— Аааааа! — Алессандро вдруг начинает кричать как сумасшедший. — Аааааааааааааааа!!!

Он читал, что так можно дать выход накопившейся боли.

— Эй, ты, закончил? — какой-то тип появляется на террасе напротив.

Алессандро прячется за огромным кустом жасмина на своей террасе.

— Эй, так закончил или нет? Ты, красавчик, я тебя вижу. Ты играешь в полицейских и воров?

Алессандро отходит немного дальше, чтобы на него не падал свет.

— Ты пойман! Я тебя вижу, я тебя поймал! Слушай, я смотрю фильм, так что если ты так расстроен, просто иди и погуляй…

Парень возвращается к себе домой, закрывает стеклянную дверь и опускает жалюзи. Снова тишина. Алессандро встаёт и медленно возвращается домой.

Апрель. Сейчас апрель. Чёрная полоса. И в центре этой задницы то, что я снимаю чердак в районе Триесте, а напротив меня живёт какой-то урод. Звонит телефон. Алессандро бежит, пересекает гостиную и ждёт с небольшой надеждой. Один звонок. Два. Автоматически включается автоответчик. «Вы звоните 0680854, – и дальше, – оставьте свое сообщение…» Хоть бы это была она. Алессандро, всё ещё надеясь, подходит ближе. «…после сигнала». Он закрывает глаза.

«Привет, моё сокровище. Это я, твоя мать. Что с тобой? Ты не отвечаешь даже по мобильному…»

Алессандро подходит к двери, берёт куртку, ключи от машины и свою Мотороллу. Потом он со стуком закрывает дверь, словно это дверь в его прошлое, пока его мать продолжает говорить.

«…Хорошо? Почему бы тебе не поужинать с нами на следующей неделе? Может, возьмёшь с собой Элену? Я тебе уже говорила, что была бы рада…Мы так давно не виделись…»

Но он уже у лифта, и у него нет времени выслушивать все это. Я до сих пор не смог сказать своей матери, что мы с Эленой расстались. Вот дерьмо. Открывается дверь, он входит и улыбается, глядя на себя в зеркало. Нажимает кнопку, чтобы поехать вниз. В таких случаях используется немного иронии. Скоро мне исполнится тридцать семь лет, и я снова одинок. Как странно. Большая часть мужчин и не ждёт другого. Остаться одиноким, немного развлечься и пуститься в новое приключение. Ага. Не знаю, почему, но я не могу так сделать. Что-то не отпускает меня. В последнее время Элена вела себя немного странно. Был ли кто-то другой? Нет. Она бы мне сказала. Ладно, я не хочу больше думать об этом. Не для этого я купил себе это. Ррррррммм. Алессандро в своей новой машине. Mercedes-Benz ML 320 Cdi. Последняя модель. Новый, безупречный, совершенный внедорожник он приобрёл месяц назад из-за горя, вызванного уходом Элены. Или, лучше сказать, из-за «сентиментальной депрессии», которую он чувствовал после её ухода. Алессандро едет. На него наваливаются воспоминания. Последний раз, когда он ходил куда-то с ней. Они были в кино. Незадолго до того, как мы зашли в зал, у неё зазвонил телефон, она ответила на звонок, а потом выключила его и улыбнулась мне. «Ничего особенного, просто по работе. Не так уж важно, чтобы говорить весь вечер». Я тоже улыбнулся ей. У Элены такая прекрасная улыбка. И, думая об этом, он тоже улыбается. Или, по крайней мере, пытается, одновременно сворачивая на повороте. На полном ходу. И вот уже другое воспоминание. В тот день... И оно причиняет больше боли. Я помню этот разговор так, будто это было вчера, чёрт возьми. Будто это было вчера.

Через неделю после того, как он нашёл ту записку, он вернулся раньше обычного. И она была дома. Тогда он улыбнулся, снова счастливый, наполненный эмоциями и надеждой.

— Ты вернулась…

Нет, я просто не всё забрала…

И что ты тогда делаешь?

Я ухожу.

Как так – ты уходишь?

Я ухожу. Так лучше. Поверь мне, Алекс.

Но наш дом, наши вещи, наши фото из путешествий…

Я оставляю всё тебе.

Нет, я имел в виду, как это может не иметь для тебя значения.

Для меня это важно, почему ты говоришь, что нет?

Потому что ты уходишь.

Да, я ухожу, но это действительно важно для меня.

Алессандро подходит к ней и привлекает к себе. Но она не даёт ему поцеловать себя. Нет, нет, это было бы слишком.

