– Точно так, – перебила его Александра, – Наталья приехала двадцать седьмого января, она без мужа, так как тот занят по службе, жаль, я хотела познакомиться с ним; позавчера приехала Елена, а вчерашнего дня прибыли Романовы, так что вас только ждали. Мама уж второй день ходит вся на нервах. Вчера вообще сказала, что коли ты прибыть не изволишь, так она одна под венец Олю поведёт, а потом так расстроилась, что заплакала даже.

– Заплакала?

– Точно, да так горько, что мне самой рыдать захотелось, – протянула Александра, театрально подделывая голос плачущего человека.

– Ох, пойду лучше к ней, – выговорил смущённо князь Владимир, и ушёл в спальню к своей жене.

Александра осталась на кухне одна с князем К., который долго смотрел на неё, собираясь что-то сказать.

– D‘accord,38– наконец, сказал он,– Александра, мне показалось, что Вы неодобрительно относитесь к моему союзу с Ольгой, и я весьма сильно хотел бы узнать… почему?

– Сергей Петрович, – довольно серьёзно вступила Алекс, – буду с Вами откровенна: сначала я действительно относилась к Вам недостаточно хорошо, однако сейчас Вы мне нравитесь, – проговорила она, улыбаясь, но вдруг осознав двусмысленность сказанной ею фразы, добавила, – нравитесь, как будущий Ольгин муж.

– То есть Вы не имеете ничего против? – спросил он, щурясь, лишь для того, чтобы быть уверенным до конца.

– Никак нет! – ответила девочка так, как учил её Олег, положа руку на сердце, – клянусь.

В это время Владимир Львович уже зашёл в спальню и беззвучно любовался мирной красотой его любимой княгини Ольги, которая мерно посапывала, лёжа на боку. Её спальный чепец был практически снят с головы, потому виднелись тонкие белые локоны волос, в беспорядке разбросанные по белоснежной подушке. Через несколько минут княгиня перевернулась на спину, шумно вздохнула и, распахнув свои голубые глаза, долго лежала, глядя в потолок, не замечая своего мужа, который стоял тихо у дверей не в силах сделать и шагу. Поднявшись с кровати Ольга Николаевна подошла к окну и долго смотрела на прелестный сад, окружающий дом, когда шорохи и медленные шаги позади заставили княгиню резко обернуться. Сделав разворот и увидев своего мужа, княгиня Ольга на минуту застыла, будто испугавшись, но после быстрыми шагами подошла к Владимиру Львовичу и крепко обняла его, приговаривая: «Как я волновалась! Боже мой, какое счастье!» После минуты нежности, княгиня немного отошла от своего мужа и, гневно взглянув на него, начала наступать.

– Скажите, Ваше сиятельство, неужели было так сложно сообщить нам, каким-то там родственникам, что Вы задерживаетесь? – заметя боевой настрой жены, князь начал медленно ретироваться, – Вы же чуть не сорвали главное событие в жизни дочери Вашей, или, может быть, Вам всё равно?! У Вас имеются дела поважнее?! Так уходите, никто Вас не задержит более! – вскрикнула она, указывая на дверь и отворачиваясь от мужа.

– Свет мой…

– Не надо оправданий! Живу, как вдова при живом муже. Вы хоть можете вообразить, что чувствует сердце, когда ты не знаешь, жив ли твой сын, твой муж? Я уж подумала…– голос её оборвался, она села на кровать, и слёзы хлынули из глаз её.

– Душенька моя, – мягко начал князь, подходя к супруге и нежно обнимая её за подрагивающие хрупкие плечи, – Оленька, прости ты меня, не подумал о вас, знал, что успеем в срок, – Ольга Николаевна отвернулась от мужа, мягкой белой рукою отстраняя, как бы, мужа от себя, – Ну же, светик, я так скучал по тебе, мчался домой на всех парах, только бы любимую мою жену увидеть, – княгиня повернула к Владимиру Львовичу покрасневшее лицо и грустно посмотрела на него.

– Я просто так волновалась, – прошептала она и заплакала снова, теперь обнимая своего любимого мужа.

– Ну же, буде, я ж здесь, и Андрей здесь. Посапывает тихо в своей кроватке. Хватит печалиться, Оля, улыбнись!

И княгиня послушала мужа, не в силах больше гневаться и губить душу свою переживаниями. Как и любой матери в данной ситуации, ей хотелось скорее увидеть сына, но будить уставших детей княгине было не под силу, и потому она, переодевшись, вместе с мужем спустилась вниз, где уже накрывали стол для завтрака. В столовой сидели уже не только Александра и князь К., но и Ольга, которая сидела рядом с женихом и не могла оторвать от него полных любви глаз; Елена, привыкшая в институте рано вставать, если половину десятого вообще можно назвать ранним временем; и ожидающая ребенка Наталья, которую подняла бесконечная утренняя тошнота.

