— Ты же знаешь, я буду скучать, Ричард. — Она напомнила себе, что хотела обойтись без сцен, слез и упреков. — И знаешь почему, правда?

— О, Линн…

— Нет, все в порядке. Не беспокойся. Я не первая девушка, которая поверила, что молодой человек влюблен в нее, а потом поняла, что ошибалась. Не надо так грустно смотреть. Ты ни в чем не виноват. — Виноват, и еще как, с разрывающимся от горя сердцем подумала она про себя. Потому что сам увлек ее. Да, именно так. Он так целовал, говорил такие слова, так смотрел ей в глаза, когда они встречались… — Тебя это немного позабавило? — горько проронила она.

Он покачал головой:

— Нет, дорогая. Буду с тобой предельно честен. В то время мне действительно казалось, что я в тебя влюблен. — Говоря это, Ричард подумал, что лучше не надо ворошить прошлое. Это сделает расставание в тысячу раз горше для обоих.

— А потом вдруг понял, что ошибался? — договорила за него Линн. — Разве так можно делать? Конечно, тебе легко преподнести все именно так.

— Можно.

— Вернее, некоторые люди могут так поступать. Люди вроде тебя.

Он решил, что, пожалуй, это заслуженный упрек. Что она теперь о нем будет думать? Что он мелкий пошляк? Бессердечный тип? Который сам не знает, чего хочет, и меняет увлечения каждую минуту? Не мог же он сказать ей, что у него есть и смягчающие обстоятельства. Как она сейчас была похожа на Фелисити! На Фелисити, которая рассказывала ему, как переживает из-за Клайва.

— Что смешного? — Он вдруг заметил, что Линн с трудом сдерживает смех, хотя в глазах блестят слезы.

— Так, вдруг стало смешно. Какая я была дурочка! Нет, я тебе расскажу. Представляешь, я почему-то вбила себе в голову, что ты без ума влюблен в меня, а предложение не решаешься сделать из-за нашей разницы в возрасте. Вот, какие глупые бывают девчонки!

Ричард чуть не застонал. Он-то знал, почему так случилось, и с чувством вины вспомнил тот вечер, когда действительно начал, что называется, закидывать удочку. Он еще подумал тогда, не воспримет ли она это слишком серьезно, потому что сам не придавал своим словам большого значения.

— Но ведь я действительно староват для тебя, милая.

— Я так не думаю. Во всяком случае, если бы ты сделал мне предложение, это не стало бы для меня препятствием.

Ричард вздохнул:

— Но твои родители наверняка воспротивились бы.

— Меня это не волнует. Посмотри на Фелисити… знаешь, какие скандалы у нее были с родителями, моими бабушкой и дедушкой, когда она решила выйти замуж за дядю Клайва? И тем не менее трудно найти пару счастливее.

— Да? Да, наверное, ты права.

Но что-то в его голосе насторожило Линн и заставило на время забыть о своей беде.

— Ты так говоришь, будто сомневаешься. — Она нахмурилась. — Ричард, ты ведь знаешь, что они счастливы, да?

— А почему ты спрашиваешь?

— Потому что мама все время твердит, что у них не все ладно. Раньше я ей не верила. Но дяди Клайва нет, он уехал на праздники, и у Фелисити какой-то… ну, в общем несчастный вид.

Ричард и сам мог только догадываться, насколько серьезны разногласия между Клайвом и Фелисити. На минуту мелькнула мысль — а если их брак распадется, сможет ли Фелисити полюбить его так, как любит сейчас Клайва? Тот вечер, когда он признался ей в любви, не давал ему особых надежд. И он очень боялся, что отношение Фелисити к нему так и не изменится. Даже если ей предстоит развод, мужчина, который войдет в ее жизнь, всегда останется для нее на втором месте. После Клайва.

Но даже такое положение вещей устроило бы Ричарда. Если он поймет, что появилась надежда, что его любовь в один прекрасный день будет свободна, он как-нибудь избавится от канадской работы и останется в Англии, чтобы быть ближе к ней.

Впрочем, ради ее счастья Ричард надеялся, что до этого не дойдет. Он искренне желал, чтобы их отношения с Клайвом наладились. И это лишний раз доказывало силу его любви.

— О чем ты думаешь, Ричард?

— Да так, ни о чем. То есть ни о чем серьезном.

Ричард обрадовался, что в этот момент возле их столика появился официант. Он с упреком взглянул на почти нетронутую тарелку Линн.

— Вам не понравился цыпленок, мадам? Может быть, закажете что-нибудь другое?

