— Не за что. — Он налил две чашки кофе.

— Но…

Его брови насмешливо взлетели вверх.

— Ничего не получается!

— Что не получается?

— Наш эксперимент. Я взяла тебя домашним работником… — Анна набрала в грудь побольше воздуха и присела рядом с ним за стол. — Но система вышла из-под контроля.

Некоторое время он молчал. Анна отдала бы свой месячный заработок за то, чтобы узнать, о чем он думает.

Наконец молчание стало невыносимым, и она продолжила:

— Понимаешь… мы с тобой живем в одном доме, видим друг друга с утра до ночи. Так больше продолжаться не может. Прошу тебя уехать, как только ты подыщешь себе другую квартиру. Я заплачу тебе за целый месяц, ведь мы так договорились.

Джейсон по-прежнему смотрел в свою чашку.

— Ведь ты меня понимаешь? — Черт бы его побрал, почему он ничего не отвечает?

— Да, наверное. — Он говорил медленно, а такого серьезного выражения она еще не видела у него на лице. — Но мне кажется, мы сможем договориться.

— Я не смогу.

Завтрак был окончен в молчании. Джейсон убрал посуду, а Анна сидела за столом, и ей казалось, что она только что потеряла лучшего друга.

В мрачном настроении она позвонила в больницу. Разговор с Элли немного подбодрил ее; подруге было гораздо лучше, и она даже подумывала о том, чтобы в понедельник выйти на работу, но Анна и слышать ничего не желала. Когда Элли поправится настолько, что выйдет из больницы, ей надо будет соблюдать строгий постельный режим, по крайней мере, две недели.

День тянулся еле-еле. Джейсон переоделся в плавки и незадолго до полудня уехал на пляж, но его присутствие по-прежнему ощущалось в доме. Анна повсюду видела его следы — тюльпаны в ее любимой вазе, смятая подушка на диване, где он заснул, рецепт по приготовлению спагетти а-ля карбонара на кухонном столе.

Без него дом казался тихим и пустым. Анна попыталась читать медицинский журнал, но оказалось, что статьи в нем ужасно скучны. Наконец, она включила телевизор и стала смотреть документальный фильм о диких гусях, который оказался отличным лекарством от бессонницы.

Хотя сегодня был ее день дежурства на вызовах, телефон звонил только дважды, и в обоих случаях пациентки обращались с вопросами, которые не требовали ее присутствия или немедленных действий. Вот когда пригодился бы срочный вызов, чтобы забыть о Джейсоне!

Он вернулся около четырех; его бронзовая, загорелая кожа пахла лосьоном для загара. Но лицо по-прежнему оставалось серьезным. Коротко поздоровавшись, он удалился к себе, и мгновение спустя Анна услышала, что он включил душ.

Вечером она одна поехала в кино. Она выбрала легкую комедию, но постоянно ловила себя на мысли: Джейсону понравилась бы эта шутка. Еще она часто думала, что бы сказал он о персонажах фильма.

Когда она вернулась, он сидел в гостиной на диване, поджав под себя ноги, и смотрел по телевизору старый фильм с Кэри Грантом. Рядом с ним стояла большая миска попкорна. Анна подумала, что и ей было бы веселее, если бы она никуда не уезжала, а осталась дома. Ненавидя себя, она поняла, что вот-вот расплачется.

Наверное, все же хорошо, что он уедет, твердила она себе, поднимаясь наверх. Она ведет себя, как влюбленная девчонка.


Почему он так взволнован?

Конечно, неудобно так скоро менять место обитания. И, разумеется, ему будет недоставать общества Анны. Но ведь они с ней могут остаться друзьями, разве нет?

В воскресенье утром Джейсон вслушивался в звуки сверху. Анна одевалась у себя в комнате. Он отличил бы ее в толпе, не глядя на нее, — он знает, как шлепают ее черно-белые тапочки, знает, что она не выключает воду, пока чистит зубы, узнает скрип вешалок в гардеробе, пока она обдумывает, во что оденется.

Сегодня он расскажет ей, зачем на самом деле устроился к ней на работу. Самое худшее, что она может сделать, — вышвырнуть его вон, но ведь она практически так и поступила.

Наверху Анна, наконец, выбрала для себя белые хлопчатобумажные брюки и красно-синюю блузку. Ей было почти все равно, что надеть; она собиралась весь день сидеть дома, читать журналы или, может быть, листать газету. Но Джейсон проживет у нее еще несколько дней, поэтому все же имело смысл одеться поприличнее.

