Хвала небу, он не знал, что тот выберет. Неужели Харроу?

– Подробнее, Балласт, – прервал размышления Маркуса голос Фантины. – Этот фраер высокий? Толстый? Уродливый? Любая мелочь…

– Все, что мне известно, это то, что у него три золотые фиксы.

– Уверен, что всего три? – уточнил Маркус. – А не две? Или четыре?

Балласт посмотрел на Маркуса как на идиота, но промолчал.

– Три фиксы. Если меньше, никто не стал бы мочить дворянина. Четыре – никто бы и раздумывать не стал. А три… ты думаешь, думаешь и думаешь…

– В чем он был одет? Какого цвета волосы? Глаза? – выспрашивала Фантина.

– Больше я ничего не знаю!

Маркус нахмурился, вглядываясь в лицо Балласта. Мужчина не врал. Он действительно больше ничего не знал. По всей видимости, Фантина пришла к такому же выводу, потому что сменила тему.

– Ладно. Значит, мы договорились? Мы с лордом уходим, а Вобла получает приличное образование?..

Балласт покачал головой, едва заметно, поскольку Фантина продолжала держать нож у его горла.

– Лорд уходит. А ты остаешься. – Он схватил руками ее за зад. – Ты задолжала мне за Дженни.

Фантина колебалась, Маркус стиснул зубы – все в этот вечер пошло наперекосяк. Сперва пришлось ползать по всем сточным канавам Чипсайда, потом выбирать между жизнью и содействием поступлению мальчишки в Харроу, а теперь еще и это! Позволить Фантине пожертвовать собой ради него? Сама ситуация была унизительной, он просто отказывался продолжать дальше этот фарс!

Он шагнул вперед, решительно сжав кулаки и расправив плечи. Двигался он неуклюже, учитывая то, что одной рукой ему приходилось удерживать мальчишку, но, тем не менее, у него все получилось: одним прицельным ударом Маркус вырубил Балласта.

Фантина отскочила от тела негодяя, испуганно охнув, когда тучный мужчина свалился на пол.

– Отличный удар, – сказала она, и он с удивлением расслышал нотки восхищения в ее голосе. – В следующий раз не могли бы меня предупредить?

– Он живой? А? – пропищал парень.

– Живой, – ответила Фантина. – Но мне хотелось бы быть отсюда подальше, когда он очнется.

Фантина с Маркусом повернулись к единственному выходу из комнаты, но парень, удостоверившись, что его отец жив, расхрабрился. Он загородил собой дверь и едва заметно улыбнулся.

– Люди моего отца прикончат вас, как только вы выйдете.

Маркус вздохнул, продолжая медленно кипеть от злости.

– Я не допущу, чтобы меня убили в этой дыре, – решительно заявил он. – Моя мать этого не выдержит.

Фантина взглянула на Маркуса, по ее лицу невозможно было понять, о чем она думает, потом обернулась к мальчишке.

– Они не станут нас убивать, если ты их остановишь. Скажи, что отец твой напился. Они сразу в это поверят.

Парень усмехнулся, на его лице появилось такое же плутовское выражение, как ранее у его отца.

– И зачем мне это делать?

– Потому что ты выведешь нас отсюда в целости и сохранности, и я клянусь, что ты окажешься в Харроу.

Маркус замер. Господи, она опять за свое! А он уже подумал, что ему удалось избежать этого разговора с Балластом.

– Совершенно нереально! – начал Маркус, но его перебил парень.

– Он не станет помогать, – заявил Вобла, кивнув в сторону Маркуса.

– Станет, – ответила Фантина, – можешь мне поверить. – Она нагнулась, чтобы посмотреть парню прямо в глаза. – Это твой единственный шанс, Вобла. Хочешь жить, как твой отец? Каждый вечер напиваться в стельку, набрасываться на все, что шевелится, потому что жизнь твоя, черт побери, не подходит для чего-то более стоящего?

Вобла побледнел от столь дерзкой оценки образа жизни Балласта, и Маркус испугался, что она переигрывает. Но юноше хватило ума и сообразительности. Скользнув взглядом по лежащему кулем отцу, он скривился, когда заметил текущую тонкой струйкой по подбородку слюну.

– Поступив в Харроу, – продолжала тем временем Фантина, – ты сможешь стать хозяином своей жизни. Завести дружбу с элитой, научиться тому, что тебе нужно знать. Возможно, у кого-то из них есть сестра…

– Даже не думай об этом! – взорвался Маркус.

Парень внимательно посмотрел на него, и Маркусу неожиданно стало неловко под его пристальным взглядом. В чем дело? Этот мальчишка смеет судить его? Оценивает его, проверяет, тонка ли у него кишка? Тем не менее ему оставалось только надеяться, что он пройдет проверку, потому что нутром Маркус чуял – от этого зависят их жизни.

