Мариэла Ромеро - Реванш

-  Брихида! Нашлась Марта Торреальба, – заговорила она торопливо.

Брихида изумленно посмотрела на Долорес.

– Да-да, – торопилась все досказать Долорес, – когда я увидела, что Фернандо убил Леонидаса, я подхватила Мариану на руки, а Марта побежала за мной следом. Я была как сумасшедшая и бежала очень быстро. Марта отстала, запуталась в кустах. Я отнесла Мариану Провиденсии и побежала искать Марту, но не нашла и решила, что она погибла. И тут вдруг в офис Исамар приходит красивая девушка, темноглазая, темноволосая, на цепочке у нее медальон со знаком Торреальбы, и Ансельмо называет ее Марта! Ты представляешь?!

– Так значит, Исамар и Марта Агирре сестры? – произнес Хулио, который услышал взволнованный рассказ Долорес из соседней комнаты. – Значит, Фернандо Мальдонадо убил их отца. Значит, Исамар не должна выйти замуж за сына убийцы. Я увезу Исамар! – с этими словами он выбежал из комнаты.

Долорес побежала за ним.

«Я увезу Исамар!» – эти слова услышала Эстефания. Хулио Сесар не видел ее, а она пришла к ним в дом, чтобы сообщить, что они с Реем братья. Она пришла, а он думал только об Исамар… Но то, что они – братья, снимало с нее, Эстефании, всякую вину. Разве зазорно, брать деньги у брата? Нет, Хулио Сесар непременно должен узнать, что Рей его брат. Судьба подшутила над ними и очень жестоко: злейшие враги, ненавидящие друг друга, оказались кровными братьями.

Брихида обрадовалась Эстефании, в этот неспокойный час ей не хотелось оставаться одной. Но Эстефания ее не успокоила.

– Вы обязательно должны сказать Хулио, что они с Реем братья, – потребовала невестка, – или я сама все скажу.

Брихида заплакала:

– Не говори ему ничего, Эстефания, не говори! Как он станет относиться ко мне, своей старой матери? Какая это будет для него беда, какое унижение! Ты об этом подумала? Ты же знаешь, какой он гордец! А у меня кроме него никого нет больше на свете! Ты представь себе, отнимут у тебя сына, ты захочешь жить? – со слезами говорила Брихида.

А Эетефания не столько слушала ее, сколько смотрела на старую несчастную женщину и понимала не столько слова, сколько ее мучительное горе. Ей стало жаль Брихиду.

– Хорошо, хорошо, я ничего ему не скажу, – сказала Эстефания, чувствуя подступающие слезы. Ее горе было не меньше горя Брихиды. Про себя она подумала: больше мне надеяться не на что, нужно подать на развод.

Долорес уговорила Хулио ехать не к Исамар, а к Марте, пусть Марта, старшая, все решает, сестры сами должны уладить свои дела. У Агирре они застали только Деяниру и Самуэля. Самуэль был встревожен. У него куда-то пропал револьвер, который он всегда держал в верхнем ящике стола. Деянира, услышав о пропаже, побледнела: Марта все это время была так возбуждена и так болезненно восприняла свадьбу Алехандро с Исамар! Она могла решиться на все что угодно! А тут еще и Долорес со своей новостью. Самуэль решил немедленно ехать к Исамар. Он сам вел машину молчаливо, сосредоточенно, моля про себя Бога, чтобы уберег от несчастья. Какого именно, он и сам не знал. Но могло случиться все!

Все они торопливо взбежали по лестнице. Дверь в квартиру оказалась открытой, они вошли в гостиную, и устрашающее зрелище предстало перед их глазами: Марта, вся в черном, с высоко подобранными волосами, очень бледная, с горящими черными глазами походила на воплощенную месть. Обеими руками она наводила револьвер на откинувшуюся на подушки дивана бледную Исамар.

– Остановись, девочка, она тебе сестра! – с криком кинулась к Марте Долорес и схватила ее за руки.

Подоспел и Агирре, обнял Марту за плечи.

– Нет! – вскричала Марта. – Нет! Не может быть!

– Да, Марта, да, это твоя сестра Мариана, – повторила Долорес.

Марта с рыданием отбросила револьвер и выбежала из комнаты. Агирре бросился за ней.

Исамар медленно приходила в себя. Она будто видела дурной сон. За минуту до прихода Марты она молила Бога о смерти, не в силах справиться с отчаянием после рассказа Ферейры. Но когда Марта, бледная от ненависти, наставила на нее револьвер, она забыла о своих недавних мольбах и стала защищаться: попыталась вырвать револьвер из рук Марты и вдруг у нее на шее увидела свой медальон.

