— Понятия не имею, о чем ты говоришь, — огрызнулся я. — У меня баб, Палкин, нету, только женщины, причем приличные. Но ты все равно не поймешь, так как ни одна из таких в твою сторону и не глянет. — Подвинув здоровым плечом ближайшего стажера, я попытался пропустить Владу вперед, отгораживая при этом собой. Но ублюдок шутник шагнул, заступая дорогу женщине.

— Ни хрена себе, госпожа экстрасенша. Это ты его так в постели заездила, что он, убегая от тебя, навернулся и переломался? — кривя рот, пробухтел он, наклонившись к самому лицу Влады.

Напрасно он это сделал. Раньше чем я успел его отпихнуть, женщина вскинула голову и уставилась ему в глаза. Мгновенно я ощутил мощный поток ее силы, который, даже зацепив меня, можно сказать, рикошетом, стиснул легкие стальным обручем. Палкин побледнел и отшатнулся, но теперь уже Влада подалась к нему вплотную и что-то очень тихо прошептала на ухо. Свинячьи глазки Палкина стали размером с блюдца, и он стал пятиться, глядя на женщину с суеверным ужасом.

— Мне рассказать об этом всем? — недобро усмехнулась Влада, и в этот момент я прямо-таки не узнавал ее. Так, как будто наружу вышла совсем другая, темная и пугающая до икоты сторона ее личности.

— Нет-нет-нет, — затряс головой Палкин, становясь уже каким-то совершенно жалким созданием.

— Хорошо. Но, думаю, мы поняли друг друга, — царственно кивнула она и, оглядев всех, пожелала: — Хорошего дня всем.

С прямой спиной и гордо вскинутой головой она вошла в коридор и шествовала впереди меня, как настоящая королева. Но едва мы переступили порог кабинета, она будто сдулась. Сгорбившись, Влада почти упала на стул и уставилась перед собой остановившимся взглядом.

— Все в порядке? — спросил я, доставая нужные документы из сейфа.

— Нет, Антон, не в порядке, — тяжело вздохнув, ответила она. — Только что я напомнила человеку о самом унизительном моменте в его жизни. Так поступать недостойно, как и поддаваться злости.

— Влада, этот, с позволения сказать, человек сделал смыслом жизни унижение других. Так что не вижу ничего недостойного в том, чтобы ткнуть его носом в собственное дерьмо. Спускать нельзя.

— Невозможно кого-то ткнуть, как ты сказал, в дерьмо и самому не испачкаться, — невесело улыбнулась женщина.

— Ну, тогда оставь это в следующий раз мне. Хорошо? Мне пачкаться не привыкать.

Влада не ответила, продолжая сидеть, погруженная в свои мысли, пока я писал задание Василию и складывал все нужные бумаги.

— Так, все, я готов, — вывел я ее из этого состояния.

— В суд?

— В суд, госпожа личный водитель.

ГЛАВА 18

Несколько часов в суде промчались, как обычно, быстро для меня. Я всегда стараюсь максимально ответственно подходить к подготовке и сосредоточиться, так что собеседник из меня в такие моменты абсолютно никакой.

Влада же и не настаивала на общении, не задавала лишних вопросов и не мельтешила перед глазами. Она следовала за мной как тень и держалась очень отстраненно. Причем по отношению не только ко мне, но и вообще избегала останавливаться на ком-либо пристальным взглядом. В какой-то момент я, обернувшись, заметил, что она сидит в глубине зала и смотрит просто в потолок с отсутствующим видом.

Наверное, для нее весьма непросто находиться в подобном месте, но когда спросил, не стоит ли ей подождать меня, где-нибудь прогуливаясь, она молча покачала головой, сохраняя нечитаемое выражение лица. Но скрыть облегченного выдоха, когда мы, наконец, покинули не только здание, но и парковку перед зданием суда, она все же не смогла. Как и радостный блеск в глазах, когда она вертела головой, охотно рассматривая прохожих и вообще всех в окружающих машинах. Было такое ощущение, что она жадно сканирует все вокруг, как человек, долгое время вынужденный хранить неподвижность, который потом старается размять затекшие мышцы. И я твердо решил, что когда будет предварительное слушание по делу Сысоевой, я найду повод оставить Владу в отделе. Доберусь как-нибудь сам. Видеть снова ее в таком же состоянии как тогда я не хочу.

— Есть предложение перекусить и поехать опрашивать соседей и знакомых нашей жертвы разбоя, — сказал я, когда Влада аккуратно вырулила на проспект.

