Тем не менее, я была готова к тому, что это может произойти, так как совсем не доверяла себе рядом с ним. Даже несмотря на то, что поклялась пока не спать с ним, я убедилась, что мои ноги выбриты, и на мне надето самое лучшее кружевное белье. Также проверила, что мои противозачаточные не просрочены.

Я налила апельсиновый сок и ром в чашу для пунша и поставила на фуршетный стол, который мы выставили в тату-салоне. Делия повесила праздничные рождественские огни и декорации, хотя до праздников еще далеко. Боб Марли играл на заднем плане, пока она выставляла закуски. Тиг работал над последним клиентом в задней части салона. Самодельный бар был установлен в углу нашим другом Лероем — он был сегодня барменом и диджеем.

В моем животе начинали роиться бабочки при мысли, что Грэхем встретится с моими друзьями. Я не могла себе представить, как он зайдет сюда в своем костюме за миллион долларов. Это будет забавно. Я надеялась, что Тиг и Делия не примут меня за сумасшедшую из-за того, что я привела его сюда. Они уже переживали, основываясь на моих первоначальных описаниях его яркой личности. Было трудно отступиться и объяснить им, почему я вдруг стала очарована мистером Большим Придурком. Они все еще называли его так.

Постоянно проверяя телефон, я заметила, что Грэхем опаздывал на пять минут. Люди начали прибывать, но я могла думать лишь о нем. Я решила отвлечься, выкладывая конфеты. И тогда услышала голос Делии:

— Пожалуйста, скажи мне, что этот только что вошедший секси Кларк Кент и есть мистер Большой Придурок. Потому что я могу с тобой подраться за него. (Примеч. Кларк Кент — главный герой сериала «Тайны Смолвиля». Является адаптированной версией супергероя Супермена).

Мое сердце стало неконтролируемо биться, когда я увидела Грэхема в дверном проеме.

О. Мой. Бог.

Он был одет так, как я никогда его не видела. Без костюма. Вместо него на нем было черное поло, обтягивающее грудь, как перчатка, и пара темных джинсов. Его волосы были зачесаны назад и на сторону, из-за этого он выглядел младше. И на нем были очки. Боже, ему действительно шел респектабельный вид. Он срабатывал на мне. Даже немного чересчур.

С каждым его шагом навстречу мне мое тело все сильнее реагировало, присущий лишь ему аромат вышибал из меня весь воздух. Пока я пыталась прийти в себя, Грэхем притянул меня в легкое объятие и прижался губами к моей шее.

— Я чертовски по тебе скучал, Сорайя.

То, как напряженно он произнес это, и ощущение его губ у моей кожи практически выбило почву из-под моих ног. Вечер еще не начался, а мои трусики уже промокли. Я уже была готова затащить его в кладовку.

Боже мой. Возьми себя в руки.

Карие глаза Грэхема обжигали меня. Взглядом он проследовал вниз к моему декольте и снова вверх. Я покрасила концы волос в фиолетовый и надела платье того же цвета. Он сжал в кулак пряди и слегка потянул, соблазнительно шепча мне на ухо:

— Фиолетовый, да?

Я прочистила горло.

— Да.

— Ты говорила, что красный означает гнев. А что означает фиолетовый?

— Зачем эти очки?

— Ответь первой.

— Фиолетовый означает замешательство и дилемму.

Он усмехнулся.

— Понятно.

— Так, почему ты в очках?

— Честно, я плохо спал. Я думал о тебе, но пытался дать тебе больше свободы. Когда я не высыпаюсь, глаза начинают болеть. Очки гораздо удобнее, чем контактные линзы.

Мы стояли и смотрели друг другу в глаза несколько долгих минут, прежде чем Делия прервала нас.

— Итак, если это не мистер Большой Придурок…

Черт.

Удивленно распахнув глаза, Грэхем пожал ее руку, а затем повернулся ко мне.

— Кажется, моя репутация меня опережает. Мне нравится думать, что Сорайя придумала мне прозвище, основываясь на буквальном значении этого слова, а не фигуральном. (Примеч.: «prick» — буквально укол, фигурально член).

— Я так назвала тебя до того, как мы встретились… в то время, когда у меня был твой телефон.

— И что заставило тебя выбрать именно это прозвище?

— Ты напомнил мне придурковатого мистера Бига из сериала «Секс в Большом Городе». Отсюда, мистер Большой Придурок.

Грэхем скользнул рукой вокруг моей талии.