Не прошел.

– Он не пойдет на это.

– Пойдет, – ответила Фантина. – Если не доверяешь ему, поверь мне. Я никогда тебя не обманывала.

– А раньше и нужды не было.

Маркус сглотнул. Вобла с Фантиной сверлили друг друга взглядами, до мельчайших нюансов оценивая, насколько они могут доверять один другому. Самого Маркуса уже вычеркнули за ненадобностью, как всего лишь деталь в этой игре. Он бы обиделся, если бы ему не было абсолютно ясно, что он понятия не имеет, как живет этот портовый мирок. Ему отводилась роль готового ко всему наблюдателя, но настоящими игроками были Фантина и этот мальчишка.

Маркус едва сдержался, чтобы не улыбнуться при этой мысли. Наконец-то! Предстоит играть по новым правилам.

В это мгновение Вобла принял решение.

– Лучше прикройся, – велел он, кивнул на одежду Фантины. – Если только не хочешь, чтобы все узнали, что ты девушка.

Фантина охнула, когда посмотрела на свое одеяние. И хотя грудь не было видно, ее соблазнительные очертания просматривались под рубашкой. Маркус понял, что одежду уже не спасти – слишком сильно разорвана. Поэтому, чтобы не поддаваться искушению любоваться тем, как она извивается, пытаясь прикрыться разорванной рубашкой, он сдернул сорочку с одного из лежащих без сознания головорезов.

– Надень это. Она почти все прикроет. Если повезет, люди увидят только то, что захотят.

– Они хотят видеть полуобнаженную девушку, – пробормотала Фантина. Но последовала его совету. Спустя несколько секунд она уже заправляла огромную сорочку в то, что осталось от ее панталон. С распоротым швом на ноге уже поделать ничего было нельзя, но, по крайней мере, она хотя бы отдаленно напоминала мальчишку.

– Вперед, – сказал Вобла. И не успели они перевести дыхание, как он пригвоздил Фантину холодным взглядом. – Кинешь меня – и я тебя прикончу.

Фантина так же серьезно кивнула.

– Знаю.

Видимо, обещания оказалось достаточно, поскольку Вобла повысил голос, чтобы его слышали стоящие за дверью.

– Пошли, приятели, – проревел он, распахивая дверь.

Едва Маркус успел переступить порог в зал, как Балласт стал приходить в себя. Сначала раздался приглушенный стон, который становился все громче, – к бандиту возвращалось сознание. Фантина с мальчишкой тоже его услышали и потому ускорили шаг, поспешно протискиваясь сквозь толпу, чтобы Маркус успел захлопнуть за ними дверь.

– С дороги! – вопил паренек, лавируя в толпе. – У Балласта для его светлости есть сюрприз, и наш гость горит от нетерпения посмотреть на него.

Маркус тут же понял намек, притворился пьяным пэром – слишком глупым, чтобы осознать степень грозящей опасности.

– Поторопись, парень, – произнес он невнятно. – Не терпится уже взглянуть на эту женщину с четырьмя грудями. – Он пьяно улыбнулся, когда попытался ухватить барменшу, но чуть не столкнулся с широкоплечим амбалом. – По одной в каждую руку, одну в рот, а четвертая про запас.

Мальчишка закатил глаза в угоду толпе, оттягивая Маркуса от Джилли.

– Пошли уже, дяденька.

Маркус кивнул и, пошатываясь, пошел вперед, следя за тем, чтобы они как можно быстрее убрались из бара. За спиной он услышал рев Балласта – мужчина полностью пришел в сознание. К счастью, они оказались на улице до того, как посетители услышали этот рык.

– Туда, – указал Вобла. – Обойдем сзади.

Фантина кивнула, хватая паренька за руку, чтобы тот не сбежал.

– Тебе влетит?

– Нет, – усмехнулся он. – Скажу ему, что меня вырубили, когда я вел вас на хазу.

– На хазу? – переспросил Маркус.

– Место, где Балласт приобщает девушек к проституции, – мрачно ответила Фантина.

Маркус стиснул зубы, не понимая, как она может говорить о подобных вещах с такой легкостью. Но времени на раздумья не было, за дверью паба все нарастал шум.

– Нам пора, – поторопил он.

Фантина кивнула.

– Давай! – скомандовала она, поворачиваясь к Маркусу.

Он недоуменно уставился на нее.

– Что давать?

– Бей мальчишку! Только не изувечь.

– Бить? Сейчас? – Дело было не в том, что он ослышался или не понял, зачем бить. Просто в глубине души он не мог принять тот факт, что ему действительно придется ударить мальчишку, да так, чтобы тот отключился. – Но…

– Быстрее, – поторопила Фантина, пытаясь забаррикадировать дверь.

