Мариэла Ромеро - Реванш

Хулиан, не входя в комнату Исамар, позвал ее к телефону, и она, сгорая от стыда, сказала, что с ней все в порядке, а не позвонила, потому что из-за грозы отключился телефон.

– Ну прости, что разбудил тебя! – извинился Хосе Луис. — Я очень волновался за тебя. Звони мне! Я по тебе скучаю. До встречи, дорогая!

– Боже мой! Какая же я дрянь! – сказала Исамар, вернувшись к Алехандро. – Человек обо мне беспокоится, а я… Все, Алехандро, уходи! Немедленно! Оставь меня!

Успокоенная Марта благополучно вернулась домой, а Каролина, не зная этой последней подробности, лишила какого бы то ни было покоя Габриэлу.

– Твой муж сейчас в Энсинаде с Исамар Мединой! – сообщила она, неожиданно появившись в доме Габриэлы,

Та, конечно же, стала защищать Алехандро, говоря, что она верит мужу, что он не способен на подобный обман…

– Остановись! – прервала ее Каролина. – Я узнала об этом от Марты Агирре!

Слова Каролины упали на благодатную почву, поскольку Габриэла к тому времени уже успела позвонить Рейнальдо, и тот сказал, что Алехандро у него нет и не было.

Выпроводив Каролину, Габриэла тут же позвонила Исамар – сонная Пита подтвердила слова Каролины: Исамар – в Энсинаде!

Всю ночь Габриэла не сомкнула глаз, а на рассвете домой вернулся Алехандро.

– Только не говори, что ты был у Рейнальдо! – боясь услышать новую ложь, предупредила его Габриэла. – Я туда звонила!

– Да, я до него так и не добрался! – подхватил эту ниточку Алехандро. – Я ходил из бара в бар и пил…

– Ложь! Ты опять лжешь! – воскликнула Габриэла. – Я знаю, что ты был в Энсинаде! С Исамар Мединой!

У Алехандро перехватило дыхание, но он собрал все свои силы и стал отчаянно это отрицать.

– Не верь никому! Не слушай никого! – твердил он. – Я ходил по барам, потом встретил друзей…

– Хватит, Алехандро, прошу тебя! – взмолилась Габриэла. – И не приставай ко мне со своими поцелуями! Я не могу спать с человеком, которому не верю!

Габриэла ушла в комнату Габи, а Алехандро повторял про себя: «Кто же станет верить такому гаду, как я? Боже мой, как мерзко я с ней поступил! Я сам себе противен…»

Наутро Хулиан обнаружил Исамар в бреду, с высокой температурой. Испугавшись, он стал звонить врачу, а затем позвонил и Марте.

– Я сейчас же выезжаю! – сказала Марта.

Приехала она, когда врач уже ввел Исамар жаропонижающее, и приехала не одна, а с Хосе Луисом.

Пока Марта хлопотала над постелью Исамар, Хосе Луис автоматически выдвинул ящик стола и так же автоматически, не глядя, достал оттуда подвернувшийся под руку предмет. Когда же глаза его, наконец, остановились на этом предмете, то он увидел, что держит в своей руке крестик, на котором выгравировано: «Алехандро».

Не помня себя от ярости, Хосе Луис выбежал из комнаты, шепча: «Значит, этот негодяй был здесь! Они вместе провели ночь!»

Марта тем временем стала звонить Архенису, чтобы он приехал и сам осмотрел Исамар.

– Архенис сейчас приедет! – сообщила она Хосе Луису. – Да что с тобой? Ты словно не в себе. Не стоит так волноваться: врач считает, что у Марианы обыкновенная простуда.

– Хулиан, – не слушая Марту, обратился Хосе Луис к слуге, – сеньорита действительно была все это время одна?

– Да! – ответил Хулиан.

«Он лжет, – заключил Хосе Луис. – Этот крестик принадлежит Алехандро Мальдонадо. Он был здесь, и он мне за это заплатит!»

Исамар после укола все еще спала, и только это помешало Хосе Луису войти к ней немедленно и выложить все, что он думает по поводу ее предательства.

Проснувшись, Исамар увидела перед собой Архениса, который и сообщил ей, что Хосе Луис и Марта тоже здесь, в соседней комнате.

– Архенис, могу я с тобой поговорить откровенно? – спросила Исамар и рассказала брату все, что произошло с нею минувшей ночью.

– Ты не должна винить себя, – сказал, выслушав ее, Архенис. – Ты любишь Алехандро.

– Да, я люблю его! Но что мне делать с Хосе Луисом?

– Скажи ему правду.

– Правду?! Сказать ему, что в то время, как он умирал от тоски в клинике, его невеста была здесь с другим мужчиной?