— А ты тогда кто… развратная Саманта?

Я удивленно прищурилась.

— Ты смотрел этот сериал?

— Моя мама смотрела.

— Забавно, — улыбнулась я.

— Теперь, когда ты узнала меня лучше, я все еще напоминаю тебе того парня?

— Ну, у тебя есть водитель. Поэтому, полагаю, есть некоторые сходства.

Он наморщил лоб.

— Хотя, секса в нашем городе нет, не так ли?

Когда я посмотрела на него, он игриво поцеловал меня в щеку, затем провел рукой вниз по моей спине, заставив меня дрожать. Это будет долгая ночка.

Представив Грэхема Лерою и некоторым другим гостям, я подвела его к Тигу. У моего друга изо рта свисала сигарета, когда он пожал руку Грэхему.

— Мистер Большой Придурок… че, как?

Грэхем закатил глаза.

— Отлично. Ты, наверное, Тиг.

— Короче, не знаю, говорила ли тебе Сорайя, но она мне как младшая сестра. Пусть у нее нет родного брата или же отца, который не был бы куском дерьма, это не дает тебе права ее обижать. Если это случится, я надеру тебе зад. Просто хотел прояснить этот момент.

Грэхем медленно кивнул.

— Я ценю, что ты так о ней заботишься.

— Рад, что мы это выяснили, — ухмыльнулся Тиг. — Я бы предложил тебе сделать тату, пока ты здесь… но что-то подсказывает мне, что ты не любитель чернил.

— Я ее любитель. — Грэхем подмигнул мне, потом потер подбородок, будто раздумывая над чем-то. — Вообще-то, это может быть интересно. Ты исправляешь татуировки?

— Ага. О чем конкретно ты говоришь?

— У меня есть татуировка, которая мне больше не нужна. Это было ошибкой, и я хочу, чтобы ты набил поверх нее и вокруг что-нибудь.

У него есть тату? Нихрена себе.

— Давай взглянем. — Тиг махнул рукой, приглашая нас следовать за ним.

Я не отводила взгляда от задницы Грэхема, которая выглядела потрясающе в этих джинсах. Руки так и чесались сжать ее. Мне стало интересно, как он на это отреагирует.

Приглушенные голоса гостей растворились на заднем плане, когда мы зашли в тихую заднюю комнату. Мое дыхание ускорилось, когда Грэхем медленно снял свою футболку через голову, взъерошив волосы. Я впервые увидела его рифленую грудь во плоти. Его телосложение было прекрасным, за гранью воображения. Было очевидно, что он упорно тренировался. Я не могла отвести глаз от шести кубиков на его прессе. Его кожа была очень гладкой и загорелой. Это было всем, о чем я мечтала, и даже больше. Мои руки покалывало от отчаянного желания потрогать его кожу. Взглядом я проследила тонкую дорожку волос, ведущую под его джинсы, затем посмотрела выше, и наткнулась на это: татуировку на левой стороне торса. Я прищурилась. Это было имя, написанное прописью. «Женевьева». Мое сердце екнуло. Проглотив ревность, я специально решила не задавать вопрос, который до смерти хотелось задать.

Кто, черт возьми, эта Женевьева?

Сначала я волновалась о том, что Грэхем может быть отъявленным бабником. Теперь еще хуже — была вероятность того, что где-то есть кто-то, значивший для него так много, что он оставил на своем теле постоянный след в виде ее имени.

Тиг посмотрел на меня, чувствуя мой дискомфорт, и спросил у Грэхема:

— Кто такая Женевьева?

Грэхем смотрел на меня, когда отвечал.

— Бывшая девушка. Как я и сказал, татуировка была ошибкой, — Он говорил серьезно, и мне стало еще более любопытно, что могло случиться между ним и этой женщиной.

Тиг достал книгу и показал все виды дизайна, которые смогут скрыть буквы имени. Грэхем выбрал замысловатый племенной узор.

Я зачарованно стояла и слушала звук, издаваемый машинкой. Напряжение в комнате было ощутимым, когда Грэхем смотрел на меня время от времени. Тиг смог так закрасить и оттенить имя, что, в итоге, складывалось ощущение, будто его там и не было. Новая татуировка выглядела супер сексуально на оливковой коже Грэхема. Если быть честной, я хотела провести по ней языком.

Тиг приложил чистую повязку к узору и выдал инструкции по уходу, затем Грэхем надел футболку обратно.

