В его голове зазвучали предупреждающие звоночки. Алисса выросла богатой и защищённой, она была находчивой, но, учитывая всё, умелому манипулятору было бы не так сложно взять над ней контроль. Хант видел, как это случается, раз за разом.

— Затем мы начали разговаривать о браке и о детях, и я купилась на это, не осознавая, что мой отчим платил ему, как часть плана, который они вдвоём придумали, чтобы сохранить меня лицом «Крыла Дракона», — её глаза сузились, ноздри раздулись. — Я на днях подслушала, как Нейт рассказывал Паркеру, что сделал вазэктомию много лет назад.

Говоря о коварстве.

— Ладно, значит, ты порвала с ним. Что ты хочешь от меня?

Звучало скорее так, будто ей нужен адвокат.

Она подняла свой взгляд на него.

— Защиту. Я разорвала нашу помолвку и ушла из «Крыла Дракона». Мне нужно на некоторое время убраться из ЛА, и я хочу нанять тебя своим телохранителем.

Его вены зажгла гудящая ярость.

— Нейт когда-нибудь делал тебе больно? Ты боишься его?

Должно быть, раз она хотела покинуть город.

Её взгляд затуманился.

— Нет, до прошлого вечера. Он толкнул меня в лифте и сказал, что я выйду за него замуж, и угрожал. Нет только мне, но ещё...

Она закусила губу, злость разлилась краской по её щекам.

Хант сжал кулаки, пока в его венах пульсировал адреналин. Что этот ублюдок ей сделал? Он не видел никаких следов. Но...

— Он угрожал моему сыну.

Глава 3

— У тебя есть ребёнок?

Алисса быстро огляделась вокруг, непреодолимая необходимость сохранить мальчика в безопасности и под защитой поднялась на поверхность. Все эти годы она рассказывала о нём только одному человеку. Но чего она ожидала, что папарацци выскочат из-за скрытой стены и услышат эту поразительную сенсацию о том, что у Алиссы Брукс есть ребёнок, которого она хранит в секрете? Девушка сделала вдох и посмотрела на мужчину напротив неё.

Хант. Годы превратили все следы мальчика в крепкого мужчину. Его песочного цвета волосы были длиннее, чем короткая военная стрижка, которая была у него, когда она видела его в последний раз. Но небрежная причёска, расчёсанная пальцами, никак не смягчала суровые черты его лица или мороз в его голубых глазах. Она провела взглядом по его плечам, натянувшим материал футболки, и по мышцам и сухожилиям, выпирающим вдоль его бицепсов... и, ох, из-под рукава его майки виднелась красивая надпись.

— Алисса.

Он произнёс её имя как приказ, заставив поднять взгляд.

— Больше нет, — «расскажи ему». — Я отдала его на усыновление в тот день, когда он родился.

Только произнеся эти слова, она перенеслась на семь лет назад, в то утро в холодной больничной палате. Она держала на руках своего новорождённого сына и чувствовала, как её сердце разбивается, трещина за болезненной трещиной. Алисса не хотела отдавать его, но слишком сильно его любила, чтобы обременять матерью-подростком, охваченной горем и виной. Под столом для переговоров Алисса прижала кулак к животу, где у неё была маленькая татуировка сердечка и слезы. Тишина стала такой густой, что было тяжело дышать.

— Его родители знают, что я договариваюсь о защите для него, ну, для всех них.

— Ты нанимаешь нас для защиты ребёнка, которого не хотела?

Его голос пристрелил ту крошечную надежду в ней на то, что он поймёт. Поддержит её. Что она не будет чувствовать себя такой чертовски одинокой и напуганной.

— Нейт угрожал причинить боль мне и Эли. — увидев замешательство Ханта, она сказала — имя Эли – ему дали приёмные родители, и я заплачу любую цену, чтобы сохранить Эли и его родителей в безопасности. — она пожертвовала частью своего сердца, чтобы дать этому мальчику хорошую жизнь. — Можешь не одобрять мой поступок сколько хочешь, но этому мальчику всего семь лет.

— Семь. Это значит, что тебе было семнадцать, когда ты родила его.

К чему он это вёл?

— Да.

— Значит, когда твоя мама умерла...

Боже. Она не хотела возвращаться к тем воспоминаниям.

— Я была на втором месяце беременности.

В его глазах что-то мелькнуло, может быть, капелька сочувствия? Или она только добиралась до этого?

— Ох, чёрт, Лисси, — выскользнуло его старое прозвище для неё. — Почему ты не рассказала моей маме? Или Эрин. Моя сестра была твоей лучшей подругой, а ты вычеркнула её.

Рассказать им? Она была в абсолютном шоке от несчастного случая, который убил её мать. Сжав зубы, Алисса сказала.