– Не обязательно рассказывать все, – уточнил Архенис. – Но надо сказать главное: что ты не любишь его. Это, по-моему, единственно правильное решение.

Исамар уже приготовилась к трудному разговору с Хосе Луисом, но он, едва войдя в комнату, предъявил ей крестик Алехандро. На это Исамар ответила, что крестик мог находиться в этом доме еще с тех времен, когда Мальдонадо жили здесь.

– Ну конечно, ты ведь устроилась именно в его комнате! – не принял такого объяснения Хосе Луис. – Ты считаешь меня идиотом?

– Знаешь, Хосе Луис, – сказала тихо Исамар, – не надо ни о чем спорить, не надо ссориться. Я поняла, что поторопилась, согласившись выйти за тебя замуж. Прости! Я не должна была этого делать. А сейчас нам лучше всего разойтись и расторгнуть нашу помолвку.

– Нет! Исамар, не покидай меня! – взмолился Хосе Луис. – Я не представляю себе жизни без тебя!

И опять Исамар пришлось говорить о своих чувствах к Алехандро, о боязни совершить ошибку, о добром отношении к Хосе Луису…

– Я все понял, – сказал Хосе Луис. – Все это – пустая болтовня! Ты говоришь о чем угодно, только не хочешь сказать правды. А она состоит в том, что ты была здесь с Алехандро Мальдонадо, в этой комнате и в этой постели! И вы решили опять быть вместе!

Хосе Луис, повторив Марте все, что ему сказала Исамар, уехал, а Марта в бешенстве набросилась на сестру:

– Шлюха! Ты затащила Алехандро в свою постель! Шлюха! – и что есть силы ударила Исамар по щеке.

– Никто не смеет называть меня шлюхой! Даже ты! – оправившись от удара, сказала Исамар.

– Я не хочу тебя больше знать! – ответила на это Марта и, хлопнув дверью, покинула Энсинаду.

Весь следующий день после попойки у отца Рейнальдо тоже пил, только дома. Молча сидел за столом, опустошая одну бутылку за другой, и слезы, которых он, впрочем, не замечал, стекали по его лицу.

Энкарнасьон и Мерсе пытались выяснить у него, что случилось, отчего он так мается, но Рейнальдо лишь просил оставить его в покое. Когда же Мерсе, ласково прикоснувшись к нему, предложила вместе отправиться в постель, Рейнальдо вдруг словно протрезвел.

– Мне надо с тобой поговорить! – решительно произнес он. – Мы должны расстаться, Мерсе! Прости, я понимаю, что делаю тебе больно! Ты всегда была рядом, когда я в тебе нуждался! Ты любишь меня, я это знаю! И потому хочу быть с тобой искренним. Хочу, чтобы ты встретила человека, который бы тебя тоже любил!

– Нет, Рейнальдо, нет! – в ужасе воскликнула Мерсе. – Не оставляй меня, не прогоняй!

– Я вовсе тебя не прогоняю. Ты можешь остаться здесь, в этой квартире, а мы с Энкарнасьон уйдем. Поверь, так будет лучше для всех!

– Ты собрался уйти к ней? К Мерседес Ферейре? Признайся!

– Мерсе, я прошу тебя не обсуждать больше мое решение. Мы расходимся, и все!

Рейнальдо наполнил и залпом выпил очередную рюмку, а Мерсе, пошатываясь от бессилия, обиды и рыданий, побрела в свою комнату.

Утром Энкарнасьон обнаружила ее без чувств. Рядом, на тумбочке, лежал пустой пузырек от снотворного.

Медицинская помощь, однако, подоспела вовремя, и, когда опасность для жизни Мерсе миновала, Рейнальдо отправился к Мерседес.

– Я порвал с Мерсе, моя светлая! – сказал он. – В том, что она хотела покончить с собой, нет моей вины. Я сказал ей все честно и прямо.

– Это моя вина! – с горечью произнесла Мерседес. – Я не должна была просить тебя оставить женщину, которая так тебя любит. Да, Рей, я не вправе требовать от тебя чего бы то ни было, потому что я не могу принять тебя таким, какой ты есть, а она – может! Наверное, ее любовь сильнее, чем моя. Прости!

Родригес Герра понимал, что за ним теперь будет охотиться не только Рейнальдо Мальдонадо, но и полиция, которая, в конце концов, установит, кто является истинным владельцем того поместья. В такой ситуации у Геры оставался один вход: бежать за границу. Ледерман был полностью согласен со своим приятелем и, позвонив Сандре, попросил ее заказать для них небольшой самолет.

Сандра пришла в ужас от такого поручения и попыталась отказаться, го Ледерман проявил настойчивость, а Герра и вовсе пригрозил:

– Ты завязла, пташка, в этой трясине так же, как и мы! Поэтому выбирай: или ты поможешь нам вылететь за границу, или погибнешь!

