Дайкен Рэйчел Ван - Разрушенная

– Нет… – Кирстен положила руку мне на плечо. – Он просто удивительный. Тебе очень повезло, что у тебя такой отец. Правда. Я бы многое отдала, чтобы… ох, да ты ведь и сам знаешь. Просто ты счастливчик.

Счастливчик? То есть да, мне безумно повезло, что у меня такой замечательный отец. И я везунчик еще и в том смысле, что у моего отца достаточно средств, чтобы покупать мне лучшие лекарства из всех, что существуют на сегодняшний день. Но разве можно назвать меня счастливчиком?

Мог ли я чувствовать себя счастливчиком, в первый и в последний раз показывая Кирстен наш дом. Я знаю, как на такое реагирует женский ум: маленькие колесики в ее голове начинают крутиться, и вот девушка уже в красках представляет себе Рождество, дни рождения и все эти стандартные праздники. И даже чертов Новый год.

Я еще никому об этом не говорил, но когда я задумываюсь о скором Рождестве… Когда я пытаюсь представить, как в моем доме будут его отмечать, я не нахожу в этой идиллической картине места для себя. Я как будто становлюсь тенью. Я больше не существую, но могу незримо присутствовать и наблюдать со стороны.

А еще мне было очень грустно смотреть на Кирстен и на отца. Я не мог отделаться от мысли, что этими же милыми глазками она будет очаровывать родителей своего будущего парня, а может, и всю его семью с братьями и сестрами. Все это очень живо нарисовалось в моей голове и просто убивало меня. Из-за этой картины я даже было подумал, что у меня начался очередной приступ тошноты из-за таблеток. Ан нет, я сам его вызвал, потому что снова позволил себе вспомнить о том, чего так скоро могу лишиться. И это были не всякие глупости вроде игры в футбол или матча за кубок, до которого осталось уже не так долго.

Это была она.

И это еще больше подогревало мое желание бороться. Гейб сказал правильную вещь. У меня хватит на это сил. Я могу выйти из этой неравной схватки победителем. По крайней мере, я просто обязан попытаться это сделать. Никогда раньше, ни в учебе, ни в футболе, я не ощущал такой яростной тяги к победе, как сейчас.

Я хотел биться ради нее?

Да. Ради нее я готов сразиться со всеми демонами. Я справлюсь и с темнотой, которая поселилась во мне и сжирает изнутри, и с болезнью. Я могу победить эту чертову опухоль. И я буду жить. Потому что больше всего на свете я хочу встретить и провести следующий год вместе с этой девушкой.

У меня не хватает слов, чтобы описать все, что я чувствую. Я и раньше прекрасно знала, что он мультимиллионер, но… все кажется таким нормальным, и в то же время таким удивительным. Но я не могу отделаться от ощущения, что все это может рухнуть в один момент. Почему это странное чувство никак не проходит?

Сказать, что я была поражена всем и сразу – это описать лишь сотую долю того, что я в тот момент на самом деле чувствовала. У меня была своя собственная ванная, а в ней душевая кабина, пол с подогревом, теплый держатель для полотенец и даже огромный плоский телевизор. И я не шучу – этот рассказ можно продолжать в том же духе. Я даже позвонила дяде Джо по Facetime, чтобы он мог увидеть эту роскошь своими глазами.

Мне было очень интересно посмотреть на его реакцию. И я не прогадала: через некоторое время дядя Джо, моя тетя и обе их собаки, разинув рот, сидели, уставившись на экран, а я медленно поворачивала в руках свой телефон, демонстрируя им панораму ванной комнаты. Боже, какая я жалкая – снимаю чужую ванную, словно шпион, украдкой проникший в чей-то дом.

– А можно я туда перееду? – спросил дядя Джо. Тетя Сэм похлопала его по плечу, а он хохотнул и повторил свой вопрос. Собаки тоже гавкнули. Как же я соскучилась! И когда я только успела стать такой чувствительной? О чем я только думала в последние два года? Когда запиралась в своей комнате и упивалась горем, а за дверью меня все это время ждала семья. Теперь, чтобы увидеться с ними, недостаточно просто открыть дверь…

– С тобой все в порядке? – спросил дядя Джо, когда я отключила изображение и приложила телефон к уху.

– Да, – вздохнула я, – просто я очень благодарна вам обоим за все, что вы для меня делаете. Я люблю вас.

– Мы тоже очень любим тебя, малышка. А теперь вешай трубку и обещай сделать кучу фотографий, чтоб мы могли составить полное представление о том, как тебе там живется, ладно?

