Дайкен Рэйчел Ван - Разрушенная

Через десять минут я вышел из класса, направиляясь к себе.

И почему до меня только сейчас дошло, что я никогда не была на свидании? Мне совершенно нечего надеть! И вообще, мы идем в ресторан или нет? Черт побери! Кажется, мне не очень хорошо…

– Я нормально выгляжу? Только честно! – спросила я в двадцатый раз.

Гейб хлопнул ладонью по лбу и выругался.

– Да расслабься ты уже наконец! Блин, да я уже готов прямо сейчас дать тебе выпить чего-нибудь горячительного, чтоб ты успокоилась. Сядь. Ты готова.

Я усмехнулась.

С невозмутимым лицом Гейб гладил мою белую рубашку.

– Знаешь, я заберу это с собой в могилу.

– Что? Белую рубашку? – с невинным видом поинтересовалась я.

– Нет, – он закатил глаза и выключил утюг. – Мои навыки Марты Стюарт[7].

– Она еще и шить умела, – объявила Лиза, материализовавшись в дверном проеме и покачивая ниткой бус прямо у меня перед лицом. – И могу поспорить, если ты попросишь его связать тебе свитер, к Рождеству он будет лежать под елкой, аккуратно завернутый в подарочную бумагу.

– Спасибо, сестренка. – Гейб щелкнул Лизу по лбу и швырнул в меня рубашкой.

– Эй! – Мне все-таки удалось поймать ее на лету. – Ты же не хочешь, чтоб все твои труды оказались напрасными!

– Мне определенно нужно больше общаться с парнями, – промямлил Гейб, устраиваясь на диване. Он закрыл лицо руками и вздохнул.

Лиза опешила.

– Вообще-то это меня оскорбляет. Это я твой лучший друг.

Гейб сощурился.

– Знаешь, если мой лучший друг – это младшая двоюродная сестра, то я неудачник.

– Ну Гейб! – Лиза прижала руки к груди. – Это самое приятное, что ты мне когда-либо говорил.

– Ага, – простонал Гейб, складывая на груди руки и откидываясь на подушки. – А теперь мне нужно покурить.

– Ты же бросил, – пропела Лиза.

– Окей, тогда налей мне выпить.

– И говорил, что больше не пьешь.

У Гейба было такое взбешенное выражение лица, что я не выдержала и захихикала. Парень поднялся на ноги и пошел на кухню. Было слышно, как он открыл воду и потом как выругался.

– Не обращай на него внимания, – кивнула Лиза в его сторону. – Он и вполовину не обиделся так, как изображает, уж поверь мне.

– Вранье! – послышался вопль из кухни.

– А теперь… – Лиза показала на мою футболку, – раздевайся. Он так старался, когда гладил ее, а я хочу посмотреть, как она будет смотреться с юбкой.

– Не-а, – я отрицательно замотала головой. – Гейб на кухне, в двух шагах отсюда. Я пойду переодеваться к себе в комнату.

– Представь, что это твой друг-гей. Обещаю, он смотреть не будет. – И Лиза утвердительно затрясла головой.

С кухни послышалась новая порция ругательств. Бедный-бедный Гейб.

– Так уж и быть. – Я быстренько стянула с себя футболку и набросила рубашку, которую мне протягивала заботливая Лиза, а потом застегнула пуговицы и выпрямилась, чтоб она смогла оценить результат.

На мне была довольно милая обтягивающая мини-юбочка в коричнево-белую полоску и белая блузка на пуговицах, слегка натянувшаяся на груди. Мне казалось, что это будет выглядеть просто отвратительно, но по сияющей физиономии Лизы поняла, что ошибалась.

– Ого! – присвистнул Гейб, стоя у меня за спиной.

Я повернулась к нему.

Он тоже улыбался.

– Да, и, между прочим, никакой я не гей, и очень внимательно смотрел! – Перед тем, как сказать «смотрел», парень так громко щелкнул зубами, что я даже отпрыгнула назад.

– Гейб, перестань пугать ее! – пожурила его Лиза. – А теперь, Кирстен, надевай бусы и туфли на каблуках, и будешь готова.

Я сделала все, что она сказала, встала напротив них и медленно повернулась вокруг своей оси, чтобы мои советчики могли посмотреть, что получилось.

Гейб наклонился вперед, и, опершись руками на колени, встал.

– Не пойдет. Переодевайся.

– Что? Почему? – У меня внутри все упало. – Разве я так плохо выгляжу?

– Лиза, ты что, хочешь, чтобы ее затащили в постель прямо сегодня? – Он покачал головой и обошел меня с таким видом, как тигр обходит свою загнанную жертву.

