Он должен был стать со временем графом Тэмским после смерти его отца, еще сравнительно молодого человека, если нынешний граф Тэмский не обретет наследника, г Эти будущие перспективы не беспокоили, однако, Джимми, хотя светский мир не обходил их вниманием.

Как и герцог, он всегда говорил, что не собирается жениться, и, как и герцогу, ему всегда напоминали, что рано или поздно придется побеспокоиться о наследнике.

А пока он наслаждался жизнью, и хотя не блистал умом, как герцог, но был для него хорошим компаньоном, готовым разделить с ним любое увлечение.

Когда Джимми увидел Лили, в уголках его губ заиграла насмешливая улыбка, и он вполголоса сказал Гарри:

— Теперь я понимаю это поспешное бегство из Англии!

Глаза Гарри весело сверкнули, но он ничего не ответил.

Он думал о том, что Лили, несомненно, одна из тех прекраснейших женщин, каких он когда-либо встречал, а его любовь к герцогу заставляла надеяться, что и за этой красивой оболочкой скрывается нечто, не менее привлекательное.

Когда путешественники достигли Кале и личный вагон герцога был прицеплен к экспрессу, они наконец с упоением устроились в нем, готовые чувствовать себя «дома вдали от дома», куда бы ни приехали.

Слуги герцога сервировали великолепный стол, поскольку блюда готовились его личным поваром, вина были превосходными, и Лили спала в купе, где большая комфортабельная кровать была застелена простынями с вышивкой короны герцога.

Ей казалось, что она имеет дело с джинном, по волшебному мановению которого на свет может появиться все, что она пожелает.

Лили невольно гадала: когда герцог открыто проявит свои чувства к ней?

Она размышляла, стоит ли ей показаться шокированной и сказать, что не намеревается вступать в какую-либо связь, которая не предполагает предложения обручального кольца.

Но затем она сказала себе, что в таком случае она может отпугнуть его с самого начала.

Она была не молодой девушкой, которую он не посмел .бы соблазнить, а вдовой, и считалась, выражаясь на жаргоне светских клубов, «честной добычей».

Видя теперь всю остальную компанию. Лили хорошо понимала роль, которую герцог отвел ей, и знала, что она больше других будет занимать его.

Он и сам, как никто другой, так безудержно наслаждался жизнью, что увлекал всех вокруг, заражал радостным настроением, подзуживал Эми Саутуолд, забавлявшую компанию шутками и смешными словечками, острыми как стрелы. Он с Гарри и Джимми так потешно острословил, что казалось, будто наблюдаешь за театральным зрелищем.

Лили понимала, что ей не справиться с ролью исключительно умной женщины, чтобы быть с ними наравне, и в первый же вечер призналась себе, что с ее ограниченными познаниями той жизни, которую вели гости, у нее нет шансов быть звездой в их обществе.

Продумав все это, она решила, что может привлечь герцога своей красотой и в отсутствие соперниц удержать его возле себя до тех пор, пока не узнает его достаточно хорошо, чтобы приковать к себе.

По мере того как они проезжали по Франции, она замечала, что его страсть к ней все возрастает, и по выражению его глаз видела, что он должен будет вскоре сделать первый шаг.

Она считала, что это случится, когда они приедут на яхту в Марселе.

Внимательно прислушиваясь ко всему, что говорилось вокруг нее, она осторожно попыталась использовать свой метод «ясновидения», применявшийся ею ранее.

Однажды за ужином она сказала лорду Саутуолду:

— Вы руководствуетесь вашей интуицией, когда покупаете акции на фондовой бирже?

— Моей интуицией? — переспросил он. — Нет, не часто, хотя у меня иногда появляется то, что можно было бы назвать «предчувствием».

— Это я и имела в виду.

— И твои «предчувствия» определенно оправдываются, Чарльз! — рассмеялся Гарри.

— Мне рассказывали о человеке, — сказала Лили, — который сделал состояние, потому что следовал указаниям звезд.

— Как интересно! — воскликнула Эми. — И как же он делал это?

— Астролог читал для него знамения звезд.

— Египтяне верили в астрологию, — сказал герцог. — Фараоны почти ничего не предпринимали, не посоветовавшись с придворными астрологами, которые, как я могу судить, были очень загружены работой.

— Интересно, есть ли они там теперь?

