авторов Коллектив - Роковая ночь

— Мой друг, за все долгое время, что ты поставляешь мне невольниц, ты еще ни разу не привозил мне столь красивой. Назначь цену сам — за столь прелестное существо невозможно переплатить!

Короче, обрадованный султан заплатил за меня купцу крупную сумму, а его самого с другими невольницами отослал обратно. Потом он позвал своего главного евнуха.

— Кейдкабир, — сказал он, — отведи эту солнцеликую в отдельные покои.

Едва я вошла туда, как несколько невольниц, старых и молодых, поспешили ко мне. Одни — с богатыми нарядами, другие — с освежающими напитками и закусками всех видов, остальные — с лютнями, чтобы развлечь меня музыкой.

Недолго я пробыла там в одиночестве: вскоре пришел султан с изъявлениями своей любви. Я отвечала ему резко и безо всякого жеманства, но, вместо того чтобы вызвать его неудовольствие, мои ответы лишь усилили его страсть, и я стала его любимицей. Это вызвало ревность всех других невольниц, которые считали себя не менее красивыми. Невозможно себе представить, к каким только ухищрениям ни прибегали они за эти три года, чтобы извести меня. Но их уловки до сих пор были напрасны, так как я веду себя осторожно. Не могу сказать, что я довольна своим положением: я ведь не люблю султана и не ищу высокого положения. Досада, которую я вызываю в соперницах своей осторожностью, доставляет мне куда большее удовольствие, чем любовь султана, хотя, надо признать, он обходительный государь. То ли мы не властны над своими влечениями, то ли судьбе было угодно привлечь мое сердце к вам, но, поверьте мне, вы — первый человек, на которого я смотрю с удовольствием.

После этого искреннего признания я сказал, что бесконечно люблю ее, и очень просил ее не отдалять более моего счастья. Страсть моя, выраженная в самых трогательных словах, растопила ее сердце и наполнила его нежностью. Но — ах! — в ту самую минуту, когда она согласилась уступить моим желаниям, мы с удивлением услышали громкий стук в дверь комнаты.

— Боже, — прошептала девушка, — меня предали! Это сам султан!

Если бы веревка была закреплена в окне той комнаты, где мы находились, я мог бы ускользнуть, но все, что я мог сделать, чтобы спастись, — это спрятаться под троном, покуда Дардана открывала дверь.

Султан вошел гневный, в сопровождении нескольких чернокожих евнухов с факелами в руках.

— Порочная женщина, — сказал он, — какого мужчину ты прячешь тут? Его видели, когда он взбирался по веревке к твоему окну, и веревка до сих пор висит здесь.

Девушка, сраженная, молчала; страх лишил ее возможности придумать подходящую отговорку.

— Ищите тут хорошенько, — приказал султан, — негодяй не ускользнет от моего возмездия.

Вскоре рабы нашли меня и, вытащив, бросили перед повелителем.

— Дерзкий проходимец! — сказал он. — Разве в Каире недостаточно женщин, чтобы удовлетворить твою похоть?

Страх помутил мой разум. Я не понимал, где нахожусь. И поверьте, господин, если бы вы были в Багдаде и великий Харун ар-Рашид схватил бы вас в своем гареме, вы бы тоже в этот момент потеряли рассудок! Султан выхватил саблю, чтобы расправиться со мной, а я продолжал стоять перед ним на коленях, думая, что смерть неизбежна. Но в ту самую минуту, когда он собрался снести мне голову, вошла почтенная старая мулатка.

— Что тут случилось, господин? — спросила она. — Не стоит убивать этих негодяев таким способом. Не пачкайте своих рук кровью этих проходимцев. Они недостойны такой чести! Поскольку один из них от наглости забыл свой долг перед вами, а другая вас обманула, прикажите сбросить их обоих в Нил.

Султан последовал совету мулатки, и евнухи выбросили нас вниз головой в реку из окна башни. Я был оглушен падением, но быстро пришел в себя и с большими трудностями добрался до берега. Спасшись, я подумал о судьбе девушки, которую ужас заставил меня на время забыть. Я тут же бросился в воду и, плывя по течению, изо всех сил пытался найти, если возможно, останки несчастной. Когда же силы мои иссякли, я вернулся на берег. Убедившись, что любимая утонула, я горько зарыдал.

— Увы, — говорил я, — если бы не я, прекрасная Дардана была бы жива!

После этого несчастья Каир стал мне ненавистен, и я отправился в Багдад.

