— Ну че, Прокопьева? Не поцеловаться ли нам? Может, в туалет зайдем?

— А чего ходить? Давай здесь, — заявила Аня.


Семенов потянулся к девушке, и та сильным

движением отбросила его — парень налетел на Полину Зеленову.

— Вот козел! — возмущенно толкнула его По­лина.

В этот момент в зал вошел Степнов и свистком потребовал тишины. Класс моментально постро­ился.

~— Значит, так. Объявление, — начал физрук. — В нашей школе организуется музыкальная группа. Есть желающие?

Женя сделала шаг вперед.

Что такое, Алехина?

Я в группу хочу. Я на фортепьяно играть умею.

Надо же, — удивился Виктор Михайлович. — В баскетбол не умеет, в волейбол не умеет, через козла прыгнуть — сверхзадача, а на фортепьяно играет... Ты мне сначала справку от своего папа­ши принеси, а то получится, как с теннисом: мы тебе ракетки выбиваем, а он на нас жалобу в ми­нистерство.

Женя молча опустила голову и вернулась в строй. Семенов довольно заржал.

— Ну а ты, Семенов? Я видел, как ты тут на крыльце на гитаре бренчал.— Нет, Виктор Михайлович, мне нужно уроки делать, — ерничая, ужаснулся Семенов. — У ме­ня мать в семь с работы возвращается, проверять будет.

В 10 «А» начиналась физика. Перед уроком Шрек тоже сделал объявление:

Ребята, есть планы создать музыкальную группу современного направления. Инструмен­ты у нас есть, песня есть хорошая, дело за испол­нителями. Кто желает?..

Наташка, это как раз для тебя, — шепнула подруге Лера. — Ты же мечтала группу со­здать...

Да ну, — отмахнулась Наташа. — Чушь! Са­модеятельность какая-то. Я мечтала о группе, а не о кружке макраме.

Желающие могут записаться у меня или у Виктора Михайловича Степнова, — продолжал директор. — Имейте в виду, участники группы будут иметь некоторые льготы...

Класс молчал.

— Что, льготы никому не нужны? Тогда к до­ске — Новикова. Сейчас вы у меня все в группу побежите...

Похоже, музыкальная карьера мало кого соб­лазняла. Одна лишь Лера увидела в этом указую­щий перст судьбы. И после уроков она неутомимо агитировала Наташу.

— Я бы на твоем месте пошла в группу. Знаешь, как долго можно ждать подходящего момента, писать на все эти телевизионные передачи: возьмите меня, раскройте мой талант... Надо же тренироваться! — горячо убеждала она.

Но агитация очень скоро прекратилась. Они еще не пересекли школьный двор, когда оказа­лось, что подругам не по пути: за оградой оста­новилась машина, из нее вышел Егор и помахал Лере рукой.

— Ладно, Наташ, я побежала. Если что, я у те­бя. — Лера вприпрыжку поскакала к машине.

Аня в коридоре поджидала Антона: она все же решила пригласить его на день рождения. Парень твоей мечты на твоем празднике — это же просто подарок! Только бы не струсить...

Антон, с рюкзаком и скейтом, издали заметил Аню и направился прямо к ней.

Ну что, на сегодня учеба окончена? — Он улыбнулся смутившейся девушке.

Да. — Аня опустила глаза, не решаясь ска­зать то, что хотела.

У нас тоже. Ну, пока. Приятно было позна­комиться! — Антон присоединился к друзьям и зашагал с ними к выходу.

Аня грустно посмотрела ему вслед.

В спортзале собралась баскетбольная секция. Степнов пришел на занятия с бас-гитарой в руках.


Так, бойцы, — оглядел он учеников, — кто из вас умеет играть на гитаре?

А вот Кулемина у нас на «Огоньке» под Шев­чука бацала, — послышался чей-то голос.

Ну-ка, Лена, иди сюда, — оживился Степ­нов. — Попробуй...

Лена взяла пару аккордов.

— Отлично, Кулемина, ты у пас номер пер­


вый.

Виктор Михайлович, я лучше в баскетбол.

Ну, Лен, у тебя же психология победителя, Ты, если захочешь, все сможешь. А на басу всего-то четыре струны. Так что репетируй! Не убежит твой баскетбол... Или тебе домой пора, поздно уже. Родители хватятся.

Не хватятся. Они в Нигерии.

Негры, что ли? — спросил физрук.