– Договорились, – засмеялась я и попрощалась. Нажав на «отбой», я продолжила изучать свою огромную ванную комнату. Там была даже встроенная ванна, из которой открывался вид на залив Пьюджет. А все помещение было раз в пять больше моей комнаты дома. А еще мне предстояло спать на невероятно широкой кровати с очень мягким матрасом, и я больше чем уверена, что, стоит мне щелкнуть пальцами, как включится музыкальный канал.

Послышался стук в дверь, которая сразу открылась.

– Хорошо, что я не переодеваюсь, – улыбнулась я вошедшему в комнату Уэсу.

– Вот дьявол, – засмеялся он, – а я так надеялся на внезапность своего появления.

– Умно.

Парень подошел ко мне.

– Я тоже так подумал.

Я повернулась и посмотрела в окно. Из него тоже открывался великолепный вид на залив. И, кстати, для Дня благодарения на улице было не так уж холодно.

Отодвинув стул, Уэс сел и похлопал руками по коленям, приглашая меня. Я отрицательно покачала головой.

Его губы дрогнули. И этого оказалось достаточно. Одна короткая улыбка, и я уже была абсолютно не в силах сопротивляться его мужскому очарованию. Глубоко вздохнув – ну, вы же понимаете, чтобы выразить недовольство тем, что Уэс ловко мной манипулирует, – я села к нему на колени и прижалась к груди.

– Спасибо, – спустя несколько минут прошептал он, уткнувшись в мои волосы, – за то, что приехала со мной сюда.

– Да это я должна тебя благодарить, а не ты меня. – Я взяла его руки в свои. – А еще спасибо, что согласился на две недели стать моим парнем.

Уэс напрягся.

– Что? Это же ты сам сказал, что только на две недели, так ведь? – Я толкнула его локтем в ребра. – Или ты хотел просто меня подманить. Разве я не права?

– Нет. – Парень развернул меня к себе лицом. – Я не заманивал тебя и не лгал. Я хочу тебя… – Он нежно погладил меня по лицу, едва касаясь кожи кончиками пальцев. Словно эти прикосновения так сильно действовали на него, что он не в состоянии был справиться с эмоциями. – Ты мне правда очень нравишься.

– То есть… две недели – это не твой окончательный вердикт? – пошутила я.

Уэс сглотнул и тревожно посмотрел мне в глаза с таким видом, словно пытался что-то в них найти. Что-то важное для него.

– Вот что я тебе скажу… – его голос дрогнул. – Я отдам тебе все то время, что у меня осталось.

– Все время, что у тебя осталось? – Вглядываясь в его лицо, я пыталась понять, почему эти слова прозвучали так странно. – Ты думаешь, что оно у тебя скоро закончится?

Уэс поднял глаза, но, кажется, смотрел словно сквозь меня. Как будто он видел перед собой призрак. Его лицо побелело, а глаза подозрительно заблестели.

– Все правильно, – быстро согласилась я. – Ровно столько времени, сколько у тебя еще осталось.

– Обещаешь? – Парень резко отвернулся и посмотрел на океан, который равномерно накатывал волны на берег за окном. – Ты мне это обещаешь?

– Обещаю.

– Хорошо.

На его лицо вернулась улыбка, и он поцеловал меня в щеку.

– Пойдем пообедаем? Уверен, отец уже ужасно проголодался, да и у тебя выдался долгий день. А потом посмотрим какой-нибудь фильм, как тебе идея?

– Звучит неплохо.

Я спрыгнула с его коленей, но ладонь его так и не выпустила. Почему-то мне казалось, что очень важно сейчас держать Уэса за руку. Важно прикасаться к нему как можно больше и чаще. Звучит так, словно я действительно схожу с ума… Мне казалось, что это так важно – не расставаться с ним ни на минуту, как будто он в любой момент мог исчезнуть. И почему я не могу избавиться от этого странного беспокойства.

Я решительно отогнала эти мысли. Уэс нравится мне, я нравлюсь ему, и у нас теперь официально больше, чем жалкие две недели. Понимаю, что, наверно, наши отношения развивались слишком стремительно, но парень все больше и больше притягивал меня, и в глубине души я с самого начала знала, что нам не хватит двух недель. И летом я просто зачахну, если мы с ним хотя бы разочек не увидимся. Но кто знает? Может, мне удастся найти какие-нибудь летние курсы и быть поближе к Уэсу… Если я, конечно, к этому времени ему еще не надоем.

