— Хм… Мне надо подумать.

— Знаешь, когда ты такая, то ты ещё зануднее Бернарди.

— И не говори. Ладно. Мир.

Алессандро не успевает ничего добавить. Ники уже повесила трубку. Именно в этот момент Пьетро, Флавио и Энрико выходят из ресторана.

— Мы смогли сбежать от них под предлогом, что внутри нельзя курить! Эй, это была Элена? Вы помирились?

— Нет, это одна моя подруга.

Пьетро зажигает сигарету и с любопытством начинает его расспрашивать.

— Твоя подруга? И с каких пор у твоей подруги есть доступ к твоему номеру телефона?

— Не совсем подруга… Просто надо было как-то её назвать. Мы столкнулись сегодня утром.

— И сколько ей лет?

— Семнадцать.

— Проблемы со зрением.

— Да, у тебя, потому что ты больной. А для меня это была авария, так что «подруга» – это очень сильно сказано.

— Я даже слишком прав. Большие проблемы со зрением. — Пьетро зажигает ещё сигарету. Потом выбрасывает её. — Ребята, я пойду внутрь. Нас уже обвинили в том, что мы говорим о прошлом, мне бы не хотелось, чтобы заподозрили неладное в настоящем. Да и вообще… — Пьетро смотрит на Алессандро, — я выходил не только для того, чтобы обсуждать аварию.

Флавио идёт за ним.

— Я с тобой.

Энрико спокойно закуривает.

— Она красивая?

— Очень.

— Я тебя сегодня искал в офисе. Но тебя не было.

— Я гулял с ней.

— Я рад, что ты встречался с девушкой.

— Знаешь, сейчас мы с Эленой переживаем особенный момент…

— Алессандро…

— Да?

— Все знают, что она тебя бросила.

— Она меня не бросала…

— Алекс, уже несколько месяцев её никто не видел, и в твоём доме нет ничего из её вещей.

— Тебе Пьетро рассказал? Не надо было приглашать его к себе прошлой ночью.

— Мы же твои друзья, мы всегда были рядом, мы любим тебя. Если ты не можешь поговорить с нами… то с кем?

— Ты прав. Зачем ты меня искал?

— Это очень деликатный вопрос, мне не хочется говорить об этом сейчас.

— Ладно, но завтра ты мне всё расскажешь.

— Конечно. Давай зайдём.

Алессандро и Энрико подходят к столу.

— Эй, наконец-то вы зашли.

Алессандро садится.

— Перед тем, как приступить к еде, я бы хотел вам кое-что сказать.

Все поворачиваются к нему.

— Что такое? Молитва Тайной вечери?

Сюзанна бьёт Пьетро локтем.

— Тсс…

Алессандро смотрит на своих друзей. Натягивает лёгкую улыбку, пытаясь преодолеть боль.

— Нет… Мы с Эленой расстались.


26

Дом Ники. Роберто, её отец, в постели. Он читает. Симона с разбегу прыгает и приземляется рядом с ним, смеясь. Она теряет равновесие и падает на Роберто, который складывает руки, чтобы не получить удар в живот.

— Ай, как больно, ты меня ударила!

— Ты меня не узнал?

— Прости, ты случайно не моя жена?

Симона бьёт его в живот, на этот раз нарочно.

— А-ай! Что с тобой сегодня?

— Что со мной? Это же идеальное представление, достойное Оскара, а ты не реагируешь. Я не показалась тебе похожей на Джулию Робертс в «Красотке», когда она бежит счастливая и прыгает в кровать?

— Показалось на секунду, но потом я подумал, как я могу думать так о своей жене?

— Что ты имеешь в виду?

— Не думал, что ты можешь быть счастливой, изображая проститутку.

— Смотри, какой ты простой. Иногда ты ужасен, — Симона вздыхает. — Я предупреждаю тебя, ты рискуешь браком.

— Каким?

— Нашим.

— Вовсе нет, можешь быть спокойна, с ним уже покончено.

— И всё это ты говорил мне той ночью… И, кстати, твои слова не показались мне…

— Всё ради того, чтобы затащить тебя в постель.

Симона прыгает на него сверху и колотит, дурачась и смеясь.

— Идиот, обманщик! Ну, как бы там ни было, ты зря потратил силы, — Симона ложится на своё место, поднимает брови и улыбается ему.