— В любом случае командуешь тут ты, Антон. Как скажешь, так и будет, — спокойно пожала плечами Влада, а я вдруг вспомнил о необходимости уже написать бы первый отчет о нашем взаимодействии и скривился.

— Что? — тут же встревожилась женщина. — Что-то болит?

Пока нет. То есть, конечно, ключица ныла, но это ничто по сравнению с тем, как будет болеть совесть, если напишу так, как хочет начальство, а если нет, то вполне может пострадать моя задница и остальные ценные части тела, которые мне как родные.

— Нормально все.

В кафе быстрого питания мы застряли в огромной очереди, так как умудрились попасть точно на время обеда в большинстве окружающих офисов, и, едва забрали свой заказ, подал голос мой телефон. И тут же моя несчастная пятая точка учуяла запах неприятностей. Взглянув на экран, я увидел, что звонит Никита Варавин. Мы учились вместе, но его городская жизнь не прельщала, и он вскоре после выпуска перевелся в родной РОВД районного центра, "удачно" женился на дочери тамошнего главы и сейчас уже дослужился аж до целого его замначальника. Не то чтобы конкуренция была там великая. И да, я не завидую, мне оно сто лет не нужно.

— Чудинов, на моей земле тут два трупа, и, как меня обрадовали, они, похоже, на твою шею, — выпалил бывший сокурсник, даже не удосужившись поздороваться.

— И тебе привет, друг мой Никита, — ответил, засовывая бумажный пакет с фаст-фудом подмышку, и рыкнул, делая грозную рожу в сторону какого-то придурка, сильно толкнувшего Владу, которая в этот момент зависла, глядя на кого-то в толпе. — Я тебе сейчас дам по печени.

— Ты это мне? — фыркнул Варавин.

— На данный момент не тебе, но ты же знаешь, за мной никогда не заржавеет. Очень не люблю невежливых людей, — сказал в трубку, но так, чтобы торопыга хорошо расслышал даже в общем шуме.

Парень, глянув на мою повязку, кажется, долю секунды размышлял, стоит ли ответить мне не слишком вежливо, но волшебная сила моего недружелюбного взгляда убедила его в обратном. Пробормотав извинения, он стал протискиваться подальше от нас.

— Мне тут не до приветов, Чудо, — резко сменил тон Варавин и повысил голос. — Ты меня слышал вообще? Два трупа, говорю, у меня. Один обезображенный.

— Все я слышал. Два трупа, — несколько человек с подозрением покосились на меня, и я мило оскалился в ответ. — Ну, во-первых, чего ты истеришь, чай не в детском саду работаем. А во-вторых, почему ты решил, что они по моей части?

— Слушай, это у вас там в городе девок направо-налево режут и насилуют, прости Господи. А у нас ЧП районного масштаба, между прочим. Наше — это дебош там, по пьяной лавочке прирезать друг друга могут или башку проломить, опять же зимой в снегу замерзнуть, но не такое же. Я фото с места отправил к вам, они сказали, что это, по всему, то дело, что ты ведешь. Вот я и решил воспользоваться личными связями в служебных целях, не дожидаясь, пока оно по цепочке-то дойдет. Экспертов к нам уже выслали, так что и ты давай, лыжи поворачивай и сними уже этот камень с моей шеи.

Нет, ну ты посмотри, как быстро людей портит сидение в начальственных креслах. Уже и командные нотки прорезались.

— Погоди-ка, Никита. Что-то ты рановато мне приказы раздаешь. Ты сказал два трупа?

— Два. Девчонки-близняшки, — он уже явно раздражался.

— Тогда это точно не мои трупы, — Еще пара девушек, с интересом разглядывавших меня, попятились подальше, обменявшись шокированными взглядами. — Мои всегда по одному. Так что рад был услышать, но поищи другую шею для этого камня.

— У одной вся кожа изрезана какими-то знаками, добита ударом в печень, завернута в пленку, как хренов подарок под новогоднюю елочку. Вторая явно изнасилована, следы жестоких побоев, горло перерезано от уха до уха, брошена была, как мусор, чуть поодаль от первой, — быстро перечислил Никита, и с каждым словом мое настроение падало на градус.

— Ладно, выезжаю, — раздосадовано ответил, мысленно прощаясь на сегодня с нормальным ужином в теплой обстановке. — Буду у тебя часа через два, может, больше, смотря как из города вытолкаюсь по пробкам.

— Давай, жду. Как раз и за жизнь покалякаем, — попрощался Никита.

— Вот же сука, — рявкнул в сердцах, отключившись, и окружающие шарахнулись от меня.

— Антон? — Влада все это время стояла рядом и встревоженно смотрела в лицо.