Через несколько дней поздним вечером я подошел к большому городу под горой. Переночевал я на берегу ручья, спал хорошо, и отдых успокоил мой ум и восстановил силы. На восходе солнца я проснулся от чьих-то стонов. Мне показалось, что стонала женщина. Я пошел на эти звуки и увидел какого-то человека с лопатой и киркой, копающего яму. Спрятавшись за кустом, я стал наблюдать за ним. Когда он вырыл достаточно глубокую яму, я увидел, что он положил туда что-то, засыпал землей и ушел. Солнце уже поднялось. Я подошел к тому месту, разгреб землю и обнаружил большой мешок из льняной ткани, весь в крови, а в нем — молодую женщину при последнем издыхании. По ее платью, хотя и сильно перепачканному кровью, я сразу определил, что она не низкого сословия.

Я ужаснулся:

— Что за жестокий злодей так бесчеловечно обошелся с ней?

Я думал, что девушка при смерти, без сознания, но она, услышав мой возглас, прошептала мне:

— О мусульманин, будь милосерден и помоги мне. Дай мне глоток воды утолить жажду и облегчи мои страдания.

Немедленно я побежал к ручью, набрал воды и принес ей. Она выпила, открыла глаза, устремив взор прямо на меня.

— О юноша, которого провидение послало мне на помощь, — сказала она, — если ты спасешь мне жизнь, то не пожалеешь об этом.

Я разорвал на куски свой тюрбан, чтобы перевязать ей раны.

— Достаточно, — сказала она. — Скорее заканчивай свой милосердный труд и неси меня в город к лекарю.

— Прекрасная госпожа, — ответил я, — ведь я здесь совсем чужой. У меня нет знакомых в городе. Если меня спросят, как я оказался с полумертвой девушкой на руках, что я смогу ответить?

— Скажи, что я — твоя сестра. О последствиях не тревожься.

Я отнес девушку в город на постоялый двор и велел уложить ее, а сам послал за хирургом. Лекарь уверил меня в том, что раны не смертельны и даже не опасны и что за месяц он поставит ее на ноги. Когда она немного поправилась, то написала письмо и дала его мне со словами:

— Пойди на площадь, где собираются купцы, спроси там Махйара, отдай ему это письмо, возьми то, что он даст тебе, и возвращайся.

Я быстро нашел почтенного человека, который прочитал письмо с большим вниманием, поцеловал его и приложил к голове. Сделав так, он достал два кошелька, туго набитые золотом, и передал их мне. Я тут же вернулся к девушке, которая велела мне нанять дом, и мы оба переехали туда. После нашего переселения она написала второе письмо Махйару, который дал мне в этот раз четыре кошелька, наполненные золотом. На сей раз по распоряжению девушки я купил одежду ей и себе и нескольких невольников, чтобы они нам прислуживали.

Меня считали ее братом, и мы действительно жили как брат и сестра, потому что, несмотря на ее очарование, Дардана занимала все мои мысли. Я даже хотел покинуть спасенную мной, но она уговорила меня остаться, сказав:

— Потерпи, ты мне еще нужен. Скоро ты узнаешь, кто я такая, и, не беспокойся, я смогу отблагодарить тебя за услуги.

Я остался, выполнял все ее просьбы. Мне очень хотелось узнать ее тайну, почему ее пытались убить, но все было напрасно, хотя я и просил ее рассказать свою историю.

И вот как-то, давая мне полный кошелек, она сказала:

— Ступай, отыщи купца по имени Намахран. Скажи ему, что ты пришел, чтобы купить дорогой ткани. Он покажет тебе несколько кусков. Выбери из них сколько-нибудь и заплати цену, которую он назначит. Выкажи ему всемерное уважение и принеси ткани мне.

Я нашел Намахрана сидящим в лавке. Он обладал необычной внешностью. Волосы у него были короткие и вьющиеся, цвета черного янтаря; в ушах — серьги, а на пальцах — перстни с крупными бриллиантами. Я подсел к нему и попросил показать мне ткани. Он развернул несколько кусков, из которых я выбрал три. Он назначил цену, и я уплатил. Выразив ему глубокое почтение, я отправился домой.

Через два дня девушка дала мне другой кошелек, чтобы я купил еще тканей.

— Но помни, — прибавила она, — с ним не торговаться!

На этот раз купец принес мне самые богатые материи, из которых я отобрал те, что мне понравились более всего. При этом я положил кошелек, чтобы он взял из него столько, сколько считает нужным. Довольный моей щедростью, он пожелал, чтобы я оказал ему честь, отобедав с ним как-нибудь. Я сразу согласился и сказал:

— Завтра, господин, если это вас устраивает.