— Почему?

— Потому что я всё равно легла бы с тобой в постель. Хватало и того, что ты был таким несчастным.

— Тогда получается, что это правда, что брак – это могила любви. Ты видишь наши отношения как контракт. Ты знаешь, что есть люди, которые отводят специальный день на неделе для секса?

— Серьёзно? Не могу поверить. Как грустно…

— А мы с тобой делаем это в любой момент.

— О да, мы ненасытные!

— Можно узнать, почему ты такая счастливая?

— Это из-за Ники.

Роберто закрывает книгу и кладёт её на столик.

— Думаю, у меня пропало всё желание читать сегодня. Подожди секундочку… — он начинает глубоко дышать.

— Что ты делаешь? Что происходит?

— Я читал статью, в которой говорилось, что всё безнадёжно. Я практикую самовнушение. Рассчитываю все возможные вещи, которые ты мне можешь сказать, и готовлю свои разум и душу к эмоциональной встряске, которую мне может причинить любая новость о Ники.

— Мне кажется, что это отличная идея.

Роберто продолжает дышать, делая глубокие и длинные вздохи.

— Так, но задумайся, что рано или поздно моё сердце остановится благодаря вам двоим. Окей, — он закрывает глаза, — я готов.

— Готов?

— Да, я уже сказал. Говори.

— Хорошо, — Симона теребит свою ночную рубашку, — недавно мы с Ники… гуляли вместе.

— Пока всё в порядке.

— Ходили по магазинам.

Роберто открывает только один глаз и искоса смотрит на неё.

— Ладно, я знал, знал, я ещё не готов к этому. — Он ударяет по кровати ладонями. — К чёрту моё самовнушение. Я знаю. Завтра мне позвонят.

— Кто позвонит?

— Директор банка. Потому что вы опустошили наш счёт, разве нет?

— Ну какой же ты идиот.

— Просто в книге по самовнушению я читал ещё и о шопоголиках. Думаю, это одна из главных причин всех разводов.

— Мы купили всё, но не купили ничего.

— Больше, чем всё, или больше, чем ничего?

— Не будь скупердяем. Шопинг – это больше, чем просто покупки и товарно-денежные отношения, это возможность поддерживать отношения матери и дочери, что-то, что невозможно объяснить мужчинам. Ники хотела открыться мне. Это же важно, так ведь?

— Ну, всё, о чём ты сейчас говоришь, напоминает мне сериал «Дерзкие и красивые», теперь я всё ясно вижу. Я понял.

— Что понял?

— Что скоро стану дедушкой. И он, отец моего внука, это племянник брата зятя соседа директора моего банка, секретный агент с сомнительным прошлым, который реабилитировался за счёт участия в проекте в Уганде. Они оставят его?

— Кого?

— Моего внука.

— Нет.

— Тогда они сбегут в Америку за мой счёт, чтобы поддержать древнюю традицию знаменитого побега влюблённых?

— Нет.

— Ещё хуже. Я понял. Не говори ничего. Директор банка не должен волноваться. Его должны уволить за то, что он принял такого клиента, как я, способного стать причиной кризиса в Сан-Патрисио. Они ведь собираются пожениться?

— Нет. Почему ты выдумал такой драматичный сюжет?

— Потому что эпизоды жизни нашей дочери всегда имеют некий оттенок триллера.

— Но говорят о любви…

— Да, но не о морях.

— Ха, отлично. Мы в хорошем настроении, а? Хорошо, просто отлично. Кстати, у твоей дочери есть голова на плечах. Она спокойная, рассудительная… Иногда даже слишком.

— Согласен. И после этого заявления я вернусь к своей книге. С тобой невозможно ничего понять. Ты самая нелепая мать в мире. Но зато отличаешься от всех остальных. Ты вообще сама понимаешь? Ты сейчас чувствуешь себя разочарованной, потому что Ники – тихая и спокойная девочка, — он открывает книгу и качает головой.

— Любимый?

— Да?

— Ты не думаешь, что женился на мне именно поэтому?

— Честно говоря, я иногда спрашиваю себя, по какой причине сделал это двадцать лет назад.

— Ты сожалеешь?

— Да нет, но… — он смотрит на неё с подозрением, — возможно, ты дала мне выпить какое-то зелье, что я попросил тебя пуститься со мной в это прекрасное и тревожное приключение? Если нет, то это необъяснимо.