– Откуда он у тебя? – спросила Исамар.

– Испугалась? – злобно засмеялась Марта. – Сейчас ты получишь по заслугам, воровка, убийца! – торжествуя, проговорила она…

И вот вдобавок ко всему, что Исамар успела узнать, она теперь узнала еще и то, что сестра ее жива и что эта сестра – Марта Агирре.

Однако пора было ехать. Алехандро ждал ее. Сегодня, кроме всего прочего, был день ее свадьбы. Она попросила Питу помочь ей одеться. Как хороша она была в своем белом платье, с высокой прической, с перевитыми жемчужными нитями пепельными прядями. Ах, жемчуг, жемчуг, символ слез! Стоило ли украшать им свадебный наряд?

Гойо и Хулио отговаривали ее, возвращали к неприглядной действительности: она же сама, сама открыла страшную правду! Но в ушах Исамар звучал голос Ферейры: «Меня помилуют, истек срок давности…» И еще громче звучал в ее сердце голос любви.

Марта вошла внезапно.

– Оставьте нас одних, – попросила она.

Все послушно покинули гостиную, Марта бросилась к Исамар и обняла ее нежно-нежно:

– Сестренка, милая, Мариана, сколько горя я тебе причинила! Сколько наговорила дурацких слов! Сколько нагородила нелепых подозрений! Прости меня! Нас разлучили, отравили ядом обид, меня преследовали, на мою жизнь покушались, во мне видели врага, и я искала врагов! Но все это время я искала тебя, я боялась, что тебя точно так же преследуют, что тебе так же плохо. Я хотела помочь тебе и так счастлива, что нашла, и теперь мы всегда будем вместе!

– Я тоже рада, Марта, – очень серьезно ответила Исамар. — Нам нужно о многом поговорить, но сейчас я ухожу. Меня и так, наверное, заждались.

– Подумай хорошенько, Исамар! Эта семья ненавидит нас, тебе не простят, что ты дочь Торреальбы! Никто из твоих друзей не переступит порог твоего нового дома. Сейчас ты сознательно выбираешь для себя бесчестье, потому что бесчестны все, кто живут с Фернандо Мальдонадо!

– Но не Алехандро!

– Алехандро закрывает на все глаза. Он родился в этом доме, он плоть от его плоти! А ты знаешь, что твой свекор – убийца, и сознательно соглашаешься делить жизнь с преступником, которого в один прекрасный день выставят на всеобщий позор. Заранее зная эту постыдную правду, ты готова обманывать себя? Не ходи к ним, Мариана, не предавай себя!

Слезы градом катились из глаз Исамар, когда она снимала с себя фату.

– Ты забудешь его, – пообещала Марта.

– Никогда, – отвечала Исамар, – я люблю его с детства, он моя душа, моя кровь.

– Я твоя кровь, – сказала Марта.

Гойо привез Алехандро записку от Исамар – несколько скупых строк, в которых она сообщала, что женой его стать не может.

Поглядев на лицо Алехандро, все поняли: свадьбы не будет, и потихоньку стали расходиться.

– Я и сам пока ничего не понимаю, – отвечал Алехандро на немые вопросы. – Если можно, оставьте меня одного, прошу вас.

Очень скоро он остался в огромной гостиной один, не спеша прошелся между столами, аккуратно сбрасывая на пол все, что на них было.

Справившись с праздничным нарядом гостиной, он ничком упал на диван. Он никак не мог сообразить, понять, уразуметь, что же произошло. Ни одно из привычных готовых решений не подходило: Исамар не могла его разлюбить, не могла над ним посмеяться, она не умерла и не заболела. Тогда что же произошло? Что?

Ответить на этот вопрос могла только сама Исамар. Он вскочил и поехал к ней. Экономка Пита сказала, что сеньориты Исамар нет дома, она уехала.

– Куда? – спросил Алехандро.

– Ничего не могу вам сказать, сеньор. Я не знаю, – таков был ответ Питы.

Когда он вернулся, гостиную уже успели прибрать. В ней сидела бледная, несчастная Эстефания.

– Будь добра, оставь меня одного, – попросил Алехандро. – Я ничего не понимаю. Я не понимаю тебя, Исамар! Что случилось? С чего? Куда ты уехала? – говорил он.

– Я знаю, куда она уехала, и знаю, с кем, – жестко сказала Эстефания, и на вопросительный взгляд Алехандро прибавила: – Она уехала с Хулио Сесаром. 

Марта увезла Исамар в имение Ферререйнья. В свадебном платье, с полными слез глазами вошла Исамар под кров родного дома, вошла не тайком, не украдкой, а как полноправная его владелица. Но она дорого бы дала, чтобы не владеть этим домом. А Марта была счастлива – в мире опять царил порядок, свет вновь был отделен от тьмы: Алехандро принадлежал враждебному клану и жалеть о нем было нечего.

