– Ты блефуешь. Джонатан никогда не пойдет на такое.

– Да, ты права, Джонатан не пойдет, но я – да! И я сумею сделать так, чтобы это случилось.

– Бедный ребенок, ты сама не знаешь, что говоришь. Пресса разорвет тебя на клочки. Ты не вынесешь этого.

– Ты всегда боялась за меня больше, чем я сама, больше, чем мне это было нужно. Пойми, со мной уже все в порядке. – Тон Маризы стал очень нежным. – Мне долго было плохо, но сейчас… боль ушла. И единственное, что мешает мне стать счастливой, это твое упрямство.

– Боже, неужели ты говорила все это Джонатану?

Представляю себе его реакцию! Ты не понимаешь, его президентство – это…

– Послушай, мама. Я люблю Джонатана, и я люблю тебя. И я во что бы то ни стало хочу, чтобы мы все были вместе. Если ничто другое тебя не убедит, я могу пойти на отчаянный шаг. – Мариза спокойно выдержала взгляд Челси. – Ты веришь, что я способна на это?

– Возможно. – Челси тяжело вздохнула.

– Я рада, что ты наконец поняла меня. Подумай об этом. Я даю тебе всю следующую неделю. – Мариза повернулась и направилась к своей комнате.

– Спасибо, – усмехнулась Челси.

– Обычно ты находишь быстрое решение и не ломаешь голову попусту.

Дверь за Маризой захлопнулась.

Челси стояла совершенно ошеломленная.

«Боже, она стала совершенно неуправляемой».

Челси подошла к обитому парчой креслу и рухнула в него. Было над чем подумать. Они поменялись ролями. Теперь Мариза опекала ее, да еще и не одну, а вместе с Джонатаном. Откуда в ней такое стремление делать близких людей счастливыми? Ясно было лишь одно, Мариза не отстанет. Разумеется, Челси не верила в ее угрозу. И все же… еще один такой разговор и… их жизнь может стать просто невыносимой…

В половине восьмого Челси осторожно постучала в дверь номера Кэтлин.

– Челси, ты еще не одета? – удивилась та, открывая.

– Не беспокойся, это займет лишь несколько минут. – Челси вошла в номер, внимательно разглядывая Кэтлин в новом наряде. – Ты выглядишь сногсшибательно. Жан удивительно точно уловил твой стиль.

– Спасибо тебе, – Кэтлин благодарно улыбнулась. – Но мне пора уже идти. Есть еще несколько дел…

– Я не задержу тебя надолго. – Челси решительно закрыла за собой дверь. – Я должна тебе кое-что сказать.

Без пяти восемь Кэтлин вошла в парадный зал отеля «Негреско» и, стараясь держаться как можно непринужденнее, направилась к украшенной цветами сцене.

– Все в порядке? – поинтересовался Алекс, когда она опустилась в кресло рядом с ним на сцене.

– Есть маленькое изменение, – пробормотала Кэтлин. – Но это уже от меня не зависит.

Алекс нахмурился.

– Что-то не в порядке? Я думал, сегодня все пройдет гладко. Где наконец Челси?

– Она скоро будет. – Кэтлин бросила взгляд на сидящих в зале и, заметив Джонатана, чья мощная фигура возвышалась в последнем ряду амфитеатра, приветливо помахала ему.

Первые десять рядов были заняты журналистами, фоторепортерами и телевизионщиками.

– Я чувствую, все первые полосы будут наши, – сказала Кэтлин.

Струнный квартет в дальней части зала начал что-то негромко наигрывать. Алекс посмотрел на часы.

– Но где же она? Уже пора начинать.

– Не волнуйся. Челси никогда еще нас не подводила. Почувствовав какое-то странное возбуждение в голосе Кэтлин, Алекс внимательно заглянул ей в глаза.

– Кэтлин, какого черта, что происходит?

Она сжала его руку, успокаивая.

– Ничего особенного, видишь, она уже идет. Музыканты заиграли громче, и по залу пронесся взволнованный рокот, когда Челси Бенедикт шла через зал к сцене.

На ней был серебряный наряд амазонки – шедевр Жана Пердо. Она не надела никаких украшений, пластины на ее платье и без того переливались в свете люстр. И на серебристом мерцающем фоне драгоценной волной сияли ее каштановые волосы, а огромные прозрачные голубые глаза сверкали подобно сапфирам. Походка Челси была легкой и в то же время энергичной, радостная уверенная улыбка не сходила с ее лица.

Она была словно наэлектризована.

