— Если мне выпишут штраф, заплатим пополам, да?

Ники берёт его под руку.

— Конечно, а как же иначе… Для начала найди себе дорогую тачку, а потом выбери штраф.

— Вообще-то штрафы не выбирают.

— Ты и правда креативщик? У тебя всегда есть подходящий ответ в подходящий момент по поводу подходящей темы… Если бы я была такой быстрой, то знаешь, я бы могла избежать всех долгов.

— Не могу поверить. Ты такая молодая, а у тебя уже есть долги?

— О чём ты? Я же имею в виду школу.

Звонит мобильник.

— Да ладно, это реально круто. Ты поставил на звонок песню Васко Росси. Тебе не подходит, она слишком громкая, эта музыка тебе не подходит.

Действительно, думает Алессандро, мне не подходит. Её мне поставила Элена. Но, конечно, он не скажет этого Ники. Он достаёт телефон из кармана куртки и смотрит на номер.

— Извини, мне звонят из офиса, я должен ответить. Да?

— Привет, Алекс, это Джорджия. Мы все уже готовы. Мы отобрали материал, видео, всю рекламу прошлых лет. Тут просто лавина рекламы карамели. Возможно, мы могли бы придумать что-то, если бы просмотрели всё. Мы бы могли сделать это по-быстрому.

Алессандро смотрит на Ники. Та смотрит на витрину, кивает головой направо, потом – налево, изучает брюки, которые выставлены в витрине. Затем она поворачивается, смотрит на Алессандро, улыбается и морщит нос, как бы говоря: «Нет, мне они не нравятся».

— Окей, тогда начинайте просматривать материал все вместе.

— А ты? Когда ты приедешь?

— Попозже. Очень скоро.

Услышав эту фразу, Ники качает головой. Она достаёт лист бумаги из своего рюкзака и начинает писать так быстро, как только может. Потом показывает это Алессандро.

«Не нужно постоянно думать об этом. Сегодня я работаю со свободным вдохновением. Скажи это. Креативность и безумство. Какого хрена!» Ники качает это перед его носом. Так близко, что Алессандро практически не может прочитать.

— Один момент, Джорджия, подожди секундочку…

Алессандро смотрит на плакат. Ники права. Снова берёт телефон и читает громко вслух.

— Не нужно думать, сегодня – свободное вдохновение, креативность и безумство… Какого…! — Он останавливается. Смотрит на Ники. Показывает подбородком на бранное слово. — Какого чёрта! Иногда нам это нужно, не правда ли?

Алессандро закрывает глаза, ожидая реакции своего копирайтера. Момент тишины.

— Ты прав, Алекс. Отлично, мне кажется, это прекрасная идея. Остановиться ненадолго. Думаю, эта пауза принесёт неплохие плоды. Так мы и поступим. Увидимся утром. Пока! — и она вешает трубку.

Алессандро, ошеломлённый, смотрит на свой мобильник.

— Невероятно.

А потом кладёт его в карман.

Ники улыбается и обнимает себя за плечи.

— Ты видел? Она тоже со мной согласилась.

— Как странно, я никогда бы не стал ожидать от неё такого. Обычно она за всё переживает и работает, как сумасшедшая…

— Сколько времени, ты сказал, вам дали на этот проект?

— Месяц.

— Этого даже слишком много.

— Мне так не кажется.

— Конечно же, много, смотри, лучшие решения находятся по щелчку. Они здесь, в воздухе, уже готовые для нас. Пора ловить их. Конечно, это всегда зависит от момента, который мы переживаем, но постоянные мысли только об этом могут просто всё испортить.

— Это тоже сказал Уилльям Хэзлитт?

— Нет, честно говоря, это моё.


20

— Закрой свои глаза, Алекс, закрой их. Дыши, дыши людьми, — Ники идёт с полуоткрытыми глазами в толпе людей, которые то и дело врезаются в неё, и смотрит немного выше, в небо. — Ты это чувствуешь? Это они… Это люди, которые должны вести твоё сердце. Не думай ни о чём и дыши.

Потом она останавливается. Открывает глаза. Алессандро, спокойный, немного позади неё, у него всё ещё закрыты глаза, и он вдыхает воздух. Немного открывает один глаз и смотрит на неё.

— Я чувствую какой-то на самом деле странный запах…

Ники улыбается.

— Да-да. Мимо нас только что прошла карета с лошадьми.

На земле, рядом с Алессандро, до сих пор оставались их «следы».

