Дайкен Рэйчел Ван - Разрушенная

– Ладно.

Я была недовольна его ответом, мне было неспокойно. Конечно, какое уж тут спокойствие, когда точно видишь: происходит что-то неладное, а тебе остается только строить догадки? К тому же я прекрасно знаю, как мужчины болеют. У меня была возможность отлично это изучить на примере дяди. Гордыня не дает им признать, что дело плохо, возможно, в этом-то вся причина.

Над моими плечами нависла его мускулистая рука. Через мгновение Уэс схватил меня, повернул и прижал к себе.

– А теперь самое время немножечко поспать.

– Да я готова хоть всю жизнь спать в твоих объятиях.

– Хорошо, – прошептал он мне на ухо. – Я хочу, чтобы все, что тебе еще предстоит попробовать, ты пробовала со мной… так у меня сразу будет огромное преимущество перед теми, кто будет следующими.

– Я хочу только первого.

Он провел левой рукой по моему боку.

– Я тоже очень хочу этого.

– Спокойной ночи, Уэс.

– Спокойной ночи, моя маленькая Овечка.

Время уходит, как песок сквозь пальцы – я чувствую это всем телом и ненавижу всей душой. И мое сердце снова и снова разбивается каждый божий день.

Выходные, проведенные дома с Кирстен, заняли почетную первую строчку в моем личном хит-параде лучших в жизни каникул. В пятницу у меня было отвратительное настроение и строить какие-то планы я был не в состоянии. Поэтому мы весь день смотрели кино на экране размером со стену и ели попкорн.

В субботу мы еще раз закрепили успехи Кирстен в плавании, а в воскресенье я помог ей составить расписание на весенний семестр. Она все еще никак не могла определиться с профилирующим предметом. Моя девушка хотела выбрать такую специальность, чтобы потом не пришлось сомневаться. Ей хотелось заниматься чем-то важным, имеющим большое значение для окружающих, она хотела найти свою цель в жизни. И я не вправе был ее торопить или пытаться переубедить, поэтому просто помог разобраться с общеобразовательными предметами, которые ей в любом случае следовало включить в учебный план.

Понедельник неумолимо приближался, и я прекрасно понимал, что ускользающее время играет против меня. Я начал новый курс лекарств, но чувствовал себя не лучше, чем в самом начале лечения. За все это время я так и не мог справиться с побочными эффектами – слабостью, головокружением и тошнотой. Дэвид и Джеймс очень переживали за меня, особенно из-за того, что мне оставалась одна последняя игра до официального ухода из команды.

Кирстен никогда не видела меня на футбольном поле. Она никогда не видела, как я играю.

Я играл ради команды, ради фанатов, ради отца, ради Тая, даже ради себя самого. Но я никогда в жизни не играл ради девушки. Это было особое, незнакомое мне ощущение, и я не хотел ударить в грязь лицом. А это значило, что мне надо как-то подниматься с кровати и тащить свою задницу на тренировки, хотя на самом деле мне хотелось только блевать и спать.

А еще еда потеряла всякие остатки вкуса. Это началось уже давно, в конце прошлого месяца. Кирстен, разумеется, этого не знала, но каждый раз, когда она ела, я пытался представить себе, каково то или иное блюдо на вкус. Пытался вызвать в памяти, какой вкус у индейки, а какой у сахара.

Но когда я концентрировался на таких вещах, я начинал чувствовать себя слабым. Только представьте себе, как глупо это звучит. Двухметровая, стокилограммовая гора мышц чуть не плачет из-за того, что больше никогда не сможет почувствовать вкус индейки.

Я вытер пот со лба тыльной стороной ладони и еще раз поднял штангу. Тони, как обычно, страховал меня, но к нам подошел тренер, и они поменялись.

– Ты уверен, что тебе стоит это делать? – спросил он, когда я сделал следующий рывок.

– Ага, – я улыбнулся во весь рот и отпустил штангу. Она упала на пол. – Мне это пока вполне по силам.

– М-м-м, ладно, – Тренер отвел глаза в сторону и потер глаз. – Уэс, если я могу хоть что-нибудь для тебя сделать…

– Тренер, я еще не умер, – прервал его я.

– Я знаю, – ответил он, глядя на меня повлажневшими глазами.

Да твою ж мать! Я поставил руки на пояс и глубоко вздохнул, стараясь не смотреть в сторону человека, который научил меня играть, который видел, как я играл за BHS еще будучи старшеклассником. Мы вместе прошли через огонь и воду, и я был практически уверен, что он сейчас чувствует себя так, словно теряет члена семьи. И я знал это по одной простой причине: я сам чувствовал то же самое.