И он ответил, что я весьма обяжу его.

Когда я принес эту новость девушке, она пришла в восторг.

— Обязательно сходи, — сказала она, — и пригласи его к себе на следующий день. Я подготовлю великолепное угощение.

Я не знал, как поступить: сообщение сверх меры обрадовало ее. Я видел, что она что-то замышляет, но что — угадать не мог.

Как и договорились, я отправился обедать с тем купцом, и он принял меня прекрасно. Перед тем как уходить, я сказал ему, где живу, и выразил надежду, что он примет мое приглашение на следующий день. Он пришел к условленному времени, и мы вместе провели вечер. Все время, пока мы угощались, девушка не появлялась. По ее желанию я развлекал Намахрана и настоял на том, чтобы он остался на ночь. Мы выпивали до полуночи, а затем я проводил его в приготовленную для него комнату и удалился к себе.

Спал я недолго. Девушка разбудила меня. В одной руке она держала светильник, в другой — кинжал.

— Вставай, юноша, — сказала она, — пойди и посмотри, как твой гость плавает в собственной крови.

Я оделся в мгновение ока и последовал за ней в комнату, отведенную купцу. Увидев его бездыханным, простертым на ложе, я сказал:

— О жестокая женщина, как могла ты совершить такое ужасное преступление! Как осмелилась сделать меня орудием собственной ярости!

— Юноша, — ответила она, — не предавайся горю, ибо ты помог мне отомстить предателю. Он — причина всех моих невзгод, о которых теперь я тебе расскажу.

Мой отец — правитель этого города. Однажды, идя в баню, я заметила Намахрана, сидевшего в своей лавке, и была сражена его красотой. Я попыталась преодолеть свою страсть и льстила себя надеждой, что смогу победить свою любовь с помощью разлуки. Но увы! Все мои старания оказались напрасными.

Страсть моя делалась все более сильной, и я внезапно заболела. Эта болезнь, несомненно, погубила бы меня, если бы моя няня не распознала причину моего недуга лучше, чем врачи. Она обнаружила подлинный источник моей немощи. Я рассказала ей, как случилось, что я полюбила, и по моим словам она убедилась в том, что я была страстно увлечена этим негодяем. Она посочувствовала мне и пообещала свою помощь. Однажды ночью она ухитрилась провести молодого купца, переодетого в женский наряд, в гарем и отвела его в мои покои. При виде его мое сердце исполнилось восторга, и я с удовольствием заметила, что и он не меньше моего был рад счастливому случаю. Несколько дней я прятала его, а моя няня выводила его обратно так же успешно, как и приводила. Так он частенько навещал меня. Однажды мне вздумалось зайти к нему: мысль о том, как он удивится, доставляла мне удовольствие. И вот я вышла из дворца и окольным путем подошла к его дому. Когда я постучала в дверь, прислужник спросил меня, кто я такая и зачем пришла.

— Я — девушка высокого положения, живу в этом городе. Мне нужно переговорить с твоим хозяином.

— Сейчас он занят, у него в гостях женщина, — ответил слуга. — Приходи завтра.

Как только услышала я эти слова, в сердце моем вспыхнуло пламя ревности, слишком неистовое, чтобы рассудок мог его погасить. Вместо того чтобы уйти, я бросилась в дом. Там я увидела купца, сидевшего за столом с красивой молодой девушкой. При виде этого зрелища мое возмущение возросло еще более. Я кинулась на девушку и, без сомнения, растерзала бы ее на куски, если бы она не вырвалась. Тогда я с яростью налетела на Намахрана. Он тут же бросился к моим ногам, просил прощения и клялся, что никогда больше не обманет меня. Его клятвы и покорность умерили мой гнев. Я села и стала пить с ним вино, покуда не опьянела, а этот предатель нанес мне несколько ран ножом. От потери крови я лишилась чувств, и он засунул меня в мешок, завязал его и вынес из города к тому месту, где ты меня нашел. Не тронутый моими слезами, не имея сострадания хоть настолько, чтобы убить меня прежде, чем положить в землю, негодяй похоронил меня заживо.

А купец по имени Махйар, которому ты относил мои письма, служит в гареме. Я сообщила ему о своих приключениях, написала, что мне нужны деньги, и приказала хранить это в тайне, пока я сполна не отомщу за себя.