— Нет, благодарю вас. Все очень вкусно. Просто я… мне не хочется есть. — Посмотрев протянутое им меню, она сказала: — Еще кофе, пожалуйста.

— Мне тоже, — сказал Ричард.

Официант вздохнул. Ресторан славился своей кухней. А эта парочка была его любимыми посетителями, он часто обслуживал их раньше. И никогда раньше не видел, чтобы они так мало интересовались едой. Он решил: что-то, видимо, случилось. Скорее всего, они поссорились.

— Ты уверена, что больше ничего не хочешь заказать, дорогая? — спросил Ричард, когда официант отошел.

— Да, спасибо.

По крайней мере, подумал Ричард, официант отвлек его от мыслей о Фелисити. О ней ему сейчас хотелось говорить меньше всего.

— Хочешь, я расскажу о работе, которую мне предложили в Канаде? — Он решил, что все равно надо поддерживать разговор и лучше выбрать нейтральную тему.

— Да, конечно.

Он долго и нудно рассказывал про работу все время, пока они пили кофе. Линн слушала его и понимала, чего он хочет. Чтобы между ними не осталось обид и остаток вечера прошел в максимально дружественной обстановке. Что ж, пусть так и будет, если только это возможно. Впрочем, она надеялась, что вечер скоро закончится. Девушка не могла заставить вести себя так, словно ужинает с очередным приятелем, а не с человеком, в которого была отчаянно влюблена и за кого еще недавно собиралась замуж.

Когда он наконец завершил рассказ, Линн облегченно произнесла:

— Ричард, я страшно устала. Ты не против, если мы поедем домой?

— Да, конечно. Только возьму счет.

В пути они почти не разговаривали. Прежде чем повернуть к дому, Ричард остановил машину, выключил двигатель и взял Линн за руку. На него нахлынули нежность, раскаяние и сочувствие.

— Прошу тебя, Линн, не надо меня ненавидеть.

— Не говори глупостей. Почему я должна тебя ненавидеть? Я не могу.

— Я это заслужил.

— У меня к тебе нет плохих чувств.

Но ей хотелось, чтобы он отпустил ее руку. От его прикосновения она вспыхивала как костер — так бывало всегда, но больше не будет. О господи, ну почему она оказалась такой дурой, так слепо и безоглядно полюбила его? Ну почему не могла хоть немного держать в узде сердце и сохранять холодную голову? Горло у нее болезненно сжалось от сдерживаемых слез.

— Хочешь, мы еще как-нибудь встретимся, прежде чем я уеду в Канаду?

— О, Ричард, конечно, хочу. — Слова вырвались у нее импульсивно, ей была невыносима мысль, что она его больше никогда не увидит. Хотя Линн знала, что для нее это будет изощренная пытка. Что ж, значит, она сама хочет себя помучить. Потом она добавила, очень гордясь тем, как спокойно и твердо звучал ее голос, несмотря на то, что внутри все бушевало: — Ты ведь зайдешь навестить нас в выходные, правда? — Она даже сумела выдавить небольшой смешок: — Раз дядя Клайв уехал, должен же быть хоть один мужчина в доме.

— Да, разумеется. Ты уверена, что хочешь этого?

— Да, конечно, конечно, хочу.

Ее голос дрогнул. Сердце Ричарда снова сжалось от сострадания. Если бы он только мог вернуть время назад! Он вел бы себя с ней совсем по-другому. Он бы знал, что она не та девушка, с которой можно завести легкие отношения. Естественно, как может быть иначе, раз она похожа на Фелисити?

Но, слава богу, Линн еще молода, и это поможет ей оправиться и вернуться к жизни. К тому же у нее есть Гордон Мейсфилд, он тоже поддержит ее в трудный момент.

Ричард снова завел машину и поехал дальше, свернув к подъезду дома. «Грин Гейблз» показался в конце еловой аллеи, приветливо маня освещенными окнами. Надежный приют, где Фелисити ждет у камина. Он был очень благодарен судьбе, что после их разговора Линн возвращается к Фелисити, а не к своей матери.

Они остановились перед входной дверью.

— Зайдешь? — спросила Линн.

— Нет, сегодня, пожалуй, нет. — Пусть, подумал Ричард, поскорее бежит домой. Он даже не стал целовать ее на прощание. — Я загляну завтра, посмотреть, как вы тут с Фелисити.

— Да, заходи.

