Не оставило равнодушной его нежелание понять ее мотивы, найти компромисс. Категорично заявил «нет», и все.
Рус на ее предложение только хмыкнул, скривив недовольную гримасу.
А заведующий неврологией оказался не против. Видимо, сразу просто не смог расшифровать недовольную мимику начальника. Даже с удивлением посмотрел на них, проверяя состояние Леры:
— Я не вижу сейчас никаких противопоказаний. Особенно если будут приниматься и дальше таблетки. Тем более, под твоим наблюдением, Альбертович. Наоборот, в Карпатах прохладней, много лесов, климат точно будет ей на пользу. Да и воздух чище. Передохнуть от города и этой душной жары — не помешает.
Тут он поднял голову и встретился взглядом с Русланом, буквально излучающим раздражение. Очевидно, понял, что разговор зашел не в то русло, в каком его видел Карецкий. κнигοлюб./нет/
— Я — против, — скупо и хмуро отрезал Рус, заставив Леру громко фыркнуть.
— Главное сейчас — не перетруждаться, — быстро завершил невропатолог свои размышления. — Иначе, конечно, лучше не ехать. Если работы там много…
— Да какая там работа! Это же конференция! — не позволила им передергивать факты Лера, целиком и полностью довольная таким врачебным заключением.
Руслан выразительно глянул на нее, всем видом показывая, что не намерен развивать эту тему здесь. С такой постановкой Лера спорить не собиралась. Поблагодарив врача, они оба вышли в коридор. Рус смотрел только вперед, пока не отвечая на ее попытки поймать его взгляд.
— Руслан, — взяв его за руку, мягко позвала Лера, допуская, что они оба перегнули палку в своем споре.
Он глянул на нее через плечо. Руку не забирал. Более того, переплел их пальцы, крепко завладев ладонью Леры.
— Я не шутил, Лера, я — против, — резко и тяжело повторил он.
— Но почему?! — Она искренне не понимала. — Руслан, любимый, я не вижу логики в твоем упорстве, — с растерянностью выдохнула. — Даже твой невропатолог признал, что у меня нет противопоказаний!
Рус вновь одарил ее хмурым взглядом и пошел по коридору в сторону лестницы, таща и Леру за собой. Нет, она и не противилась особо, но на ее вопрос он все еще не ответил.
Сотрудники, уже успевшие за эти дни более-менее привыкнуть к «новости», что они — вместе, относительно спокойно кивали и здоровались, пока Руслан тащил Леру к кабинету. Своему, разумеется. Зашли, он прикрыл двери. Подошел к столу и достал из ящика пачку с сигаретами. Прикурил, открыв окно.
Лера вздохнула: выразительно, шумно, чтобы он слышал, и демонстративно уселась в кресло. Вообще-то Рус говорил, что будет теперь курить меньше. Что «осознал и понял», хотя Лера старалась ему лишний раз в этом вопросе по мозгам не ездить. Сам взрослый. И умный… аж чересчур местами! Но все же каждая выкуренная им сигарета — ей как серпом по сердцу почему-то шла. Не оттого, что он не прислушивался к ее словам. Просто волновалась за него. Очень.
Рус бросил в ее сторону хмурый взгляд, уловив это все, но продолжая курить. Он даже дым выдыхал как-то сердито. Хоть Лера до сих пор не разобралась, в чем именно причина такой реакции.
— Хорошо, — докурив сигарету до половины, Рус медленно и раздраженно затушил остаток в пепельнице. — Поезжай на эту конференцию, — таким тоном, словно ему иглы под ногти при этом загоняли, согласился Рус.
Глянул исподлобья. Махнул рукой — то ли дым разгоняя, то ли символизируя этим свое «согласие».
Разрешил. Своего добилась?
А вот удовлетворения или облегчения нет. Как и радости от того, что признал ее точку зрения. Тяжело и обоим в горле давит. Она чувствовала, что и ему неприятна сложившаяся ситуация. Еще раз вздохнув, теперь иначе — скорее грустно, Лера поднялась и подошла к нему. Обняла за пояс, опустив голову на плечо Русу. Он прямо-таки бурлил внутри — это ощущалось по напряженному, словно доска, телу, сжатым зубам, которые выдавали складки на щеках, все тем же насупленным бровям. Дышал резко и тоже как-то сердито. А может, обиженно даже.
— Рус, любимый, — Лера прижалась губами к его шее, поцеловала. Чмокнула в щеку. — Поехали со мной. Не рухнет твоя больница за три дня. Мы в воскресенье утром уже вернемся…
По правде сказать, она уже успела влюбиться в эту идею — провести с ним несколько дней в Карпатах! Вместе… Ведь по вечерам свободного времени море будет, да и утром прогуляться можно. И в наполненности конференции не сомневалась, знала — не будет ей стыдно, что его вытащила.