— Идем, Влада. Есть по дороге будем, — направился к выходу, сварливо бурча по пути. — Вот еще одна милая особенность нашей окутанной романтикой профессии. Зовется внезапный нежданчик.

— Все плохо?

— Да уж хуже некуда. У нас новое убийство, точнее, сразу два, и все мои прежние и без того скудные умозаключения по этому маньяку можно засунуть теперь… выкинуть в общем.

— Почему? — спросила она, уже усевшись за руль.

— Потому что теперь ясно, что ни с какими там фазами Луны активность этого урода не связана. — Я залез здоровой рукой в пакет и достал картонную коробочку. — Плюс, кроме трупа с обычными для него повреждениями, там еще одно тело. А это уже тоже выход из обычной схемы поведения. И в этот раз он не только покинул ту часть города, в которой нашли первых троих, а вообще уехал более чем за сто километров отсюда. И это очень-очень паршиво. Что, если ублюдок по всей стране гастролировать отправиться? Я-то думал, у него где-то типа логово, где он девчонок полосует, но теперь выходит, что к месту он не привязан.

Я откусил изрядный кусок бургера и стал раздраженно его пережевывать. Как обычно, дурацкий соус так и норовил уделать мне всю рубашку.

— А может, он просто вывез трупы подальше в этот раз, по какой-то определенной причине? Скажем, оставить их в обычном районе у него не было возможности, или его что-то вспугнуло. Или жертвы родом из тех мест? — Влада задумчиво протянула руку и аккуратно вытерла салфеткой мои пальцы, ловя готовые сорваться капли, и даже протерла мой подбородок.

Может, меня и должно было возмутить такое обращение, будто я был неуклюжим дитятем, но она это сделала, похоже, совершенно машинально, абсолютно не вкладывая в прикосновение никакого левого подтекста. Так, словно проявлять такую мимолетную заботу о ком-то для нее так же естественно, как и дышать. И поэтому я просто сказал "спасибо" и продолжил:

— Местные они, или он их из города привез, нет пока данных. Все на месте узнаем. Но если вывез… — я замер, раздумывая. Мог ли наш визит к Гомону все же оказаться не бесполезным, и убийца так или иначе узнал о нем и поэтому сменил тактику?

— Думаешь, кто-то из окружения этого порно-художника сообщил убийце, что мы его ищем в подобных местах, и это изменило его привычное поведение? — тут же уловила ход моих мыслей Влада. — Тогда это не так уж и плохо потому, что дает хоть какое-то направление поиска.

— Может так. Или это чистой воды совпадение. А может, это Гудвин расстарался и предупредил ублюдка, в какую сторону мы копаем, — вот то, что этот наркокрысеныш знал гораздо больше, чем сказал, я просто уверен.

— Нет, — покачала головой Влада. — Он не стал бы.

— Только потому, что он такой, как ты, а не такой, как я? — ляпнул и тут же пожалел, что не прикусил вовремя язык. За секундный отблеск боли в темно-карих глазах и нервно дернувшийся уголок изящного рта стало стыдно так, что кусок встал поперек горла. Ну и мудак же я.

— Не в этом дело, — Влада мгновенно спрятала от меня свою реакцию, оставаясь такой же невозмутимой. — Гудвин не стал бы помогать убийце. Случайно, не зная всех обстоятельств — возможно. Но осознанно уж точно нет. И если честно, я боюсь за него.

Нахмурившись, она нервным движением разорвала салфетку.

— Почему? — Вот уж за кого, на мой взгляд, опасаться не стоит.

— Потому что он молодой и может сделать что-то необдуманно, — вздохнула женщина.

— То есть ты все-таки тоже считаешь, что он знает убийцу и скрыл это от нас? — Ну что тут сделаешь, мент во мне всегда берет верх.

— Скрыл что-то это точно, — легко согласилась Влада. — А вот то, что знает… Может, он думает, что знает, и исходя из этого попытается сотворить что-то опрометчивое. В результате пострадает сам.

— Ты предполагаешь или что-то видела… ну, ауру какую-то, или что оно там? — Может, я и на новой для себя почве со всеми этими экстрасенскими штучками, но, к счастью, всегда умел быстро ориентироваться.

— Эм-м-м… понимаешь, вокруг него и так столько всего. Мне сложно сказать точно. Все слишком вариативно и изменчиво, — Влада закусила губу, хмурясь. — Понимаешь, это как бы такой момент, когда еще никаких видимых признаков летального исхода для данного человека или того, что он будет причиной чьей-то смерти, вроде нет, но ты предчувствуешь, что они могут вот-вот появиться. Не знаю, как точнее это выразить.