Зазвонил телефон. Поскольку сегодня Анна была не на дежурстве, первой ее мыслью было: что-то случилось с Элли.

Она схватила трубку аппарата, стоящего на ночном столике.

— Да?

— Анна, я не вовремя? — Связь была отличная, словно звонили из соседнего дома, но Анна сразу узнала голос сестры, которая жила в Орегоне.

— Нет, Лори. Я просто подумала, что-то случилось с кем-то из моих пациенток.

Некоторое время Лори рассказывала Анне о проделках двоих своих сыновей. Потом настала короткая неловкая пауза, и Анна поняла: сестра собирается о чем-то ее попросить.

Лори вечно попадала в истории, хотя и не нарочно. Так сложилось еще с детства. Она просто никогда не думала о последствиях своих поступков. Анна, которая всегда была собранной и организованной, обычно приходила на помощь.

Лори сказала:

— Вообще-то у меня к тебе просьба.

— Какая? — невинно спросила Анна.

— У меня… мм… кое-какие проблемы.

— Лори, детка, надеюсь, ничего серьезного? — Анна прекрасно понимала, что сестра в очередной раз попала в переделку, иначе она бы рассказала обо всем сразу.

— Нет, нет, но… — На том конце трубки послышался детский крик, и Анна слышала, как Лори отвернулась от трубки и начала мирить своих отпрысков. — Извини!

— Мне всегда приятно слышать голоса племянников, даже когда они ссорятся. — Анна села на кровать. Она соскучилась по мальчишкам. Наверное, с прошлого лета они сильно выросли.

— В общем… как ты знаешь, в этом году моя очередь собирать всю родню, — начала Лори. — Но у меня ничего не получается! Мы пристраиваем к дому вторую детскую, а подрядчик не укладывается в сроки. У Джеба и Сэмми была ветрянка, поэтому плотники не могли начать работать, а потом шел дождь… В доме полный хаос, а родня должна съехаться уже через три недели.

Анна едва не застонала вслух. Да, это действительно серьезно! С детства она заранее ждала ежегодных съездов родственников — единственный знак стабильности в их скитальческом существовании. Теперь она взрослая, но для нее очень важно каждый год видеть родные лица и наблюдать за тем, как растут дети.

— Все так ждут встречи! Ты ведь знала обо всем, когда затевала ремонт!

— Да, но… — У Лори задрожал голос. — О, Анна, я знаю, что всегда прошу выручить меня, но обещаю: я больше так не буду! Я не могу просить принять гостей маму и папу, ведь у папы месяц назад обострилась язва. Если ты не сможешь принять всех у себя, придется все отменить.

— Нет! — Отмена ежегодной встречи огорчит не только Анну, но и, в гораздо большей степени, родителей, и других пожилых родственников.

Более того, их ветвь семьи уже несколько лет не принимала у себя всю родню. Подключать кого-то из двоюродных в последнюю минуту будет нечестно. Анна понимала, что из-за расстройства и смущения не сумеет радоваться всей душой.

— Анна, мы никак не успеем привести дом в порядок за три недели! Пожалуйста, ну, пожалуйста! Если ты согласишься, я сегодня же сама обзвоню всех и обо всем договорюсь. И даже нарисую карту, чтобы тебя нашли без труда! Единственное, что тебе останется, — быть хозяйкой. У тебя достаточно большой дом, а выглядит он всегда безупречно…

Придется оставить Джейсона до тех пор, одна я не справлюсь!

Он прекрасно все подготовит. Анна так и представляла, как он готовит роскошные завтраки на всю ораву, и перебрасывается шуточками с детьми…

— Что ж, полагаю, выбора у меня нет. — Она не намерена спускать Лори все с рук; в ближайшее время она преподаст ей урок. — Но для меня все это очень неудобно.

— Знаю! Ох, Анна, спасибо тебе огромное! — Лори снова заверила сестру, что известит родню о перемене места встречи.

Что ж, этого следовало ожидать, сказала себе Анна, вешая трубку. И почему она надеялась, что на сей раз Лори поступит по-другому? И все же ее сестра — просто чудо и всегда приходит на помощь, когда требуется. Когда Анна, еще, будучи студенткой, заразилась гриппом, Лори переехала к ней и целую неделю варила ей куриный бульон и давала аспирин, пока Анна, кашляя, готовилась к сессии.

Непонятно почему, но у Анны поднялось настроение. Она спустилась вниз и увидела, что Джейсон сидит на диване и читает комикс — спокойный и уверенный в себе, как кот. Когда она вошла в гостиную, он поднял голову, и оба заговорили одновременно:

— Анна, я хотел…

— Джейсон, у меня… Продолжай, — велела Анна.

