Увидев нас, она выпрямилась, уронила очередную вещь обратно в таз, и на ходу вытирая полой халата покрасневшие руки, подошла и сказала:

– Привет старым знакомым! – На лице ее при виде нас отобразилась неподдельная радость. – А как вы здесь оказались, мальчики?

– Да вот ехали мимо, и так нам вдруг захотелось парного молочка, – улыбаясь, сказал я. – И тогда мы вспомнили, что в этих краях у нас есть знакомые… – …телочки, – негромко вставил Кондрат, который держался несколько позади меня, так что мне лишь оставалось надеяться, что девушка не услышала его-…девушки, – закончил я. И тут же невинным тоном спросил: – А где ваша подруга-Тоня? – спросила меня девушка. – А она это… у председателя. Девушка, сказав это, почему-то сконфузилась и опустила глаза.

– То есть, вы хотите сказать, она… насовсем, что ли, у него, жить к нему перебралась? – в растерянности спросил я. – Или он ее по работе к себе вызвал?…

– Нет, в данный момент она находится на собрании, – понятливо улыбнувшись, сказала блондинка, рукой теребя вывешенную ранее наволочку. – Но скоро, возможно, она действительно уйдет к нему домой жить. Вы прям угадали…

– Ага, припоминаю, это такой высокий и симпатичный парнишка, с хорошим загаром? – разочарованно спросил я, вспомнив молодого человека – водителя «уазика», который в тот самый вечер, когда мы с девушками познакомились, заходил за ними в бар.

– Ага, и холостой к тому же, – поддакнула мне блондинка.

– Да-с, неудивительно, – протянул я. – А вас, кстати, как зовут? – спросил я просто так, из вежливости. – А то мы почему-то все про Тоню, да про Тоню.

– Люба, – девушка поправила рукой свои реденькие волосы, загладив их назад – Приезжайте вы в город, Люба, – сказал я. – Нечего вам все в селе-то сидеть. И заходите к нам, в бар, если, конечно, вы тоже не собираетесь в ближайшее время замуж.

– Ну, вы знаете… – замялась Люба, – насчет замужества Тонькиного, я думаю, тоже пока еще рано говорить.

– Тогда тем более, вместе приезжайте! – нетерпеливо подытожил Кондрат, и по тону его я понял, что он стремится поскорее закончить становящийся бессмысленным разговор.

– До свидания! – говорю я. – Мы будем ждать вас, Люба. Обеих. Так и передайте Тоне… С этими словами я повернулся, и мы пошагали к тому месту, где оставили машину… – Ничего не поделаешь, жизнь в этой глуши развивается по своему собственному сценарию, – глубокомысленно изрек Кондрат. – И мы с тобой, брат Савва, здесь явно не при делах. – Надежд нет, – вздохнул я. – И девицы эти к нам никогда уже не приедут..

Однако девушки приехали. Опровергнув все наши с Кондратом выкладки и прогнозы. Это произошло в воскресенье, всего через два дня после нашего разговора с Любой… Было обеденное время. Клиентов в этот час в баре почти не бывает, а тут открывается дверь, и входят… они. Обрадовавшись появлению девушек, мы пригласили их, как старых знакомых, вместе пообедать, для чего поднялись в банкетный зал. Я с жадностью разглядывал Антонину и, признаюсь, был от нее в восторге: она выглядела еще лучше, чем во время нашей первой встречи. Девушка, как мне кажется, немного похудела, в лице ее появилась некоторая бледность, совсем ее не портившая, а во всем остальном она была все такая же – ядреная, фигуристая, кровь с молоком! Но на протяжении всего нашего разговора за столом было видно, что она чем-то озабочена, на шутки почти не реагировала, да к тому же еще то и дело оглядывалась по сторонам, словно боясь оказаться застигнутой кем-то врасплох, и вообще чувствовалось, что ей в нашей компании почему-то неуютно и некомфортно. И тогда я решил, что мечты мои и надежды относительно нее – полная безнадега, что у нас с Тоней никогда ничего не получится и не сложится, если она всерьез влюблена в того парня, в председателя. Там, видать, дела серьезные, сердечные – любовь! А уж он-то, председатель, наверняка не устоит против ее пленительных чар и такую красотку из своих рук не упустит. После не слишком веселого обеда, когда мы вновь спустились в бар, и девушки, поблагодарив нас, стали прощаться, я отозвал Тоню в сторонку, чтобы поговорить с ней наедине.