— Я тебя ненавижу. Я обиделась. И завтра мы пойдём с Ники по магазинам. Вовсе не ради разговоров, а за покупками. И это правда. И долг на кредитке будет таким огромным, что тебе придётся сбежать с директором банка.

— Ага, как те двое в «Горбатой горе».

— Да, только вы двое скроетесь не в Вайоминге, а максимум в Пескассероли, где и погрязнете в долгах.

— Кажется, я должен сделать запись, ведь это экономический шантаж. Ладно, хорошо, я скажу это. Я знаю, почему женился на тебе, — Роберто поворачивается, смотрит на неё и молчит несколько мгновений, чтобы заинтриговать, потом улыбается ей.

— Так что это? Ты заставляешь меня нервничать.

— Это очень просто. Глагол в трёх временах.

— Что? Я не понимаю.

— Я любил тебя. Я люблю тебя. Я буду тебя любить.

Симона улыбается ему.

— Ладно, ты прощён. Но за этим последует наказание: подарить Ники кредитку.

— Любовь моя, — Роберто обнимает её, — не нужно так низко падать. — Он её целует. — Так что же случилось? Ты мне так и не рассказала. Вы гуляли с Ники, потратили все деньги, а потом? Что она тебе рассказала?

— Она рассказала мне о мальчике.

— Боже мой, что случилось?

— Ах… Я только что узнала, что Ники встречалась с парнем и уже рассталась с ним.

— И как же она? Это он её бросил? В таких случаях падает самооценка.

— Нет, она рассталась с ним.

— Слава богу. Я хочу сказать, что мне жаль, но лучше, если бы именно она приняла решение. Но ты мне не рассказала всего, что ещё случилось? То есть, должен ли я волноваться, есть ли у меня другие причины переживать за неё?

— Она не очень-то открылась. В любом случае, думаю, это был её первый парень. И что её первый раз был с ним…

— Ты уверена?

— Я пыталась расспросить её подробнее, но мне показалось, что ей неприятно говорить о нём, и я не хотела быть слишком напористой.

— Извини, но если «это» случилось на самом деле, я не понимаю. Прямо после того, как случилось что-то настолько важное… Они расстаются?

— Мне кажется, что «это» произошло ещё в прошлом году.

— В прошлом году? Но тогда Ники было…

Роберто делает подсчёты в уме, но Симона его опережает:

— Шестнадцать лет.

— Шестнадцать, чёрт возьми, шестнадцать лет…

— В шестнадцать некоторые всё ещё играют в куклы, но не в Барби, как раньше. Теперь у них Братц. Кто-то читает Witch. Другие уже в Америке. Кто-то ведёт дурацкий блог в интернете, выбрасывает вещи, покупает iPod. Другие убивают своих родителей. А последние – влюбляются и, естественно, занимаются любовью. Нам повезло, что Ники относится к последним.

— Отлично, я рад, что могу причислить себя к счастливчикам.

Роберто открывает книгу и возвращается к чтению. Возвращается к последней прочитанной фразе: «Если я могу сказать другому человеку «Я люблю тебя», то я должен иметь в виду «я люблю весь твой внутренний мир, люблю весь окружающий тебя мир, в тебе я люблю и себя самого». Ему вдруг начинает казаться это очень понятным.

Симона тоже берёт свою книгу со столика. «Любовь и тьма» Исабель Альенде. Но оба они думают совсем о другом. В их комнате странная тишина, такая напряжённая, что лучше всего её нарушить. Роберто кладёт на живот открытую книгу страницами вниз.

— Дорогая, я могу тебя кое о чём попросить?

Симона кладёт закладку между страниц, чтобы не забыть, где закончила читать.

— Конечно, говори.

— Есть такая вероятность, что Ники ещё ни с кем не спала?

— Очень небольшая, но…

— Ладно, но когда ты будешь абсолютно в этом уверена, ты мне скажешь?

— Конечно же, да.

— Я думаю, в «Любовной истории Ники» будет много серий. И надеюсь, что они не будут грустными, а будут наполнены счастливыми моментами, смехом, радостью, детьми, успехами.

Симона чувствует себя подавленной.

— Я тоже хотела бы этого. Но прежде всего я надеюсь, что она нас подготовит ко всему.