— Не выдумывай, Лера! Ни билета, ни номера уже не купить и не поменять, — буркнул Рус, хоть и обнял ее крепко, не отпуская от себя. — Хватит того, что тебя три дня не будет. Не могу еще и я бросить больницу, — сердито заявил он.
Однако прозвучало это словно у обиженного ребенка. Будто в «отместку» ей, что вынудила его отпустить ее. «Назло бабушке отморожу уши», ей-Богу!
Лера фыркнула, чтобы он понял, как она это воспринимает, и уткнулась лицом в его халат на груди. Эта его упертость!.. Да, в работе, однозначно, полезное качество. Потому Рус и добился всего для своей больницы, наверняка. Но в данном вопросе — Лере закричать хотелось.
— Рус, мне непонятно и неприятно, — честно сказала то, что душу грызло, памятуя его просьбу «говорить» с ним.
Он шумно втянул воздух в себя, обняв ее еще крепче. Устроил свой подбородок на ее макушке.
— Мне тоже не в кайф, — явно все еще не успокоившись, проворчал он. — Не дави, Лера, — так же недовольно выдохнул он. — Не надо.
Она могла бы сказать, что не «давит», что просто хочет прояснить ситуацию и понять, отчего это такая проблема для него. Да и хотелось, вот имелось в душе подспудное желание, чтобы между ней и больницей — Рус выбрал именно Леру. Но она понимала и некоторую инфантильность этого желания. У них жизнь, а не соревнование. Тем более с учреждением. Глупо устраивать сцену ревности. К тому же — это были «исходные данные задачи». Рус не сделал ничего нового. Она в него именно такого влюбилась, так какие претензии?
Потому просто поцеловала его еще раз, продолжая молча обнимать Руслана. И он ее держал крепко, хоть и ощущалось, что внутри еще «кипит».
ГЛАВА 13
Карецкий ходил «тучей» все два дня до ее отъезда. Вроде и не говорил ничего больше, но и отпустить эту ситуацию — у них не получалось. Нет, не было бойкота или игнора. Они разговаривали, смеялись. Он так же жадно и страстно целовал ее, обнимал, любил до стонов, которые Лера не могла сдержать. И засыпали они вместе, в одной постели. И все же…
Все же чувствовалось, что вопрос ее поездки, уже и «санкционированной» им вроде, висит между ними тяжким «привидением» неупокоенного решения.
Однако Руслан больше на обсуждения не шел. Сам отвез ее на вокзал в среду вечером. С таким выражением лица, что уж точно — только на похороны. С этим же взглядом он и наблюдал за тем, как она чемодан собирает накануне.
— Рус, я же уезжаю не от тебя. Я на обучение. Вернусь в субботу утром. Раз ты со мной не едешь, мне там третий день торчать — бессмысленно, — пыталась как-то разрядить эту атмосферу Лера.
— Угу, — буркнул Руслан, явно показывая, что она его не убедила.
В диалог на эту тему не вступал. И Лере оставалось только со вздохом смотреть в его напряженную спину. Ну вот как можно быть таким упрямым? А ведь все равно — любила его. Точно любила. И эта ситуация — ножом ей по горлу. Уже сама ночами думала — может, не ехать? Плюнуть? Но так ведь можно от всего отказаться. А причины, как таковой, и нет. Здесь же и ее профессиональные интересы задеты. Да и сколько бы Руслан ни демонстрировал свое недовольство — раз отпустил, хоть и словами только, значит, тоже понимал все это.
Вот и не отменила поездку.
— Таблетки не вздумай пропускать, — сумрачно напомнил он, оставив ее небольшой чемодан в купе.
Внимательно и серьезно, даже с предупреждением, осмотрел соседей по купе: какую-то молодую девушку, увлеченно что-то листающую в своем телефоне; парня, уже забравшегося на верхнюю полку и расстилающего постель. Только немолодая женщина, занимающая нижнюю полку напротив места Леры, судя по всему, вызвала у Руса более нормальное выражение лица. Заслуживала доверия, видимо. Кивнув наконец этим людям, приветствуя, Рус вышел с ней в проход вагона. Обнял, сжав руками так, что у Леры ребра затрещали.
— Рус, любимый… — у Леры внутри кислота живот жгла от такого расставания.
Но он прервал ее, не дав продолжить. Прижался губами к ее губам. Крепко, властно поцеловал.
— Люблю. Звонить буду часто, имей в виду. И чтоб ты звонила, — распорядился Карецкий.