Она вышла из машины, не смея даже загадывать, как будет чувствовать себя завтра. Пройдет время, и случившееся обрушится на нее всей своей тяжестью гораздо сильнее, чем сегодня вечером, она это понимала. Линн повернулась и открыла входную дверь:

— Спокойной ночи, Ричард.

— Спокойной ночи, Линн.

Он минуту смотрел, как она стоит и смотрит на него. Ее темный силуэт подсвечивался сзади светом из гостиной. Ричард с ужасом подумал, что ее лицо, искаженное изнеможением и горем, будет преследовать его до конца жизни и чувство вины навсегда останется в его сердце.

Он с облегчением услышал нежный голос Фелисити:

— А, это ты, Линн? Заходи, дорогая.

Ричард завел машину. Фелисити знает, как утешить и убаюкать любимую племянницу. Он еще раз поблагодарил небо, что Линн была сейчас именно с ней.

Глава 7

— Ты совсем одна?

— Да. Линн уехала с Гордоном Мейсфилдом, но скоро должна вернуться. Ему надо успеть в город к ужину. У него какая-то семейная встреча. Он должен обязательно там быть.

Ричард улыбнулся:

— Что ж, я очень рад, что могу побыть с тобой наедине.

— Как ты кстати! Налей себе чего-нибудь выпить, да и мне тоже.

Было воскресенье, Пасха, и Ричард пришел к ужину. Фелисити дожидалась сегодняшнего утра, чтобы пригласить его. Вернувшись домой в пятницу вечером, Линн заявила, что, несмотря ни на что, не хочет, чтобы Ричард обходил стороной «Грин Гейблз» только потому, что она здесь.

— Как она? — спросил Ричард, подавая бокал и садясь на диван рядом с ней.

Фелисити не торопилась отвечать. Она просто не знала, что сказать. После встречи с Ричардом в пятницу, Линн находилась над грани безумного отчаяния и какого-то лихорадочного неестественного веселья, которое, видимо, было призвано показать Фелисити, что Линн дела нет до того, что Ричард ее не любит и не хочет жениться.

Но Фелисити не обмануло показное благополучие. Линн страдала невыносимо. Сострадание Фелисити только усиливалось, когда она видела, как бедная девочка трогательно пыталась делать веселый вид.

— Боюсь, она очень страдает.

Ричард вздохнул:

— Я так и думал.

— В молодости безответная любовь приносит много горя.

— Ну, я бы сказал, не только в молодости.

— Как ты прав!

Ричард быстро взглянул на нее:

— Не забывай, мне тоже известно это чувство. — Он закурил сигарету. — Однако, дорогая, не могу поверить, чтобы ты от этого страдала.

— У меня такое ощущение, что это именно так.

— С чего ты взяла? Что-то еще случилось?

— Да нет, в общем-то. — Она не желала делиться с Ричардом своими многочисленными страхами и беспокойством. Особенно теперь, когда выяснилось, что Ричард ее любит.

Фелисити очень переживала из-за его признания, особенно после того, как Линн узнала, что ее мечта о любви Ричарда разбита вдребезги. Вчера вечером, когда она заглянула в комнату Линн узнать, все ли в порядке и не нужно ли ей чего-нибудь, Линн вдруг сказала:

— А ты знаешь, мне только что пришло в голову — вдруг Ричард любит кого-то еще, например замужнюю женщину, которая ему недоступна?

Пришлось сказать, что ей ничего не известно. Неприятно было лгать, но она чувствовала, что другого выхода нет.

Линн откинулась на подушки, осунувшаяся и несчастная.

— Я просто подумала, раз вы с ним такие хорошие друзья, может быть, он тебе говорил. Конечно, это ничего не меняет. Даже не знаю, стало бы мне от этого легче или нет. — Ее голос дрогнул. — Нет, лучше ничего не знать. Мне было бы еще тяжелее.


— Мне так неприятно думать, что я уеду в Канаду и оставлю тебя здесь такой несчастной.

— Со мной все будет хорошо. Я же тебе говорила — в любом браке бывают сложные периоды.

Он вдруг вспомнил, как вчера вечером Линн сказала, что ее мать утверждает, будто у Фелисити с Клайвом ухудшились отношения. Он удивился, что вся семья уже в курсе. Он-то думал, что Фелисити будет до последнего скрывать это от них. Все указывало на то, что положение очень серьезное.

— А когда Клайв возвращается?

— Во вторник.

Раздался звонок, и Фелисити вскочила:

— Пойду возьму трубку. У миссис Найт сегодня выходной.

Она вышла в прихожую. Незнакомый женский голос спросил, можно ли поговорить с миссис Фентон.