— Пожалуйста, Алекс… — Элена закрывает глаза, ослабляет спину и отстраняется. Вздыхает. — Пожалуйста, Алекс. Дай мне уйти.

— Но куда ты идёшь?

Элена уже у двери. Один последний взгляд.

— У тебя другой?

Элена разражается смехом, трясёт головой.

— Как обычно, ты ничего не понял, Алекс… — и закрывает за собой дверь.

— Тебе просто нужно немного времени, но останься, чёрт возьми, останься!

Слишком поздно. Тишина. Беззвучно закрылась другая дверь. И это причиняет страшную боль.

— У тебя сентиментальная депрессия, чёрт подери! — кричит Алессандро ей вслед. И никто не знает, что он хочет сказать этой фразой. Сентиментальная депрессия. М-да. Он сказал это, только чтобы причинить ей боль, чтобы сказать хоть что-то, чтобы добиться какого-то эффекта, чтобы найти смысл там, где его нет. Ничего.

Ещё один поворот. Эта машина просто летает, нет сомнений. Алессандро ставит CD. Подходящая музыка. Ничего не поделаешь – когда нам чего-то не хватает, мы должны просто заполнять эту пустоту. Хотя если не хватает нам любви, вряд ли её на самом деле можно чем-то заменить.


3

Тот же час, тот же город, но немного дальше.

— Ну что, как я вам?

— Ты такая смешная! Похожа на Чарли Чаплина!

Олли ходит туда-сюда по ковру в комнате своей матери, одетая в папин синий костюм, который ей велик по крайней мере на пять размеров.

— Что ты несёшь? Мне он идёт гораздо больше, чем ему!

— Бедняжка. У твоего отца немного лишнего веса…

— Только немного? Да он похож на моржа из фильма «50 первых свиданий»! Посмотри на эти брюки! — она снимает ремень и вытягивает брюки на талии. — Они как мешок Санта-Клауса!

— Гениально! Тогда отдавай нам подарки! — тогда Волны встают, хватают Олли и начинают её обыскивать, будто и в самом деле думают найти что-то.

— Ай!.. Хватит! У меня будут синяки! Как бы там ни было, вы такие сучки! В этом году ваша очередь жечь! В отличие от Дилетты, которая по крайней мере могла бы уже…

— Олли!

— Ох, неужели ты всегда будешь издеваться надо мной только потому, что я не делаю того же, что и ты? И никто не спасётся!

— На самом деле, меня зовут Терминатор!

— Этой шутке сто лет, и она вовсе не твоя!

И, не переставая смеяться, они все падают на кровать.

— Вы понимаете, что всё началось здесь?

— Что ты имеешь в виду?

— Огромное счастье иметь такую подругу, как я!

— Что?

— Ну, одной горячей ночью, чуть больше восемнадцати лет назад, мои мама и папа решили, что их жизни нужна встряска, вспышка энергии, и тогда – та-дам! – они оказались здесь, приняв немного на грудь…

— Ай, Олли, ты так тонко говоришь о любви!

— Кто говорил о любви? Называй вещи своими именами, это секс! Здоровый секс!

Дилетта обнимает лежащую рядом подушку.

— Эта кровать такая удобная, мягкая… Посмотри на эту фотку. Твои предки были очень красивые в день их свадьбы.

Эрика хватает Ники за шею и начинает душить её.

— Ники, хочешь ли ты взять в мужья Фабио, не присутствующего здесь?

Ники толкает её.

— Нет!

— Эй, девчонки, кстати, у кого как было в первый раз?

Все бросаются на Олли с кулаками. Потом смотрят одна на другую. Дилетта вдруг становится серьёзной и тихой. Олли улыбается:

— Эй, я же не спрашивала, не убивали ли вы кого-нибудь! Хорошо, поняла, начинаю я, пока вы справляетесь со своей стеснительностью! Посмотрим… Олли была не по годам развитым ребёнком. Уже в детстве она поцеловала в губы своего одноклассника Иларио, более известного как Жирдяй благодаря его долгим заседаниям в туалете и огромным прыщам, похожим на вулканы…

— До чего отвратительно, Олли!

— Что ты хочешь, чтобы я сказала? Он мне нравился, мы всегда вместе делали парные работы. Но позже я променяла его на Рубио…

— Рубио? Ты всех их целовала?

— Это имя?

— Да, имя! И, к тому же, очень красивое. Дело в том, что Рубио был очень классным парнем. Наша история длилась два месяца.

— Ладно, Олли, но это слишком просто. Ты говорила о первом разе, а не об историях из детства, — Ники прерывает её, скрестив ноги и опершись о спинку кровати.