Когда в столовую вошли князь и княгиня Масловы, все оживились, увидев только приехавшего отца и повскакивали со своих мест. Первой к отцу подбежала Наталья, которая дольше всех не виделась с ним.

– Папа! – громко крикнула она и бросилась к нему на шею, – как Вы хороши! Как я соскучилась.

– Наташенька, девочка моя, – медленно проговорил князь, разглядывая свою старшую дочь, – как повзрослела! Как похорошела, – сказал он, глядя на живот её и хитро улыбаясь, – ну вот! Растёт наш первый внук! – засмеялся он.

– Да, дружок, – сказала княгиня, – скоро мы официально будем считаться стариками.

Все засмеялись

Следующей к отцу подошла Елена и, предварительно сделав реверанс, так же обняла его:

–Bonjour, papa!39 За время моего отсутствия Вы ничуть не изменились.

– Елена, что за церемонность! – улыбнулся гордо отец, – Гляжу, вас совсем замучили в институте. Безобразие! А ты, однако, похудела, неужели вас и не кормят там?

– Отчего же не кормят? Просто я думаю, что в современном мире непременно нужно следить за фигурой, только и всего.

– У нас растёт модница, – шутя отворачиваясь, сказал княгине Владимир Львович, – Чудесно! Просто чудесно!

Елена задержалась у отца слишком долго, заведя абсолютно лишнюю в данный момент светскую беседу, и потому Ольга не вытерпела и обняла отца своего сзади.

– Папочка, я так рада, что ты приехал! – прощебетала она, немного отталкивая Елену, которая, ничуть не обидевшись, вернулась на своё место за столом, – Я же говорила маменьке, что Вы успеете, – она вновь обняла отца.

– Да как я мог не приехать? – удивился он, – ведь у моей дочери завтра свадьба, а мне нужно её до алтаря довести, и тогда мы с матерью вашей станем ещё свободнее.

– Да что ты говоришь такое! – начала княгиня, но взглянув на смеющееся лицо мужа, поняла, что это была лишь шутка, – Шут! – вскрикнула она, вскидывая руки.

Когда приветствия закончились, все приступили к завтраку, который уже почти остыл, дожидаясь своих потребителей. Однако, видимо, судьба не сулила ему быть съеденным, так как через несколько мгновений по лестнице, зевая, но при полном параде спускался тандем «АА», и потому приветствия повторились вновь. Закончив, наконец, голодные жильцы жадно принялись за пищу, а Андрей и Алексей, устроились по обе стороны от Александры.

– Знала бы ты, Саша, сколько нам надо тебе рассказать! – многозначительно глядя на свой поднятый вверх палец, проговорил Андрей.

– Ты такого в жизни не слышала, говорю тебе, sensation!40 – поддержал его Алексей.

– Такооооое… – протянул Андрей

– Что тебе и во сне не снилось, – закончил фразу цесаревич.

Александра в это время, заинтригованно закусив губу, смотрела по очереди то на одного князя, то на другого.

– Такооооое… – повторил Андрей.

– Ну, хватит! – резко оборвала Алекс, хватая брата за подбородок, – Говорите!

– Не здесь, – прикрывая рот рукой, шепнул Алексей, и кивнул головой в правую строну, как бы предлагая удалиться, – сначала ты иди, мы за тобой.

Александра сделала недовольную гримасу и, поблагодарив всех за завтрак, вышла из-за стола, направляясь в гостиную, которая находилась именно там, куда кивал Алексей. Прождав мальчиков несколько минут, Александра начала терять терпение и беспокойно ходить по комнате.

– Спокойно, сестра, – промолвил Андрей, заходя в комнату, – спасители твоей рутинной серой жизни здесь.

– Что у вас там, спасители? – саркастично спросила Александра, закатывая глаза.

– Она несерьёзно к нам относится, друг, – сказал Андрей, разворачиваясь и глядя на Алексея, – Уходим.

– Ладно, я серьёзна! Очень серьёзна, – повторила Александра, сжимая зубы, чтобы не наругаться на своих друзей. Андрей развернулся к ней и долго смотрел ей в глаза.

– Так-то лучше, юная леди! – изрёк он, наконец. И они с Алексеем подошли вплотную к княжне и шёпотом заговорили, – Мы твой заказ, между прочим, привезли, – он значительно выгнул бровь, – Вот! – Андрей достал из-за спины среднего размера чёрную коробочку, перевязанную подарочной лентой.

– Андрей? – Алекс удивлённо посмотрела на своего брата, потом на Алексея, – Лёша? Что в ней?

