— Это было бы счастье. Мое сердце разрывается на части, Мэгги! У меня есть друзья по обе стороны этих стен. Кое-кто из бывших бойцов моего отца скрепя сердце пошел за Хью. Они люди военные и должны идти куда прикажут — нравится им это или нет.

— Я знаю. Наш милорд — военачальник, и будь он таким, как сэр Хью, мой Энгус все равно пошел бы за ним. Защищать Карайдленд — его долг. Другого он не знает, и я тоже. Ох, девочка, как бы мне хотелось, чтобы на нас напал не Хью, а твой отец! Вот уж не думала, что когда-нибудь скажу такое.

Губы Шторм тронула легкая улыбка.

— Наверное, не один из Мак-Лаганов сказал бы то же самое.

— Да, лорд Элдон был человеком слова, ему можно было верить. Он никогда не стал бы убивать невинных и безоружных. А этот негодяй печется только о своей мерзкой, шкуре, и грош цена всем его обещаниям. Ох, да ладно, чему быть, того не миновать. На все воля Божья. Надо смириться и не роптать.

— Легко сказать!

— А ты попробуй, девочка. Только в смирении обретаешь покой.

Шторм оглядела женщин и детей. Она поняла, что Мэгги говорила для всех них. Никто из присутствующих ни словом, ни взглядом не осудил английскую девушку. Они готовились к войне, молча, но решительно приняв ее в свои ряды, потому что знали: она тоже будет делать все возможное, чтобы помочь их воинам. И наверное, среди этих женшин были такие, кто знал: она тоже боится потерять любимого и будет молиться не за кого-то из англичан, а за высокого смуглого шотландца, который стоял на крепостной стене, смело встречая превосходящие силы врага.

Девушка нахмурилась, стараясь сосредоточиться на приготовлении целебного бальзама для раненых. Она не удивилась бы, узнав, что всем присутствовавшим известно о ее чувствах к Тэвишу. Женщина чутко угадывает такие вещи. Может быть даже, они узнали о ее любви раньше ее самой.

Интересно, как отнесся Тэвиш к ее признанию? Поверил ли в ее слова? Обрадовался, испугался? Задумался ли о собственных чувствах к ней и об их будущем?

Девушка мысленно обругала себя за глупость. Сейчас Тэвиш стоял на стене. Карайдленда перед грозным войском врага, более чем вдвое превосходившим его собственное. У него не было времени думать о ее словах. Жизни его людей висели на волоске. Мак-Лаганам и всему Карайдленду грозил, возможно, близкий конец, и Шторм понимала, что в такой момент Тэвишу не до лирических размышлений.

Ей хотелось хотя бы на время забыть о нем. Думая о Тэвише, она терзалась страхом за его жизнь. Надо сосредоточиться на другом. Очень скоро сюда начнут прибывать раненые, им потребуется помощь. Надо взять себя в руки; чтобы не подвести этих людей и выполнить свою часть работы.

«Мы поговорим после боя, — думала она, — Мак-Лага-ны должны победить. Да, отец, я желаю победы нашим врагам и знаю, что ты бы меня понял. Я переступила через свою гордость и сказала Тэвишу о своих чувствах, отец. Смерть смотрит нам в лицо, и я не могла больше таиться. Надеюсь, ты поймешь и еще одно. Я молю Бога, чтобы Тэвиш остался жив, даже если он ко мне равнодушен. Мне нужно, чтобы он был жив, — это важнее, чем его любовь. Но если случится самое страшное и Хью уничтожит весь род Мак-Лаганов, отец, заклинаю твоей памятью и молю Господа: помоги мне! Хью оставит меня живой, а во мне зреет новый Мак-Лаган, надежда на продолжение рода и частица любимого человека. Папа, молю тебя, помоги мне сохранить этого ребенка!»

Мысленный разговор Шторм с отцом вдруг прервался. До ее слуха долетел шум начавшегося боя. Девушка схватила за руку Мэгги:

— Началось!

Глава 21

— Мак-Лаган, ты меня слышишь?

Колин смотрел сверху на сэра Хью, подъехавшего к крепостной стене в сопровождении двух вооруженных всадников. Хью размахивал флагом, и это означало, что он хочет вести переговоры.

— Да. Ты приехал узнать, у меня условия капитуляции? Хью сердито сплюнул сквозь зубы.

— Сейчас не время для шуток, болван! Ты будешь сдаваться?

— Нет, английский пес! Карайдленд не сдается.

— Тогда он падет. Посмотри вокруг! Ты же не слепой и видишь — у меня вдвое больше людей.

— Что ж, значит, мы с тобой на равных.

