Джейд Ли - Развлечение для настоящей леди

Херди вздохнул, нехотя поднял пистолет.

– Работаешь на джентльменов бесплатно, – пробормотал он. – Никто платить не хочет.

И в этот момент Маркус понял, что умрет. До последней секунды он надеялся, что его титул является какой-никакой защитой от таких, как Херди. По всей видимости, больше у него защиты нет. А если он умрет, кто же предупредит Фантину, что за ней охотится Херди?

– Подождите! – воскликнул он, пытаясь принять сидячее положение. – Бэйлор, ты не можешь меня убить прямо здесь, в гостиной твоей матери! Подумай, что она скажет, когда увидит пятна крови!

– Черт! – прорычал Херди, закатывая глаза. – Какое это имеет значение!

– Имеет, – негромко возразил Бэйлор. – Здесь нельзя стрелять.

– Что?

– Откровенно говоря, – продолжил Маркус поспешно, – тебе вообще не нужно меня убивать. Я могу отдать тебе свое место в палате общин.

– Что?! – воскликнул Херди. На его красивом лице явно было написано замешательство. Он резко повернулся к Бэйлору: – О чем он говорит?

– Тебе же это нужно, не так ли? – гнул свое Маркус. – Ты хочешь получить место в парламенте, любое место. Так ты восстановишь свою репутацию, свой статус…

– Доход.

Маркус колебался.

– Тебе пообещали министерство.

– Да. – Бэйлор явно гордился собой. – Ты не думал, что я настолько умен, верно?

Маркус покачал головой.

– Не думал, – признался он. – Но кто тебе обещал… – Он запнулся. Неважно, кто решил совершить такую глупость и пообещать тепленькое местечко в министерстве Бэйлору. Важно было то, что пообещали.

– Не нужно убивать Уилберфорса, – негромко попросил Маркус. – Можешь занять мое место.

Бэйлор шагнул вперед, прищурился, взвешивая предложение.

– Эй, не слушай его, – сказал Херди. – Он просто болтает, чтобы мы его не убили.

– Твоя правда, – настаивал Маркус, – но я человек слова. Я передам тебе свое место – публично. И ничего никому не скажу обо всем этом. Только отпусти мня.

– Он обманет.

– Ты же знаешь, что я не обманываю. Клянусь честью джентльмена.

Повисла напряженная пауза. Еще никогда раньше его репутация не имела такого веса, еще никогда слово джентльмена столько не значило. Этот человек был убийцей и плохим стратегом. Он не сумел расправиться с Уилберфорсом. Что уж говорить о том, какой вздор будет поддерживать Бэйлор, случись ему обрести политическое влияние. Маркус не мог передать Англию в руки такого человека.

Поэтому он ставил на кон свою репутацию, обещая Бэйлору луну и звезды с неба и молясь о том, чтобы тот был настолько глуп, что поверил ему на слово.

И Бэйлор поверил.

– Не стреляй.

Херди застонал, досадливо покачал головой.

– Глупые лорды, джентльмены-идиоты. Если так работают с аристократией, плевал я на такую работу!

– Хватит ворчать. Тебе заплатили, чтобы ты убрал Уилберфорса. Ступай, закончи начатое.

Херди скрестил руки.

– Не сейчас.

– Что?

– Не пойду. Я говорил тебе, что считаю вас всех идиотами.

– Да плевать мне на твое мнение, закончи свою работу!

– Я закончу. Если вы пойдете со мной.

– Что? Ты согласился сам все закончить!

– А я не хочу, чтобы меня привлекли за ваше преступление. Если вы настаиваете на том, чтобы подарить этому аристократишке жизнь… – он презрительно кивнул в сторону Маркуса, – тогда вы должны пойти со мной. Вы – моя единственная гарантия, если он передумает. Тогда вы окажетесь в Ньюгейте рядом со мной.

– Не будь смешон. Чедвик – джентльмен во всех отношениях. Он никогда не нарушит данного слова.

– Правильно. И ни один джентльмен не заплатил бы за убийство другого. Следовательно, либо вы оба не джентльмены, либо джентльмены не настолько, как вам кажется.

Бэйлор покачал головой. Его явно раздражало упрямство собеседника. Потом он повернулся к Маркусу со снисходительным выражением лица.

– Им никогда не понять, да, Чедвик? Именно поэтому мы правим миром, а они – трущобами. – Он осушил свой бокал. – Ладно, – сказал он, обращаясь к Херди, – веди.

– Но вы же понятия не имеете, где Уилберфорс! – воскликнул Маркус, который знал, что если Джейкоб выполнил приказ, то старик остался в старом домике, где провел ночь.

И в этот момент Маркус увидел настоящего зверя: Херди повернулся к нему, на его красивом лице смешались похоть и ненависть – оно стало почти отталкивающим.

