Кейси Уэст - Расстояние между нами

– Привет.

Она осматривает Ксандера с ног до головы, начиная с его только что подстриженных волос и заканчивая дорогой обувью. Затем с пренебрежением вновь смотрит на меня:

– Увидимся дома. – С этими словами она уходит.

Я сжимаю губы, чтобы перестать смеяться. Когда она скрывается за углом, ложусь обратно на траву и тяну за собой Ксандера. Начинаю его целовать, но он сопротивляется:

– Кайман, подожди.

– Что?

– Она не знает о нас?

– Ты же знал это.

– Нет, не знал. Я думал, что после того, как представился ей, ты о нас рассказала.

Чувствую себя ужасно. Именно так я должна была поступить. До того сообщения на автоответчике я собиралась сделать это.

– Почему ты так думал? Я же притворялась, что не знаю тебя.

– Я думал, ты шутишь. Думал…

Сегодня у меня совершенно точно не получается сделать так, чтобы Ксандер почувствовал себя особенным. Провожу пальцами по его запястью и прижимаю свою ладонь к его:

– Извини. Мамино прошлое немного ее измотало. И я собиралась рассказать ей о нас, но потом случилось все это. Я расскажу ей обязательно.

– Думаю, ты только что это сделала.

Я снова хихикаю, и один уголок его рта приподнимается в полуулыбке.

– У Эдди еще открыто? Пойдем поедим.

* * *

Прислонившись к своей машине, Ксандер слизывает с пальцев сахарную пудру.

– Не знал, что ты так тесно общаешься с Эдди. Он открыл нам после закрытия по секретному стуку. Могла бы рассказать мне об этом несколько месяцев назад.

– Я не делюсь своими секретами. – Я выкидываю пустой бумажный пакет в один из мусорных баков, выставленных вдоль улицы.

Когда же поворачиваюсь к Ксандеру, он притягивает меня к себе, и я вскрикиваю от удивления.

Он утыкается лицом в изгиб моей шеи.

– Мне пора. Мама терпеливо ждет меня, чтобы накричать. Лучше покончить с этим.

– Она нормально отнесется к этому? К нашим отношениям? – Его голос звучит приглушенно.

Улыбнувшись, я провожу пальцами по его волосам:

– Все будет нормально, когда она тебя узнает. В смысле, как ей может не понравиться Ксандер Спенс?

– Это верно. – Он целует меня еще раз и отпускает.

Я начинаю уходить, но тут же оборачиваюсь к нему. Прислонившись к машине, он с милой улыбкой на лице наблюдает за мной. Я спотыкаюсь, но со смешком удерживаю равновесие.

– Удачи во Флориде.

* * *

В магазине темно, но лестница освещена. Делаю глубокий вдох и медленно поднимаюсь наверх – я не готова столкнуться с гневом, который полыхал в глазах мамы. Я слишком счастлива и не хочу, чтобы мама развеяла эйфорию, охватившую меня после поцелуя. Может, она уже спит? Может, смирилась? Я смеюсь сама над собой, понимая, что этого никогда не будет.

Дверь скрипит, когда я открываю ее. Я практически ощущаю напряжение, которое повисло в воздухе. Бомба вот-вот взорвется. Мама неподвижно сидит за кухонным столом. В комнате полутьма, только над столешницами горят лампочки. Включаю свет.

– Как долго? – Первые ее слова.

– Пару месяцев.

– Это с ним ты гуляла?

– Да.

– А как же Мейсон? Я думала, вы с Мейсоном…

Я качаю головой:

– Мы просто друзья.

Она встает лицом ко мне:

– Где ты с ним познакомилась?

Знаю, она говорит не о Мейсоне, а о Ксандере.

– Здесь.

– Ты познакомилась с ним здесь. – Она показывает на пол.

– Нет, вообще-то, там, внизу, – говорю я, указывая на дверь.

Она напрягается – вероятно, сейчас не самое подходящее время для шуток.

– Ты знаешь, что семья Далтон… – Кажется, будто она даже произнести это не может.

– Неприлично богата? Да, знаю.

– Кайман… – Она тяжело выдыхает.

– В чем проблема? Мы нравимся друг другу.

– Такие, как он, не остаются с такими, как мы.

Я вздыхаю:

– Мам, пожалуйста. На дворе не восемнадцатый век.

Она иронически усмехается:

– Чем ты богаче, тем медленнее течет время.

Я наигранно ахаю:

– То есть ему всегда будет семнадцать?

– Кайман, это не шутка. – Она проводит рукой по лицу. – Что подумает миссис Далтон?

Я смотрю на ее сжатый кулак, и эйфория окончательно улетучивается.