— Ничего из этого сейчас не имеет значения. Что важно, так это безопасность Эли.

Она повторила всё, что сказал Нейт, его ультиматум, что она выйдет за него замуж, и закончила его последней угрозой после того, как он показал ей фотографию её сына.

— «Я знаю, где именно он находится, каждую минуту каждого дня. Играй свою роль, и я оставлю его в покое. Обманешь меня, и я сделаю ему больно. А затем тебе», — вдохнув, она добавила. — Я не хочу идти в полицию. Нейт будет отрицать, что угрожал. А как только я сделаю заявление в полицию о существовании Эли, могут подключиться СМИ, а это откроет ящик Пандоры. — посмотрев в глаза Ханту, она спросила, — «Бывший морской пехотинец» берётся за это дело или нет?

И если нет, то что?

— У меня есть несколько вопросов.

Переборов волну нетерпения, она кивнула.

— Твой отчим знает, что ты родила ребёнка?

Девушка покачала головой.

— Нет. Я боялась, что он заставит меня сделать аборт, и он был слишком занят попытками сохранить «Крыло Дракона», чтобы заметить. Хотя Нейт уже мог ему рассказать.

— Тогда как ты отдала ребёнка, если никто не знал?

«Сосредоточься на деталях, а не на болезненных воспоминаниях».

— Наша давняя домработница, Кармен, узнала, что я беременна, и отвезла меня в Аризону, где мы остановились у её семьи. Кармен сказала Паркеру, что увозит меня от внимания СМИ, которые не отступили бы после несчастного случая и смерти моей мамы. Он был рад моему исчезновению и так и не понял, что за этим стоит большее.

Он напечатал что-то в своем «АйПоде».

— Ты отдала его в Аризоне?

Всё это было размытым – пока он не родился. Эти часы были яркими.

— Да, я наняла частного юриста по усыновлению и через неё нашла пару, Марка и Дженис. Мы просмотрели много людей, но они были идеальны.

— Отец ребёнка согласился на усыновление? Или ты вообще не рассказывала ему?

Алисса изучала взглядом стол из красного дерева.

— Я сказала ему. Он приходил порвать со мной, потому что уезжал в тур. Он был в бой-бэнде. Его зовут Скотт Пирсон. Он был расстроен и хотел, чтобы я избавилась от него,—Алисса сжала руки в кулаки. — В любом случае, он подписал документы, и с тех пор я с ним не разговаривала. Он даже не знает, кто усыновил Эли.

Прошли долгие мгновения тишины.

— Ты говорила Нейту, где мальчик?

Страх, с которым она жила всю ночь, обжигал её внутренности.

— Нет, после того, как он сделал мне предложение, я только сказала ему, что родила Эли и отдала его. Эли записан в моём завещании, так что Нейт должен был знать. Я никогда не рассказывала ему, где сейчас Эли и его родители, но, очевидно, он выяснил. Я видела его фотографию.

— И где он на ней? Ты уверена, что это был Эли?

Она не могла выдержать взгляд Ханта и уставилась на серую стену за его плечом.

— Он в Скоттсдейле, в Аризоне. Раз в год я получаю фотографии и е-мейл, никаких других контактов, если нет проблем, — она сглотнула. — Это он. Я знаю его лицо лучше, чем своё собственное. Нет ничего важнее, чем защитить Эли и его семью. Нейт нанял кого-то для наблюдения за семьёй, и нам нужно выяснить, кто это, и остановить. Сегодня утром Нейт на неделю уехал в Европу. Надеюсь, это даст нам немного времени, прежде чем он сделает что-нибудь по-настоящему ужасное. — Алисса вжала пальцы в свои ладони, когда возросло отчаяние. — Ты мне поможешь? Сохранишь Эли и меня в безопасности?

Он отодвинул «АйПод» в сторону и сложил руки на столе.

— Твой бывший жених использует сына, которого ты любишь, чтобы шантажом заставить тебя выйти за него замуж, и такое дерьмо меня действительно бесит. Мы приставим команду к Эли и его семье.

— Спасибо, от этого я чувствую себя лучше по поводу Эли. — Алисса признавала, что боится и за себя. — Но что насчёт меня? Ты будешь моим телохранителем?

***

Хант встал и обошёл стол. Его тянуло к девушке, которую он никогда не забывал. Он по-прежнему чувствовал головокружение из-за того, что она родила ребёнка. А затем отдала его.

Вернувшись домой из морской пехоты, он видел Алиссу по телевизору и думал, что она начала жить богатой и успешной жизнью, оставив позади пережитки другой жизни, что она забыла их.

Но сейчас? У него перехватывало дыхание. Молодая женщина, которая так сильно боролась за защиту своего ребёнка, которого не видела семь лет, кроме как на фотографиях, не была пустой и тщеславной. Эта женщина касалась тех его мест, которые лучше было оставить в покое.