– Чудесно! – воскликнул он, против воли заставляя себя сжать кулак. Потом замахнулся и ударил.

Удар пришелся точно в щеку, голова паренька дернулась в сторону. Но он повернулся к Маркусу с недовольным лицом.

– И все? – спросил Вобла, презрительно потирая щеку. – Да меня бабушка сильнее бьет. От такого удара даже синяка не останется!

Маркус от изумления открыл рот. Неужели это парень на самом деле хочет, чтобы он ударил его сильнее?

– Да ладно, дяденька! – воскликнул Вобла, и его лицо скривилось в досадливой гримасе. Он схватил с земли какую-то дубинку и замахнулся. – Не забудь, – напомнил он, – мы договорились.

– Не забуду, – негромко пообещала Фантина.

И парнишка нанес себе удар самодельной дубинкой. Силы удара хватило только на то, чтобы оставить синяк, но Маркус все равно поморщился. Отбросив дубинку, Вобла посмотрел на Фантину.

– Пойдет?

– Ага. Пойдет!

Ехидно улыбаясь, он упал на спину, как будто его отбросило от удара, врезался в стену, а потом распластался в грязной канаве.

Маркус потрясенно смотрел на разворачивающееся зрелище.

– Как думаешь, он сильно ушибся?

– Нет, – улыбнулась Фантина. – С ним все в порядке. Такой же живучий, как и я была в его возрасте. – Но продолжить она не успела, ибо дверь паба распахнулась и оттуда вывалились трое громил с длинными ножами, которые легко преодолели наваленные Фантиной баррикады.

– Вот они! – заревел один из них.

Маркус с Фантиной бросились бежать.

* * *

Прыгай, карабкайся, прячься, беги. Ни о чем не думай. Не поднимай шум. Беги.

Фантина кралась, как крыса, – потому-то она и взяла себе это прозвище. Она то неслась стремглав, то продиралась с трудом, но чаще всего просто бежала, пытаясь скрыться под покровом ночи.

Чедвик несся за ней по пятам, пыхтел, словно старый пес. По правде сказать, он неплохо бежал, особенно учитывая то, что Безымянный больше часа помотал его по улицам в начале вечера. Но сейчас на кону стояли их жизни. Фантина не сомневалась, что если Балласт их догонит, то…

«Не думай ни о чем! – уговаривала она себя. – Беги!»

И она бежала. Но на каждом повороте, на каждой улочке Фантина слышала тяжелый топот преследователей. За ними по-прежнему бежали люди Балласта, хотя и недостаточно быстро. И она боялась, что Чедвик скоро сдастся.

Беги. Молча. Беги.

И тут Чедвик остановился.

Она не сразу это заметила, но потом поняла, не услышав за своей спиной его тяжелого размеренного дыхания. Она обернулась, увидела, что он прислонился к стене и хватает ртом воздух.

– Еще немножко, – солгала она. – Нельзя останавливаться. Они отстали всего на две улицы.

Он покачал головой, каждое слово давалось с трудом.

– Я… слишком медленно… бегу. Беги сама. Они… пэра… не тронут.

– Не будь дураком! – нетерпеливо прошептала она. – Титул тебя не спасет. Черт возьми, ты ударил Балласта в лицо! Может быть, навсегда покалечил! Если он тебя поймает, пощады не жди, он тебя прикончит, а тело спрячет так, что никто не найдет.

Маркус посмотрел на Фантину, и, когда холодное сияние луны осветило его лицо, она внезапно осознала, что он понимает всю серьезность ситуации. Он знает, что титул больше не защитит его.

– А с тобой что он сделает? – хрипло спросил он и с удивительной силой толкнул ее вглубь переулка. – Беги! Я не умеют так быстро бегать, как ты. Только не по этим улочкам. – Она заметила, как он расправил плечи, как руки сжались в огромные разящие кулаки. – Я задержу их, насколько смогу. Беги к Пенуорти. Он поможет тебе.

Она таращилась на него, от страха лишившись речи. Неужели его светлость действительно готов пожертвовать собой ради нее – актрисульки, как оскорбительно выразился он? Похоже на то, и впервые ее сердце наполнилось теплотой по отношению к пэру.

– Чтоб мне провалиться! Ты – дурак! – заявила она.

Он поднял голову, на его губах играла горькая улыбка.

– Наверное, так и есть, – коротко ответил он.

Фантина вгляделась в темноту переулка. Она знала, что сумеет уйти от преследователей. На улице существует множество потайных уголков и щелей, куда она может спрятаться. Но уж если раньше она не оставила его на милость Балласта, то сейчас тем более не сделает этого. Никто – даже богатенький заносчивый пэр – не заслуживает такой судьбы.