Николь Берд - Репутация леди

Когда небо стало светлеть и в лесу подали голоса первые птицы, Эйдриан открыл глаза.

Он по-прежнему прижимал девушку к себе – правда, одной рукой. Она спала, но дыхание стало ровнее, она немного придвинулась к Эйдриану и легла щекой на его грудь. Пальто чуть сползло, обнажив голое плечо. Он протянул руку, чтобы получше укрыть ее.

А когда поднял взгляд, то увидел сквозь поломанную решетку беседки три пары удивленных глаз.

Судя по одежде, это были жители деревни, где он вчера останавливался, чтобы накормить и напоить коня, да и самому перекусить. Они смотрели на него так, будто он был варваром или одним из викингов, которые когда-то вторглись на эти берега. Из уроков истории Эйдриан помнил, что викинги жестоко обращались с женщинами Йоркшира, хотя чопорный священник, учивший его, опускал более мрачные детали.

Неужели он спас этой девушке жизнь только для того, чтобы погубить ее репутацию? По тому, как эти люди смотрели на нее – со смешанным чувством облегчения: она жива, а не погибла на этих вересковых болотах – и ужаса, Эйдриан понял, что эта незнакомка – леди, а не просто деревенская девушка. Впрочем, он полагал, что и деревенские девушки тоже должны заботиться о своей репутации.

Все эти мысли пронеслись в голове Эйдриана, пока крестьяне переглядывались, при этом их удивление, тревога и ужас сменились выражением неодобрения.

Это были две женщины и один мужчина – коренастый пожилой крестьянин. Эйдриану понравилось, как он, сделав глубокий вдох, смело выступил вперед. Кроме тонкого посоха, у крестьянина не было оружия. Он гордо выпрямился и, глядя в лицо обаятельного негодяя, сказал:

– Сэр! Объяснитесь! Как случилось, что мы застали вас здесь? Вы напали на благородную леди нашего графства, мисс Мэдлин…

Одна из женщин толкнула старика в бок, что-то прошипела, и он поправился:

– То есть мисс Эплгейт. Вы должны немедленно ее отпустить!

Теперь, по крайней мере, ясно, как ее зовут, подумал обаятельный негодяй. Придется объяснить все как можно деликатнее, если это вообще возможно, тем более что во взглядах двух благочестивых домохозяек можно было явственно прочесть: «Знаем мы таких». Эйдриан немного растерялся.

Объяснений, подумал он, могло быть, по меньшей мере, несколько, включая истинную правду, но Эйдриан понимал, что ни одно из них не будет принято, потому что эта троица уже составила о нем свое мнение. И оно будет наверняка поддержано всеми обитателями Йоркшира.

Репутация мисс Мэдлин Эплгейт была обречена. Никто не поверит, что они провели эту ночь вдвоем в этом уединенном месте и она, лежа обнаженной в его объятиях, не лишилась девственности.

Такова была его награда за невероятный подвиг воздержания и самоконтроля!

Однако надо хотя бы попытаться спасти ее доброе имя. А ему в общем-то терять нечего. Эйдриан бросил взгляд на окружавшие их йоркширские болота.

– Прошлой ночью я обнаружил мисс Эплгейт одну и в ужасном состоянии, – начал Эйдриан, стараясь говорить спокойно. – Я подумал, что переносить ее в другое место небезопасно, поэтому попытался согреть ее, чтобы она не простудилась. Я волнуюсь, она все еще в тяжелом состоянии. Может, кто-нибудь из вас сходит к ней домой, уверит ее семью в том, что леди в безопасности, и вернется обратно с каретой, чтобы без риска для ее жизни я отвез мисс Эплгейт туда, где о ней могут позаботиться?

Они по-прежнему смотрели на него в упор, но их коллективное презрение немного поколебалось.

– Весьма правдоподобно, сэр, – сказал старик, очевидно, взявший на себя роль выразителя общего мнения, хотя одна из женщин фыркнула. – Но кто вы такой, чтобы мы поверили в то, что вы нам тут наплели?

– Я, – холодно ответил Эйдриан, – виконт Уэллер, жених мисс Эплгейт. И сейчас не время стоять с открытыми ртами. Так что поторопитесь, прошу вас.

Посох выпал из рук старика. Все трое были явно удивлены.

– Но мы не слышали, чтобы в нашей церкви оглашали имена вступающих в брак, – запинаясь, сказала одна из женщин.

– Мисс Эплгейт ждала моего приезда. Ну, что вы стоите? Мисс Эплгейт нужна помощь!

– Да, сэр… то есть, ваше сиятельство, сэр, – сказал старик и сорвал свое недоумение на женщинах: – Мод, Сил, не стойте разинув рты. Бегите, да поживей!