– А вот тут ты ошибаешься. Утром я оставил у твоего дома человечка. Он хорошо поработал. Ему удалось выследить Фанни и старого кучера.

Маркус напрягся, по спине пробежал холодок.

– Я знаю, куда Фанни повезла члена парламента. Она отправилась в свою старую каморку, прямиком в центр трущоб. – Усмешка превратилась в злобный оскал. – И на сей раз она от меня не уйдет.

Маркус стал напряженно размышлять. Фантина с Уилберфорсом в трущобах? Она не могла поступить так опрометчиво. Но он понимал, что именно так она и поступила. После их сегодняшней ссоры она решила, что самое правильное – сбежать домой. Там ей спокойно, там ее друзья, там она знает, как дать отпор, постоять за себя и спрятаться.

Но зачем она привезла туда Уилберфорса? С какой целью? Маркус не знал. Знал одно – он должен это остановить, если еще возможно.

– В этом нет нужды, – повторил он, на сей раз обращаясь к Бэйлору. – Зачем теперь убивать Уилберфорса? А как же мое место?

Но Бэйлор не обратил на его слова внимания, слишком был занят тем, что разглаживал складки на сюртуке.

– Пошли, дорогой, – проворчал Херди. – Фанни – скользкий угорь. Не хочу давать ей время уйти.

Бэйлор натянул перчатки, нахмурился.

– Фанни?.. А кто это?

– Мисс Фантина Дрейк, – прорычал Херди.

– А-а, – протянул Бэйлор, но по лицу его было понятно, что он ничего не понял.

– Бэйлор! – воскликнул Маркус, но оба проигнорировали его, и Маркусу осталось только ругаться в тишине последними словами, когда эти двое направились к входной двери.

– Черт! – неожиданно воскликнул Бэйлор. – Забыл часы. Подгони экипаж. Я сейчас выйду.

Херди явно не понравилась заминка, но он пошел на улицу, а Бэйлор тайком вернулся к Маркусу и поспешно зашептал:

– Веревки сильно тугие?

– Да. Очень.

– Отлично. Прости меня, старина, но, боюсь, придется тебе посидеть еще некоторое время связанным.

– Не делай этого! – взмолился Маркус. – Зачем убивать, когда можно без всякого риска занять мое место?

– А я и не буду убивать, мой милый. Я с благодарностью принимаю твое предложение, – сказал он, и в солнечном свете блеснул его торчащий золотой зуб. – Но только после того, как я, рискуя жизнью, спасу мистера Уилберфорса, любимого члена английского парламента! О, это будет великолепно!

Маркус застонал. И как этому человеку удалось так долго прожить? Такая глупость преступна.

– Херди не позволит тебе этого сделать. Он сперва убьет тебя, а потом вернется и убьет меня.

– Ерунда, голубчик. Этих людишек интересуют только деньги. Херди верит в то, что я заплачу ему кругленькую сумму за убийство. Он ни о чем не догадается, пока не окажется в наручниках.

– Он не слепой! – Маркус вложил в эти слова всю силу убеждения, но Бэйлор был слишком увлечен маячившей славой, чтобы обратить внимание на его предупреждение.

– Потерпи, голубчик. И не волнуйся. Я понятия не имею, какое отношение ко всему имеет Фантина Дрейк, но я постараюсь, чтобы она не пострадала. – Он встал. – Жаль, что она не наследница. Она была бы так благодарна за свое спасение.

– Она скорее пырнет тебя в живот.

Но Бэйлор уже не слышал. Весело махнув на прощание, он вышел из дома. Маркусу оставалось лишь испепелять взглядом закрытую дверь и ругаться.

Только подумать, еще сегодня утром ему казалось, что он владеет ситуацией! Но с другой стороны, разве он мог предположить, что этот таинственный Фикса окажется таким идиотом?

Фантине достаточно легко удалось убедить Уилберфорса пойти с ней. В конце концов, ее наняли как раз для того, чтобы защищать его. Он ей доверял.

Гораздо труднее было заставить хромого старика взобраться на три лестничных пролета, чтобы попасть в ее комнатушку над пабом. Но Фантина пустила в ход все свое очарование и настойчивость, и ему в итоге удалось подняться к ней. Она усадила его на единственный имеющийся у нее стул и предложила принести что-нибудь выпить из бара.

Слава богу, он отказался. Он не любил крепких напитков, а она не хотела оставлять его одного. Поэтому, когда они устроились у нее в комнате, повисло неловкое молчание. Фантина знала, что настал ее черед говорить. Пока Джейкоб в переулке следил за улицей, она осталась один на один с членом парламента. У нее появилась возможность рассказать ему обо всем, что не давало ей покоя, и она должна была в полной мере воспользоваться представившимся шансом.