Он ни за что не позволил бы кому-то другому её защищать. Опустившись на стул рядом с ней, он заметил тёмные тени под её глазами.

— Ты вообще спала прошлой ночью?

— Нет. Я слишком переживала и пыталась выяснить, что делать.

В своём отчаянии она пришла к нему. Это укрепило его решение.

— Ты была лучшей подругой моей младшей сестры. Ты не работа, и я не беру деньги за то, чтобы защитить тебя. — не в силах устоять, он коснулся её плеча. Этот контакт пробрал его до костей, посылая искры в холодную тьму, в которой он жил годами. — Вместо этого я отвезу тебя в Соному. Я установил охранную систему, и там ты будешь в безопасности.

В её глазах зажглась надежда.

— Виноградник? Постой, может быть, твои родители не захотят, чтобы я была там. Если кто-нибудь узнает, что я там, появится множество репортёров.

Так она жила все эти годы.

— Теперь я – хозяин этого места. Мои родители остаются в доме, когда захотят, но в данный момент они в Шотландии.

Выражение её лица смягчилось.

— Нет другого места, куда бы мне хотелось пойти.

В эту секунду, когда Лисси смотрела на него как на своего личного героя, он понял, что попал в беду. Нет, он сможет с этим справиться. Он будет относиться к ней так же, как относился всегда.

Как к младшей сестрёнке.

***

Алисса восстановила дыхание, когда они проехали через кованые железные ворота в маленький виноградник.

Это было словно поездка домой. Ощущения такие мощные, что у неё жгло в глазах и болело в груди. Здесь она была счастлива. Ох, она была счастлива и со своей мамой, но здесь, в Сономе, стресс и давление из-за известности мамы никогда их не касались. Даже когда летом Дженна приезжала навестить Алиссу на выходных, давление СМИ их не беспокоило. Её мама и Алисса обе могли быть собой.

Сморгнув блеск слёз, она посмотрела на тонущее солнце, создающее золотисто-оранжевый свет над зелёной лозой, обрамляющей узкую дорогу. Не в силах устоять, девушка опустила окно. Во влажном воздухе витал сладкий, слегка цитрусовый и чувственный аромат.

— Вы ещё продаёте виноград винным заводам?

— Ага.

Они добрались до вершины холма, где показался одноэтажный средиземноморский дом, который выглядел практически так же, каким она его помнила. Как только Хантер припарковался, она выскочила из машины и направилась к лестнице, чтобы коснуться скульптуры кита, возвышающейся на левой колонне. Наверху правой колонны располагался лев, охраняющий террасу. Алисса не смогла устоять и провела пальцами по деталям гривы существа.

— Он не живой. Это камень.

Хант усмехнулся ей, пронося мимо неё сумки.

— Ха-ха. Не будь злым. Ты можешь увидеть это всегда, когда захочешь. Твой отец великолепен в вырезании форм из камня, которые выглядят так реалистично.

Девушка осмотрела террасу, покрытую каменной плиткой, вдоль которой стояли низкие пальмы и цветы, а затем повернулась и, чёрт возьми, её захватил ошеломляющий вид мягко изогнутых холмов, покрытых лозой.

— Осматриваете своё королевство, принцесса?

Она покраснела от воспоминания. Они с Эрин играли в принцесс, застрявших в темнице замка, и им нужен был принц, который спас бы их. Алисса пыталась уговорить Ханта сыграть эту роль. Он отказывался, как отказался бы любой двенадцатилетний мальчик. Разозлённая и довольно-таки привыкшая делать всё по-своему, она сказала: «Я принцесса Алисса, ты должен делать то, что я говорю».

Мальчик рассмеялся ей в лицо и сказал, что не собирается быть каким-то глупым принцем, а будет морским пехотинцем. Называть её принцессой стало его дразнящим прозвищем.

— Над тобой пошутили, морской пехотинец. Ты меня спасаешь.

Хант рассмеялся.

— Ты получила желаемое. Теперь я играю твоего героя.

Он придвинулся к ней сзади так близко, что его слова обдали дыханием её обнажённую шею. Её кожу покалывало от внезапного осознания его размера и жара. Даже будучи маленькой девочкой, она хотела, чтобы он был её героем, но Алисса больше не была ребёнком, а это не была игра. Смущённая своей напряжённой реакцией из-за его близости, из-за него, она обвила руками свою талию. Она ожидала какой-нибудь ностальгии из-за того, что снова увидит Ханта. Но это сильно отличалось от того времени, когда ей было шесть, и она хотела поиграть в игру. Или когда ей было четырнадцать, и она так сильно влюбилась в него, задаваясь вопросом, каково было бы, если бы он держал её руку своими сильными пальцами. Или если бы он поцеловал её.