— Вот теперь я понимаю, почему люди мне всегда казались таким де…

— Круто. Это была смешная шутка. Серьёзно. А какое место занимает твой офис в компании?

— Важное.

— Конечно-конечно. И ты очень образованный.

— Ещё бы. Я закончил Боккони в Милане, потом ещё учился в Нью-Йорке, и теперь я там, где есть, без потребности в какой-либо помощи других людей.

— Скажи мне хотя бы, что ты не говоришь таких шуточек в своём офисе.

— А как же, каждый день.

— Но кто ты конкретно?

— Креативный директор.

— Креативный директор… конечно, поэтому все и смеются над твоими шутками! Сделай одну вещь. Напиши все свои шутки, и пусть их рассказывает уборщица. Посмотрим через два дня, будут ли все смеяться, или она будет плакать, потому что её уволят.

— Это просто зависть.

— Нет, мне жаль, но это факт. Если бы я и завидовала, то тому, кто изобрёл те крутые доски для сёрфинга, или тому, кому пришла в голову идея построить искусственный риф на пятьдесят восьмом километре трассы Аурелия. Вот так-то. Но, уж конечно, я не буду завидовать какому-то креативному директору. Кстати, что вообще скрывается за этим названием?

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, кроме всех твоим шуток, чем конкретно ты занимаешься в своей компании?

— Я придумываю всю эту рекламу, которая тебе так нравится, в которой отличная музыка, красивая девушка и что-то ещё красивое. В общем, я думаю о том, чтобы та или иная вещь въелась тебе в мозг, и когда ты пойдёшь в магазин, ты бы не могла пройти мимо неё.

— Звучит неплохо, когда ты так рассказываешь. Значит, ты можешь заставить людей сделать для тебя что угодно…

— Более или менее.

— Значит, ты можешь поговорить с моим преподом по математике, чтоб он оставил меня в покое.

— Мы только репетируем чудеса.

— Это уже устарело, я слышала эту фразу.

— Я придумал её много лет назад, и у меня её украли.

— Честно говоря, я так и знала… Мы делаем возможное, пытаемся делать невозможное, мы репетируем чудеса. Это было в одной из серий «Бог видит и располагает»!

— Да ты словно подготовилась, ты всё наизусть знаешь?

— Только то, что мне нужно. Эй, зайдём сюда, в «Музыкальные послания»?

И вот она уже затаскивает его в огромный магазин, заполненный CD, DVD и книгами. А ещё видео и кассетами.

— Эй, привет, Пепе, — Ники здоровается со здоровым охранником, стоящим у входа. Чёрная рубашка, чёрные брюки, огромные белые бицепсы, тугие, как кожа на его бритой голове.

— Привет, Ники. Гуляешь днём?

— Да, мне захотелось, на улице такая жара… Зато здесь кондиционер.

Пепе встаёт в позу и начинает изображать рекламу.

— Ууу, Ники… как же жарко….

Ники смеётся.

— Не настолько!

Они наконец входят в магазин и тут же теряются в тысячах полок. Ники берёт книжку и листает её. Алессандро подходит к ней.

— Знаешь, этот ролик, над которым поиздевался Пепе, твой дьявольский друг, выиграл на одном конкурсе.

— Пепе вовсе не дьявольский. Он очень милый парень. И прекрасный человек. Видишь, как он ввёл тебя в заблуждение своей внешностью? Мускулы, чёрная рубашка, бритая голова – и он для тебя сразу плохой.

— Я сам работаю с внешним видом, оболочкой, обёрткой. И разве не ты мне говорила, что я должен смешаться с людьми?

— Нет, я говорила, что ты должен дышать ими. И чтобы ты не смотрел на них вот так, поверхностно. Тебе достаточно чёрной рубашки и мускулов, чтобы заклеймить человека. А он закончил биотехнологический факультет.

— Но я вовсе его не осуждал.

— Ты сделал вещь похуже, ты повесил на него ярлык.

— Я просто тебе сказал, что он изображал рекламу, которую сделали в моём агентстве.

— В таком случае, ваши рекламщики очень хороши. И вы выиграете.

— Спасибо. Но из-за тебя я уже хочу вернуться в офис.

— Ладно, вернись, но так ты точно проиграешь. Ты должен дышать людьми, а не офисными крёслами. Ты бы мог найти вдохновение даже в Пепе. Но ты просто берёшь и несёшь про него чушь.