– А при чем тут миссис Далтон?

– Ты познакомилась с ее внуком в магазине. Она подумает, что мы непрофессиональны.

– По-моему, я нравлюсь миссис Далтон.

– Ты нравишься ей как девушка, которая ее обслуживает, а не как девушка, которая встречается с ее внуком.

Я моргаю, от шока слова застревают в горле. Мама будто сказала: «Семья Ксандера решит, что ты недостаточно хороша для него, и знаешь что? Так и есть».

– Ты знала, я не приму его, и поэтому врала мне о нем с самого начала.

Поверить не могу, что мама, которая утаивает столько секретов, вообще смеет сейчас заикаться о честности.

– Мам, это же смешно. Нам весело вместе. Почему ты просто не можешь за нас порадоваться?

– Веселье – вот что это значит для него. Ты разве не видишь? Для него ты просто развлечение, Кайман, ничего больше. Он еще не готов по-настоящему остепениться.

– Подожди… Ты решила, что я жду не дождусь от него предложения? Что я замуж за него собралась? Знаешь, я собиралась подождать еще хотя бы недели три, а потом уже спрашивать его об этом.

Она полностью игнорирует мой сарказм.

– Он развлекается. Это же так захватывающе – встречаться с девушкой, которая живет над магазином кукол. Настоящее приключение. Для него это все несерьезно. Он разобьет тебе сердце.

– Ух ты, неудивительно, что папа никогда меня не навещал.

– Твой отец никогда не хотел с тобой увидеться! Об этом я и говорю, Кайман. Ты не понимаешь? Он ушел от нас.

Я тяжело дышу, грудь резко вздымается и опадает, кажется, будто кислород не поступает в легкие.

– Потрясающе. Как думаешь, может, его пошантажировать? Заявиться к нему на работу и выкрикнуть: «Папочка»? Как Уилл Феррелл в «Эльфе»?

– Кайман, от твоих шуток нам не станет легче.

Мое сердце будто кто-то сжимает в кулаке.

– «Эльф» – не повод для шуток. Этот фильм – классика.

Мама тяжело выдыхает:

– Если тебе захочется поговорить о своих истинных чувствах, я рядом. И я не могу запретить тебе встречаться с Ксандером, но, если ты доверяешь моему суждению и тебя волнует мое мнение, ты не станешь этого делать.

Ей неинтересны мои истинные чувства.

Она просто хочет, чтобы я перестала встречаться с Ксандером.

– Я тебя услышала. – Выхожу из кухни, надеясь, что скоро снова смогу дышать.

В субботу я жду Ксандера снаружи магазина. Мы с мамой игнорировали друг друга всю неделю, и мне не хочется, чтобы она воспользовалась этим случаем как предлогом для того, чтобы высказать ему в лицо всё, что она думает о наших встречах. Так что я стараюсь пресечь любые ее попытки поговорить с Ксандером. Стоять неудобно, и я переступаю с ноги на ногу (на мне туфли Скай). Я не часто ношу каблуки. Но ради Ксандера я готова пойти на некоторые жертвы, и, очевидно, каблуки можно добавить к растущему списку… сразу после отношений с мамой.

Он подъезжает ко мне на роскошной черной спортивной машине, и я прикусываю губу. Я шутила насчет того, что у него не одна машина. Почему он так хорошо соответствует одним стереотипам и разрушает другие? Он будто стремится что-то доказать моей маме, но на самом деле только делает хуже. Чем богаче он кажется, тем больше ей придется приложить усилий, чтобы смириться и осознать собственную неправоту. А она прилагать усилия не будет.

Он выходит из машины, и мое сердце начинает биться часто-часто. Ксандер по-прежнему нравится мне, нравится до безумия. В костюме он выглядит потрясающе. Сегодня его волосы зачесаны назад, и от этого он кажется старше. После поездки во Флориду он приобрел поистине миллионерский загар.

– Я по тебе скучал, – говорит он.

– Я тоже.

– Выглядишь шикарно.

Хоть платье мне впору, меня смущает, что оно обтягивает мое тело во всех нужных местах. А тот факт, что я купила его в комиссионном магазине, только все усугубляет. Платья дам, которые приглашены на сегодняшний вечер, будут в два раза наряднее и в сотню раз дороже.

– Я чувствую себя фальшивкой.

– Почему? Ты разве никогда не бывала на таких мероприятиях?

– О да, много раз. – Я слегка ударяю его по руке.

– Тогда тебе повезло. Меня мама заставляет приходить.

– И правильно делает. Было бы преступлением лишить мир удовольствия лицезреть тебя в костюме.

Он отдергивает пиджак:

– Тебе нравится?