– Сама посмотри, руки, поди, имеются, – Александра недоверчиво сощурилась на брата и взяла коробку. Успев только слегка приоткрыть подарок, Александра захлопнула крышку и завизжала от восторга, – Мальчики! Именные патроны для нагана! Где вы достали их? Я даже и подумать не могла, Боже мой! – она обняла обоих мальчиков и снова открыла коробку, чтобы как следует разглядеть подарок.

– Ну, – начал Андрей, – «Как? Как?». У нас свои связи, да? – Алексей, улыбаясь, кивнул, – Ну, ладно, раз тебе так интересно, нам помог сам герцог Хэмпшира Джонатан Уолт Мортимер, – осознав по лицу сестры, что она понятия не имеет, кто это, добавил, – стыдно, Александра, стыдно не знать таких людей!

Закончив свою саркастичную тираду, тандем «АА» рассказал Александре про поездку и про Джона, конечно.

– Когда будете писать вашему Джону, – сказала Алекс, прижав коробочку плотно к груди, – передайте ему спасибо от меня.

– Можешь и сама написать, – съязвил в ответ князь Маслов, но заметив негодующий взгляд сестры, развёл руки, – да не смотри так на меня. Ладно, передам, что уж.

На этом моменте аудиенция тандема «ААА», если можно, шутя, конечно, так выразиться, была прервана спуском к завтраку Романовых. Алексей с Андреем отправились здороваться со всеми, а Александра осталась сидеть на месте. «Кто же на самом деле такой этот Джонатан Уолт Мортимер? – подумала она, – Человек, должно быть, действительно стоящий, раз мальчики так лестно о нём отзывались».


Глава восемнадцатая.

На следующий день вся элита Москвы только и говорила, что о свадьбе княжны Масловой с князем К., потому и свадьба оказалась гораздо более многолюдной, чем того ожидалось. Первой в день этот важный проснулась Ольга, которая плохо спала у себя в спальне, всю ночь думая о своём скором будущем. Выглянув в окно, она увидела рассыпчатый снег, покрывающий землю и весело поблёскивающий на утреннем солнце, и порадовалась, что погода благоволит ей. Ольга волновалась так, что руки её потрясывались, когда она вновь рассматривала своё подвенечное платье, сшитое для неё на заказ в Париже и привезённое оттуда лишь неделю назад. «Боже мой, почему же так волнуюсь я? Ведь я люблю Сержа и хочу за него выйти, – думала княжна, когда слушала, как шумно кровь течёт по венам, и как быстро и неровно бьётся её сердце, – Не понимаю. Я всегда жила в большой и дружной семье, а теперь, что же, неужели боюсь завести свою собственную? Боюсь ли я ответственности или, может быть, так и должно быть перед свадьбой? Как быть мне?»

Ответить на вопросы испуганной невесты пока никто не мог, потому она и чувствовала себя в ловушке, находясь в западне своих собственных мыслей. Однако отвлечёмся от Ольги и рассмотрим великолепное белое платье, которое доходило до самого пола, переходя в шлейф сзади; рукавов у него не имелось, на спине виднелся неглубокий вырез, слегка оголяющий лопатки. Там, где ткани не было, платье было расшито жемчугом и серебром, которые должны были переливаться на солнце средь белых снегов. Платье должно было сесть идеально по фигуре невесты, которая тихо сидела у зеркала и глядела на свои красивые белые плечи, ещё оголённые и не до конца распрямлённые после сна, когда дубовая дверь, тихо скрипнув, распахнулась, и в комнату вошла женская фигура.

– Проснулась уже, Оленька? – вопросила княгиня Маслова, подходя к своей дочери, – я гляжу, предсвадебная лихорадка одолела тебя, – сказала она. Княжна удивлённо посмотрела на мать через зеркало.

– Мама, как Вы…

– Поняла? Чтобы понять, что с тобою, достаточно лишь посмотреть в твои глаза, – выговорила она, заплетая волосы дочери в лёгкую косу, – милая, они выглядят так же, как и мои выглядели когда-то. Знаешь, доченька, я тоже боялась выходить замуж за твоего отца, и дело не в том, что я не любила его, нет. Я очень любила князя Маслова, как люблю и по сей день, однако неспокойно было, отчего-то, на душе у меня. Сейчас, глядя с высоты прожитых мною лет, понимаю, что волнение перед чем-то новым, неизведанным доселе – нормальное явление, потому я пришла сюда, девочка моя, чтобы поддержать тебя, чтобы не дать твоему одиночеству стать на пути твоего счастья.

– Мама! – Ольга обняла свою мать и долго не могла разомкнуть своих объятий.