— Я совершенно уверен, что там есть орды шарлатанов, жаждущих предсказать твое будущее, — сказал Гарри. — Все, кто приезжает из Индии, жалуются на надоедливых ясновидцев, которые к тому же жестоко обращаются со своими Цыплятами, которых используют в ворожбе.

— Я не это имела в виду! — возразила Лили. — Я говорила о людях, подобных шотландским «фей».

— Да, конечно! Они действительно могут «видеть» будущее, — согласилась Эми.

— Да… я знаю! — произнесла Лили тихим голосом.

То, как она сказала это, заставило Чарльза Саутуолда внимательно взглянуть на нее.

— Не хотите ли вы сказать нам, — спросил он, — что вы тоже «фей»?

— Временами. Это всегда кажется невероятным сначала, но потом, когда мои предчувствия оправдываются, это удивляет меня и других!

— Ну, в таком случае я должен буду просить вас использовать ваши способности для меня, — сказал Чарльз Саутуолд. — Сейчас мне предстоит совершить три сделки, и было бы очень интересно услышать мнение относительно их будущего успеха.

— Я… попытаюсь… сказать вам, — смущенно промолвила Лили.

— Но это превосходно! — возбужденно воскликнула Эми. — Конечно, вы должны рассказать нам все, что ожидает нас в будущем.

— Вы пугаете меня! — запротестовала Лили. — Если я скажу вам что-то неприятное, вы разгневаетесь и, чего доброго, оставите меня в пустыне и уплывете дальше!

— Я обещаю вам, что подобное вряд ли возможно, — сказал герцог.

Лили видела выражение его глаз и ощутила радостное возбуждение. Не было сомнений, что она очаровала его и, видимо, преуспела в своем плане заинтересовать герцога не только своей внешностью, но и заинтриговать какой-то неуловимой загадочностью души.

Марсель был залит солнцем, однако ветер пронизывал холодом, и сумерки наступали рано.

«Наяда» оказалась больше и внушительнее, чем представляла себе Лили. Яхта была последним приобретением герцога, и он очень ею гордился.

В Британии это была самая большая личная яхта, после королевской, и герцог сам следил за ее постройкой, так что «Наяда» в большей мере отвечала его желаниям и характеру, нежели любой из унаследованных им домов.

Яхта была снабжена самыми последними изобретениями и устройствами, а внутреннее убранство отличалось прекрасным вкусом и красотой.

Кроме стюардов, в составе команды были и некоторые личные слуги герцога, путешествующие с ним, а на камбузе командовал его кок.

Лили с довольной улыбкой отметила, что ее просторная и комфортабельная каюта соседствовала, как она и предполагала, с апартаментами владельца яхты.

В первый вечер они не выходили из гавани. За великолепным ужином леди Саутуолд и Лили были одеты в свои лучшие вечерние наряды, сверкая драгоценностями, украшавшими их обнаженные шеи.

Они все долго беседовали за столом в обеденном салоне, а когда перешли в другой, чрезвычайно комфортабельный салон, леди Саутуолд сказала:

— Надеюсь, Кэрнс, что вы покажете нам сегодня ваши способности к ясновидению. Здесь по крайней мере спокойно и тихо.

Когда они просили ее предсказать их будущее в вагоне поезда, она отказалась под тем предлогом, что стук колес мешал ей, а покачивание вагона не позволяло ей сосредоточиться.

Теперь же она улыбнулась и сказала:

— Я, конечно, попытаюсь, но я сожалею, что упомянула об этом. Я всегда чувствовала, что подобные предсказания не совершаются по произволу. Они приходят сами, как неожиданный луч лунного света сквозь облака, и ими невозможно управлять.

Пока они говорили, мужчины присоединились к ним, и Эми Саутуолд сказала:

— Это поразительно! Леди Кэрнс говорит, что испытает свои силы сегодня. Я знаю, что это интересует всех нас.

— Не потребуется ли какой-либо реквизит для вашей демонстрации? — поинтересовался Гарри.

Что-то в его тоне и веселье в глазах заставили Лили заподозрить, что он расценивает ее слова как стремление привлечь к себе внимание.

Но если даже так, то для нее это было не важно, и, когда она взглянула на герцога, ища поддержки, он сказал:

— Не обращайте внимания на Гарри. Я уверен, что способность «фей» для вас — нечто серьезное, к чему нельзя подходить легкомысленно.

— Вы… понимаете, — сказала она.

— Я хочу понять.

