Энн Уинстон - Прозрение любви

Дел нетерпеливым жестом поправила бретельку и продолжала:

— Поэтому я и говорю, что у меня нет причин спешить домой.

«Сконцентрируйся! Сконцентрируйся! — приказывал себе Сэм. — Хватит ее разглядывать, слушай, о чем она говорит, и отвечай! Не будь дураком! Прекрати на нее пялиться!»

Сэм с трудом заставил себя переключиться на беседу и подобрать нужные слова. Говорил он с таким видом, будто бы ему только что рассказали о смысле жизни и теперь он пытался выразить свою точку зрения.

— Мне тоже некуда спешить. И я рад, что ты решила составить мне компанию. Из нас получилась замечательная пара! Двое с ненормированным рабочим днем, которых никто не ждет дома, встретились в пабе, чтобы весело провести время за ужином.

— Да уж. Забавненько, — улыбнулась Дел.

Сэму действительно было очень хорошо. Он наслаждался вечером и радовался жизни.

За этот вечер Сэм узнал Дел лучше, чем за все прошедшие семь лет. На работе у них, собственно, никогда не было времени на дружеское общение. В сверхурочные часы они тоже работали и тоже не было возможности поговорить о чем-то личном. А того времени, что оставалось после работы, едва хватало, чтобы выспаться и сделать какие-то дела по дому. Так что, даже если бы они задались целью поближе узнать друг друга, у них вряд ли бы что-то получилось.

— Итак, почему только сегодня произошло такое преображение? — спросил он. — Ты выглядишь великолепно, сногсшибательно, но сегодняшний твой наряд определенно не из ряда твоей привычной одежды. Что же случилось?

— Мама прислала мне это платье на день рождения, — призналась Дел. — Обычно вещи, которые она посылает, настолько неподходящи и возмутительны, что я не ношу их, даже когда остаюсь одна и меня никто не видит. А это платье мне показалось не таким плохим, и поэтому я надела его и даже сделала несколько снимков, чтобы послать их матери как свидетельство того, что я оценила ее подарок.

— Интересно, — задумчиво произнес Сэм — И почему же она посылает тебе, как ты говоришь, возмутительные вещи?

Дел сделала глоток коктейля.

— Потому что эти вещи точная копия ее самой.

— Я бы хотел с ней познакомиться! — заинтригованно сказал Сэм.

Дел отрицательно замотала головой. Сэм отвлекся от темы разговора, наблюдая, как красиво ее волосы ниспадают на плечи. Сэм представлял, как она склоняется над ним и ее мягкие пушистые локоны прикасаются к его коже.

— Не в этой жизни, — голос Дел вернул Сэма в реальность. — Я сама вижу ее только раз в год, и, поверь мне, этого более чем достаточно.

В голосе Дел прозвучала горечь. Сэм задумался: каким же было ее детство, если она такого мнения о своей матери? Но, если он спросит ее напрямую, она вряд ли ответит. Надо пойти в обход, решил он.

— У тебя есть братья или сестры?

Дел отрицательно покачала головой:

— Нет, я единственный ребенок в семье, и то что-то вроде непредвиденного случая.

— Твоя мать не хотела иметь детей?

— Она боялась, что беременность испортит ей фигуру — Ax, так… Ну, твоя мать, верно, зря переживала. Ты достаточно миниатюрная сейчас, а в детстве была совсем Дюймовочкой. Никто, наверное, и не заметил, что твоя мать в положении.

— И ты, Брут! — воскликнула Дел и хихикнула.

Сэм не мог поверить своим глазам. Он, конечно, пытался как-то развеселить ее, но не ожидал такого быстрого эффекта. Дел, которая очень редко улыбалась и смеялась, а чаще была серьезна и сосредоточенна, Дел, которую так трудно было заставить улыбнуться, оказалась не чужда самоиронии.

Но легкое подозрение закралось в голову, и он подумал: «А не алкоголь ли всему виной?» — и спросил:

— Ты случайно не выпила лишнего, Дел?

— О, нет, что ты! — запротестовала она. — Сегодня я выпила лишь одну треть того объема, от которого обычно пьянею.

— Ага, понятно, лишь одна треть… Да, неплохо.

Что же будет, когда ты дойдешь до двух третей или до полного объема?

К их столу подошла официантка. Сэм заказал пиво и ужин. А Дел настаивала на еще одной порции коктейля, хотя Сэм уговаривал ее этого не делать. Но, видя, что Дел непреклонна, дал знак официантке, чтобы та принесла их заказ на освободившийся в углу столик.

— Мы собираемся пересесть туда.

— Почему мы меняем место? — спросила Дел.

— Этот стол слишком велик для двоих посетителей.

Теперь, когда Дел встала из-за стола, Сэм увидел, что ее платье очень короткое.