– На ней ведь даже не короткий топик, а рубашка, застегнутая на все пуговицы до самого верха! – Лиза продолжала стоять на своем.

– Именно, – почти что прорычал Гейб. Прежде чем я успела понять, что собственно происходит, он обнял меня сзади и просунул два пальца между пуговицами, чтоб дотронуться до моей груди. – И весь долгий вечер Митчелс будет только и думать о том, за сколько секунд ему удастся расстегнуть все эти пуговицы.

Лиза закатила глаза. А я так и продолжала стоять, застыв на месте.

– Он захочет прикоснуться к ее ногам, а потом захочет…

– Гейб! – Лиза вскочила и быстрым шагом подошла к нам. – Ты вообще сейчас о нем говоришь? Или о себе?

– Я не хочу, чтоб ее затащили в кровать! – практически завопил он.

– Эй, я вообще-то все еще здесь, – заметила я.

Гейб прошагал в противоположный от меня угол комнаты.

– Нет, я говорю о нем. Что, если он начнет к ней приставать? И если она вдруг не сможет вовремя найти свисток, и…

– Из тебя получится такой замечательный отец! – заявила Лиза. – А теперь отпусти девочку в свободное плаванье. Скажи ей, что она отлично выглядит, и пусть идет.

– Спасибо! – Я медленно, постукивая каблуками, подошла к Гейбу и чмокнула в щеку. – Это правда очень важно для меня!

– Лиза, – взволнованным голосом проговорил Гейб, – пожалуйста, дай нам минутку.

– Но…

– Я сказал, нам с Кирстен нужно поговорить.

– Ладно. – Она протопала в свою комнату, оставляя нас с Гейбом наедине.

– Ты знаешь, как правильно бить мальчиков? – спросил он, взяв меня за запястья. – Если я прижму тебя к себе и откажусь отпускать, ты знаешь, как, куда и чем нужно ударить?

Я резко подняла колено, но не до конца, чтоб не ударить на самом деле, и Гейб с довольной улыбкой отступил назад.

– Умница.

– Что-нибудь еще, папочка? – подмигнула ему я.

Он опять издал глухой звук, похожий на сдавленный рык, и снова притянул меня к себе.

– Если только он попытается дотронуться до тебя, если сделает хоть что-то, чего ты не хочешь, сразу же бери в руки чертов свисток и дуй в него, а лучше звони мне, чтоб я мог прийти на помощь. И не важно, в котором часу это будет, хоть посреди ночи, поняла?

Я вздохнула и кивнула в знак согласия.

Гейб выпустил мои руки.

– Почему ты так переживаешь за меня? Ты ведь совсем меня не знаешь. – Я опустилась на диван в ожидании, пока Уэс не зашел за мной.

– Да понятия не имею. – Гейб сел рядом со мной и положил руки на спинку дивана. – Просто я не переживу, если с тобой случится что-то плохое. И даже несмотря на то, что я твержу это до посинения, дело вовсе не в ревности. У меня просто… не очень хорошее предчувствие.

– Гейб, тебе нужно проще к этому относиться. – Я хлопнула его по колену. – Ты должен понимать, что я могу сама судить, и доверять моим решениям. Со мной Уэстон Митчелс ведет себя как настоящий джентльмен.

– Я знаю, – Гейб почесал переносицу, – но тебе не кажется, что это как-то странно? Учитывая, с кем он обычно общается? И то, что он твой куратор? Я совершенно не понимаю, почему вдруг его сделали куратором. Я даже задавал этот вопрос нескольким его однокурсникам. Никто не предполагал, что куратором назначат Уэстона, и никто не может объяснить, почему. А еще то, как он играет в футбол. У меня есть друг в его команде, он говорит, что Уэстону иногда становится плохо на тренировках. Может быть, он наркоман или что-то в этом роде?..

– Я очень в этом сомневаюсь, – я покачала головой, отказываясь допускать подобные мысли. – Могу предположить, что это от переутомления, потому что он слишком много на себя взвалил. Как бы ты себя чувствовал, окажись на его месте?

Гейб немного помолчал.

– Может, ты и права, – ответил он наконец. – Просто будь осторожна.

– В двадцатый раз повторяю, – пропела я, – я буду очень осторожной!

Тут раздался стук в дверь, и сердце начало так отчаянно колотиться у меня в груди, словно хотело проломить ребра и выпрыгнуть на пол.

Лиза выбежала из комнаты, чуть не налетела на стол, который перегораживал ей дорогу, остановилась около входной двери, подправила прическу и наконец открыла.