— Нет, ты первая.

Она перевела дух и рассказала о звонке Лори и ежегодной встрече семьи.

— Одна я ни за что не справлюсь. Может быть, останешься еще на три недели?

Он кивнул.

— Конечно! Ведь это не я захотел уйти. Сколько у нас будет гостей?

— Обычно около тридцати. Большинство останавливается в отелях или приезжает в домах на колесах. Но родители и Лори с мужем и детьми будут жить здесь — всего получается шесть человек. Мы обычно устраиваем шведский стол, и каждый что-то приносит от себя. Слава богу, в домах на колесах есть кухни! — Анна с размаху бросилась в кресло. Как легко обсуждать проблемы с Джейсоном; даже Ада заворчала бы, что ее не предупредили заранее о такой мороке.

— Нормально, справлюсь. — Казалось, он производил в уме какие-то подсчеты. — Тебе нужно будет составить список — сколько раз все будут у нас есть и когда каждый из гостей приезжает.

— Конечно! — Хорошо, что он останется еще на несколько недель; теперь, по здравом размышлении, Анне начало казаться, что лучше и быть не может. У него будет больше времени, чтобы подыскать себе другое жилье, а у нее — чтобы найти новую домработницу. — А что ты собирался мне сказать?

— Что? — В глазах у него было отстраненное выражение, как будто он уже мысленно составлял меню на тридцать гостей.

— Когда я вошла, ты начал что-то говорить…

— Ах да. — Он посмотрел на свои руки. — Ты когда-нибудь замечала, как чернеют пальцы от газетной краски? При современном развитии технологии печати могли бы придумать что-то получше.

— Ты об этом хотел поговорить?

— Вообще-то нет. — Он отшвырнул комикс в сторону. — Мм… Ты занята в следующее воскресенье?

Она покопалась в памяти.

— Вроде нет.

— Может, съездишь со мной в Санта-Ану? — Джейсон объяснил, что ему предложили сделать фотографии детишек, предназначенные для их матери, домработницы, с которой он познакомился в супермаркете. — Они живут не слишком далеко отсюда, но по сравнению с Ирвайном это другой мир. Я подумал, тебе интересно будет взглянуть.

— Ну… хорошо. — Его рассказ пробудил в Анне любопытство. Со стороны Джейсона очень щедро оказывать такую услугу бедной матери, однако она поняла, что за его рассказом кроется что-то еще. — Ты что, занимаешься какой-то благотворительной деятельностью?

— Это не благотворительность. — Ее удивила резкость его ответа. — Хуанита не примет милостыни, пока не окажется на грани отчаяния. Такие люди, как она, могут быть бедными, но у них есть гордость.

— Я не о том. Просто ты говоришь так, словно выполняешь какое-то задание. Когда я взяла тебя на работу, ты говорил, что хочешь продолжать заниматься фотографией. Съемки детей — часть твоей работы?

— Да, вроде того. — Он вскочил с места. — Пойду выпью кофе. Тебе налить?

— Конечно!

Почему он скрытничает? Правда, она не имеет права быть назойливой. У Джейсона своя жизнь, которая ее не касается. В конце концов, он проработает у нее всего три недели.


Многоквартирный дом в Санта-Ане, безусловно, знавал лучшие дни. Обшарпанное одноэтажное здание с облупившейся краской, грязный двор, заросший лопухами, граффити на стенах.

Выйдя из машины Джейсона, Анна уловила запах чили и острых приправ. Мимо нее пробежала чумазая девчушка. Ей не больше трех лет, подумала Анна, но она находится на улице безо всякого присмотра.

Да, детей здесь много. Во дворе играют дети всех возрастов, большинство с густыми черными волосами и оливковой кожей, но попадаются и блондины с голубыми глазами. Несмотря на старую, заплатанную одежду, им очень весело — вон как радостно они кричат, поливая друг друга водой из шланга!

Хуанита настояла, что сама она поедет домой раньше, на автобусе, чтобы успеть в церковь со всей семьей. Анна и Джейсон шли по потрескавшемуся тротуару, заваленному игрушками, и искали нужный номер квартиры.

Почти у всех квартир номера отвалились. Наконец, Джейсон позвонил в одну дверь, чтобы спросить, куда им идти.

Женщина, которая открыла дверь, прижимала к себе ребенка, а из квартиры за ее спиной доносились крики других малышей.