Но эта часть ее плана оказалась еще труднее. Похоже, она затеяла несбыточное дело. Ей необходимо убедить члена парламента, человека, обладающего силой и влиянием, выслушать ее.

И она заговорила – медленно, мягко, чтобы успокоить его.

– Вы были очень терпеливы, сэр, и я должна поблагодарить вас за вашу снисходительность. К сожалению, мне нужно еще немного вашего терпения.

– Не волнуйтесь, мисс Деля… Дрейк, – ответил он, хотя и с небольшой одышкой.

– Прошу вас. Меня зовут Фантина Делярив. – Хотя бы это она сделает под собственным именем.

Он улыбнулся.

– В таком случае, мисс Делярив, я скажу, что бывал в местах и похуже. В памяти тут же всплывает грузовой отсек корабля с рабами. Тем не менее я не перестаю удивляться Чедвику. Мне не нравится, что он позволяет вам бывать в таких страшных местах.

Фантина неловко затопталась на месте, не зная, как лучше ответить на подобное заявление. Она решила быть абсолютно честной.

– Откровенно говоря, сэр, лорд Чедвик не имеет к этому никакого отношения. Он все еще считает, что вы находитесь в безопасности в его очаровательном домике.

Уилберфорс расправил плечи, вновь осмотрел ее крошечную комнатку.

– Не понимаю.

– Сэр… Это моя комната. Если честно, самая лучшая за всю мою жизнь. Понимаете, – со скромной гордостью продолжала Фантина, – она чиста и пригодна для жилья. Мало крыс. И работа внизу. Мне очень повезло с ней.

Уилберфорс покачал головой.

– Но… Не может быть! Вы воспитанная молодая леди.

Она горько усмехнулась. Именно тогда, когда она захотела быть честной, собеседник отказывался ей верить.

– Я незаконнорожденная. Моя мама была актрисой, которая за один спектакль зарабатывала чуть больше двух фунтов. Единственная возможность выжить – укладывать в свою постель мужчин. Так я и родилась.

– Быть не может! – отрезал Уилберфорс. – Вас в свет вывел лорд Чедвик. Назвал другом семьи. Сомневаюсь, что его мать позволила бы представить такого человека обществу.

– Уверяю вас, это правда. Именно искреннее понимание и участие леди Анны подтолкнули меня сегодня обратиться к вам.

Она шагнула вперед, понимая, что следующие слова – самые важные, поэтому молила Бога, чтобы удалось подобрать правильный тон.

– Я жила на улице, видела ужасы, которые приходилось переживать таким мальчишкам и девчонкам, как я. Я обманывала, воровала и однажды даже ударила человека ножом. И только благодаря вмешательству Всевышнего я нашла своего отца, который захотел мне помочь. В противном случае я бы так и осталась в канаве и делала все возможное, чтобы выжить.

На этот раз Уилберфорс скрестил руки на груди и нахмурился.

– Вы благородная молодая леди. Я видел, как вы вели себя в разных ситуациях. Эта… эта игра не делает вам чести. – Он относился к ней как к нашкодившему ребенку, и Фантине хотелось кричать от такого упрямого нежелания видеть очевидное.

– Я не играю, мистер Уилберфорс. По крайней мере, сейчас не играю. Однако в обществе я использую таланты, которые впитала с молоком матери. Позже сестра Чедвика и его мать заполнили пустоту в моей жизни.

– Вы шутите.

– Еще никогда в жизни я не была так серьезна. – Она присела на пол рядом с ним, приняв смиренную позу и умоляюще посмотрев на него. – Мне невероятно повезло. Я нашла отца, и Пенуорти захотел помочь мне измениться. Но есть много других детей, у которых нет такого образцового отца.

– Пенуорти? – Уилберфорс открыл рот от изумления. Он смотрел на нее и хмурился все больше. – Да, теперь я вижу сходство. В глазах, по-моему.

– И в нашем общем желании быть услышанным, сэр, – ответила она.

– Не злоупотребляйте моим терпением, юная леди.

– Тогда перестаньте упрямо закрывать глаза на горькую правду! – горячо возразила Фантина, отбросив смирение.

Она села на кровать и посмотрела ему прямо в глаза. Эта внезапная смена образа ему не понравилась, что было заметно по такому же, как у нее, разгневанному взгляду.

Боже мой, он был слеп, как и худшие представители его класса, намеренно закрывавшие глаза на то, что творилось у них прямо под носом. Но еще он был человеком набожным, и, возможно, именно через это и стоило бы попробовать достучаться до его разума. Уилберфорс считал ее избалованной, пустоголовой мисс. Вероятно, это уже не изменить. Первое впечатление зачастую труднее всего преодолеть.