Сестра Марты нашлась, теперь можно было посвятить себя мести. Они были вдвоем, у них было дело жизни, враждебный клан был теперь обречен.

– Ты помнишь нашу маму, Марта? – тихо спросила Исамар, все еще плача. Глаза у нее припухли, покраснели, а слезы все текли и текли.

– Когда я смотрю на тебя, то вспоминаю: ты очень на нее похожа! А я похожа на отца, – отвечала Марта. – А помнишь, как ты любила слушать мою игру на пианино?

– Очень смутно, – отвечала со слабой улыбкой Исамар.

– Хочешь, я тебе поиграю? Впрочем, нет, потом! Сейчас лучше пойдем пройдемся. Я покажу тебе пляж, где мы с тобой купались в тот страшный день, и дорожку, по которой я бежала за Долорес среди кустов, и овраг, куда упала… Здесь ничего не переменилось. Я помню все это очень отчетливо. Вот только заросли стали куда гуще…

Они шли берегом реки, пока не вышли к затененной деревьями тихой заводи с песчаной отмелью, но посередине вода тихо журчала, огибая ее. Место было чудесное и совсем безопасное для двух маленьких девочек, которым было так хорошо играть и плескаться на мелководье.

– Помнишь, в тот день мы даже нарвали цветов для папы? – заговорила Марта.

Исамар печально покачала головой: нет, она не помнила, она была слишком маленькой…

Исамар вошла в воду, шлейф ее белоснежного платья подхватило течение, а она шла и шла, чувствуя, как тяжелеет ее платье и тянет ее вниз, вниз. Ей хотелось, чтобы вода становилась все глубже, глубже…

– Мы были так счастливы здесь, – сказала Марта. – Мы жили в правильном мире, где все стояло на своих местах, где было видно, откуда и куда ведут дороги, но появился злой, страшный человек, он сломал наш мир, разбил все, испортил, он осиротил и обездолил нас. Ты видишь, мы не можем найти своего счастья, потому что нас увели с прямой и ясной дороги, нас бросили одних в дремучем лесу и, мы плутаем по нему уже который год, принимая друзей за врагов и врагов за друзей! Еще вчера мы были с тобой врагами. Мы враждовали из-за человека, который каждой из нас враг, он нас и рассорил.

«Крестный и мама Провиденсия так не хотели, так боялись моей любви к Алехандро! Они умоляли меня забыть о нем, сердились, заклинали. Но они не решились сказать мне правду, и я полюбила прекрасного принца, который скакал на лошади, жил в большом красивом доме и был добрее и благороднее всех на свете…» – думала, изнемогая от боли, Исамар.

– Так вот, Мариана, на этом самом месте давай поклянемся друг другу, что сделаем все возможное, чтобы побороть это зло, которое хочет представить белое черным, а черное белым, что мы покараем людей, которые все перепутали в этом мире и сделали нас несчастными!

– Клянусь! – произнесла, стоя в воде, Исамар.

– Клянусь! – эхом повторила за ней Марта.

Вот и кончилась сказка о рыбачке Исамар и принце. Принц полюбил ее и предложил ей руку и сердце, но Исамар, бедняжка, узнала, что отец принца – злой волшебник, который заколдовал ее, обрек на несчастье ее друзей и близких, что он колдует ночами, не давая добрым людям спать спокойно. И Исамар поняла, что не сможет жить в его страшном доме, она не вышла замуж за принца и осталась одна терпеть крестную муку своей любви.

Хулио Сесар заглянул в деревенский трактир повидаться со старыми друзьями. Рыбаки, все как один, отвернулись от него: он их предал.

И тогда Хулио Сесар встал посреди залы и громко сказал:

– Вот сейчас перед лицом моей родной Энсинады я расскажу все, что со мной произошло. А потом уж вы будете судить, предавал я вас или нет.

И он рассказал, как он боролся, как ему угрожали и как взяли в конце концов в заложницы Исамар.

– Что я мог поделать, – вопрошал с горящими глазами Хулио Сесар, – когда за одно мое слово должна была заплатить жизнью Исамар?! Я провел год в тюрьме как клеветник, больше я ничего не мог сделать!

Рыбакам стало даже немного стыдно: уж кто-кто, а они-то знали Хулио с пеленок, знали его прямоту, честность, гордость, могли бы в нем и не сомневаться. Но жизнь есть жизнь, все в ней бывает, они были рады, что не ошиблись в старом товарище. Мир был заключен. С Хулио Сесара сняли позорное пятно.