Нет, врачи. Они там людей от эпидемии спасают вот уже два года. А я с дедом живу. Он у меня писатель...

А, Кулемин! — Степнов хлопнул себя по лбу. — Это ж известный фантаст! Я его книжки в детстве по ночам читал. А сейчас он завязал, что ли?


Да дед-то пишет, — с горечью в голосе произ­несла Лена. — Издают его мало.

Ну, раз ты домой не торопишься, давай бросочек сверху проработаем. — И Степнов кинул Лене мяч.

Пока Наташа ужинала, ее мама обсуждала с коллегами предстоящую съемку.

По договору у тебя вагончик. Скажи им: я твой агент, все переговоры через меня. И пускай лапшу на уши не вешают, я в кино не первый год работаю. Имей в виду: если ты мне съемку опять сорвешь, я с тобой договор расторгаю! — Она с измученным видом положила трубку. — Мигунов, артист вшивый, всю кровь выпил. Так что у вас там в школе за группа?

Лерка считает, что можно начинать и со школьной самодеятельности.

Нет, милая, забудь про это. Ты должна поду­мать о профессии.

Мам, ты разве не поняла, я уже выбрала. — Наташа пристально посмотрела на мать.

Что выбрала? Пиликать на гитаре? Ведь мно­го же хороших и престижных профессий: матфак, химфак, физфак — выбирай что хочешь.

Говорю же, мне это неинтересно.

— А как насчет гуманитарных? Нет? Тогда пусть Леня пропихнет тебя в театральный на


продюсерский.

— Мам, я не хочу быть продюсером. Я хочу быть музыкантом.

— Наркотики, обдолбанные мужики, психи­ческие отклонения? — Мама схватилась за голо­ву. — Никакого рока, пока я жива.Если ты так ненавидишь рок, откуда у нас в доме электрогитара, до которой ты мне даже дотрагиваться не разрешаешь?

Она досталась мне от соседей по старой квартире. Вдруг бы они вернулись за ней? Вещь-то дорогая...

Мама лукавила — Наташа была почти уверена в этом.

А мой отец занимался музыкой? — поинте­ресовалась она.

Нет! Он был серьезным человеком — инже­нером-строителем.

Тогда я себя не понимаю... — разочарованно пробормотала девушка.

Но тут случилось ужасное. В дверь позвонили, Наташа открыла — и вошел Андрей Васильевич, папа Леры.

— Добрый вечер, — радушно улыбался он. — Скажи Лерке, пусть собирается!

Наташа стояла, не в силах ни шевельнуться, ни ответить. В коридор вышла мама и удивленно уставилась на гостя:

— А Лера к нам не приходила...

— Она сказала, что будет у вас. Дома никто трубку не берет, мобильный ее не отвечает... — Андрей Васильевич начал нервничать. — Наташа, вы из школы вместе уходили?

Нет, не очень вместе.

Это как?

— Она пошла в одно место... — Наташа почувствовала, что скрываться дальше не имеет смыс­ла. — Она в клубе.

Через полчаса папа Леры ворвался в ночной клуб и увидел свою дочь вместе с Егором...

Валерия Андреевна, попрошу на выход! — грозно произнес он.

Я, наверное, пойду... — Лера растерянно по­смотрела на Егора.

Да, лучше иди, — испуганно согласился он. — Я тебе позвоню.

Дома Леру ждал неприятный разговор.

Ты несовершеннолетняя! А этот... хмырь... Он на сколько тебя старше? Лет на шесть?

На десять! И что с того? Я люблю его, и у нас все серьезно.

Я опытный человек, — отец старался гово­рить ровно, не повышая голоса, — и я знаю, чем заканчиваются такие романы.

Ты опытный?! — взорвалась Лера. — Да весь твой опыт — это твоя ментовка! Тебя целыми днями нет дома, ты живешь с трупами, ворами и убийцами. Папа, у тебя ненормальная жизнь и ненормальный опыт. Почему я должна полагать­ся на него?

Этот моральный урод сломает тебе жизнь. Я хочу, чтобы ты была счастливой-

— Мамуты тоже хотел сделать счастливой? — На глаза Леры навернулись слезы. — Она все сидела, ждала тебя.... А какой-то отморозок, которого ты посадил, убил ее!.. Ты никогда не думал, что она погибла из-за тебя? А я думала. И не надо говорить


про мое счастье.

— Значит, так, Валерия, — произнес Андрей Васильевич упавшим голосом. — Чтобы я этого крота с тобой рядом больше не видел!