– Скажи мне, Тоник, у меня есть хотя бы один шанс? – спросил я открытым текстом. Я смотрел девушке в глаза, словно гипнотизируя ее (ну не мог же я Тоне прямо в глаза сказать, что хочу ее, она и так, думаю, все обо мне понимала). – Мне не хотелось бы тебя разочаровывать, Савва, но и обнадеживать зря не стану, – сказала она, подняв на меня свои обворожительно красивые, но холодные в эту минуту глаза. – Пусть все идет своим чередом, ладно?…………………………………………………..

– Это значит, что не стоит мне приезжать к вам и тебя понапрасну беспокоить? – Задавая этот вопрос, я буквально бичевал себя………..

– Да, – сказала она, подняв на секунду и вновь опустив глаза. – Не надо приезжать.

– Извини, – сказал я, пытаясь улыбнуться, но, думаю, на моем лице вместо улыбки отобразилась некрасивая гримаса. – Извини, Тоник, в любом случае я желаю тебе счастья и всего самого наилучшего..

«Конечно! – со злостью думал я, пытаясь успокоить свое глубоко уязвленное «эго», после того как девушки ушли. – Она ведь уже в том возрасте, когда нужно думать о замужестве. Причем, серьезно думать. Ведь ей не меньше 24–25. А я ей, факт, кандидатура для этой цели неподходящая и потому бесперспективная».

Но никакой злости не было; стоило мне лишь вспомнить прекрасные глаза Антонины, как на душе поселилась тихая грусть.

Прошло еще несколько месяцев со дня нашей последней встречи; в село Старые Криганы мы больше не ездили и девушки в баре не появлялись. Немалым усилием воли я заглушил в своем сердце увлечение Антониной…

Незаметно миновала весна; уже знойное лето было в самом разгаре, когда я случайно повстречал в городе Любу. Она была одна, и, судя по многочисленным покупкам в ее руках, уже обошла по крайней мере половину городских магазинов…

– Ну, девушка, видно, что вы везде уже побывали, а в бар все не заходите, – подойдя к ней, шутливо-укоризненно заметил я. – А ведь обещали не забывать друзей…………………………………….

– Ой, привет, Савва! – обрадовалась мне Люба. – А я буквально на часок вырвалась, скоро обратно, в село, меня машина у банка будет ждать…

– Скажи, Любаша, не скучно ли вам в деревне живется?

– Скучно, конечно, но и работы много, время быстро летит, не успеешь обернуться, а на улице уже темно, усталость наваливается, а там, глядишь, темнеет уже и спать клонит…………………………

– Ты уже одна в общаге скучаешь, или подружка по-прежнему вместе с тобой живет? – с затаенным волнением спросил я..

– Ты насчет Тоньки спрашиваешь? – Я кивнул, и она продолжила: – Ты знаешь, не складывается что-то у них с председателем.

– Это отчего же? – удивился я, и следом за этим у меня непроизвольно вырвалось: – Она же просто красавица, чего ему еще надо?

– Она-то, конечно, красивая, но все дело в том, что у него есть невеста. Другая девушка. Из соседнего села. Родители, оказывается, их еще детьми сосватали. Так что этой осенью они свадьбу сыграют.

– А как же Тоня?! – ахнув от неожиданности, тупо спрашиваю я. (У меня даже в голове не укладывалось, что можно ради какой-то колхозницы-цэранки (крестьянки (молд.) от такой женщины, как Тоня, отказаться……………..

– А что Тоня? – пожала плечами Люба. – Останется при своих интересах. Вот закончит практику и уедет в Кишинев искать там себе постоянную работу, если……

– Что «если»?.

– Если ты, Савва, позволишь ей уехать, – уж совсем неожиданно для меня сказала Люба, тем самым в одно мгновение всколыхнув во мне все уснувшие было к Антонине чувства, и пошла медленно по дороге, помахав мне на прощание нагруженной кульками рукой.

– Любаша, постой! – догнал я ее. – Поговори с Тонькой, приезжайте в город в любой день! – И, видя, что она смотрит на меня смущенно-недоверчиво, взмолился: – Хотя бы на часок – просто в гости. Ну, пожалуйста! Ведь она мне не позволила приезжать, так давайте уж вы к нам..

– Хорошо, – ответила она. – Я-то что, я не против, вы ждите, возможно, приедем…

Прошло несколько дней, и в один безоблачный, жаркий полдень, когда яркое, беспощадное солнце разогнало всех граждан по домам или по предприятиям общественного питания в поисках спасительной тени и прохладительных напитков, мы с Кондратом увидели входивших в бар Тоню и Любу.