Когда заказ был сделан, Ледерман и Герра велели Сандре ехать к ним в гостиницу и оставаться под их присмотром до тех пор, пока самолет с ними на борту не взлетит в небо.

Они не могли предугадать, что в авиакомпании как на зло случится накладка, и, чтобы предупредить об этом Сандру, ее станут разыскивать, конечно же, не в гостинице у Ледермана, а дома, по указанному в договоре адресу. Перед самым выходом из укрытия Сандра еще раз на всякий случай набрала номер авиакомпании, надеясь услышать, что самолет готов к вылету, и скоро она сможет вздохнуть с облегчением. Но услышала она совсем другое:

– А разве вам ничего не передали, сеньора Кастильо? Мы по телефону сообщили вашему сыну, что самолет не может вылететь по техническим причинам. Рейс переносится на завтра, если вас это устроит. Примите наши извинения!

– Боже мой! – воскликнула Сандра. – Они сказали это Гильермо!

Герра в бешенстве стал кричать, что Сандре нельзя доверять, что ее надо немедленно прикончить, поскольку все это очень похоже на ловушку. Ледерман же продолжал сохранять спокойствие и убеждал Геру подождать еще сутки, так как у них все равно не другой возможности беспрепятственно улететь из страны.

– Я предчувствую, что это плохо кончится! – не унимался Герра. – Твоя бабенка наверняка где-то наследила! Я не верю в случайность такой отсрочки!

Герра, безусловно, переусердствовал в своей подозрительности – отсрочка и в самом деле была случайной. А вот дурное предчувствие, в общем, его не подвело: как раз в эти добавочные сутки, которые беглецы вынуждены были коротать в гостинице, их и выследил, наконец, Сабас.

– Герра и Ледерман находятся сейчас в Тачи и хотят нелегально покинуть страну, – доложил он Рейнальдо.

– Значит, птички хотят улететь, – довольно потер руки Рейнальдо.

– А кто их вывезет?

– Это мне пока не известно, – ответил Сабас. – Знаю только, что им помогает какая-то женщина. Она хотела нанять самолет, но там возникли проблемы, и Герре с Ледерманом сегодня улететь не удалось.

– Отлично! – воскликнул Рейнальдо. – Мы поможем им улететь, только не обязательно за пределы страны.

Сабас понимающе кивнул, но уточнил, как быть с женщиной?

– Если она связана с этими гадами, – рассуждал Рейнальдо, – то пусть и умрет вместе с ними. Мне нисколько ее не жаль!

Машину, в которой Герра, Ледерман и Сандра ехали в аэропорт, люди Сабаса обстреляли на крутом повороте, и она на большой скорости полетела в глубокое ущелье…

– Трупов, кажется, пока не нашли, – докладывал Сабас Рейнальдо час спустя. – Но я уверен, что эти два гада уже стали добычей воронья.

– Хорошо, если так, Сабас! – не разделил его уверенности Рейнальдо. – Хорошо, если так!

Гильермо, обеспокоенный тем звонком из авиакомпании, терялся в догадках, зачем и на какие деньги мать наняла самолет. Но еще больше встревожился он, когда Сандра не пришла ночевать домой и не появилась там на следующий день. Поначалу Гильермо скрывал причину своей тревоги от Виолеты и братьев, а затем не выдержал и поделился с ними своими опасениями.

– Я боюсь, что она замешана в каких-то сомнительных делах. Заказать самолет – это ведь стоит немалых денег!

Его стали успокаивать, говоря, что у Сандры может быть состоятельный поклонник, отношения с которым она попросту не афиширует, но Гильермо это не убедило.

– Нет, с нею определенно случилось что-то нехорошее! Она никогда не исчезала из дома на такой срок! У меня дурное предчувствие!

Лишь наутро в доме Гильермо прозвучал звонок:

– Это квартира Сандры Кастильо? Вы ее родственник?

– Я ее сын! Что случилось с моей матерью?

– Она попала в автокатастрофу, и среди ее вещей мы обнаружили этот номер телефона…

– Что значит: «Среди ее вещей»? – в ужасе воскликнул Гильермо. – Она… жива?

– Не волнуйтесь! Она жива, но все еще находится в шоке. Пока она ничего не может вспомнить.

Когда Гильермо приехал в пригородную больницу, где находилась Сандра, ему объяснили, что пострадавшая отделалась всего лишь легкими ушибами, а шок и потеря памяти объясняются, вероятно, сильным испугом.

Заторможенную, плохо понимающую, с кем именно она говорит, Гильермо привез мать домой. Добиться от нее каких-то подробностей аварии ему, разумеется, не удалось.