Барбара Картленд - Просто будь рядом

– Я склонен согласиться с вами, миледи, но за долгие годы адвокатской практики я не первый раз встречаюсь с подобным. Алчность – великий побудитель. Кроме того, он еще пытался получить доступ к вашему счету. Письмо об этом тоже имеется.

– Я ждала этого. Мистер Лонгридж предупреждал меня.

– Миледи, раз вы так беспокоитесь о том, каким будет следующий шаг вашего отчима, скажите, вам уже удалось заглянуть в тайник с сокровищами ее светлости?

– Тайник? – удивленно переспросила Новелла.

– Ваш отец был мудрым человеком. И он не забывал о том, что вашей матери часто приходилось оставаться дома одной. Он беспокоился, что воры могут воспользоваться его частыми отлучками, чтобы ограбить ее, поэтому нанял плотника, который устроил в кровати ее светлости тайник для драгоценных украшений. Кажется, у вас и у вашего отца были одинаковые кровати?

– Да. Они все украшены богатой резьбой, – ответила Новелла, с каждой секундой приходя во все большее и большее возбуждение. – Мне очень нравилось, что у меня такая же кровать, как у родителей… Особенно в детстве. И, вернувшись в Краунли-холл, я очень обрадовалась, узнав, что мою кровать переставили в мою новую комнату.

– Ах да, ваш отчим, кажется, занял вашу старую комнату, не так ли?

– Как вы узнали?

– Деревенские слухи, миледи.

Новелла была поражена. Новое унижение, на этот раз оттого, что отчим сделал семью предметом сплетен. Теперь связь с ним вызывала у нее острое чувство стыда.

– Скорее всего, миледи, вам стоит поискать в резьбе над кроватью. Там вы найдете потайную дверцу, а за ней тайник с драгоценностями вашей матери.

– Я думала, отчим уже все продал.

– Что-то, возможно, действительно было продано, но я готов биться об заклад, что многое осталось и ждет вас.

Дело близилось к вечеру, поэтому Новелла поблагодарила джентльменов и встала, собираясь уходить. Сэр Эдвард вскочил и взял ее за руку.

– Удачи, леди Новелла, и помните: закон на вашей стороне, – напутствовал ее мистер Румбольд, когда они выходили из кабинета.

– Какое облегчение, – воскликнула она, когда они снова сели в карету сэра Эдварда. – И что за славная новость про тайник!

– Но вы же не собираетесь сегодня возвращаться в Краунли-холл? – спросил сэр Эдвард, и тревога омрачила его красивые черты.

– Я не думала оставаться в Тизенхерсте… – ответила Новелла, стыдливо потупив глаза.

– Я настаиваю. Сегодня вечером вам нельзя возвращаться домой и встречаться с отчимом. Новелла, вы пережили такое, что не каждый выдержит, и вам нужно отдохнуть. Вернувшись сегодня домой, вы только навредите себе. Вернетесь завтра, когда выспитесь и наберетесь сил. Я уверен, Жан-Шарль побалует нас превосходным обедом… Если, конечно, вы голодны.

– Сегодня с утра мне есть не хотелось, но сейчас я умираю от голода, – оживилась Новелла и, заглянув в глаза сэра Эдварда, увидела в них такую нежность, что у нее перехватило дыхание.

* * *

В тот вечер Новеллу привечали как особого гостя.

К обеду она спустилась, посвежев и воспрянув духом.

Сэр Эдвард ждал ее в столовой, и они вместе насладились превосходными кушаньями.

Жан-Шарль превзошел самого себя. На первое он приготовил изумительный bisque de homard[2], потом последовали отбивные котлеты из телятины по-французски и, наконец, десерт – земляничный chartreuse[3].

– Восхитительно. Жан-Шарль – великолепный повар, и я вам искренне завидую, – вздохнула Новелла, ощущая приятную сытость.

– Согласен, мне с ним очень повезло, – кивнул сэр Эдвард. – Теперь давайте перейдем в гостиную на кофе и бренди.

Он взял Новеллу за руку, и они вместе прошли небольшое расстояние до соседней комнаты. Во всем Тизенхерсте царило ощущение покоя… Что было совершенно не похоже на Краунли-холл.

Новелла с каждым днем все меньше и меньше чувствовала себя в Холле как дома, пока там жил лорд Бактон.

Дворецкий сэра Эдварда принес бренди, и они сели в кресла друг напротив друга перед камином.

– Что будете делать теперь, Новелла? Вы можете оставаться в Тизенхерсте сколько пожелаете, но рано или поздно вам придется вернуться домой.

Новелла понурила голову, от одной мысли о возвращении слезы подступили к ее глазам.