В первый раз за последний год я действительно захотел жить. Потому что я хотел каждый день наблюдать за тем, как она открывает глаза и познает этот огромный мир. И больше всего я хотел, чтобы первым, что она видит каждое утро, было мое лицо.

Жизнь иногда бывает так жестока.

Не знаю, в чем я ожидал увидеть Кирстен, но уж явно не в этом наряде. Но она выбрала именно его. На девушке была короткая юбочка, белая рубашка и высоченные каблуки, просто созданные для того, чтобы парни пялились на ноги их хозяйки и хотели до них дотронуться. При том, что я совершенно не фанат женских ног.

– Ты сегодня такая, – я сглотнул, – красивая.

Я услышал, как за ее спиной что-то проворчал Гейб. Ну да, конечно, он на нее не запал. На прошлой неделе я дал себе установку завоевать его расположение, а не сидеть и молча слушать, как он ворчит и жалуется каждый раз, когда я делаю комплимент девушке, которая мне нравится.

Вот блин. Я был потрясен. А я ни в коем случае не должен был этого допускать. Я снова посмотрел на ее юбку и красивые длинные ноги, заканчивающиеся округлыми бедрами. Черт.

– Ты готова? – прохрипел я голосом тинейджера с юношеским пушком над верхней губой, который очень хочет казаться взрослым и крутым.

– Да. – Кирстен радостно улыбнулась и взяла какую-то штуку на ремешке, которая с одинаковым успехом могла оказаться как дамской сумочкой, так и вполне действенным оружием. Я протянул ей руку и вывел из комнаты.

– Свисток взяла?

– Да.

– Мобильный с собой?

– Да.

– А список?

Кирстен остановилась и посмотрела мне в глаза.

– Ты ведь знаешь, что совершенно не обязан помогать мне справиться со всем этим? В смысле, я знаю, что ты можешь…

– Перестань. – Я прижал палец к ее губам. – Мы с тобой пройдем по всему списку, но не забывай, что не со всеми пунктами я смогу тебе помочь. Всю ту часть про влюбиться и пострадать тебе придется оставить для кого-нибудь более подходящего на роль героя для такого чистого юного сердца.

Она рассмеялась.

– С чего ты взял, что мое сердце чистое?

Я остановился, положил руку ей на солнечное сплетение и ощутил, как ее здоровое сердце равномерно бьется под кожей. Мне было так приятно чувствовать это. Я почти смог представить, что вместе с ним так же бьется и мое сердце, становясь сильнее с каждым ударом. Я увидел разгорающийся румянец на ее щеках и убрал руку.

– У тебя хорошее сердце, оно без перебоев отбивает ритм, хотя уверен, что оно пропустило один удар, когда я прикоснулся к тебе.

– Как мило. – Кирстен отвела взгляд.

– Я уверен, что у тебя хорошее сердце, – вздохнул я, открывая перед ней дверь на улицу, – потому что с той минуты, когда я впервые увидел тебя, я был готов сражаться за него.

Кирстен молчала.

– Именно так и можно определить, что у кого-то хорошее сердце.

– И когда же ты собираешься объявить войну и начать сражение? – рассмеялась она, явно стараясь разрядить обстановку.

– М-м-м, – вздохнул я. – Тогда, когда захочется стать тем, ради кого оно бьется.

Мне на самом деле нужно прекратить так сильно давить на нее. Такими темпами она умчится от меня сломя голову, несмотря на туфли, а мне совершенно не хочется наблюдать, как она растянет лодыжку во время бега на таких высоченных каблучищах.

– Это моя. – Я показал на черный Porsche Cayenne и галантно открыл перед ней дверцу. Это была единственная из моих машин, которая не выглядела так необычно, что привлекала к себе внимание всей улицы. На шестнадцатилетие я хотел машину повместительнее. Отец подарил мне такой Mercedes, на каких обычно разъезжают политики, с пуленепробиваемыми стеклами. А Cayenne – это первое, что я купил, как только получил доступ к своим счетам.

Усадив девушку в машину, я быстро подбежал к водительской двери и прыгнул на сиденье.

Кирстен провела руками по кожаной обивке кресла. Она внимательно рассматривала интерьер салона, задерживаясь взглядом на каждой детали. Забавно, что еще несколько лет назад я никогда бы такого не сделал, а сейчас? Все было для меня новым. Потому что никогда не знаешь, какой день станет для тебя последним. А тогда почему бы не насладиться каждым мгновением? Особенно таким, как это: солнце еще только начинало клониться к закату, и поэтому свет попадал в машину под таким углом, что подсвечивал рыжие волосы моей спутницы, и казалось, что они переливаются.