Моя физиономия в один миг расплылась в радостной неконтролируемой улыбке – ведь мы с Кондратом буквально накануне говорили о девушках, вспоминали их……………………

Тоня, войдя, сдержанно поздоровалась, и скромно присела на пуф у стойки, а Любаша, откровенно радуясь встрече, тут же стала что-то щебетать, рассказывая о сельских новостях…

Холодное шампанское и мороженое тут же заняли свое место на столике в угловой кабинке бара, где, как мы помнили, девушки сидели в свое первое посещение, и мы с Кондратом, ввиду отсутствия в баре клиентов, пересадив туда девушек, составили им компанию…

В процессе завязавшегося разговора я с огромным удовольствием для себя отметил, что Тоня сегодня уже не так скованна, как в прошлый раз, и, хотя она не болтала весело и беззаботно, подобно своей подружке Любе, а в основном вставляла в разговор небольшие фразы и замечания, мне были заметны положительные изменения в ее поведении…

Так-так, похоже, что у них с председателем прошел пик пламенной влюбленности, а также следующий за ним неизбежный период выяснения отношений, и теперь наступила развязка, наверняка неудачная, а с ней охлаждение, подумал я, жадно разглядывая Тоню и отмечая новые перемены в ее внешности – она состригла свою роскошную длинную косу, и теперь у нее была короткая, модная в этом сезоне прическа «Паж»..

Мы поболтали с девушками еще некоторое время о разных незначительных вещах, при этом я старался не касаться в разговоре никаких любовно-интимных тем, а потом устроил так, чтобы мы остались с Тоней вдвоем..

– Тоник, я не буду тебе морочить голову, – начал я. – Ответь мне лишь на один вопрос: когда ты заканчиваешь свою практику?

– Через неделю, – сказала она, нетерпеливо передернув плечиками и поглядев при этом удивленно, как бы тем самым напоминая мне, что между нами давно уже все выяснено, решено и обговорено. – Потом мы уезжаем домой, у нас будет месячный отпуск, – продолжала она…

– Послушай, Тоник, – запальчиво сказал я, сам от себя не ожидая подобной прыти, – давай хотя бы недельку посвятим друг другу, проведем ее вместе. Отдохнем у моря. Как старые знакомые. Вдвоем, ты и я, ведь мы оба заслужили это, не правда ли? – Я включил все свое обаяние и перешел на страстный шепот: – Пожертвуй одной лишь неделей из своего отпуска, на большее я не претендую.

Тоня смотрела мне прямо в глаза. (Ох уж этот ее все понимающий взгляд, он прожигал меня насквозь!).

– Хорошо, – наконец после довольно долгой паузы сказала она, когда я уже не надеялся на положительный ответ. В голосе ее чувствовалось напряжение, словно девушка согласилась на что-то недостойное. – В понедельник я буду свободна…

– Где… как я смогу тебя найти? – спросил я еле слышно, еще не веря в удачу; моя ладонь, которой я еще секунду назад хотел накрыть ее руку, замерев на полпути, повисла в воздухе.

– Если тебе будет удобно, я приду прямо сюда, – потупив взгляд, добавила она…

– Я?.. Мне?.. Да конечно же… Так будет удобно нам обоим! – я проговорил это еле слышно, хотя мне хотелось кричать во весь голос; при этом я мгновенно почувствовал, как разливается во мне сладостное волнение, как это бывает от начинающих сбываться фантазий.

Антонина встала из-за стола и, позвав Любу, шепнула ей что-то на ухо. Девушки стали собираться и вскоре, сухо попрощавшись, ушли, даже проводить себя не позволили…

Вся последующая неделя прошла у меня в лихорадочных сборах: с первого же дня я, словно ненормальный, носился по городу в поисках какого-нибудь организованного отдыха, пока не сообразил зайти в стройтрест и договориться там о путевках – сам управляющий мне с удовольствием помог: позвонил своему профсоюзному деятелю и попросил посодействовать.

И вот у меня на руках две путевки в Коблево! На четырнадцать дней! Я даже не знал толком, где это место находится, главное – у Черного моря и недалеко от любимой мною Одессы.

В понедельник со спортивной сумкой через плечо, где лежали мои немногочисленные вещи, купальные принадлежности и драгоценные путевки, я появился около бара еще до прихода Кондрата.

А через час после открытия бара пришла Тоня. Она была в летнем сарафане, замечательно подчеркивающем ее великолепную фигуру, в руках небольшая спортивная сумка. Я молча взял из ее рук сумку, и отнес в подсобку бара, после чего вернулся к Тоне.

В этот вечер я ни на минуту не оставлял ее одну: я ухаживал за девушкой, смешил, веселил и развлекал ее, я был, что называется, в ударе – мне хотелось, чтобы Тоня поскорее ко мне привыкла, потому что, казалось, она еще может передумать, сбежать от меня, исчезнуть; мне даже хотелось, если бы это было возможно, запрятать ее, так же как сумку, куда-нибудь подальше.