* * *

Обед прошел довольно спокойно. Если, конечно, под «спокойно» понимать, что я понятия не имела, какая вилка предназначена для салата, а какой нужно есть семгу. Через какое-то время мистер Митчелс, или Рэнди, как ему больше нравилось, чтоб я его называла, заметил это и начал показывать мне, какой прибор с чем использовать. Он высоко поднимал нужный прибор, а затем опускал в соответствующее блюдо. Он мне на самом деле очень нравился. Свой легкий характер Уэс явно унаследовал от отца, только тот казался более рассудительным.

К концу обеда мой живот был похож на шарик.

– А теперь… – Рэнди поднялся из-за стола, – я вынужден распрощаться с вами. Завтра на ужин у нас индейка, а потом я планирую посмотреть футбол.

– Отлично, – кивнул его сын.

– М-м-м, Уэс, могу я с тобой поговорить?

– Конечно. – Парень тоже поднялся из-за стола и вышел вместе с отцом.

Мне не был слышен их разговор, но со стороны казалось, что Рэнди пытается сосчитать пульс Уэса. Как странно. Потом они о чем-то спорили, а под конец Рэнди разразился проклятьями, сжал переносицу и ушел. Уэс как-то поник и ударил кулаком по стене, не то чтобы очень громко, но достаточно сильно, как человек, которого что-то очень расстроило.

Я больше не могла находиться на расстоянии.

– Все в порядке? – тихо спросила я, приблизившись к нему.

Уэс обвел взглядом пространство собственного дома с таким видом, будто никогда сюда не вернется и поэтому пытается в подробностях запомнить каждую мелочь.

– Да, обычное дело, у сына с отцом всегда есть о чем поспорить. А вообще-то мы обсуждали футбол. – Уэс махнул рукой. – Так, ничего серьезного. Слушай, – лицо моего парня вновь озарила его обычная-перед-которой-невозможно-устоять улыбка, – пойдем смотреть кино.

– Здорово.

Когда он заговорил про кино, я решила, что мы устроимся в гостиной.

Но это оказался кинозал.

С попкорном и раскладывающимися креслами.

С того самого момента и до сих пор, когда я задумываюсь о том, как выглядит рай, в моей голове возникает эта картинка. Мы сидим с Уэсом одни в нашем собственном кинозале в его доме и крепко держимся за руки.

– Можем посмотреть любой фильм, однако одно условие: он должен быть рождественским. – Парень нажал на кнопку, и на экране появилось меню. – Выбирай.

– А почему рождественским?

– Просто я очень люблю Рождество, – пожал плечами Уэс, – но возможно, в это Рождество меня здесь не будет. Во всяком случае, я точно буду не дома, так что мне показалось, что это отличная идея.

– А где ты собираешься быть на Рождество?

– У нас очень много домов в округе, и в каком из них мы будем отмечать праздник, зависит от настроения отца.

– Представляю, как это должно быть тяжело, – поддела его я.

– Ну уж такова моя судьба, и я буду нести этот крест до конца своих дней. А теперь выбирай фильм.

Парень кинул мне пульт и заложил руки за голову.

– Я выбираю… – я нажала на кнопку, – вот этот.

Уэс с удивленным видом покосился на экран.

– Ты издеваешься?

– Ты сказал: рождественский фильм и, если мне не изменяет память, что дама выбирает.

– Это же фильм с Микки Маусом.

– Ну и что? Это мой любимый фильм о Рождестве. Или ты хочешь забрать свои слова обратно?

– А ты действительно моя маленькая Овечка. Такая невинная, из всех рождественских фильмов выбрала «Волшебное Рождество у Микки». – Уэс протянул руку и ласково погладил меня по лицу. – Вот скажи мне, как можно не мечтать развратить это чистое и светлое создание… прямо здесь и сейчас? Только попробуй сказать, что это неправильно.

– Это неправильно, – недолго думая, ответила я, стараясь игнорировать мысли, которые весьма успешно атаковали мою голову, пока он ласкал кончиками пальцев мою щеку.

Уэс тяжело вздохнул и отдернул руку.

– Ладно. Как Овечка скажет, так Злой и Страшный Серый Волк и сделает.

– Так и должно быть. – Наклонившись к парню, я переложила его руку так, чтобы на плече у него было удобнее лежать.

– И Овечка прямо искушает Волка, – пробормотал Уэс себе под нос.

– А Волк достаточно силен, чтоб не поддаться искушению, – пропела я.

– Волк любит, когда его искушают.

– Волку давно пора смотреть фильм.

– А Овечке надо замолчать, пока Волк не вспомнил о том, что у него есть зубы!