«Предают только близкие подруги!» — мелькала в голове где-то слышанная фраза. Наталья поморщилась. «Надька здесь совершенно ни при чем! Она никого не предавала! И охранник Сережа тоже ни при чем! Просто они молодые! А я старая завистливая дура!».

Но от этих мыслей не становилось легче.

Дым, спящий на диване, неожиданно вздрогнул, открыл глаза, поднял голову и вопросительно взглянул на Наталью. Явно почувствовал, какая буря бушует в душе у хозяйки. Лохматые братья наши меньшие, как известно, обладают фантастической способностью угадывать состояние хозяина. Дым зевнул во всю пасть, сполз с дивана, подошел к Наталье и положил ей голову на колени.

«Дай, Дым, на счастье лапу мне!».

Наконец Наталья дозвонилась.

— Дергун слушает!

— Игорь! Надо встретиться! Есть разговор! — жестко выдала Наталья заранее заготовленный текст.

— В чем проблема? — удивился Дергун. — Перед началом загляну к тебе. Не забыла, сегодня концерт?

— Никогда ничего не забываю!

— По такой жаре, все возможно…. Кстати, где Мальва?

— Спроси у своего охранника. Нужно поговорить! — жестко повторила Наталья. И добавила. — На нейтральной территории.

Дергун молчал. Видимо листал еженедельник. Как каждый деловой человек Игорь имел объемистую книгу, записывал в нее предстоящие встречи, дела, адреса. Хотя на выпадения памяти не жаловался.

— Могу подъехать к тебе через полтора часа, — наконец пробормотал он в трубку.

— Сказала же, на нейтральной территории!

— Если так стоит вопрос…. Может, скажешь, что случилось?

— Говори, где и когда! — потребовала Наталья.

Дергун несколько секунд молчал.

— В четыре. Там, где обычно. Помнишь?

— Никогда ничего не забываю! — отрезала Наталья и бросила трубку на рычаг.

В период их бурного романа обычно они встречались на Цветном бульваре возле цирка. Наталья выходила из метро и прогуливалась взад-вперед, помахивая сумочкой. Игорь подкатывал на «Ауди» и, распахнув дверцу, кричал:

— Натали-и! Натали-и!

Прохожие на тротуаре оглядывались. Наталья, глядя поверх голов, независимой походкой подходила к машине и элегантно, на французский манер, легко усаживалась на переднее сидение. Это были самые счастливые мгновения в ее жизни. Они дорогого стоили.


Сергей и Надя слегка устали. Сидели на скамейке в самом дальнем углу парка перед маленьким прудом, и, положив ноги на ограждение, крошили сдобную булку, кормили единственного белого лебедя. Тот, с грациозным достоинством вытягивал длинную шею, вылавливал из воды крошки и, не глядя на них, проглатывал. Лебеди почему-то никогда не смотрят на людей, не заглядывают в глаза, как собаки, не выпрашивают. Считают ниже своего достоинства. Не снисходят, короче.

Уже позади были качели и карусели, комната смеха и катание по кругу на двугорбом верблюде. Фотографирование на память в обнимку с маленькой обезьянкой и стрельба в тире из духового ружья по движущимся мишеням.

Этим жарким летом в парке им. Культуры и отдыха преобладал стиль ретро. Расчетливые бизнесмены восстановили аттракционы шестидесятых годов. И, разумеется, не прогадали. Кто откажется на несколько часов вернуться в детство.

Сергей и Надя, не сговариваясь, с головой окунулись в развлечения. Бок о бок с ними, дедушки и бабушки, отцы и мамаши, оттесняя в сторону детей и внуков, с веселым гиканьем и смехом, бросались кататься, кружиться, стрелять и корчить рожи в кривых зеркалах.

— Бабушка! Сначала я, ты обещала!

— У тебя закружится голова! Тебе это вредно!

— Мне вредно, тебе полезно, да!?

— Я должна проверить! Если со мной ничего не случиться, в следующий раз…

— Всегда так! Все лучшее себе забираешь!

За несколько часов Сергей и Надя выпили и перепробовали столько всяческой еды, закусок и напитков, что у стороннего наблюдателя, если бы таковой объявился, могло возникнуть подозрение, эту парочку морили голодом несколько недель.

Разумеется, никаких сторонних наблюдателей не было. Все посетители парка были заняты исключительно собой. Ели, пили и развлекались, кто во что горазд. Каждый стремился урвать свой кусок отдыха.