– Не знаю, Эдвард. Сейчас Холл перестал для меня быть домом, но меня с ним очень многое связывает. Моя главная задача в ближайшее время – выгнать оттуда лорда Бактона.

Мысль об этом наполнила ее тревогой и породила острое ощущение беспомощности.

Она уже не могла себя сдерживать. Две крупные слезинки скатились по ее щекам и упали в стакан бренди.

– Новелла, дорогая! – Сэр Эдвард вскочил с кресла и присел перед ней. – Прошу вас, не расстраивайтесь.

– Извините, просто мне так одиноко, и я не знаю, что будет со мной и с Краунли-холлом. Это такая огромная ответственность… Я даже не знаю, справлюсь ли.

– Но вы не одиноки, Новелла. Рядом с вами есть друзья, которым не безразлична ваша судьба.

– Я этого не чувствую.

– Тогда посмотрите перед собой. Ах, Новелла, я больше не могу сдерживать чувства.

Бережно взяв ее руку, сэр Эдвард нежно поцеловал ее и продолжил:

– Я понимаю, сейчас, возможно, не самое подходящее время для подобных разговоров, но вы должны знать: есть человек, готовый отдать свою жизнь за вас.

Новелла, не веря своим ушам, посмотрела прямо на него. Сердце ее забилось так быстро, что она чуть не задохнулась в ожидании его следующих слов.

– Да, Новелла, я полюбил вас в ту самую минуту, когда впервые увидел.

– Ах, Эдвард, – выдохнула Новелла, когда он привлек ее к себе.

– Это правда. Я говорю от всего сердца, Господь свидетель. Для меня невыносимо видеть, как вы страдаете, поэтому, хоть я и понимаю, что сейчас не время, вы должны знать, что не одиноки. Я люблю вас. Я люблю вас. И я хочу, чтобы вы наконец узнали об этом!

– Эдвард, – прошептала она, закрывая глаза от восторга.

Сэр Эдвард приблизился к ней, поцеловал сперва ее волосы, потом глаза и наконец губы.

«Я сейчас точно умру от счастья», – подумала Новелла, придя в себя после долгого нежного поцелуя.

– Дорогая, – продолжил сэр Эдвард, крепко обнимая ее и осыпая быстрыми поцелуями, – вам больше не нужно бояться. Я рядом, я буду вашим берегом, вашей силой. Не беспокойтесь о лорде Бактоне, вместе мы одолеем его и докажем, что Краунли-холл принадлежит вам и только вам. Я люблю вас и хочу, чтобы вы стали моей женой.

Новелла ахнула, сердце ее взорвалось той любовью, которая приходит только свыше.

Мир как будто замер, когда она прижалась к его груди, чувствуя себя защищенной и далекой от любых невзгод.

– Милый Эдвард, – прошептала она, ощущая щекой его тепло.

– Новелла, любовь моя, когда закончится траур, вы примете мое предложение?

Сэр Эдвард всмотрелся в ее глаза в ожидании ответа…

Новелла посмотрела на сэра Эдварда, от только что услышанных слов у нее закружилась голова.

Ей отчаянно хотелось ответить ему, но ни звука не сорвалось с ее уст. Обуреваемая такими разными чувствами, она не знала, как ответить.

Сэр Эдвард, почувствовав ее замешательство, отступил на шаг. Радостное возбуждение его угасло, глаза сделались тоскливыми, он сказал:

– Не торопитесь с ответом… Я был чересчур напорист. Я понимаю это.

Новелла вдруг испугалась, что потеряет его, а вместе с ним надежду и все доброе, что было в ее жизни.

Взяв его за плечи, она подняла на него искренний, полный любви взгляд.

– Нет, нет! – воскликнула она, чувствуя, что счастье может вот-вот уйти из рук. – И я вас люблю. Я стану вашей женой, что бы ни случилось. Обещаю!

Едва не плача от счастья, она почувствовала, как руки сэра Эдварда обняли ее, он снова притянул ее к себе и нежно поцеловал в губы.

Теперь Новелла знала, что такое любить и быть любимой, и знание это наполнило ее разум, тело и душу таким упоительным восторгом, что ей показалось, будто она прикоснулась к чему-то божественному.

– Милая, что вы будете делать теперь? – спросил сэр Эдвард, когда они стояли, обнявшись, у камина.

– Я с удовольствием останусь здесь на ночь, но, боюсь, завтра утром мне придется вернуться в Холл. Своему отчиму я не доверяю.

– Позвольте мне пойти с вами.

– Нет, я должна сделать это сама. Если мне понадобится помощь, я могу послать вам весточку, но мне нужно уладить некоторые семейные дела и я не хочу вас вмешивать.