– Да, очень.

Он приобнимает меня одной рукой за талию и притягивает к себе, обдавая целым букетом запахов, от зубной пасты до крема после бритья. Я чуть спотыкаюсь на каблуках, но, опершись на него, удерживаю равновесие. Обнимаю его, и на секунду меня одолевает беспокойство, что мама наблюдает за нами в окно, но его запах и руки напоминают мне, за что я борюсь. За это. За него. Как хорошо, когда он меня обнимает. Кажется, что все слова, сказанные мамой о нем и обо мне, исчезают в небытие.

Ксандер целует меня в щеку:

– Ты хорошо пахнешь.

– Ты тоже.

Он бросает взгляд за мое плечо на магазин:

– Мы зайдем?

– Нет… нет. – Обнимаю его крепче. Как бы мне хотелось завести его внутрь. Чтобы мама с ним познакомилась, приняла так же, как Мейсона.

– Хорошо. – Он отводит меня к машине и, открыв пассажирскую дверь, помогает сесть.

Как только он сам садится, то заводит двигатель и долго смотрит на меня.

– Что случилось, детка? – Ксандер берет мою руку и кладет ее к себе на колено.

– Теперь мы используем ласковые прозвища? Детка?

Он нажимает на газ и трогается с места.

– Тебе не нравится?

– Да нет. Хотя я почему-то думаю о свинье, когда его слышу.

– Есть другие предложения?

– Я всегда была неравнодушна к «милой». На самом-то деле я не такая, так что это меня весьма забавляет.

– А как насчет «куколки»?

– Ха! Только если ты хочешь, чтобы меня каждый раз передергивало.

– Ладно, тогда, может, «сменщица тем»? Тебе отлично подходит. – Он сжимает мою руку. – Хорошая попытка, но все-таки что случилось… куколка?

Я вздыхаю:

– Мы с мамой серьезно повздорили.

– Из-за меня?

– Ты такой самоуверенный. Думаешь, всё крутится вокруг тебя?

– Тогда из-за чего?

– Из-за тебя.

Он улыбается. Люблю его улыбку.

Я не хочу говорить о маме. Мне хочется говорить о его улыбке или поцелуях. Я могла бы поговорить о поцелуях.

– Почему я не нравлюсь твоей маме?

– Главным образом потому, что ты богат. Если бы ты смог это изменить, моя жизнь стала бы намного проще.

– Я поработаю над этим.

– Спасибо. Ты так любезен.

– Значит, она хочет для тебя чего-то другого?

– В смысле?

– Другой жизни, не похожей на ее?

– Точно. Если конкретно, то она не хочет, чтобы я встретила богатого парня, забеременела от него и он потом от меня сбежал.

– Она списывает такое поведение на деньги этого самого парня?

– Знаю, это смешно.

– Так с этого началась жизнь над магазином кукол?

Родители отца дали маме деньги на открытие магазина кукол.

– Вообще-то, да.

– Получается, ты прожила там всю свою жизнь?

– Да.

– Ого, она экстремалка.

Какое отношение экстрим имеет к проживанию над магазином кукол?

– Пожалуй, в каком-то смысле.

– Я думал так о своей маме, но твоя явно бьет все рекорды.

* * *

Банкетный зал в отеле – самый красивый зал из всех, что я видела в реальной жизни: большие люстры, выложенные узорчатой плиткой полы, плотные, высотой до потолка, шторы. Ксандер ведет меня к переднему столику, и я глубоко вдыхаю. Какой глупый совет дал мне Генри перед моим знакомством с Мейсоном? Ах да, быть самой собой. Вот только не думаю, что здесь это сработает. Может, сегодня мне притвориться кем-то другим?

Я замечаю миссис Далтон, и мне хочется убежать и спрятаться. В любое другое время и в любой другой ситуации ее присутствие успокоило бы меня, но после маминых слов моя рука в ладони Ксандера начинает подрагивать. Мне кажется, что именно на нас направлен свет всех ламп.

Я смотрю на миссис Далтон слишком долго, и наши взгляды встречаются. Мой лоб покрывается испариной, и я вытираю его. Она улыбается мне и приветливо машет.

– Думаю, нас подозвали. – Ксандер подмигивает мне, довольный выбором слов. Я хочу поддержать игру, но слишком нервничаю для этого.

– Кайман, – говорит миссис Далтон. – Не знала, что ты придешь. Приятно тебя видеть. Рада, что Алекс тебя очаровал.

– Это было сложно, бабушка. Эту девушку нелегко завоевать. – Он целует мою руку.

– Она этого стоит.

Может, так кажется только мне, но она не похожа на человека, который злится, что ее внук встречается с прислугой.