких лет… Вы не потеряете свой дом и свой драгоценный титул. Даже если вы не хотите сделать это для Джорджии и Эдварда, сделайте это для себя. В этом вы преуспели – в умении всегда ставить себя на первое место. Сделайте это, пока еще можете. Очистите совесть, пока не поздно.

– Да как ты смеешь приходить сюда, в мой дом, с этими обвинениями? С обвинениями Джорджии…

– О нет, Джорджия не знает о том, что я здесь. У нее слишком сильно развито чувство собственного достоинства, чтобы в чем-то вас обвинять. Я здесь только потому, что видела, что сделал с ней ваш план. Он сломал ее. Пополам, – сказала Эми, поднимая палец. – Джорджии неинтересно все это. Ей не нужен этот дом, ей не нужны титул и деньги. Ей нужен был только Эдвард. Она его любила.

– Как и я! – воскликнула Кларисса и тут же запнулась, с ужасом глядя на Эми, словно ее обманом заставили признаться в том, чего она не хотела говорить даже самой себе.

– Вы любили Эдварда?

Губы Клариссы сжались в тонкую линию.

– Разговор окончен.

Эми шагнула вперед.

– Нет, не окончен. Если вы любили Эдварда, то почему вы не…

Эми поняла, что за ее спиной кто-то стоит, за миг до того, как раздался кашель. Она обернулась и увидела высокого стройного джентльмена преклонных лет. На его бледном лице застыло изумление. Было ясно, что он слышал весь их разговор.

– Кларисса, дорогая, – сказал он, – все в порядке?

– Все хорошо, Кристофер, – резко ответила хозяйка дома. – Полагаю, юная леди уже уходит.

Эми видела, как пожилая пара встречается глазами.

– Позвать охрану? – спросил Кристофер ровным, уверенным тоном.

– Не стоит, в этом нет необходимости, – ответила Эми, глядя на Клариссу. – Леди Карлайл права: я собиралась уходить. Благодарю за чудесный вечер.

Она посмотрела на мужа Клариссы.

– Я обязательно передам от вас привет Джорджии Гамильтон, – добавила Эми, поворачиваясь и направляясь к парадной двери.

Выйдя из дома, Эми сразу же отправила Уиллу сообщение: «Виделась с Клариссой. Меня выгнали. Я стою под дверью. Спасай!»

Его джипа не было на месте, и Эми с тревогой подумала о том, что Уилла тоже могли выгнать. Он мог сесть в машину и уехать без нее. Она задрожала и обхватила себя руками, размышляя о том, не придется ли ей спать под кустом и не найдут ли утром ее остывший труп. Платье от Ральфа Лорена было чудесным, но совершенно не защищало от холода.

– Эй!

Эми чуть не подпрыгнула и резко обернулась.

– Не бойся, это я, – рассмеялся Уилл, шагавший к ней почему-то со стороны улицы. В руках он держал связку ключей. – Отец добыл для нас ключи от коттеджа садовника. Там сейчас пусто, и он сказал, что мы можем остаться в этом домике до утра. Машину я уже отогнал.