— Опять? Я не говорил ничего такого. Кроме того, неужели ты считаешь меня настолько глупым, что я могу говорить что-то плохое про такого типа?

— В лицо – нет, а за спиной – конечно… Ты ведь только что это сделал!

— Хватит… Я сдаюсь.

— Смотри, тут есть CD Дамьена Райса… «O», «B-Sides», и вот последний, «9», очень классный… Дай мне немного послушать… — Ники надевает наушники. Выбирает десятый трек. — Смотри, какое красивое название – Sleep Don’t Weep… — и она начинает слушать музыку, покачивая в такт головой. Потом она снимает наушники. — Да, я куплю. Меня вдохновляет. Красиво, романтично. И знаешь что? Я куплю ещё и «О», там другие песни, The Blower’s Daughter…

— Отличная музыка, хоть и тот фильм был полон разбитых надежд и мечт.

— Тогда это нам не подходит… Саундтрек нашей истории должен быть позитивным, правда?

— Прости, какой истории?

— Каждый момент – история… Зависит от того, что бы ты хотел сделать дальше.

Алессандро застывает, глядя на неё. Ники улыбается.

— Без паники… Этого не было в том фильме! Но зато было в «Нанук с Севера», он классный… Ладно, идём.

Алессандро и Ники двигаются к кассам. Ники достаёт из сумки свой кошелёк, но он её останавливает.

— Даже не думай, я дарю это тебе.

— Эй, ты ведь не хочешь, чтобы я потом пожалела об этом?

— Ты слишком мнительная и недоверчивая. Кто на тебя так влияет? Давай сделаем так: пусть это будет небольшая компенсация за сегодняшнюю аварию.

— Очень небольшая. И мне всё ещё нужно отремонтировать скутер.

— Знаю, знаю.

Они выходят и идут по виа дель Корсо, которая переполнена людьми.

— Ты видишь это? У них нет денег, они живут на периферии, и это – их единственное времяпровождение. Есть музыка, метро, магазинчики, уличные артисты… Видишь этого мима? — пожилой человек, полностью выкрашенный в белый цвет, принимает тысячи поз для тех, кто бросает монетки в миску. — А видишь вон того?

Они присоединяются к группе людей, которые на что-то смотрят. На тротуаре, в белом кругу, стоит человек в соломенной шляпе, лёгкой рубашке, льняном пиджаке и с тёмным галстуком-бабочкой на шее, а на плече у него сорока. Он что-то насвистывает.

— Давай, Фрэнсис, танцуй для синьоров!

Сорока прыгает и кружится вдоль руки хозяина, который отбивает ритм. Потом она возвращается на плечо.

— Хорошо, Фрэнсис, теперь поцелуй меня.

И сорока достаёт зёрнышко кукурузы, которое он держал между своих губ. Потом, немного подпрыгнув, птица щёлкает клювом и глотает. Счастливая, Ники аплодирует.

— Браво, Фрэнсис, восхитительно, браво вам обоим!

Ники копается в карманах, находит несколько монеток и кидает их в гнездо, которое стоит на столике рядом.

— Спасибо, спасибо, это очень приятно, — человек поднимает свою шляпу и опускает обратно, давая всем разглядеть свою лысую голову.

— Поздравляю! Долго пришлось учить Фрэнсис? Музыка, танцы и вообще…

Человек улыбается.

— Шутите, синьорина? Это Фрэнсис меня всему учила. Я даже свистеть не умел!

Ники смотрит на Алессандро с энтузиазмом.

— Не будь скрягой… Тоже дай ему что-нибудь…

Алессандро открывает свой бумажник.

— У меня только купюры…

— Тогда дай её!

Ники вытаскивает пятьдесят евро и кладёт их в гнездо сороки. Алессандро не может её остановить. К тому же, уже слишком поздно. Синьор это понимает. Он просто открывает рот. Затем улыбается Ники.

— Спасибо… Слушай… Возьми зёрнышко в рот.

— Я? Это не опасно?

— Конечно, нет! Фрэнсис очень добрая. Возьми.

Ники повинуется и кладёт зерно в рот. Фрэнсис взлетает. Вдруг она останавливается в миллиметре от рта Ники, подвисает в воздухе, машет крыльями, которые будто светятся на солнце. В этот момент Ники закрывает глаза, в то время как сорока прицеливается и достаёт зёрнышко из её рта. От такого прикосновения Ники покрывается мурашками. Потом она вновь открывает глаза. Фрэнсис возвращается на плечо хозяина.