И ее настроение передавалось аудитории. Кэтлин чувствовала это, сама не в силах оторвать взгляд от сияющего лица и фигуры Челси. «Пора, – сказала себе Кэтлин, – время начинать шоу». Она медленно поднялась. Боже, еще каких-то шесть месяцев назад она ни за что не решилась бы выступить перед такой аудиторией. Но общение с Челси многому научило ее. Сейчас все вдруг показалось легко. Кэтлин подошла к подиуму и объявила в микрофон:

– Леди и джентльмены, я, Кэтлин Вазаро, хочу поблагодарить всех собравшихся в этом зале за проявленный интерес к нашему делу. Мы пригласили вас для того, чтобы представить уникальнейшие в истории парфюмерной науки духи. – Челси уже поднималась по ступенькам на сцену. – И вам расскажет о них необыкновенная женщина и актриса, единственная в своем роде. Она получила от нас эксклюзивное право на рекламу этих духов. Мы уверены, что наши духи займут исключительное место среди парфюмерной продукции. «Вазаро» – особенные, волшебные духи. Они неповторимы, и так же неповторима Челси Бенедикт! – Освобождая для нее место, Кэтлин вернулась к своему креслу рядом с Алексом.

Челси достигла подиума, и раздался всплеск аплодисментов.

Она стояла выпрямившись, высоко подняв голову, ожидая, пока утихнут аплодисменты. Хотя у нее и был хорошо поставленный голос, в первых ее словах чувствовалась легкая хрипотца.

– Вы даже не представляете, какую почетную и в то же время ответственную миссию возложила на меня Кэтлин Вазаро. Без долгих вступлений начну с самого главного. – Она взяла со столика хрустальный флакон Ле Клерка и подняла вверх на всеобщее обозрение. – Вот они, духи «Вазаро», самые удивительные в мире. Я даже не знаю, с чем можно сравнить их волшебный аромат. Это – сказка, греза, фантазия. За всю свою жизнь я не встречала ничего подобного, а уж я, поверьте, обладаю некоторым опытом в этом деле. – Она шутливо улыбнулась. – Я поставила обязательным условием в своем контракте получить флакончик этих чудесных духов. Это – мечта каждой женщины, но удовлетворить ее, боюсь, будет не просто. Все вы знаете, что случилось в Вазаро. Поэтому в ближайшие десять лет духи эти станут величайшей редкостью и будут цениться на вес золота. – Челси помолчала. – А теперь я хочу сделать одно заявление.

Кэтлин почувствовала, что Алекс нервничает. – Прежде всего я возвращаю Кэтлин Вазаро все деньги, полученные мной за рекламу этих великолепных духов. Я должна отказаться и от предоставленного мне права на их эксклюзивное представление. – Недоуменный шепот пронесся по залу. – Вы удивлены? – улыбнувшись, продолжала Челси. – И ничего не можете понять… – Она распрямила плечи. – Ну что же! Воспользуюсь возможностью с этой высокой трибуны объявить вам, что я выхожу замуж за Джонатана Андреаса, чья кандидатура будет выставлена на выборах президента Соединенных Штатов. В зале поднялся шум, и Челси выждала минуту, поднимая руку и призывая аудиторию к спокойствию.

– Джонатан Андреас – это редчайший и благороднейший человек, которого я когда-либо знала. Быть президентом неблагодарная работа, и я не могу понять, что он в ней находит. – Челси улыбнулась. – Нет, это неверно. Разумеется, я догадываюсь, зачем ему это. Он хочет помочь… вывести страну из хаоса. Такой уж он человек. – Она помолчала. – Но вы можете и отказаться от него, решив, что он выбрал не слишком подходящую жену.

Джонатан уже успел поговорить с несколькими опытными политиками о своих матримониальных планах. Они сошлись на том, что женитьба значительно уменьшит его шансы, что общественное мнение не одобрит в качестве первой леди женщину с моей биографией, что предвыборная кампания рассчитана на самый нижний коэффициент общественного сознания. Но неужели избирателям может нравиться, когда их считают дураками? – Она плутовски улыбнулась. – Впрочем, как я могу кого-то осуждать, если сама уговаривала его не рисковать своей карьерой, своим предназначением. Но он не хочет слушать. Он любит меня. – Ее голос вдруг задрожал. – И в отличие от вышеупомянутых политиков он уважает вас, своих избирателей, ваш ум и образ мыслей и вашу способность сделать выбор.

Щеки Челси пылали, сапфировые глаза сверкали. Она с видом победительницы осматривала аудиторию.

– На этом все. Остальное зависит от вас. – Она сошла с подиума и двинулась к ступенькам, ведущим со сцены.

Поднявшийся было в аудитории шум стих, когда Челси направилась по проходу между рядами к сидевшему в самом конце Джонатану.

– Мой бог! – прошептал Алекс.