Ее длинные ноги казались еще длиннее оттого, что на ней были туфли на высоких каблуках.

К таким женским ногам Сэм всегда был неравнодушен.

«Перестань разглядывать ее ноги. Еще немного, и ты будешь не способен управлять собой», приказал себе Сэм.

— Напомни мне, — сказал он, — чтобы я при случае не забыл поблагодарить твою маму за то, что она подарила тебе это платье. Хорошо?

Дел удивленно взглянула на Сэма, пытаясь определить — шутит он или нет.

— Только не говори, что тебе оно нравится! Она смотрела на него в упор, приняв угрожающую позу. — Это пошло! Вульгарно, наконец!

Сэм обнял ее за талию, подвел к столику в углу и усадил на стул.

— Мне, — сказал он, — нравится твое платье. И никакое оно не вульгарное! Замечательное платье! И тебе оно очень идет.

Сэму в этот момент очень хотелось прикоснуться губами к ее губам, провести рукой по ее волосам.

Он склонился над своим пивом, стараясь не смотреть на девушку, сидящую напротив.

Как же так вышло? Семь лет подряд он видел ее каждый день и не замечал, как она красива. Он мог бы любоваться ею целыми днями, но не любовался. Задумывался иногда над тем, как бы она выглядела в более женственной одежде, но никогда раньше ее присутствие не оказывало на него такого воздействия.

Столик был маленьким. И ноги Сэма соприкасались с ногами Дел. Идеальное местечко для двоих влюбленных, которым хотелось быть как можно ближе друг к другу.

Но Сэм и Дел не были влюбленными. Даже если кому-то из них, вопреки разуму, этого и хотелось.

— Какая досада, — промолвила Дел, — они, должно быть, решили заполнить этот паб уменьшенной версией нормальной мебели.

Сэм переставил свои ноги так, чтобы их можно было протянуть с обеих сторон сдвинутых ног Дел.

К столику подошла официантка с заказанными блюдами.

— Поешь, — предложил Сэм.

— Нет, спасибо, я уже ела сегодня.

— Дай угадаю! Наверное, салат?

— Да, салат. Как ты узнал?

— Ты обычно заказываешь «Цезарь», когда обедаешь с нашими клиентами. А жаркое, кажется, получилось очень удачным. Пахнет вкусно! Может быть, все-таки попробуешь?

— Ты хочешь, чтобы я немного протрезвела, и думаешь, что еда поможет, — догадалась она.

— Да.

— Но я хочу напиться, Сэм. Я должна напиться сегодня вечером, так как собираюсь встретить мужчину.

Сэм чуть не поперхнулся от ее слов.

— Что? Кого ты встретишь? — Нет, он не позволит ей встречаться в таком состоянии с кем-либо, кого она недостаточно хорошо знает.

— Никого конкретного, мне все равно. — Дел была мрачнее тучи.

Это было что-то новое. Просто вечер открытий. Дел была явно не в настроении. На работе она всегда была разумна, иногда настойчива и очень редко — раздражительна.

Но такого выражения на ее лице Сэм не видел ни разу.

Было похоже, что Дел капризничает, выражает притворное недовольство, а на самом деле поддразнивает, требует ласки и внимания. Сексуальной ласки и сексуального внимания.

Или ему только кажется?

— Ты хочешь сказать, что надеешься познакомиться здесь, в этом пабе, с каким-нибудь парнем? Вот это номер! — Он отодвинул свою тарелку. — Забудь об этом!

— Подожди. — Дел ухватилась за столик руками в попытке остаться сидеть на месте, в то время как Сэм пытался поставить ее на ноги.

Наконец Сэм оставил свои попытки, понимая, что за этим последует. Он без труда с ней справится и сможет «отбуксировать» к выходу из паба, но она не отцепится от столика. Так что грохота будет хоть отбавляй. Да и сцена выйдет забавная: он тащит за собой Дел, а Дел тащит за собой столик.

Дел подумала, видимо, о том же и взвизгнула:

— Сэм! Прекрати! Ты устраиваешь сцену в общественном месте!

Он отпустил ее, решив, что, если только она направится к какому-нибудь мужчине, он наплюет на все и устроит скандал в этом чертовом пабе.

Как только она села на стул, Сэм тоже присел напротив и, поднеся палец к ее лицу, угрожающе им покачал:

— Ты не уйдешь из этого паба ни с кем, кроме меня. Так что заруби себе это на носу!

Она посмотрела на его грозящий палец, потом перевела взгляд на Сэма и тихо сказала:

— Тебе нужно быть поосторожнее, я ведь могу и укусить этот угрожающий мне перст!