Сергей и Надя от других не отставали. Пили пиво «Балтика» из металлических банок и ели мороженое в стаканчиках под названием «Мечта». Потом пили газированную воду «Архыз» из пластиковых бутылок и соки «Наш сад» из квадратных бумажных пакетов. Соки отпивали друг у друга, пробовали, дегустировали, какой лучше. Ели чебуреки и запивали их томатным соком, без всякого названия. Потом ели шашлыки и пили красное вино «Саперави».

Потом долго искали какое-нибудь уединенное место. И никак не могли найти. На каждом квадратном метре парка располагалось, как минимум, один и четыре десятых человека. В смысле, какой-нибудь взрослый с каким-нибудь ребенком.

Наконец набрели на этот тихий маленький пруд с единственным лебедем и единственной маленькой скамейкой на берегу. Она будто дожидалась именно их. Наверняка, если б их опередила какая-нибудь расторопная бабуся с хнычущим внуком, скамейка просто растворилась бы в жарком зыбком воздухе. Впрочем, маленький пруд и скамейку на берегу со стороны аллеи и тропинок разглядеть было невозможно. Со всех четырех сторон стояла сплошная зеленая стена кустов и деревьев.

Сергей плюхнулся на скамейку, откинул голову назад. Надя подошла совсем близко, положила сумку на скамейку, секунду помедлила и уселась к нему на колени.

Поцелуй был долгим, медленным, томительным, жарким, жадным, ласковым, нежным, бесконечным….

Опять-таки, если бы в кустах объявился какой-нибудь сторонний наблюдатель и засек время по секундомеру, у него бы сложилось устойчивое мнение, даже убеждение. Парочка идет на побитие мирового рекорда. Хорошо бы позвонить в московское отделение регистрации «Книги рекордов Гиннеса». Или как оно там называется? Наверняка, победа была бы за нами! Вперед, Россия!

Разумеется, никакого стороннего наблюдателя не было. Увы!

Мы ленивы и нелюбопытны. Даже обидно!

Между тем там, наверху, в небесной лаборатории, наверняка, возникла легкая паника. Древняя машина причинно-следственных связей «Витта» уже многократно по заданной программе посылала направленные импульсы на эту парочку. Если перевести эти импульсы на человеческий язык, получилось бы: «Стоп! Стоп! Перерыв!».

Никакого эффекта! Парочка на скамейке у пруда, никак не реагировала ни на какие импульсы.

Они ничего не видели, не слышали, не ощущали…. Ощущали и осязали только друг друга…

Ситуация явно выходила из-под контроля.

Наверняка, в этот момент тревожно мигали лампочки, выходили из строя предохранители, угрожающе гудели реле, искрились и вспыхивали ярким светом всевозможные контакты…. Скорее всего, именно так складывалась ситуация там, наверху….

Можно предположить, была объявлена мобилизация и подключен какой-нибудь дополнительный генератор. Или направленный активизатор. Или еще какая-нибудь мощная штуковина. Во всяком случае, сложа руки, они там явно не сидели.

И не без трудностей, но овладели ситуацией.

Наконец Сергей и Надя оторвались друг от друга.

Надя положила ему руки на плечи и долго-долго смотрела в глаза.

Оба не испытывали ничего, кроме бесконечного желания касаться друг друга, осязать, дышать одним воздухом. Потом она осторожно пересела с колен Сергея на скамейку и, выпучив глаза, помотала головой.

— Со мной такого никогда не было! — шепотом сказала она.

— Я старался! — гордо заявил Сергей.

— Ах, ты…. — возмутилась Надя.

Она схватила плетеную сумку и стукнула его по голове. Собралась крепко настучать ему по черепушке, но он успел схватить ее за руки. Осторожно отобрал сумку, положил рядом с собой.

— Я этого не люблю! — суровым, даже грозным голосом сказал Сергей. — С первого класса все девицы норовят стукнуть по голове.

— Бедненький мой! — жалостливым голосом сказала Надя. — За что они тебя?

— По всей вероятности, я им очень нравился, — категорично заявил Сергей. — По всей вероятности, очень-очень! В каждом классе кого-нибудь провожал после школы. Естественно, пытался поцеловать. Вот они и били, неблагодарные…. Ранцами, портфелями, мешочками со сменной обувью…. Что под руку подворачивалось!

— Давай я тебя пожалею!

— Давай! — согласился Сергей.

Надя начала гладить его по волосам.

— Мерзавки…. Негодяйки…. Садистки…. Больше никому не дам тебя в обиду! Теперь я буду твоим охранником!

— Согласен! — великодушно кивнул Сергей.

— С этой минуты ты под моей защитой!

