Алекс Савчук - Прутский Декамерон-2, или Бар на колесах

Незнакомый верзила, весь волосатый, как горилла, с наколками на руках, стоял надо мной в расхлябистой позе и насмешливо улыбался:

– Ти кто? – Рука его потянулась… к моему горлу.

– Я… я человек, – ответил я, напрягаясь, собираясь дать ему отпор.

– Ти? Человек? – издевательским тоном переспросил он. – Откуда?

– Из Молдавии я. Борец. С соревнований, – соврал я. – Дзюдо слышал? Турнир международный.

– Я слишал? – прогундосил он. – Я слишал?! Моя фамилия Нижерадзе, ты, скажи, знаешь такую?

– Да, я знаком заочно, по газетам с Джибило Нижерадзе, – бодро воскликнул я. – красавец мужчина, отличный борец, всех победил. Это не ты случайно?

– Он мой брат, – сказал верзила гордо. Затем добавил: – Троюродный. А ты чито, боролся сейчас в турнире?

– Боролся, – не сморгнув глазом, ответил я.

– Ну и как?

– Проиграл. Кому-то из ваших ребят, грузин.

– Ха, молдован, будь ти даже чемпион мира, ти не мог в этом городе выиграть.

Резо подошел к верзиле и что-то зашептал на ухо по-грузински.

Тот в удивлении уставился на меня:

– Тибя за убийство закрыли?

– Ошиблись, случается, – оглядевшись по сторонам, доверительно сообщил ему я.

– А– а, бивает, брат, бивает, – верзила покачал головой, тон его голоса изменился, подобрел. – Ти его по ошибке убил, ха– ха– ха.

После этого разговора меня больше не беспокоили. А утром следующего дня все неожиданно кончилось: мне вернули документы, деньги, и капитан сказал:

– Если бы ты знал, молдаван, как мне с тобой возиться надоело.

– Ну так и отпустите меня, я же ничего не сделал. Я у вас что, магазин ограбил и не признаюсь?

– Тогда было бы гораздо проще, – усмехнулся капитан. – По печени пару раз бы получил и готово – ты наш, и все расскажешь как миленький. А тут дело посложнее. Теперь пусть с Мирчей этим, то есть с вами обоими, ваши молдаване разбираются. Я устал. Только скажи честно, уже все равно я тебя почти отпустил.

– Да?

– Это ты его связал и в вагон бросил?

– Да что вы, товарищ капитан, я в своей жизни мухи не обидел. Извините, что вам пришлось со мной так долго возиться. Видать, кроме меня этот Мирча еще кому-то насрал в душу.

– Убирайся вон, молдаван, – незлобиво произнес капитан, посмотрев на часы. – Я из-за тебя ни спать, ни кушать не успеваю.

– Так я свободен, говоришь?

– Свободен. Иди.

– Тогда пойдем куда-нибудь вместе, покушаем, я угощаю.

Капитан почесал нос, затем поковырялся в затылке и хмыкнул.

– Ну что ж, – сказал он. – Пойдем, молдаван. Сам напросился. Отвезу тебя в одно тихое место, где есть коньяк и шашлыки.

Двумя часами позже, слегка пьяный и счастливый, я прибыл на такси к месту стоянки вагонов. Больше в камеру ни за что не пойду, дорогой думал я. Лучше сдохнуть, чем все это еще раз увидеть и пережить. И как только некоторые люди в тюрьмах целыми годами выдерживают?

Мои вагоны стояли сиротливо на запасной ветке, и Витька, слава богу, находился на месте. Парень от тревоги был сам не свой, скулы заострились, глаза запали, словно это он, а не я, в тюремной камере прохлаждался.

– Ну что? Как? Тебя не били? – подбежал он ко мне.

– Все в порядке, напарник, не видишь что ли, на посошок коньяком угостили, – ответил я, крепко пожимая ему руку. – А тебе спасибо за понимание и поддержку.

Мы обнялись.

– Ну как, Витек, доедешь до дома сам? – спросил я напарника, собирая и укладывая в сумку свои вещи. – Не соскучишься?

– Доеду, – чуть кисло произнес Витя. – Я знаю, слышал уже, что опытные проводники на обратном пути бросают молодых, а сами добираются самолетом.

– Так нам обоим будет интереснее, – кивнул я. – Девочку какую-нибудь по дороге подцепишь, ты парень симпатичный, к тебе сядут. Только осторожно, следи за ней, чтобы потом неприятностей не было. И сразу скажи, что денег нет, напарник, мол, такой-сякой, все забрал.

– Так у меня и так пятьдесят рублей всего с собой.

– Вот-вот, этого тебе будет вполне достаточно. Еды-то еще вдоволь.