– Да. – На глазах Кэтлин показались слезы. Многие в зале вставали и начинали аплодировать. Кэтлин присоединилась к ним. – Неужели она не победит?

– Не знаю. – Алекс взял ее под руку и повел со сцены. – Во всяком случае, реклама наших духов пошла побоку.

– Разумеется, я понимаю, что это немного отвлекло внимание от них, но я не могла отказать ей.

Когда погибель нам грозит,

Сильней огонь любви горит…

Эти строки вновь всплыли в памяти Кэтлин, стоявшей на вершине холма и смотревшей на почерневшие, выжженные поля внизу, где еще так недавно благоухали розы.

Огненный смерч опустошил Вазаро, лишив ее дома, матери, всего, что составляло смысл ее жизни. Но, пройдя через все эти несчастья, она обрела новых друзей. И эта дружба не на один день, она проверена тяжелыми испытаниями и многого стоит.

А Вазаро обязательно оживет. Она стояла, вбирая в себя особый аромат, шедший от этой земли, которая была уже расчищена и ухожена. Внизу виднелись спины рабочих, и Жак разносил по рядам корзины с саженцами.

Она вдруг заметила Алекса, стоявшего на коленях на земле, поглощенного своей работой. Его вид напомнил ей о первых днях, когда он только появился в Вазаро и работал вместе со всеми на этих полях. Снова на нем были те же выцветшие джинсы и голубая рабочая рубашка, и белая повязка поддерживала его темные волосы на лбу.

Он поднял глаза и улыбнулся, увидев ее спускающуюся с холма. Она невольно ускорила шаги.

– Ты не должен был так поступать, – едва переводя дыхание, проговорила она. – Снова записка, это становится твоей дурной привычкой.

– Я думал, это не будет для тебя неожиданностью. Мы уже закончили наши дела с рекламой, пора было возвращаться сюда.

Она опустилась на землю рядом с ним.

– Джонатан Челси и Мариза сегодня после полудня улетели в Нью-Йорк.

– Я знал об этом и успел попрощаться накануне. – Он посмотрел на нее. – Теперь мы не скоро встретимся с ними.

– Перед моим отъездом Джонатану позвонили из Интерпола. Найдена «Мона Лиза»!

– Что?

– Кто-то связался со страховой компанией и предложил вернуть полотно за выкуп. Сделка состоялась два дня назад на одном из Азорских островов.

– И какова сумма выкупа?

– Два миллиона долларов.

– Полагаю, передавший остался неизвестным?

– Да. Они согласились бы вести переговоры хоть с самим чертом, только бы вернуть эту картину. – Кэтлин смотрела вниз, покусывая нижнюю губу. – Я… все думаю… это мог быть Кемаль.

Он ответил уклончиво:

– Переговоры с людьми из страховой компании требовали едва ли не большего ума и осмотрительности, чем кража самих полотен.

– Но ты же сам думаешь, что это мог быть Кемаль?

– Я не знаю. – Он спокойно встретил ее взгляд. – Пойми, мы можем никогда не узнать этого наверняка, придется ограничиваться догадками и предположениями. Возможно, это был кто-то из команды «Аргоса».

Она кивнула.

– Но если Джонатан предложит выкуп, может ли объявиться Танцующий Ветер?

– Не представляю, чтобы Танцующий Ветер мог оказаться у кого-то, кроме Кемаля. – Он помолчал. – Но он знал и о тайне статуэтки, о ее содержимом, и мог бы требовать за нее целое королевство.

– Если он жив.

– Да, если он жив, – как эхо повторил Алекс. Он опустил руку в карман. – У меня есть кое-что для тебя… Я заказал это еще в Ницце, но мы были так заняты, что совсем не представлялось случая… – Алекс держал в руке брелок на тонкой золотой цепочке. – Конечно, я понимаю, это не Танцующий Ветер, но ничего лучшего я пока не смог придумать.

Золотой Пегас с изумрудными глазами.

Ее память вернулась назад, к тем дням, когда она была девочкой. Воспоминание обожгло ее: она бежит за отцом по дороге, а он уходит все дальше и дальше, унося в кармане ее единственное сокровище.

Он кивнул.

– Мне не удалось найти тот, что тебе подарил когда-то отец. Поэтому я решил сделать на заказ похожий. Конечно, это не одно и то же…

– Нет, он совершенно такой же, и даже лучше… и он значит для меня… гораздо больше. – Слезы застилали ей глаза, и от этого золотой брелок сверкал еще ярче. – И ты знаешь, я больше не боюсь, что у меня его кто-то отнимет… Тогда это была мечта, и она была необходима мне. Но теперь у меня другая мечта – это новое Вазаро… – Она обратила вдруг внимание на подъехавший грузовик с огромной платформой. – Что там?