Моя команда стала мне семьей.

Они все были моими братьями.

Я переживал за них, дрался за них, столько раз сидел с ними за одним столом. Мы были настоящей командой, и у меня сердце разрывалось от одной только мысли, что дальше им придется играть и тренироваться без меня.

Я ненавидел даже мысль о том, что не смогу быть с ними, когда они закончат учебу, найдут свою первую работу и, может быть, выиграют наконец этот чертов кубок, который Орегон увел у нас прямо из-под носа в прошлом году.

– Я боец, – сказал я, снова посмотрев на тренера. У меня никогда так сильно не дрожал голос, как сейчас. – И я собираюсь победить.

– Разумеется, ты боец. – Тренер подошел ко мне и погрозил кулаком. – Я уверен, что ты сможешь победить эту дрянь, и я смогу тобой гордиться, слышишь меня?

– Прекрасно слышу, сэр. – Я поперхнулся слезами, обжигающими заднюю стенку горла.

– Ладно, – он потрепал меня по плечу. – У тебя правильный настрой. А теперь идите оба переодевайтесь, вы достаточно потрудились на сегодня.

Тренер вытер лицо полотенцем и направился в свой кабинет – дверь за ним с грохотом закрылась.

– Мне показалось, или наш тренер в последнее время какой-то более эмоциональный, чем обычно? – сказал Тони у меня за спиной. Интересно, что он успел услышать из нашего разговора.

– Да нет, он просто очень переживает из-за предстоящей игры. – Я хлопнул его по спине. – И ты сам слышал, что он сказал. Все, идем переодеваться! – крикнул я своей команде, возможно, в последний раз. Матч должен был состояться завтра. И эта игра должна была стать для меня последней.

Я хочу его больше всего на свете… Можно моим профилирующим предметом будет Уэстон Митчелс? Тогда не сомневаюсь, что в один прекрасный день я стану лучшим на свете специалистом в кинезиологии![11]

– Просто надень эту чертову футболку, – Гейб снова кинул ее мне в лицо и вздохнул, – мы уже и так опаздываем.

Мои щеки просто пылали оттого, насколько мне было неловко, поэтому я с реактивной скоростью промчалась к себе в комнату и одним движением натянула футболку. «Команда Уэса», – гласила красная надпись на животе, взятая в круг из ярко-красных сердечек. Зачем Гейб напечатал этот кошмар? Я все еще никак не могла понять, почему должна надевать это убожество. Но Гейб настоял на своем. Он сказал, что это старая традиция Хоумкаминга и что Уэсу будет очень приятно, если парень увидит, что на мне надето что-то с его именем. Гейб сказал, это придаст ему смелости. Меня слегка озадачила сама идея, что такому парню, как Уэс, может не хватить смелости, но я решила не заморачиваться на эту тему. А еще я сегодня раздражала Гейба, хотя сама не понимаю, чем и почему.

– Так лучше? – Я вышла из комнаты в середину гостиной и покрутилась. На мне была пара миленьких кроссовок, модные рваные джинсы и та самая футболка. Волосы были собраны сзади в хвост, а на щеках я нарисовала номер Уэса в команде – красно-золотые цифры тридцать два, в цветах Хаски[12].

– Потрясающе! – Гейб кивнул и показал большой палец. – Вот видишь. Разве сложно было сразу так сделать?

– Послушаться тебя? – Я надула губы и выразительно на него посмотрела. – Да что может быть сложнее?

– Я тоже тебя люблю, – закатил глаза Гейб. – А теперь сгребай свое барахло, и вперед, нам пора идти. – Он шлепнул меня по попе и позвал сестру: – Тащи свою задницу сюда, Лиза, а то мне придется…

– Уже бегу! – Она буквально вылетела из своей комнаты. С тех пор как Гейб решил сделать перерыв в постоянном потоке абсолютно сумасшедших девиц, он стал брать Лизу с собой на игры при условии, что она будет хорошо себя вести и не исчезнет посреди матча под ручку с каким-нибудь психопатом.

Я посмотрела на экран мобильного. Уэс, по идее, еще не закончил разминаться. Поэтому я отправила ему сообщение:

Вперед, тридцать второй!

– Погнали! – И я побежала к двери.