— Что? — Он посмотрел на нее грозно, но, будучи человеком благоразумным, убрал руку на безопасное расстояние. — Ты пытаешься уйти от темы разговора.

— Да. — Дел кивнула и взяла ломтик поджаренного картофеля из его тарелки. Потом, изящно откусывая маленькие кусочки и демонстративно облизывая губы, невинно посмотрела на него.

Сэм судорожно сглотнул.

— Почему, — запинаясь, спросил он, — почему ты собираешься провести сегодняшний вечер с незнакомцем, прекрасно зная, к каким последствиям это может привести, тем более что ты едва стоишь на ногах? Ты подумала об этом?

— Все очень просто, Сэм, — спокойно ответила Дел, поднимая бокал с недопитым коктейлем. — Ты знаешь, сколько лет мне сегодня исполнилось?

Он отрицательно покачал головой. Честно говоря, он никогда не задумывался над тем, сколько лет Дел.

— Мы стали работать вместе семь лет назад, начал Сэм.

— Точно. Тогда я только окончила колледж.

Прибавляем семь лет. Получается, что сегодня мне исполнилось двадцать девять лет. Двадцать девять, Сэм!

— Ну, и что в этом плохого? Хороший возраст!

Пользуясь случаем, еще раз поздравляю тебя с днем рождения! — сказал он, будучи обескуражен реакцией Дел на то, что ей 29 лет. Было бы из-за чего расстраиваться! Двадцать девять не девяносто два, в конце-то концов.

— Нет! — выкрикнула Дел и сама испугалась того, как громко прозвучал ее голос. Она сбавила тон, но резкие движения говорили о том, что она в любую минуту может снова начать кричать. — Мне двадцать девять лет. А у меня никогда не было друга. Не было даже кратковременного романа.

Не было ни одного возлюбленного, ни одного любовника за целых двадцать девять лет! Я — старая дева! И не желаю провести еще один год без секса. Ведь это нечто такое необыкновенное, не имея чего ты считаешься неполноценным человеком.

Да и сам себя начинаешь считать таковым…

Дел обессиленно опустила руки и склонила голову.

— Ты… ты никогда не… у тебя никого не было?..

— Нет. — Голос Дел стал более спокойным, будто у нее закончились силы на проявление каких бы то ни было эмоций. — У меня никогда никого не было.

— Почему? — Сэм искренне этого не понимал.

Как такая красивая девушка осталась девственницей до двадцати девяти лет? Мужики слепые, что ли? Но сейчас речь была не об этом. Сэм изо всех сил старался заглушить те чувства и желания, которые возникли сегодня у него к Дел. Он должен вести себя как друг. Должен оказать ей дружескую поддержку. — Ты красивая, Дел. Не могу поверить, что ты никогда не интересовала парней.

Его спутница скептически посмотрела на него, ее брови при этом возмущенно поднялись.

— Не будь смешным, Сэм. Ты же лучше других знаешь меня. Знаешь, например, как я обычно одеваюсь. Вряд ли мой стиль одежды можно назвать сексуальным.

— Допустим, что так. Но если бы ты сама хотела этого, ты бы давно нашла себе пару, — говорил Сэм, а назойливая мысль продолжала преследовать его: «Нет, не может быть, что она все еще девственница! Дел — девственница! Нет, не верю!» — Ты скрываешь свою внешность, свою красоту подобно тому, как некоторые люди прячут свои деньги от воров, но при этом у них нет секретов от хороших людей, от тех, кому они доверяют.

— Да, наверное, ты прав, — пожала плечами Дел, — наверное, все дело в том, что я сама никогда не стремилась найти себе молодого человека, она покачала головой, затем глубоко вздохнула. Я с детства помню, как мама приводила домой то одного, то другого мужчину. Она несколько раз была замужем после того, как моего отца убили, но ни один из ее романов не был продолжительным. А вот пьянок, наркотиков и мужиков, которые втягивали в это маму, — этого добра было хоть отбавляй, так что мне не хотелось повторять ее судьбу.

В объяснении Дел — простом и незамысловатом — было столько боли, что Сэм поежился. И внезапная мысль вдруг пронзила его:

— А где была ты, когда твоя мать приводила в дом мужчин?

— В своей комнате. — Дел пожала плечами. — Но я все слышала. А потом, когда подросла, старалась куда-нибудь уходить из дома. Но чтобы всего этого не видеть, нужно было вообще дома не жить. Когда я повзрослела, один из отчимов стал обращать на меня внимание более пристальное, чем обращают на падчерицу. Тогда моя мать из ревности вознамерилась выдать меня замуж, чтобы сплавить подальше. Я мешала ей, всегда мешала ей жить так, как ей хочется. Мне было всего лишь шестнадцать, когда она стала знакомить меня с так называемыми женихами, претендентами на руку и сердце.