— Идиот! — заорал Хью. — Ты что, хочешь приговорить к смерти весь свой клан из-за какой-то девчонки? Неужели шлюха твоего сына стоит целого Карайдленда? Отдай ее мне, и я пощажу твоих людей. Не заставляй меня проливать кровь из-за английской сучки.

— Кровь, которая прольется сегодня, будет кровью англичан.

— Я разрушу этот замок у тебя на глазах, болван!

— Тогда хватит сотрясать воздух и приступай к делу!

— Сегодня ты умрешь, Мак-Лаган! Я уничтожу весь твой бандитский клан. — Он швырнул на землю белый флаг, втоптал его в грязь и поскакал назад, к своей армии.

— Экий невыдержанный! — Колин с усмешкой взглянул на своих сыновей, стоявших по обе стороны от него. — Нет, этот человек не умеет разить словом, как старик Элдон.

Шолто со смехом покачал головой:

— Можно подумать, тебе его не хватает.

— Да, не хватает, и всегда будет не хватать. Такие люди, как Роден Элдон, встречаются редко. Его слову можно было верить. В отличие от этого сукина сына Элдон никогда не убивал невинных. Он отказался бы от победы, если бы ради нее пришлось поднять меч на женщин, детей и безоружных стариков. Элдон был человеком чести. Если к нему в плен попадали наши люди, он обращался с ними как положено. Оставалось только побеспокоиться о выкупе. Да, мне всегда его будет не хватать. Этому англичанину я мог доверять и уважал его больше, чем некоторых своих родственников.

— Да, он был хорошим противником. Ага, сукин сын зашевелился! — согласился Ян.

— Но что это будет штурм?

Масса англичан с воинственным ревом ринулась вперед, набирая скорость.

— На этот раз, кажется, да, Тэвиш, — ответил Колин. Английская армия продолжала атаку под смертельным градом стрел. Шотландцы отчаянно дрались с неприятелем, пытаясь отбросить его назад и спасти Карайдленд. Но у них не хватало людей, и все понимали, что если люди сэра Хью возьмут штурмом стены, то схватка будет проиграна. Можно было отступить к крепости, но это означало бы поражение. И потом, в крепости находились женщины и дети. Воины Мак-Лагана не хотели сдаваться без боя.

Тэвиш вышагивал по парапету, оглядывая поле битвы с разных углов. Ему не нужно было подбадривать свою армию. Шотландцы самоотверженно сражались с врагом, понимая, что защищают не только свою жизнь, но и будущее всего клана. Никто не усомнился в угрозе сэра Хью, как и в том, что все его разговоры о пощаде — не более чем хитрость. Люди Мак-Лагана твердо знали, что плен не спасет их от гибели. Они не обманывались относительно сэра Хью. Этот человек мог говорить все что угодно, мог клясться всеми святыми — они все равно не поверили бы ни одному слову подлеца.

Тэвиш подошел к тому месту, где только что один воин был убит, а другой серьезно ранен. Не осталось никого, кто бы сбросил вниз приставную лестницу, хотя раненый героически пытался подняться на ноги и столкнуть ее со стены.

Первый англичанин, карабкавшийся по ступенькам, уже добрался до верха и отчаянно пытался остановить Тэвиша, который схватился за лестницу.

Тэвиш взглянул в глаза мужчины и тут же пожалел об этом. Во взгляде англичанина он прочел страх, естественный страх перед смертельным падением. Воин готовился встретиться со смертью — и не мог ничего сделать. Оставалось только ждать, когда его тело рухнет на землю. Тэвиш представил, что могло по его вине случиться с этим человеком, и в душе его шевельнулся ужас.

— Даю тебе две секунды, парень. Потом отправишься в рай, — прорычал он.

«Что за безумие на меня нашло? — недоуменно подумал Тэвиш. — Зачем я спасаю врага?»

Мужчина растерянно заморгал, открыл рот от изумления и полез вниз, крикнув остальным, чтобы быстрее спускались. Те поспешно повиновались, видя, что Тэвиш начал сталкивать лестницу со стены. Когда, по его мнению, английские воины были на относительно безопасном расстоянии от земли, он отпустил лестницу, проследив за ее падением. Те, кто был на ней, больше не предпринимали попыток забраться на стену.

— Зачем ты это сделал? — спросил раненый. Тэвиш нахмурился.

— Сам не знаю. Я увидел его глаза и… — он мотнул головой, — не знаю. В них был страх… я…

Молодой воин кивнул, не дослушав сбивчивые объяснения Тэвиша:

— Не надо было смотреть. Одно дело, когда дерешься на мечах, — тогда кровь кипит в жилах. А здесь другое. Нельзя смотреть им в лицо. Просто толкнул — и все.

Раненый закрыл глаза и тихо застонал.