Какой-то момент она продолжала глядеть в его глаза, как будто забыла о присутствующих.

Словно почувствовав, что должна подтвердить наличие своего дара, она сказала:

— Мне будет легче, если я на чем-либо сосредоточусь, и то же потребуется тому, для кого я буду предсказывать.

— Что же вам нужно? — спросил герцог.

— Вряд ли у вас на борту есть хрустальный шар, — отвечала Лили, — поэтому сгодится и колода карт.

После своего визита к миссис Макдональд она просмотрела в библиотеках книги по ясновидению и гаданию и удивилась, что их было довольно много, хотя большинство показалось ей вздором.

Однако Лили нашла в них то, что ей было нужно, то есть значение каждой карты. Она узнала также, что в течение веков предпочитали гадать с помощью колоды из семидесяти восьми карт, на которых были картинки, и назывались они Таро.

Это гадание показалось ей довольно сложным, и она решила, что игральных карт вполне достаточно, чтобы при их раскладывании продемонстрировать свои красивые руки, используя одновременно свою натренированную «интуицию» для определения характера сидящего перед нею человека и «напророчить» именно то, что ему хотелось бы услышать.

Она была уверена, что секрет успеха гадания госпожи Макдональд заключается в ее проницательности, умении разгадать душу клиента, и поэтому она тоже постаралась собрать все сведения о друзьях герцога, беседуя с леди Раштон перед тем, как покинуть Лондон.

К сожалению, у Лили не было много времени для подробных расспросов, но она почерпнула недостающую информацию о своих будущих спутниках в справочнике Дебре. Вечером же, накануне отправления в Египет, она присутствовала на званом ужине, где, к счастью, сидела рядом с известным светским сплетником.

Когда она сказала ему, что будет гостьей герцога Дарлестонского, а также в чьем обществе собирается путешествовать, он поведал ей немало любопытного, которое пригодилось бы в нынешнем гадании.

— Сначала я проникну в судьбу лорда Саутуолда, — сказала она, — однако при условии, что он пообещает мне в случае финансовых потерь, вызванных моим советом, не требовать от меня возмещения образовавшегося дефицита на его банковском счету!

Последовал всеобщий смех, и Гарри заметил:

— Если Чарльз потеряет деньги, он спишет их на статью «Расходы на приобретение опыта», а опыт он, несомненно, получит от вас, леди Кэрнс.

Герцог принес Лили колоду новых карт, и она уселась за карточным столиком.

Повернувшись ко всем, она сказала:

— По-моему, как-то неловко, если все будут слушать нас.

Вы, возможно, будете смеяться и нарушите ход моих мыслей.

Не лучше ли, если вы поиграете пока в бридж и не станете обращать внимания на нас с лордом Саутуолдом?

— Хорошая идея! — согласился герцог. — Леди Кэрнс может погадать нам всем по очереди, а потом мы обменяемся наименее личными откровениями!

Все рассмеялись, а Джимми сказал:

— Если леди Кэрнс займется откровениями о Счастливчике, на это, наверное, уйдет весь вечер, поэтому пускай он будет последним!

Все согласились и стали рассаживаться за другим карточным столиком, установленным для них стюардом. Лили тем временем раскрыла колоду карт, которую держала в руке, перетасовала ее и протянула лорду Саутуолду.

— Вы действительно считаете, что карты нужны вам? — спросил он.

— Как я сказала, они лишь помогут мне, — ответила она. — Я и без карт знаю, что вы сами обладаете очень сильной и верной интуицией.

Лили быстро обрисовала характер лорда настолько лестным для него образом, что он не пытался оспаривать ее откровение. Затем ей удалось произвести разумную оценку тех финансовых предложений, о которых он говорил ей.

— Две сделки, — сказала она, — оправдают все ваши ожидания, но будьте настороже относительно третьей, которая кажется чрезвычайно привлекательной, но, в сущности, не так надежна.

Одарив его очаровательной улыбкой, она сказала:

— Впрочем, нет необходимости говорить все это вам, я уверена, что вы настолько проницательны, что и сами уже знаете, в чем таится опасность, поскольку разбираетесь в своих делах так же, как и в людях.

— Что вы имеете в виду? — спросил он.

— Я думаю, что вы обладаете аналитическим умом, — отвечала она, — и человеку, которого вы хорошо знаете, было бы очень трудно или почти невозможно обмануть вас.