— Я занята, очень.

— Ты всегда занята, очень. Статью не читала?

— Нет.

— Натка, какая ты бесчувственная бываешь.

— Когда аврал, я становлюсь бревном бесчувственным.

— Ладно, там ссылка на интервью с нашим всемогущим.

— И что?

— Как что? Он сказал, что его день рождения мог быть и лучше. Понимаешь, лучше. Вот почему Лоттка так расстроена.

— Но Аська же сказала, что все было превосходно и всем понравилось?

— Она и сама удивилась такой оценке праздника. Надо Лоттку поддержать.

— Надо, как?

— Еще не придумала.

— Придумаешь, напиши, а лучше — позвони.

Ничего толком не придумав, мы решили вечером завалиться к ней всей компанией и насильно утешать, но дома ее не оказалось, и телефон не отвечал, скорей всего, работала. На следующий день ее тоже не было. Мы собрались в кафе в обед пятницы, где Ася передала благодарственные письма от Грекова.

— Еще скотина и издевается, — это была единственная Лотткина фраза за весь обед.

* * *

Разговор с учредителями не состоялся, точней, встреча-то была, а вот разговора не было. Ор был и размахивание журналом перед нашими лицами, в этот раз Ден прикрывал меня, один из учредителей в запале довольно болезненно ткнул в меня пальцем, так шеф за спину меня и спрятал, чтоб не проткнули.

— А она тут какого… Чтоб я ее больше не видел.

— Идите, Шарлотта Генриховна.

Слишком спокойно сказал Ден, это пугало куда сильней его криков.

— Иди-иди.

Ночью пришло смс от Дена: "Не выходи пока". Так и не поняла: уволена, временно отстранена? Это "пока" не давало покоя. Может, он со мной попрощался?

В офис не приезжала, встретилась с подрядчиками, чтоб закрыть мелкие вопросы, увиделась с подругами. Съела море мороженого, погуляла по Москве, даже на каток сходила. Странно, когда столько свободного времени, отвыкла, что его может быть так много. Шеф не звонил, остальные звонки игнорировала. Пока, так пока. Отдохну недельку, потом за документами схожу. И начну новый трудовой путь.

Писк напомнил, что у меня были планы на вечер. Очередной день рождения.

Вечеринка обещала быть веселой, собрались молодые люди, многих знала, а самое хорошее, что была гостем, простой приглашенной, и могла отрываться с остальными. Максим Егоров, давний мой знакомец, шумной компанией собирался отметить вступление во взрослую жизнь, свое тридцатилетие. Перспектива провести вечер танцуя и веселясь была прекрасна. Может, на время из моей головы уйдет эта дурацкая фраза "могло быть лучше", и я перестану злиться?

Не может…

Павлин тоже был здесь, пришлось упорно делать вид, что я его не замечаю и бороться с желанием размазать что-нибудь по его физиономии. Дождавшись, когда Аська останется одна, подошла к ней. И как назло тут же этот хорек объявился. Поздоровавшись с Павлинов Надменным, хотела уйти, но Биг Босс решил наградить меня своим вниманием и пригласил на танец.

— Я отделаюсь легкими переломами стоп?

— Я неплохо танцую.

Посмотрим. Двигался он действительно неплохо, но бывали в моей жизни партнеры намного лучше. Еще шаг, еще чуть-чуть, и я буду отомщена. Музыка прекратилась.

— Я же сказал, что неплохо танцую, — самодовольства ему не занимать.

Ярость вспыхнула моментально. Почти мило улыбнулась и с силой толкнула. Потеряв равновесие, Павлин рухнул в бассейн, к краю которого я так упорно подводила его во время танца. Нагнулась немного вперед и произнесла:

— Могло быть лучше.

Резкий рывок, и я тоже оказалась в воде, слишком близко подошла к краю, а реакция у Павлина хорошая, и руки цепкие. На будущее — держаться от него подальше не только в фигуральном смысле. Если это будущее будет, и меня не утопят сейчас в отместку. За нами в воду прыгнуло несколько нетрезвых девиц. Топить меня не собирались и даже помогли добраться до ступеней. Выбралась из бассейна с минимальным риском, хоть в босоножках это было сложно. Макс уже притащил полотенца и, исполняя роль заботливого хозяина, вытирал меня. Павлину тоже достались полотенца, но вытирался он самостоятельно. Честно говоря, после этой выходки мне стало легче, а о последствиях думать пока не хотела. Слишком много "пока" стало в моей жизни.