Женщины убежали, а Эйдриан увидел, что Мэдлин Эплгейт открыла свои прекрасные глаза. Слышала ли она, о чем здесь говорили?

– Помощь уже идет, – сказал он. – Как вы себя чувствуете?

– Болит голова, – тихо ответила она. Если бы она была не девушкой, а молодым повесой, Эйдриан заподозрил бы, что тот немного перебрал спиртного, но ее дыхание было чистым, для молодой леди пьянство было вовсе исключено.

– Что случилось? На вас напали?

– Нет. – Она опять закрыла глаза. – Мне холодно. И так сухо во рту.

Он постарался натянуть на нее пальто. Теперь, когда она очнулась, он не смел даже прикоснуться к ней, хотя ему очень хотелось прижать ее к себе. Он подошел к коню и достал свою серебряную фляжку. Склонившись к девушке, Эйдриан предложил ей сделать глоток.

Она проглотила и закашлялась.

– Что это?

– Вино. Оно вам поможет. Вы долго спали.

Она снова закрыла глаза:

– Солнце слишком яркое.

Солнце действительно уже взошло, и туман начал понемногу рассеиваться.

Эйдриан сел рядом и позволил себе слегка приобнять ее одной рукой, стараясь согреть. Воздух уже немного прогрелся, но ветерок все еще был свежим.

От необычного прикосновения мисс Эплгейт встрепенулась. В ее взгляде отразился ужас.

– Где моя одежда?

– Она вся промокла от дождя вчера вечером, – без всякого выражения ответил он. – Я боялся, что вы заболеете, если будете лежать на холоде в мокрой одежде.

– Но…

Ее взгляд был затуманен, как бывает у раненных в голову солдат. Эйдриан попытался ее успокоить:

– Вам скоро помогут.

– Мой отец… он будет очень волноваться…

– Все будет хорошо. Я послал людей, чтобы они успокоили вашу семью.

Она немного расслабилась и пробормотала:

– Вы очень добры. Но я так хочу спать.

– Отдыхайте. Я буду рядом, – пообещал он.

Она закрыла глаза, а он молча сидел возле нее. Солнце поднялось высоко, в листве деревьев не умолкал птичий гомон. Из леска даже вышел молодой олень, чтобы пощипать траву.

Уже давно Эйдриан не испытывал такого чувства гармонии – словно все в мире было правильным, пусть всего на мгновение. Что бы ни произошло с мисс Эплгейт, она начала поправляться, и его впервые за много лет охватило чувство радости.

Однако его ложь, а она скоро узнает об обмане, очень скоро разрушит эту гармонию. Так что пока надо наслаждаться мгновением.

Примерно через час Эйдриан услышал звук тяжелых шагов, а потом увидел на тропе среди деревьев пожилого слугу, за которым шла служанка, тоже пожилая. Лица у них были серьезными и обеспокоенными.

Мужчина остановился, глядя на Эйдриана, а женщина – либо более озабоченная, либо просто слишком упрямая – прошла мимо него и упала перед мисс Эплгейт на колени.

Их шумное приближение дало Эйдриану возможность своевременно отпустить мисс Эплгейт из своих объятий, так что представшая перед слугами сцена была не такой скандальной. Тем не менее, увидев свою любимую хозяйку лежащей на лошадиной попоне раздетой и укрытой пальто незнакомого мужчины, старуха вскрикнула.

Не желая, чтобы служанка впала в истерику, Эйдриан быстро сказал:

– Не надо кричать! Вчера вечером во время дождя я нашел ее здесь без сознания, промокшей до нитки. Я опасался за ее здоровье и поэтому снял с нее мокрую одежду. Даю вам слово джентльмена, что она не пострадала.

– Я и не стала бы кричать. У нее от шума голова разболится еще больше, – сказала служанка. Слуги смотрели на него с нескрываемым подозрением.

– Вы говорили деревенскому пекарю, что помолвлены с мисс Эплгейт, – сказал слуга.

– Это так, – подтвердил Эйдриан, встретившись с ним взглядом.

– Мисс Эплгейт не обручена, – упрямо заявила служанка.

– Предлагаю вам поговорить об этом с мисс Эплгейт, – холодно оборвал Эйдриан.

Слуги поджали губы, и у Эйдриана появилась надежда, что у него будет шанс поговорить с мисс Эплгейт первым.

– У вас есть карета, чтобы отвезти ее домой?

– Да, она стоит на дороге. Нам придется отнести ее туда на руках.

Однако прежде служанка настояла на том, чтобы одеть хозяйку. Она взяла ее влажную одежду, а Эйдриан повернулся к ним спиной и направился к своему коню. Похлопав жеребца по крупу, хозяин пообещал совсем скоро накормить его.

