– Да. Именно так я и потеряла их обоих.

– Потеряла?– Он одарил меня одним из своих загадочных взглядов.– Сегодня судьба дала тебе выбор.

– Между мужчиной и призраком?

– Нет, между памятью и забвением. Все что требуется – это глоток.

– Глоток чего?

– Этого. – Он указал мне на воду. Каменная дорожка разделяла ее на две части с деревом точно посередине, – Озеро Памяти и Озеро Забвения. Выбор данный каждой душе, которая входит в Гадес.

– На землю мертвых? Но я ещё не мертва.

– Тебе и не нужно быть. Туннель, который тебя сюда привёл, это Некромантеон, древнегреческий оракул смерти. Он позволяет воссоединение с умершими, короткие встречи с нашими любимыми. Для этого многие бросают вызов Чистилищу. Сам Дионис спускался в эти лабиринты, чтобы вернуть свою мать, Семелу.

– Но Дионис бог.

– Небогам тоже это удавалось. Геркулес, Одиссей…. и конечно же, Орфей. – Он достал золотой футляр из своего кармана. Размером с квадратный дюйм, со кружевом из слов, которые, по моим догадкам, были на греческом.– Это одна из дощечек Орфея, та самая, с которой все началось. Дионисийские мистики были похоронены с ними за путешествие в Чистилище, а эта принадлежала Орфею лично. Я дал ее ему, когда он решил отправиться в Гадес.

Тонкий орнамент выглядел таким хрупким, что я даже боялась прикоснуться к нему.

– О чем гласят эти слова?

– Эти слова из одной песни. Инструкции после жизни.

Он рассказал текст по памяти на английском:

По левую сторону дома Гадеса найдёшь ты неиссякаемый источник.

И возле него будет возвышаться кипарис.

Близко к источнику не подходи.

Неподалеку от него найдешь ты Озеро Воспоминаний.

Струящуюся вдаль прохладную воду и хранителя пред ней.

Произнеси: "Я дитя Земли и Звездных небес.

Я пришла, истощенная от жажды. Я погибаю”.

И позволят тебе напиться священной воды.

– Это значит, что ты Хранитель?

– Я? – Он засмеялся, возвращая дощечку обратно в свой карман. – Нет, Озеро Воспоминаний охраняет фиговое дерево. Священное дерево Диониса.

Опять фиговое дерево. Всегда оно. Ни одно другое дерево не может выжить на пустых холмах над Черным морем. Но фиговое дерево может. И именно под ним танцевала моя сестра, под луной, в одиночестве.

– Почему на одной половине нет листьев?

– Потому что остальная часть – это белый кипарис.

– Два дерева срослись в одно?

– У нас только одно сердце. Воспоминания и Забвение возникают из него. – Он указал налево, где голые ветки, белые как кости, опускались вниз к воде. – Кипарис означает свободу. Всего лишь глоток из этого озера, и ты сможешь забыть обо всем, что доныне тревожило тебя. Даже любовь. Твой разум сотрёт все темные воспоминания также, как кора этого кипариса вырастает безупречно чистой.

Я представила себе забвение. Тишину. Безопасность. Землю без пульса под защитным слоем снега зимой. И я смогу вернуться к своей прежней жизни невредимой. Окончить учебу с заслугами. Покорить мир музыки. Даже встречаться с кем-то милым и не сложным, как Бэн, например.

– А другое озеро?

– Озеро Воспоминаний запечатлеет все, что есть в твоём разуме и сердце навсегда. Так что будь осторожна со своим выбором. Однажды приняв решение, не сможешь повернуть его вспять.

Я выбрала довольно быстро – не было ничего такого в моем разуме или на сердце, чего бы я не хотела запечатлеть. Но его голос остановил меня.

– Ещё не время. Есть ещё кое–что из прошлого, что я должен раскрыть тебе.

Он повернул свой взгляд в сторону пещер, и я заметила её. Белая фигура, сидящая среди камней, склонившись над книгой, не потревоженная нашим присутствием. Она подняла своё лицо. Помахала, подпрыгнула и на цыпочках пошла вдоль воды.

Эфирная. Нет лучше слова. Даже на расстоянии её походка ошеломляла своей мечтательной легкостью, беззаботностью, словно шаги ребенка, напевающего какую-то мелодию. Когда она подошла ближе, я смогла разглядеть книгу, Цыганские баллады Лорки – та самая книга, в которой она оставила своё послание Ризу.