– Новелла, драгоценная моя, я все понимаю, но вы должны знать, что я буду рядом с вами всегда.

– И я благодарна вам за это, милый Эдвард. У отчима и в лучшие времена характер прескверный, поэтому я не хочу вовлекать вас.

– Новелла, я разделю с вами любые тяготы, – уверенно пообещал он.

Новелла посмотрела на него. Его прекрасные глаза были полны любви. Могла ли она представить мужчину более красивого, чем ее – теперь уже – жених?

– Эдвард, я давно хотела сказать, что люблю вас, – промолвила она, прижимаясь к его такой надежной, такой крепкой груди.

– Но я же не мог читать ваши мысли, – улыбнулся сэр Эдвард. – Порой вы казались такой далекой. И еще вы очень юны. Лорд Бактон – человек стальной воли. Я удивлен, что он не приготовил для вас подходящей пары.

– Нет. Ему я была ценнее незамужняя, – горько ответила Новелла. – Ему кажется, что теперь, после смерти мамы, он сможет заполучить мои деньги. Зачем ему вводить в игру соперника?

– Новелла, мне нужно сказать вам еще что-то крайне важное, – промолвил сэр Эдвард, усаживая ее обратно в кресло перед камином.

– Что, мой дорогой?

– Вы ведь знаете, что меня не интересуют ваши деньги? Я сам богат – спасибо завещанию отца – и не имею желания становиться хозяином Краунли-холла.

– Милый, я знаю это! – горячо воскликнула Новелла, сжимая его руку.

– Хорошо. Но, я думаю, вам сейчас нужно отдохнуть. Вы выглядите слегка уставшей. У вас был очень непростой день.

– Да, вы правы, – вздохнула Новелла, ибо, несмотря на все радостное возбуждение, порожденное обретенной любовью, она действительно падала с ног от усталости.

– Вам приготовят комнату… Теперь ступайте. Увидимся завтра утром.

Сэр Эдвард нежно поцеловал ее веки и позвонил горничной, чтобы она провела Новеллу наверх.

Он поднялся с нею по лестнице и там снова поцеловал.

– Спокойной ночи, милая моя, – прошептал он. – До завтра. Сладких снов.

– И вам, – прошептала Новелла.

– И не забывайте, вы больше не одиноки. Теперь я с вами, и вашему отчиму придется противостоять еще и мне.

Новелла улыбнулась, все еще не веря в то, что ей посчастливилось обрести любовь такого человека, как Эдвард.

«Папе и маме он бы наверняка понравился», – подумала она, наблюдая за тем, как горничная откидывает одеяло на кровати и проверяет, достаточно ли в кувшине воды.

«Как я надеюсь, что они сейчас смотрят на нас и благословляют».

Эта мысль успокоила ее.

* * *

Как ни была возбуждена последними событиями Новелла, а заснула она сразу. И спала так крепко, что не заметила, как промелькнула ночь.

Горничная раздвинула шторы и впустила в комнату поток искрящегося солнечного света. Вытирая глаза, Новелла подумала, не приснилось ли ей все то, что произошло вчера вечером.

После такой чудовищной полосы невезения все это казалось похожим на сказку.

Но как только она вошла в столовую и увидела сэра Эдварда, такого взволнованного, такого возбужденного, ей стало понятно, что все это был не сон и не фантазия.

Подбежав к ней, он взял ее руку и несколько раз поцеловал.

– Дорогая моя, как спалось?

Любовь и забота в его взгляде ошеломили Новеллу.

– Я заснула, как только легла, – призналась она, не отпуская его руку. – А сейчас у меня проснулся волчий аппетит.

– Жан-Шарль приготовил жаркое из рыбы и риса. Хотите?

– С удовольствием! Спасибо.

Новелла села за стол, а сэр Эдвард сам взял со стола тарелку и поставил перед ней. Отстраненный таким образом от своих обязанностей дворецкий взирал на него со стороны с безмерным удивлением.

– Чем займетесь этим утром? – участливо поинтересовался сэр Эдвард.

– Как только поем, поеду в Холл, – ответила Новелла, уплетая аппетитное блюдо. – Хочу найти тот тайник, о котором говорил мистер Румбольд. Я уверена, что лорд Бактон уже обыскивает дом в поисках остатков маминых украшений.

– И вы по-прежнему не хотите, чтобы я поехал с вами?

Новелла растерялась. Это было очень привлекательное предложение, ибо она догадывалась, насколько тяжело будет снова встретиться лицом к лицу с отчимом, и все же понимала, что должна это сделать сама.

– Да, – после долгого молчания произнесла Новелла. – По-другому нельзя.

– Если я вам понадоблюсь, я тотчас приду на помощь.