— А я думал, ты для меня станцуешь…

— Для тебя, Макс, все что угодно.

— Ты же мокрая?

— Мне это не помешает, заодно и высохну. Сейчас с ди-джеем договорюсь, а ты пока стул найди, а то еще рухнешь от моих телодвижений.

Рухнет он от твоих телодвижений, много о себе думаешь. Хотя я уже рухнул от ее телодвижения. Но и она искупалась. У мадам явно с головой плохо.

Я наблюдал, как Макс уселся на стул посередине импровизированного танцпола в ожидании телодвижений. Заиграл медленный блюз, плавные движения ненормальной девицы притягивали взгляд. Это все из-за мокрого платья. Музыка сменилась на восточную, и ее бедра, руки, грудь, казалось, существуют отдельно и совершают различные движения независимо друг от друга, мелодия начала убыстряться, а вместе с ней и ее бедра, и вот уже зажигательная латина. Пришлось подойти ближе, желающие посмотреть загораживали все представление. Музыка замедлялась, плавно переходя в румбу, вот ее нога оказалась на плече Макса, и молокосос с упоением ее погладил, вот несколько плавных движений, и Шарли на коленях Егорова, резкое движение головой, и ее волосы ударили по лицу именинника, вместе с этим отрезвляющим ударом закончилась и музыка.

— Доволен?

— Да, — севшим голосом сказал Егоров.

— Ну и хорошо.

Она чмокнула его в нос, и как ни в чем не бывало слезла с его колен. Все ожидали другого, все ждали горячего секса, причем мужчины желали оказаться на стуле Макса, да и я сам этого хотел, а тут… холодный чмок в нос и равнодушная улыбка. Она всех так динамит?

— У вашей подруги с головой точно не в порядке, держитесь от нее подальше, Ася.

— У нее с головой всегда было отлично. Но обиженная женщина опасна.

— Не припомню, чтоб ее обижал?

— Вы нелестно высказались о работе агентства, учредители указали ей на ваше недовольство и быстро решили вопрос о ее дальнейшей работе в компании. Ее уволили за замечательно проделанную работу из-за ваших слов.

— Плохо отзывался?

— Но отзыв "могло быть лучше" никак не назовешь положительным.

— Я так не говорил.

Не было такого отзыва. Даже если и сказал, это не повод меня топить. Но их работа была сделана великолепно, даже сам подписал благодарственные письма, что было редкостью.

— Говорили, в интервью. Так что легко отделались купанием.

— Могло быть хуже?

— Ну, я бы побеспокоилась, чтоб вместе с вами в бассейн упало что-нибудь, подключенное к двести двадцать.

— Вот, я же говорю, что общение с Линдт на вас плохо сказывается.

— Да, плохо, вот восемь лет назад наобщалась, так до сих пор на вас работаю. Мы здесь еще долго будем?

— Если хочешь, можешь идти домой, Ася.

Конечно же ушла, стремительно, и кто этих женщин поймет — одна топит, другая вместо устройства личной жизни домой сбегает.

Никаких происшествий до полуночи не случилось, ее ненормальная подруга исчезла с горизонта, а остальных на выходки не тянуло. Пора домой.

Шарлотта Генриховна в мужской рубашке, высоких сапогах и в накинутой на плечи шубейке прощалась с хозяином в холле, обнимала и чмокала Макса в щечку, хотя тот явно хотел других поцелуев. Егоров проводил нас до лифта.

Линдт делала вид, что меня не существует. И ей это блестяще удавалось. На меня давно не смотрели как на пустое место, хотя нет, как на стекло, ее взгляд был направлен в стену за мной. И мое тело абсолютно не мешало ей видеть меняющийся узор на панелях.

Может, и истеричная особа, но все же женского пола, и время позднее.

— Вас подвезти?

Отрицательно покачала головой.

— Уверены?

— Щас такси приедет.

— Щас, это когда?

— Через пару минут.

— В это время обычно машину долго ждать.

— Я ее заранее заказала, вон и она.

Ни спасибо за заботу, ни до свидания, девица просто стремглав залезла в машину и умчалась. А хотя какое мне до нее дело?

Расплата наступила слишком быстро, радость от выходки сменилась раскаянием. Нельзя было так поступать. Месть — блюдо, которое подают холодным, если не забыл про желание отомстить, конечно. Недели через две обида бы улеглась, и постепенно стало бы безразлично. Но… Он заказчик, и это его право — давать оценку купленной услуге. Можно было не так болезненно ее высказать. Но это его право.