"Кто еще бы полюбил тебя так, как я

если ты изменила мое сердце?"

Её глаза пронеслись своей незабываемой голубизной сквозь меня, не замечая ничего более воздуха, после чего она двинулась в сторону Озера Воспоминаний. Она дотронулась до воды. Поднесла руку к губам. Выпила и струсила остатки капель, несколько из которых попали на все еще открытую книгу. Затем она улыбнулась Сайлену загадочной улыбкой –улыбкой, которая отказывалась покидать комнату, даже когда ее самой там уже не было – и быстро кивнул ему, она проговорила что-то одними только губами, и скрылась в туннеле.

– Что она тебе сказала?

Он заколебался, и это меня ужаснуло больше, чем какие-то озера или чистилища.

– Сайлен, что она сказала?

– До встречи сегодня вечером.

Это был простой ответ, и я вначале не уловила никакой угрозы в нем. Эльза знала его, когда училась здесь. И что? Она пришла в пещеру, также как и я?

Прочитала книгу с поэмами. Сделала глоток воды, затем ушла обратно в ни о чем не подозревающий мир. Я бы тоже так поступила, если бы моментом ранее он не остановил меня.

Есть кое–что ещё.

Я, возможно, никогда не сопоставила бы воедино эту тщательную паутину логики – весь круговорот событий, который развязался сам по себе, когда моя сестра приняла решение – если бы другая строчка из той же поэмы не пришла мне в голову. Что-то про луну. О том, каково это ошибиться и начать все заново. Число за числом по кругу, как-то стрелка часов все время сбивалась, пока, наконец, не наступает полночь, позволяя некоему ритуалу начаться.

– Книга, которую читала моя сестра... там есть поэма о Бахусе. О том, как луна все продолжала отсчитывать под фиговым деревом. Лорка описывала ритуал, не так ли? Это то, чем Эльза была занята в ту ночь?

– Да.

– И она пришла вначале сюда, прежде чем отправиться на поиски Риза?

– Да.

– Как она вообще знала? В смысле… зачем она читала о ритуале смерти и затем говорила, что вы встретитесь позже, если несчастный случай ещё не произошёл?

– Потому что это был не несчастный случай.

Он дал мне ответ недели назад, когда я даже не понимала,что именно слышала: "У нас было очень мало времени… я помог ей пройти через это..." Я должна была понять это еще тогда. Риз умер в полнолуние. И в точности перед полуночью.

– Вы хотите сказать, что моя сестра… что вы двое убили Риза?

– Это был единственный способ для неё, чтобы удержать его. Он решил переехать в Ирландию со своим младшим братом. И поскольку его родители были мертвы, ничто не могло встать у него на пути.

– Ничего, кроме Эльзы. Благодаря вам!

Он посмотрел вниз, сгорбившись, как потолок пещеры – грустное подобие человека, у которого была масса времени для искупления своих деяний, но который наверняка знал, или хотя бы подозревал, что даже вечности будет недостаточно для него, чтобы сделать это.

– Как ты мог пойти на такое, Сайлен?

– Понятия добра и зла со временем меняются. Поверь, я пытался смириться с этим с тех самых пор.

– Смириться с чем именно? Ты позволил ей убить его, а затем превратить в её раба.

– Нет ничего необратимого, Тейя, я могу помочь любви найти его.

– Значит вот зачем я нужна? Неплохая логика: сестра той, которая убила его, теперь станет для него утешительным призом. Ты открывал передо мною двери, посылал к часовне, высказывал таинственные мудрые советы. Но кого на самом деле ты пытаешься утешить? Риза или себя?

– Ты его истинная любовь. Я уже видел это. Разве что, я опять ошибаюсь.

– Когда до этого ты ошибался?

Его глаза проследили за воспоминанием вдоль берега, как-то он ожидал увидеть белую фигуру вновь.

– Она боялась, что он ускользает от неё, что её гипнотическая красота не могла его больше удерживать. Поэтому она спросила меня о будущем. Что, может, если им двоим будет дана вечность, сможет ли он однажды полюбить ее так же, как она любила его. Ну или любить в целом. Это был вопрос, который сам за себя отвечал, потому что время, даже вечность, не в силах удержать то, что никогда не было нашим. Но ей нужно было знать. И быть абсолютно уверенной.

– Что ты ей сказал?