И, обняв напоследок еще сильнее, вышел на перрон под громкие просьбы проводника покинуть вагон провожающих. Встал напротив ее окна, поднял руку, прощаясь.
Лера и сама помахала в ответ, делая вид, что все нормально и на душе кошки не скребут.
Руслан раздраженно мял в руке пачку сигарет, игнорируя даже то, что эти самые сигареты в ней еще имелись. Он стоял на балконе в своей спальне, перекатывался с пятки на носок и курил. Ночь уже. Первый час. Во дворе тихо, даже молодежь сегодня не гудит. Видно, середина недели сказывается. Только деревья шумят от легкого ветра, да висит на небе полная луна.
Ей-Богу, Карецкому казалось, что и ночное небесное светило смотрит на него с укором.
Вернуться в комнату и попытаться поспать? Гиблое дело. Он бы лучше позвонил Лере. Или написал. Но она наверняка уснула. Так пусть хоть Лера выспится. Он и так ей звонил уже, типа «напоминая» еще раз про таблетки. И переписывались они… Пытались. Обоим на душе тяжело было из-за этой чертовой поездки и спора, оставившего неприятный и глубокий след внутри.
Да и понимал — не уснет в таком состоянии раздрая. Саму спальню он за последний час исходил вдоль и поперек. Все бесило. Мелькали в голове идиотские мысли взять и поехать в больницу. Без Леры ему тут все равно делать нечего. Смысл сидеть дома и курить сигарету за сигаретой? Может, там полезным окажется…
Самое раздражающее, что он вроде понимал — это тупое решение. И не только потому, что лишь идиот-руководитель без оснований припрется на чужое дежурство. Кто его поймет? Никто. Решат, что сомневается в дежурном враче или подозревает в чем-то. А это не так было.
Или окончательно уверятся в мысли, что Карецкий — конченый трудоголик. Почти маньяк в этом плане. А это тоже не так. Кажется…
Ругнувшись, он затушил сигарету в пепельнице, бросил смятую в комок пачку на стул, стоящий рядом, и растер лицо руками.
Да и Лере он обещал, что завязал с дежурствами. Как объяснять будет, когда завтра позвонит? А соврать… Руслан этого не понимал. Как можно в отношениях врать и на что тогда рассчитывать? Нет, лучше горькая правда, но до конца откровенно.
И все же, несмотря на все понимание и разумные мысли, подмывало рвануть в больницу. Как и сигареты — еще один его привычный способ ухода от проблемы. Раз не нужен здесь, то там это компенсирует. В больнице он всегда и всем нужен…
Выход или самообман? Рус опасался слишком анализировать. Подозревал, что как бы он ни был «незаменим», а все же большую часть его функций вполне профессионально могут выполнять и другие. Да, может, не так гореть душой и болеть сердцем за дело при этом будут. Но работать качественно. Наедине с самим собой он не мог этих утверждений Леры опровергнуть.
Все ее слова отложились в голове, как ни крути, выходит. Да и мозгов хватало понять, что правда все, как бы по сердцу это ни резало.
К тому же… Ведь и Лере он нужен. И именно он. Она ясно давала понять, что для нее — его никто не заменит. Факт, с которым сложно поспорить, хоть и обидно было, что сейчас уехала. Все ее звонки, сообщения — все пропитано любовью и грустью. И чего он так на эту конференцию взъелся, спрашивается? Сейчас, один на один с собой, Руслан докопаться до первопричины не мог толком. Раздражение отпустило, и накрыло каким-то опустошающим непониманием — из-за чего устроил весь сыр-бор?
Не хотел отпускать ее от себя? Так Лера же сразу предложила поехать вместе.
Разозлился, что его не послушала? Так а зачем он настаивал на чем-то, если и Михалыч сказал, что нет противопоказаний?
За нее боялся? Боялся… И сейчас боится. Почему тогда не поехал с ней?!
Тупо все как-то вышло. Глупо и по-ребячески. С упрямым идиотизмом подростка. А вроде вырос давным-давно. Выходит, заело, что его не послушала, на свое понимание опиралась, принимая решение. Только это же идиотизм!
Смартфон мигнул значком принятого мейла. Рус мельком просмотрел рекламу медоборудования. В списке полученных писем глаз зацепился за письмо от Кузьмы. Они сегодня обсуждали покупку пары новых дефебрилляторов. И почему-то — казалось бы, без всякой связи — всплыло воспоминание о том, как этот самый Кузьма лежал в больнице после ранений. И как Кристина не вылезала из его палаты. А Рус в душе, да и на словах — ворчал.
"Ритм Карецкого" отзывы
Отзывы читателей о книге "Ритм Карецкого". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Ритм Карецкого" друзьям в соцсетях.