Хотелось побыстрей сбежать. И как только появилась возможность, улизнула. Мне-то Макс переодеться предложил, а Греков так и был в мокром. Одежда, часы, мобильник, черт, лет через двести расплачусь за урон. Меньше всего хотела ожидать такси рядом с ним. А он еще подвезти предложил. Черт, как же стыдно. Выходка дурацкая, еще неизвестно, как на компании отразится. Это я свободна, а коллегам еще контракт отрабатывать. Домой добралась расстроенная до соплей и готовая звонить Грекову и выпрашивать прощение за выходку. Останавливало позднее время и промокший мобильный.

Ладно, хватит носом шмыгать и чай остывший греть, утро вечера мудренее, высплюсь, успокоюсь, тогда и подумаю, что делать.

И ничего не стала делать, температура решила все за меня. Первый признак ангины — хочется мороженого. Но я привычно пропустила это маленькое предупреждение. И вместо постели отправилась на вечеринку. Вот расплата за беспечность, купание в бассейне и танцы в мокром платье только усугубили мое положение. Но теперь я могла спокойно болеть и поедать шоколадное мороженое — хуже уже не будет.

Щелкая по бесконечным каналам, я попала на новости бизнеса, где Павлин собственной персоной разъяснял какие-то изменения в управлении бизнесом. И вот где справедливость? Я с температурой, а этот гад после купания даже не чихнул. Изловчилась и попала точно в его физиономию на экране, жалко, конечно, целую ложку мороженого на него извела, потом еще телевизор отмывать, но пока меня эта шалость веселила.

"…Не надо мне приписывать ваши слова, у репортеров есть дурная привычка выкидывать слова из предложения и передергивать. Вот совсем недавно из моей фразы "А разве могло быть лучше", оставили "могло быть лучше", в итоге незаслуженно обидели людей, которые великолепно организовали мой день рождения. Поэтому прошу не выкидывать слова закона и публиковать, как написано в оригинале…"

Горячечный бред, я слышу, что мне хочется, надо завязывать с мороженым и переходить на антибиотики. А еще лучше — закутаться в плед и отоспаться.

Утром не могла подняться, простуда перешла во что-то совершенно ужасное. Выпив лекарства, я потащилась в больницу, где меня незамедлительно предложили госпитализировать, от этого я отказалась, мне вкололи что-то болезненное, в аптеке при поликлинике купила все предписанное врачом и на такси поехала домой, отлеживаться. Но покой мне даже не успел присниться, все словно сговорились и стали названивать — кто на сотовый, кто на домашний телефоны. Что ж, новый мобильный покупать на надо. Отвечать я не собиралась, даже если бы и хотела, дотащиться до сумки в прихожей или дотянуться до аппарата на столике у меня не было сил. Так под веселый перезвон благополучно провалилась в лихорадочный сон.

Утром стало лучше, я без качки дошла до ванной, ужаснулась собственному отражению в зеркале. Выпила лекарства и горячий чай, посидела немного на кухне и опять поплелась в постель, но все же завернула в прихожую за несчастным мобильным. Телефон порадовал сотней пропущенных звонков и пропавшими в неизвестность сутками. Я продрыхла больше суток. Голос все еще напоминал скрип несмазанного колеса, поэтому обеспокоенным подругам отправила ободряющую смску и залегла под пуховым одеялом.

На следующий день я уже была как огурчик — зеленоватая, но крепкая и в состоянии говорить без хрипов, вот что сон животворящий с людями делает. Надо позвонить беспокоящимся о моем состоянии, так как не смогла выбрать, кого осчастливить первым, решила идти по алфавиту.

— Аська, привет.

— Вот и пропажа объявилась, мы уже в милицию собрались заявление писать.

— Не надо никуда писать. Уж и поболеть пару дней нельзя спокойно.

— Дотанцевалась в мокром до коллапса.

— Подумаешь, потанцевала.

— Новости смотрела?

— Какие?

— Я тебе ссылку кинула на почту, мой шеф все доходчиво разъяснил.

— Что именно?

— Что это оплошность репортера, да и наши упустили, им досталось, опровержение будет в статье.

— Мне что, теперь бежать и благодарить его? Меня это опровержение не греет. Я теперь его с собой должна таскать на встречи? Ой, простите, у меня тут в левом кармане есть опровержение, и все заказчика устроило. Тьфу. Давай о чем-нибудь другом поболтаем. Мое мнение не изменится, твой шеф — хорек.