– Только то, что я видел. Что его будущее было наполнено экстраординарной вещью: длительное забвение, темнота, и вдруг среди всего этого – любовь. Любовь сильнее, чем её собственная. Её любовь хотела и требовала всего, ее безумие уничтожало все преграды на своем пути, даже когда этой преградой стало его сердце. Его же любовь была иной. Она простиралась, словно океанская волна – стремительно накрывая тебя своим течением и глубиной, но готовой пожертвовать собой, превратится в пену и раствориться в пустоте, просто чтобы в безопасности доставить тебя на берег.

Вот только я не видела ничего безопасного на берегу, который стоил мне Риза.

– С чего вы взяли, что его любовь будет ко мне?

– Я не предполагал. Когда он попросила меня заглянуть в его будущее, я увидел там девушку со знакомыми мне чертами.

И таким образом он солгал Эльзе, не зная того, обещая ей, что однажды Риз полюбит её.

– Ты был влюблён в неё?

– Это была не любовь. Возможно похоть, вероятнее всего. Твоя сестра могла быть очень… убедительной. Я был единственной дорогой к ритуалам, так что она быстро поняла, что не в природе сатира отказывать красивой девушке.

Я читала о природе сатиров. И видела тоже, на многих недвусмысленных вазах. Они одержимы нимфами: преследуют их, занимаются с ними сексом. Некоторые изображения даже представляли сатиров с эрекцией. Не мудрено, что Сайлен все время называл меня нимфой.

– Пожалуйста, Тея, не бойся, эта моя слабость, уверяю тебя, осталась в прошлом. К тебе я испытываю только искреннее восхищение.

– Я очень на это надеюсь. Сводить Риза с девушкой, которую тайно желаешь, было бы странным способом исправить ошибки прошлого.

Его глаза расширились от моего тона, напоминая мне о том, кем он был. Но я больше не боялась его. Несмотря на его легендарную мудрость, он все же был глупцом, которым манипулировала девушка, сподвигнувшая его на убийство.

– Как именно Эльза устроила это? Была ли она также хороша в убийстве, как в соблазнении?

– Единственное, в чем твоя сестра не была хороша – так это в поражении. Она излила мне свое сердце – его темноту, неистовую темноту девушки, которая вот–вот могла потерять свою любовь. Я предупреждал её держать его подальше от ритуалов, но она надеялась, что это заинтригует его и зажжет искру, которая уже давно погасла в его сердце. И на мгновение как-то сработало. Но затем он начал отдаляться ещё быстрее. Поэтому она начала меня умолять устроить брачный союз, hieros gamos.

– То кольцо, которая она надела на его палец?

– Нет, кольцо было ее идеей. Всего лишь сентиментальный человеческий жест. Сам ритуал начался ранее, на юге лесов на границе с гольф площадкой. Я не думал, что он дойдёт до конца, но она все же смогла его убедить каким-то образом.

Я вспомнила, что Риз упоминал о фиктивном браке. "Убедила" попросту означало, что она его напоила и сказала будто это все игра, после которой не будет последствий.

– Финальный обряд должен был свершиться в Декабре, при полной луне. Это должен был быть её великий триумф, её серебряная лунная свадьба. Но он мог поменять своё решение в последнюю минуту, что он собственно и сделал, что требовало запасного плана. Она спрятала ключи от его машины, чтобы ему пришлось взять мотоцикл и отдать шлем ей. Затем пешеход случайно пересек дорогу на Колледж Роуд в самый неподходящий момент. По сей день Риз думает, что убил человека. Когда тело так и не нашли, он обвинил дворецкого в том, что тот прикрыл его. Потратил недели на поиски объявлений о пропавшем без вести человека, уверенный, что он мог помочь семье погибшего. В какой-то момент он даже хотел сдаться с повинной.

– Неужели Ферри действительно все замёл?

– Нет.

– Тогда что случилось с телом?

– Никогда не было никакого тела. Пешеход, которого сбили был… не способен умереть.

– Ты? – Конечно же, это был он. – Зачем нужно было все это подстраивать? Простого глотка яда было бы недостаточно?

– Потому что это должен был быть либо несчастный случай, либо естественная смерть. Ритуалы не срабатывают с убийствами.

– Почему нет? Это жизнь за жизнь, не так ли?

– В сущности, да. Но ты не можешь забрать жизнь, а затем предлагать свою взамен богам. Поэтому ей нужно было, чтобы кто-то другой запустил механизм.

И что же это был за механизм! Он никогда не прекратит свое вращение, приводя Риза к ней месяц за месяцем, каждое полнолуние.