Потом они долго сидели рядом, касаясь плечами и положив ноги на низкое ограждение перед прудом, кормили одинокого лебедя. По очереди отщипывали от булки, кидали кусочки в воду.

Справа от лебедя, слева…. Справа… слева…

Молчали. Только поглядывали друг на друга.

— А я просто мозги вывихнул, куда тебя приглашать? — неожиданно усмехнулся Сергей. — В дискоклуб, в какой-нибудь ночной бар…

Надя вздохнула, слегка поморщилась.

— Сереженька! Во-первых, сам знаешь, вечерами я напрополую занята. Во-вторых, нахлебалась я этих дискоклубов, во!.. — она провела ладонью по горлу, — На всю оставшуюся жизнь. Выше крыши. Вспоминать, и то тошно. Эти ковбойские утехи для лимиты. Из которой, кстати, я сама только-только выкарабкалась. Если тебе хочется…

— Я этого не говорил! — ответил Сергей. — Думал, это тебя тянет в какое-нибудь ночное казино «Лунный берег». Сыгрануть в рулетку. По мне, так лучше на тахте с книгой. Или в гараже под машиной.

— Извини, Сереженька! Пока еще ты… не наш! — с ударением сказала Надя и недовольно мотнула головой.

— Не ваш, — согласился Сергей. — Не ихний и ничеинский! Я вообще сам по себе!

— Ты только не злись!

— И не думал!

— Я же вижу! По глазам вижу!

— Что ты видишь?

— Пойми, ты просто зритель. Тебе все в новинку, в диковинку. А для нас это работа. Ничего больше. Зарабатываем на жизнь.

— Когда поешь на сцене, ты о деньгах думаешь?

Надя нахмурилась, раздраженно передернула плечами.

— Когда пою, я ни о чем не думаю! Давай сменим тему. Кажется, мы уже начинаем ссорится.

Некоторое время они молчали. Лебедя больше не кормили. Нечем было. Булка кончилась. Тот далеко не отплывал, держался поблизости.

— Слушай! Твоя костюмерша Наталья. Она сумасшедшая?

— С чего ты взял? — изумилась Надя. — Нормальнее нас с тобой.

— Видел, как она на концерте за тобой все повторяет. Стоит за задником и один в один повторяет.

Надя напряглась, медленно повернулась к Сергею и долго сверлила его испытующим взглядом.

В ее взгляде было удивление, и страх, и еще что-то, чего Сергей понять не мог. Но сразу почувствовал, он ступил на опасную территорию, в запретную зону.

Тогда он равнодушно пожал плечами. Мол, вообще-то, мне все равно, пока я не ваш, рядовой зритель, и все такое.

— Ты не понял, — медленно произнесла Надя, изменившимся голосом. — Она не повторяет. Все гораздо сложнее.

— Не такой уж я тупой.

— Сереженька! — поспешно добавила Надя каким-то просительным тоном. — Лучше будет, если ты просто забудешь то, что видел! Было, — не было! Придет время, все расскажу сама. Пока, забудь! Хорошо? Это совсем не то, о чем ты подумал.

— Откуда ты знаешь, о чем я подумал?

— Не надо об этом. Я тебя очень прошу.

— Как скажешь.

Надя достала из сумочки зеркало, расческу. Несколько раз быстро провела по волосам.

— Это не повлияет на наши отношения? — спросила она.

— Так точно! То есть, никак нет.

— Я не поняла.

— Ну, если поцелуешь…

— Скажи лебедю, чтоб отвернулся.

— Здрасте, я ваша тетя! Спохватилась! Он и не смотрит вовсе.

— Смотрит, смотрит.

— Наплевать ему на нас. Он только о жратве думает. Абсолютно бездуховное создание.

«Бездуховное создание», медленно выпрямил свою длинную шею и горделиво, и даже, как бы, торжественно отплыл на середину пруда. Только звуков из балета Чайковского не хватало.

— Видишь! — торжествующе сказала Надя. — Он все слышал, все понял и оскорбился!

— Скажите, какие мы обидчивые! Мог бы и спасибо сказать. Целую булку слопал. А она денег стоит. Халявщик!

— Юмор у тебя… — поморщилась Надя.

— Та-ак! — оживился Сергей. — Что тебя еще во мне не устраивает? Хочешь об этом поговорить?

Надя мгновенно обвила его шею руками и начала целовать. Единственный сторонний наблюдатель, «бездуховное создание», белый лебедь с середины пруда косил глазом на парочку, сидящую на скамейке и…. Впрочем, о чем он думал, никому знать не дано. До межвидовых контактов нам еще плыть и плыть…