— Ты права. Но я хотела, чтобы вы поняли, что некоторые вещи проявляются уже в детстве! Хотите услышать кое-что сильное? Вы готовы услышать мощную историю в стиле «Плейбой»? Ну, слушайте. Мой первый раз был почти три года назад.

— В пятнадцать?!

— Ты говоришь, что потеряла девственность в пятнадцать лет? — Дилетта смотрит на Олли с открытым ртом.

— Ну да, а для чего мне её хранить? Некоторые вещи лучше терять, чем находить! В конце концов, это уже произошло. Он, Паоло, старше меня на два года. Он был классным… но не мог быть самым лучшим. Он взял машину отца, чтобы немного покататься со мной.

— Ах, да, Паоло! Но ты нам не рассказывала, что в первый раз сделала это с ним!

— И он водил машину в семнадцать лет?

— Ну да, он немного умел водить. В общем, это была Alfa 75, огненно-красная, бежевые кожаные сиденья…

— Какие подробности!

— Слушай, но ведь в этом вся суть! Я ему нравилась… Мы поехали с древним горам, припарковались там, где нас никто не видел.

— В древних горах на древнем Alfa!

— Как смешно! Ладно. Он сказал мне, что всё будет хорошо, представьте, я вообще ничего не умела… То есть, вообще ничего, ну, на тех каникулах мы с кузеном смотрели порно, но вот как делать это на самом деле…

— Но в машине – это такой позор, Олли… Блин, это ж твой первый раз. Разве тебе не понравилось бы больше с музыкой, чувствуя магию ночи, в комнате, полной свечей?...

— Ага, как в церкви! Эрика, это секс! Где бы ты это ни делал, не важно – где, важно – как!

— Я поражена. — Дилетта сжимает подушку всё сильнее. — Я хотела сказать, я никогда… Первый раз, ты понимаешь? Ты будешь помнить его всю жизнь!

— Думаю, да, но если ты будешь пьяна, то забудешь, точно забудешь… Но вот если ты встречаешь кого-то вроде Паоло, ты запомнишь это навсегда! Он заставил меня чувствовать себя потрясающей!

— А потом?

— А потом всё закончилось. Через три месяца, всё… Ты помнишь, потом я встретила Лоренцо, которого все называли Великолепным… тот, из второго Е, который занимался парусным спортом.

— Нет, я уже потеряла счёт твоим парням.

— Oкей, я вам уже всё рассказала. А вы? Ты, Эрика?

— У меня всё было более традиционным, и, очевидно, с Джо!

— Традиционность заключается в миссионерской позе?

— Олли! Нет. В том, что Джо снял номер в Antica Roma, в Джаниколо, маленький, но чистый и очень дорогой. Ты помнишь, Ники? Туда мы устроили на ночь тех двух англичанок, которые приехали по обмену, но твой брат не захотел пускать их в дом!

Вдруг открывается дверь, и в комнату входит мама Олли.

— Мама, что ты делаешь? Уходи немедленно! Видишь, мы тут болтаем!

— В моей комнате?

— Прости, но тебя не было, а когда тебя нет, это просто свободное помещение, как и любое другое, нет?

— В моей постели?

— Ты права, но она такая удобная, и к тому же напоминает мне о папе и о тебе, и я была уверена… — Олли строит самое невинное и нежное выражение лица, на какое только способна. И, по правде говоря, несколько провокационное.

— Ладно, ладно… Но потом ты здесь приберёшься, и поправь покрывало. В следующий раз будете устраивать свои собрания в подвале. Пока, девочки, — и мама уходит, немного раздраженная.

— Так, мы говорили об Antica Roma. Теперь я понимаю, почему ты говорила о том, что было бы приятнее! Ты проверила на себе!

— Конечно! Я пришла около пяти вечера, а он пораньше и всё шикарно подготовил!

— А вам не нужно было быть постарше, чтобы снять комнату?

— Ну, я не знаю. Он играл в футбол с сыном хозяйки, наверное, она сделала ему одолжение.

— А-а-а!..

— Это было чудесно. Сначала мне было немного страшно, как и Джо, потому что у него это тоже было в первый раз, так что всё было как-то неловко. Но в конце всё стало гораздо лучше… Мы даже спали там и не чувствовали голода до самого ужина. Это было в тот раз, когда я сказала, что буду дома на семейном совете, помнишь, Олли? А на следующий день мы съели отличный завтрак, и в час я вернулась домой. Мои родители даже ничего не подозревали. Я себя прекрасно чувствовала. После этого ты чувствуешь себя такой светлой, и ещё немного старше, и, кажется, уже не можешь никогда расстаться с ним…