Тэвиш позвал людей, и слабый участок был прикрыт. Подхватив раненого под мышки, он потащил его в крепость. В зале было столько раненых, что Тэвиш чуть не застонал от досады. Да, скоро у них не останется людей, чтобы держать оборону на стенах!

Шторм услышала, что принесли еще одного раненого, и бросилась готовить постель. Расстелив на полу одеяло — все, что у них осталось, — девушка хотела посмотреть, не нужно ли помочь уложить раненого, подняла глаза и увидела Тэвиша. Она смотрела в перепачканное землей лицо возлюбленного, радуясь, что он цел и невредим. В следующее мгновение она узнала раненого юношу. Это был жених Джинни.

Шторм попросила, чтобы привели Джинни, и, присев на корточки перед Робби, разорвала на нем окровавленную тунику.

— Как дела? — спросила она Тэвиша.

— Трудно сказать, — честно признался тот, устало вздохнув, — видишь, сколько раненых? Мы теряем людей, а англичане продолжают ставить лестницы к нашим стенам.

— Но Хью нет ни на одной из этих лестниц.

— Конечно. Мерзавец разъезжает верхом на безопасном расстоянии от поля боя и подстрекает своих людей на штурм. Я подозреваю, что, если бы нам удалось убить этого сукина сына, бой закончился бы сам собой.

— Да, и мне так кажется. Наверное, он тоже это знает, поэтому и держится в стороне. — Шторм поморщилась. Ей не хотелось говорить о сэре Хью вещи, которые хотя бы отдаленно напоминали похвалу. — Он редкий мерзавец, но трусости я за ним никогда не замечала.

— Я тоже не считаю его трусом. Однако он совсем не щадит своих воинов, бросая их на наши стены. Вообще-то надо радоваться, что у него нет осадного оружия, иначе он забросал бы нас кое-чем похуже, — сказал Тэвиш, покачивая головой. В этот момент подошла Джинни, и Шторм оставила на нее раненого Робби. — Пока держимся, но это все, что мы можем.

— Разве этого не достаточно? — спросила Шторм, подходя к Тэвишу. Она боялась поражения не меньше его.

— Достаточно, но… — Он опять оглядел зал. Среди многочисленных раненых было мало таких, кто мог быстро вернуться в строй. — Боюсь, скоро у нас не хватит людей, чтобы укрепить все слабые места на стенах.

— Если бы я вышла к нему… — начала Шторм, все еще надеясь, что есть способ остановить кровопролитие.

— Нет, малышка, — Тэвиш ласково обнял ее за плечи, — дело не только в тебе, и все это знают, даже ты. Хью хочет уничтожить наш клан. Когда он кричал отцу, что разрушит Карайдленд у него на глазах и убьет нас всех, это не было бахвальством или пустой угрозой. Хью говорил истинную правду, и все мы знали эту правду еще до того, как услышали ее. Может быть, впервые в жизни сэр Хью не врал. Даже если бы мы по глупости согласились сдаться ему в плен, он убил бы нас всех до единого. Ты единственная, кого он оставит в живых. Мы деремся за свою жизнь, за наш клан.

Знаешь, одно время я винил во всем себя. Стоило отпустить тебя тогда, и ничего бы этого не случилось, думал я. Но это не так. Мы опять совершили бы набег на Хагалео, и сэр Хью все равно привел бы войско к нашим воротам. Лучше уж воевать из-за красивой девушки, чем из-за стада баранов или пары лошадей.

— Мне кажется, он сумасшедший.

— Пожалуй. И не только он один, но и леди Мэри. Она одобряет его жестокость. Ну ладно, мне пора идти. — Тэвиш обнял девушку, не обращая внимания на окружающих. Правда, почти все, кто был в зале, занимались своими делами. — Скажи еще раз, Шторм. — Он поцеловал ее и прошептал: — Скажи мне еще раз. Я хочу вновь услышать эти слова.

— Я люблю тебя, — тихо сказала Шторм, покрывшись густым румянцем, — и буду любить до тех пор, пока солнце не перестанет вставать по утрам.

Он ничего не сказал, только горячо поцеловал ее в губы и ушел. Девушка смотрела ему вслед и спрашивала себя, почему он так хотел еще раз услышать ее признание. Между тем раненые все прибывали, и Шторм, тряхнув головой, вернулась к своей трудной работе. Во всяком случае, ее слова не отпугнули Тэвиша, и этого пока достаточно. Потом она выяснит все о его чувствах… О том, что «потом» может не быть, Шторм не хотела думать.

Солнце приближалось к зениту, когда сэр Хью приостановил атаку, дав Карайдленду передышку. Тэвиш в изнеможении опустился там, где стоял. Ветерок доносил запахи крови и смерти. Когда Филан, разносивший воду, остановился рядом с ним, Тэвиш сначала вылил горсть воды на голову, а потом сделал несколько жадных глотков.