Аня задула свечи на праздничном торте и, отрезав несколько кусочков, положила их на та­релки.

Анюта, в твой день рождения я желаю тебе быть послушной девочкой, — начала свое позд­равление мама, — слушать родителей, помогать им, радовать их, учиться только на четыре и пять и хорошо закончить школу.

И чтобы сбылись твои мечты, если не все, то самые-самые, — добавил папа.

— Спасибо, пап. — Аня попробовала торт и поняла, что день рождения не удался. Хуже торта она в своей жизни не ела.

Что, не нравится торт? А ведь я так старалась, выбирала, — расстроенно сказала мама.

Нет-нет, нравится, очень вкусно, — в один голос ответили Аня и папа.

После ужина Аня уединилась в своей комнате и сделала еще одну запись в дневнике: «Ну вот

и прошел очередной день рождения. Прошел не­удачно. Как и полагается закоренелой неудачнице. Нашла подругу и тут же потеряла. Надежды па взаимность со стороны Антона никакой. Не знаю... может, Антон и прав: нужно жить и делать то, что хочешь, не стесняясь. Вот в школе органи­зовывается группа, приглашают всех желающих. Я вот желаю, но подойти и сказать, что хочу, духу не хватает».

Дописав, она выключила свет и накрылась оде­ялом с головой.


ГЛАВА II

Аня проснулась от громких голосов: родители опять ссорились.

Независимость, дорогой, это совсем не то, что ты думаешь. Независимость — это прежде всего ответственность, — на повышенных тонах говорила мама. — Ты должен выполнить требо­вания заказчика. Сделай, в конце концов, как он хочет.

Это мой проект, почему я должен его пор­тить? — возражал папа.

Потому что в случае расторжения договора по вине исполнителя аванс возвращается рабо­тодателю!

Там еще говорится про форс-мажорные об­стоятельства.


В России не бывает цунами, — холодно отре­зала мама.

Зачем цунами? Достаточно смерти исполни­теля.

Прекрати паясничать, я серьезно!

Лия посмотрела на часы; пора вставать. Она подождала, пока родители немного утихомирятся, и вышла в гостиную. Лапа сидел за столом и скептически разглядывал чертеж.

— Миша! Приступай немедленно, подумай о нас! — доносился из кухни строгий голос мамы.

Па, а что такое независимость? — тихо спро­сила Аня.

Отсутствие контроля, — бросил папа в сто­рону кухни.

Аня собрала рюкзак. Постояла в раздумье: брать с собой дневник или не брать? Потом рез­ким движением засунула его в рюкзак — плевать, если кто прочитает. Она не должна зависеть от чужого мнения.

После завтрака Андрей Васильевич строго по­вторил дочери:

Чтобы я этого хмыря с тобой больше не ви­дел. Как там его зовут?

Пап, я взрослый, независимый человек, — пыталась оспорить Лера. — И зачем тебе его имя? Досье собираешь?

Надо будет, соберу. И не пугай ежа голым задом. А насчет независимости — это ты сильно погорячилась.

Кстати, у нас в школе рок-группу организова­ли, — перевела Лера разговор. — Мы с Наташкой


хотим пойти. Так что после уроков у нас репети­ция, сразу домой не получится.

— Что за рок-группа? Учти, я проверю.

— Можешь Шреку, нашему директору, позвонить. А после репетиции я к Наташке уроки


делать.

— У твоей подруги кредит доверия исчерпан. После репетиции чтобы была дома, — заявил отец. — А это Алексей. — Он кивнул на вошед­шего в квартиру парня лет двадцати. — Он будет тебя сопровождать. Все, больше ни слова, а то вообще дома останешься!

По дороге в школу Лера завела разговор со сво­им сопровождающим:

Раз мы теперь такие близкие люди, расска­жите о себе. Много вам за эту работу платят?

Я на добровольных началах, — простодушно откровенничал Леха. — Слушатель третьего кур­са Высшей школы права. Стажируюсь в отделе Андрея Васильевича по учебному плану, пристав­лен для конвоирования Новиковой Валерии.

Неожиданно Лера бросилась бежать, Алексей рванул за ней, нагнал в переулке и прижал к стене.

— Проверка боевой готовности, — обреченно выдохнула Лера.

В учительской только и разговоров что о новом преподавателе. Здесь все с любопытством и не­терпением ждали его появления.