У меня голова кружилась от волнения и предвкушения. Я еще никогда не была на матчах между колледжами, и, если честно, я знала, что Уэс очень популярен. Чтобы понять почему, достаточно просто хоть раз его увидеть. Но он вдобавок был еще и звездным защитником из команды Вашингтонского университета. Да, это было просто какое-то безумие…

Гейб сказал, что ESPN[13] должны транслировать игру, потому что этот канал показывает все матчи, где участвуют Кугуары[14]. А они очень серьезные конкуренты. И они все еще точат зуб на нас за то, что мы их разгромили на стадионе Роуз-Боул много лет назад. По крайней мере, Гейб так говорит.

Мы вышли на улицу и вместе с огромной толпой двинулись в сторону стадиона. Напряжение прямо висело в воздухе. Народу стекалось невероятное количество, тут и там виднелись телекамеры. Мягко говоря, я не ожидала такого размаха. Это было чересчур. Прожекторы меня жутко слепили, и я вдруг начала невероятно переживать из-за Уэса. Он что, всегда так играет в такой обстановке? Да как у этих футболистов еще не случаются нервные срывы или приступы эпилепсии прямо на поле?

Гейб взял меня за руку и провел к нашим местам на трибуне. Уэс организовал места очень близко к полю, так что даже были видны лица игроков. Мы, правда, все равно оставались в студенческой секции, но и на том спасибо.

– А вот и он! – завопила Лиза и показала пальцем на поле.

Там Уэс с каким-то парнем перекидывались мячом.

– Боже мой, подруга, да ты не прогадала с этим парнем! – Она замотала головой и громко присвистнула. – Кого-то круче сложно даже представить. Расскажи мне, как он целуется, ну Кирстен, ну пожалуйста! Умоляю тебя! – Соседка схватила меня за футболку и потянула к себе.

– М-м-м, пожалуй, мне стоит разъединить вас, девочки, – сказал Гейб, поднявшись со скамейки и приземляясь между нами, закрыв от меня Лизу, которая недовольно высунула язык. – Не суди строго мою сестренку, – вздохнул ее брат, – просто она уже слишком давно без парня.

– Даже не знаю, из-за кого она такая пуританка, – иронично подметила Лиза.

– Я забочусь о твоей репутации, – бросил в ответ Гейб.

Я рассмеялась и похлопала Гейба по плечу:

– Спасибо, что все-таки заставил меня надеть эту футболку.

Гейб коротко кивнул и показал на Уэса:

– Смотри, он на нас смотрит. Ну-ка быстро привстань, чтоб он увидел, что на тебе надето.

Я встала и показала руками на самую середину принта, где был его номер в окружении сердечек.

Уэсу, вероятно, стоило бы предупредить товарища по команде, с которым они разминались, что он отвлекся, потому что мяч прилетел прямо ему в грудь.

– Потрясающе, – громко захохотал Гейб. – Сделай одолжение и себе, и ему, Кирстен: сядь и не вставай до конца игры. Если ты, конечно, не хочешь, чтобы его контузило.

Мне пришлось закусить губу, чтобы не улыбаться, как сумасшедшая. Но это все равно не помогало. Со мной все было понятно, я была потеряна для этого мира, потому что я была его. Его. И я хотела, чтобы все вокруг об этом знали.

Ведущий подошел к громкоговорителю, игроки обеих команд выстроились в шеренги.

К тому моменту, как чирлидерши убежали с поля под последние звуки National Anthem, я была уже на грани нервного срыва. Я отковыряла от ногтей весь лак до последнего пятнышка и уже начала обламывать сами ногти. Гейб взял мою правую руку, засунул себе под ногу и сел сверху, чтобы я не могла ей пошевелить.

– Блин, серьезно, из-за тебя я становлюсь нервным, а это значит, что придется не пить сегодня ночью, так что, ради всего святого, перестань ты уже наконец так психовать! – не сдержался он.

– Ладно. – Я несколько раз глубоко вдохнула и попыталась сконцентрировать все свое внимание на том, как игроки бегают по полю. Я имела представление о том, что такое футбол. Не то чтобы я хорошо разбиралась в тонкостях, но я знала достаточно, чтобы понимать, что происходит.

Команда соперника провела атаку, команда Уэса отразила ее и отбросила противника к их половине поля, те возобновили наступление, и настало самое время, чтобы защита проявила себя. То есть чтобы Уэс выбежал вперед, парой отточенных движений отнял у соперников мяч и выиграл игру. Конец истории.

Команда соперников снова принялась атаковать, и мое сердце начало биться с бешеной скоростью. Интересно, как я вообще собиралась пережить больше одной игры, в которой Уэс там, на поле, в гуще событий? Мне бы хотя бы дожить до конца этой… Моя рука под ногой Гейба нервно задергалась.