– Хорошо, – сказал Витя. – Вот только жаль, вина на дорожку нет.

– Есть чуть-чуть, – хитро улыбнувшись, сказал я. – На добрую продажу не хватит, а на добрую пьянку – вполне. Идем, я тебе покажу, как и где открывать, литров сто пятьдесят тебе будет достаточно?

– Конечно, – повеселел Виктор. – А как же ты, Савва?.. Вот ведь хитрец, все тайком сделал.

– А это, друг мой, военная тайна, – усмехнулся я. – Вернее, производственная.

Вечером, купейным вагоном пассажирского поезда, я выехал из Тбилиси на Ростов; Виктор с нашими вагонами, тоже, думаю, к этому времени был уже в пути.

В купе, кроме меня, ехал военный лет сорока с лишним, и две милые, совсем молоденькие русские девушки – лет восемнадцати, не больше. Девушки были немного похожи между собой, и я решил, что они родственницы, при этом, что интересно, у одной на руках было множество золотых колец с камнями и без, а у другой их не было совсем.

Я вовсю заигрывал с девушками – в Грузии с этим делом не очень разгуляешься, только и смотри, чтобы самого это, не того, особенно в этом ужасном месте – КПЗ…

Я предложил своим попутчикам выпить коньяку, купленного мной в привокзальном магазине, военный с удовольствием составил мне компанию, девушки тоже не отказались, угостились по 50 грамм, хотя и видно было, что они впервые в жизни пьют коньяк. Закусывали шоколадными конфетами, коробку которых девушки достали из своего багажа. Мы – мужчины, рассказывали анекдоты и самые разные смешные истории, стараясь держаться в рамках приличия, девушки смеялись.

Ну, а потом, конечно, был чай, и лишь к полуночи все угомонились и улеглись спать; мы с офицером, как джентльмены, уступили дамам свои нижние полки, а сами забрались на верхние. Заметив кольца, которые девушка, сняв с пальцев, беззаботно оставила прямо на столике, я открыл коробку с конфетами и побросал их в свободные гнезда, затем закрыл коробку и вскоре уснул.

Проснулся я уже утром оттого, что в купе производились поиски: офицер – кстати, полковник, и одна из девушек, причем не та, которой принадлежали кольца, а другая, что-то искали, сама же хозяйка колец вела себя спокойно, молчала, погрузившись в себя, и, казалось, ни о чем не беспокоилась.

– Что потеряли, народ? – спросил я, свесив голову с полки.

– А, кольца, – подняв голову, ответила девушка. – Подружка вчера оставила их на столе, а теперь вот не можем найти.

– А отчего же она их оставила на столе, не убрала? – спросил я.

– Да черт с ними, – мягко улыбнувшись, беззаботно сказала хозяйка колец. – Не беспокойтесь. Папа мне другие купит.

Я протянул руку и, открыв коробку с конфетами, стал доставать из гнезд кольца – всего семь штук.

– Все? – спросил я, ссыпая их девушке на раскрытые ладони.

– Все, – ответила она, слегка растерявшись. – Кажется. Да вы не волнуйтесь, точно все, – девушка звонко рассмеялась.

Расставшись с милыми девочками и полковником в Ростове, я тут же взял билет на Киев. А приехав в Киев, купил билет на фирменный поезд «Молдова», идущий на Москву. На перроне было безлюдно – не сезон. Летом здесь движение поездов очень плотное, кто к морю едет, кто-то уже обратно. Сейчас же здесь было тихо и спокойно. Лишь молодая женщина в импортном черном пальто одиноко стояла в окружении доброго десятка баулов и чемоданов. Она то и дело беспокойно оглядывалась по сторонам.

Поправив висевшую на моем плече спортивную сумку, я неторопливо направился в ее сторону.

– Ой, скажите, вы тоже в Москву? Как вы думаете, где примерно остановится десятый вагон? – едва завидев меня, стала спрашивать женщина, не делая пауз между вопросами. Я внимательно посмотрел на нее; она смущенно улыбнулась.

– Да, я тоже на Москву, – кивнул я. – Давайте рискнем и подождем здесь. И у меня билет также в десятый.

– Ой, как хорошо! – обрадовалась она. – А вы мне вещи не поможете в вагон занести? А то у меня их так много… носильщика я здесь не нашла и попросить некого.

Я вновь кивнул, а сам подумал, злясь на самого себя: ну, вот, теперь тебе, придурок, предстоит грузиться в вагон со всем этим сраным багажом, не имеющим к тебе никакого отношения. Нет, чтобы отойти подальше, полста метров левее или правее, пристроился ведь, дурачок, рядом с этой… ни минуты не можешь ты без женской компании, за что теперь будешь примерно наказан.