– Если только нас не скормят йоркширским львам, – тихо добавил он. Разыгрывать из себя доброго самаритянина не так уж безопасно.

Однако мисс Эплгейт, эта зеленоглазая красавица с белой, как алебастр, кожей, каким-то образом – он не понимал каким – уже завладела его мыслями. Теперь, когда у загадочной леди появилось имя и кто-то, кто может о ней позаботиться, можно оседлать своего норовистого коня и продолжить путь, сказал он себе. Но Эйдриан знал, что это невозможно.

Она уже опутала его своими чарами, хотя не была ни феей, ни русалкой, она была лишь женщиной, попавшей в беду, а он добавил ей неприятностей, хотя всего лишь хотел помочь.

Несмотря на то, что будущий убийца следовал по пятам и Эйдриан понимал, что теряет драгоценное время, он все же не достал из кармана жилета часы с привязанным к ним крошечным амулетом.

Жребий брошен.

Служанка подала знак, что мужчины могут обернуться, и они вошли в беседку. Слуга, которого, как оказалось, звали Томасом, остановился в нерешительности.

Эйдриан подошел к все еще спящей мисс Эплгейт и легко поднял ее на руки.

– А ты поведешь моего коня, – велел он Томасу.

Эйдриан не удивился бы, если бы тот начал спорить, но Томас явно обрадовался. Он взял попону и, накрыв ею коня, пошел вместе со служанкой за Эйдрианом в сторону дороги. Эйдриан чувствовал на себе их пристальные взгляды, словно слуги боялись, что он может сбежать с их хозяйкой.

А он думал о том, что ему скоро придется встретиться с ее отцом и всей семьей.

Карета Эплгейтов была похожа на беседку, которую они только что покинули. Когда-то она, вероятно, была красивой, но сейчас порядком обветшала, хотя и не была такой развалиной, как беседка. Эйдриан подозревал, что Томасу стоило больших усилий поддерживать в приличном виде и карету, и запряженную в нее старую кобылу.

Эйдриан осторожно, опустил мисс Эплгейт на сиденье, служанка села рядом, а Томас взгромоздился на облучок и взял в руки вожжи. Эйдриан сел на своего коня и поехал за каретой.

Как он и думал, дом «невесты» оказался в таком же плачевном состоянии, как, по-видимому, и вся другая собственность семейства Эплгейт. Было видно, что семья храбро сражалась с надвигающейся бедностью, но не слишком успешно. Кто же виноват? Отец, просаживавший все деньги в казино? Или он пьяница и бабник? Или все вместе взятое?

Служанка поторопилась открыть входную дверь, так что Эйдриану ничего не оставалось, как снова взять на руки мисс Эплгейт и внести ее в дом.

Она в очередной раз открыла глаза. Эйдриану показалось, что она его узнала.

– Где…

– Вы дома. Не бойтесь.

Она улыбнулась ему такой безоблачной улыбкой, что он с ужасом подумал о том, какая поднимется буря, когда мисс Эплгейт поймет, что означает для нее ночь, проведенная с ним наедине.

Потом больная опять закрыла глаза, а он внес ее в дом. Он ожидал увидеть шумную толпу родственников, встречающих своего заблудившегося ягненка. Но в холле был всего один человек. В инвалидной коляске сидел пожилой мужчина.

– Как она? – Его лицо выражало беспокойство. Это, должно быть, ее отец, глава дома. Он инвалид, и в этом, скорее всего причина бедности семьи Эплгейт.

– Ваша дочь очень устала, сэр, но, я думаю, она поправляется. С вашего позволения, могу я отнести мисс Эплгейт в ее комнату?

Старик кивнул, хотя и неохотно, но в его окружении не было человека, достаточно сильного, чтобы нести мисс Эплгейт. Пожилая служанка отвела Эйдриана в спальню, и он опустил девушку на кровать. Служанка накрыла хозяйку одеялом и положила влажную тряпку ей на лоб.

Поскольку у Эйдриана не было причины оставаться, он направился к двери, но на пороге обернулся, в надежде что мисс Эплгейт хотя бы на мгновение откроет глаза и увидит его. Этого не произошло.

Он стал медленно спускаться по лестнице.

Внизу Эйдриана, как он и предполагал, ожидал мистер Эплгейт.

– Полагаю, нам надо кое-что обсудить, – сказал он официально и очень решительно. – Вы не могли бы сопроводить меня в мой кабинет?

– Разумеется.

Они оказались в небольшой комнате, все стены которой были от потолка до пола уставлены книжными полками.

Хозяин подъехал к столику с напитками и налил обоим по стакану вина.

– Я Джон Эплгейт. А вы?

Мистер Эплгейт подъехал к письменному столу и повернулся лицом к Эйдриану.