От нечего делать я исподволь внимательно оглядел свою будущую попутчицу. Ей было лет тридцать, не больше. Симпатичная, невольно подумал я, ухоженная, и вещи на ней дорогие, сплошь импортные. Фигура тоже вроде неплохая, разве что из-за дутого пальто женщина кажется полнее. Фантазия дорисовала скрытые одеждой приятные женственные формы. «После долгого воздержания еще и не такое померещится, – вновь подумал я с неудовольствием. – Шансов у тебя тут никаких, забудь». Но почему женщина одна, да еще с таким количеством багажа? Странно. Ход моих мыслей был прерван появлением пассажирского состава. Наш, понял я, прочитав надписи на первом из вагонов. Когда поезд остановился, напротив нас оказался девятый вагон.

– Вы идите вперед, а я за вами, – сказал я, подхватывая первые два чемодана и направляясь к десятому вагону. Чемоданы, против ожидания, оказались довольно тяжелыми. Сонная проводница неспешно опустила лесенку, затем, зевая, проверила билеты.

– Вы едете вместе? – спросила она.

– Нет, – ответил я, едва справляясь с дыханием. – Я просто помогаю. – Забросив чемоданы наверх, я тут же помчался за остальными – всего их у дамочки оказалось одиннадцать штук. Я едва успел все их занести, как состав тронулся. Весь багаж теперь находился в тамбуре и проходе, а я злой и порядком вспотевший, присел на одно из боковых откидных сидений.

– А теперь давайте перенесем мой багаж в купе, – очаровательно улыбнулась мне женщина, и я, не сдержав вздоха, вновь поднялся с места. Когда я заканчивал раскладывать багаж в купе, в дверях возникла проводница.

– А говорите, что не вместе едете, – улыбнулась она очаровательной улыбкой. – Занимайте это купе вдвоем, – проводница присела на одну из полок. – Багажа у вас, я гляжу, много, подселять пока никого не буду. – Она отметила что-то у себя в тетради, затем уложила наши билетики в специальные кармашки своего кожаного альбома и ушла.

– Теперь мы с вами еще и соседи, – улыбнулась мне женщина. Улыбка у нее была открытая и приятная. – Давайте знакомиться, меня зовут Любовь Павловна, можно просто Люба.

– Савва, – привстав и коротко кивнув, ответил я.

Люба сняла пальто и осталась в симпатичном вязаном костюме цвета кофе с молоком. Мы поболтали некоторое время, из разговора я узнал, что она – военнообязанная, врач, терапевт, служит в Германии.

– Я, между прочим, капитан медицинской службы, – щегольнула она.

– А я в свое время служил в королевских войсках, – представился я. – Рядовой стройбата, до следующего звания, к сожалению, не дослужился, – шутливо отдал я ей честь.

– Плохо служили? – с легкой подковырочкой осведомилась она.

– Комиссован по состоянию здоровья.

– Правда? – удивилась Люба. Затем профессионально оглядела меня. – А по вам не скажешь.

– Что вы, у меня масса скрытых дефектов. – Тяжело вздохнув, я скорбно опустил голову. Хотел на этом закончить, но не смог, меня уже понесло: – Моя ахилессова пята, – указал я на голову. – Яма желудка, никак не могу с ней совладеть, – пожаловался я, погладив себя по животу. – И… так далее. Список, к сожалению, весьма длинен. Впрочем, он вам, я уверен, хорошо знаком по медицинским учебникам.

– А по какой статье вас комиссовали? – снисходительно улыбнулась Люба.

– 36 «г».

– Ой, это связано с позвоночником, – нахмурилась она. – А я вас нагрузила своими дурацкими чемоданами…

– Ерунда, – махнул я рукой. – Поверьте, меня давно уже ничего не беспокоит. С того самого дня, как покинул расположение своей части, все само собой прошло, буквально рукой сняло.

– Извините меня.

– Ничего, все в порядке. Только вот сердце ноет, – сказал я.

– Сейчас ноет? – вновь встревожилась доктор.

– И сейчас и всякий раз, когда вижу симпатичную женщину.

– А знаете, Савва, вы мне нравитесь, – успокоено выдохнула Люба после некоторой паузы. – А чувство юмора у вас просто необыкновенное.

– Спасибо. Взаимно. В смысле, вы мне тоже нравитесь.

– Надеюсь, вы на меня не обидитесь, – сказала она вставая и копошась в одной из сумок. – Вот, возьмите. – Она высыпала на столик полкоробки импортной жевательной резинки. – Пожуете дорогой, дома своих угостите, – улыбнулась она. Затем опять засуетилась и достала откуда-то две бутылки «пепси колы» отечественного производства: – А это – возьмите запивать.