— Спасибо, приятель. Сколько я должен?

Тиг вытянул руки.

— Не за что. За счет заведения.

— Я настаиваю.

— Просто позаботься о моей девочке. Это все, что мне от тебя нужно. Ничего более.

Грэхем посмотрел на меня.

— Это я могу сделать.

Положив руку мне на поясницу, он провел меня через дверь обратно в главную комнату.

— Могу я принести выпить? — спросил он.

— Ага. Я буду немного пунша.

Грэхем вернулся с двумя стаканами пунша, и мы оба быстро их выпили. Капля красного напитка упала мне в вырез, попав на грудь. Прежде чем успела убрать ее, я почувствовала, как пальцем Грэхем провел линию по ложбинке моей груди.

— Неряха, — сказал он, слизнув пунш с указательного пальца.

Лишь одно это касание практически убило меня. Меня так неимоверно тянуло к нему, и я никогда его так не хотела, как сегодня. Обычная одежда, очки, как он смотрел на меня, он без футболки… это слишком. Но больше всего меня сводила с ума затяжная ревность к «Женевьеве». Чуждое и неконтролируемое чувство собственности нахлынуло на меня. Моя реакция стала тревожным звоночком, что я погрязла слишком глубоко, и мне суждено страдать. Возьмите это откровение, добавьте немного ромового пунша и получите одну чертову заморочку.

— Ты глубоко в своих мыслях, Сорайя. Скажи мне, что у тебя на уме?

Подобие жаркой вспышки начало пронизывать мое тело. Никогда в своей жизни я так не реагировала на мужчину. Никогда я не чувствовала столько страха и желания в одно и то же время. И, конечно, никогда чудище-ревность не поднимало свою уродливую голову. Я не хотела, чтобы он это почувствовал. Мне необходимо было охладиться.

— Я скоро вернусь, — сказала я, направившись к задней части салона.

До того как смогла уйти далеко, я почувствовала крепкую хватку на талии. Затем, он затащил меня в кабинет Тига и закрыл дверь, прижимая меня к ней и уперев руки по бокам от меня.

— Ты думаешь, что единственная, кого накрывает все происходящее? — простонал он.

Я молча стояла, пытаясь восстановить дыхание.

В комнате не было света, и он не пытался найти выключатель. В темноте кабинета я практически ничего не видела. Я могла только чувствовать его грудь напротив моей и его дыхание на моих губах, когда он произнес:

— Ты сводишь меня с ума. Мне нужно к тебе прикоснуться. Пожалуйста, дай мне попробовать тебя… лишь один раз.

Отклонив голову назад, я прижала его голову к своей груди. Он медленно провел языком по моему вырезу, издавая стон над моей кожей. Опустив верх моего платья вниз, он открыл мою грудь и взял сосок в рот, сильно посасывая и заставляя меня громко стонать. Мышцы у меня между ног пульсировали от нужды. Несмотря на то, что я хотела его внутри себя, я была в ужасе. Внезапно я отодвинулась от него и начала прикрываться.

Тяжело дыша, он уткнулся носом в мою шею и приложил ладонь к моей груди, где билось сердце.

— Боже, послушай это сердцебиение. Ты хочешь меня. Я это чувствую. Но ты чертовски меня боишься. Почему?

— Я не знаю, — прошептала я.

Он отклонился назад и обхватил ладонями мои щеки.

— Поговори со мной. Что такое случилось с тобой, что ты не можешь доверять?

— Я боюсь, что мне сделают больно.

— Кто обидел тебя?

Даже мне было тяжело понять, откуда все это идет. У меня не было парня, который разрушил мое доверие или разбил мне сердце. Не было никакого смысла. На самом деле, я раньше никогда не влюблялась. Мои чувства к Грэхему были для меня в новинку, но я не хотела говорить это ему. Одно я знала наверняка — отец был причиной моей паранойи. Поэтому я решила рассказать Грэхему историю, которая может объяснить мой страх и отрицание, хотя, не могу сказать, что сама в этом полностью разобралась. Все, что угодно, было лучше, чем признаваться ему, что я никогда и ни к кому такого не чувствовала.

— Когда мне было около десяти лет, мои родители развелись. Отец вскоре женился на женщине из нашего района. Тереза была вдовой. У нее было три дочери, одна из них — Брианна, моя ровесница, ходила в ту же школу. Мой отец стал их отцом и проводил со мной и сестрой все меньше и меньше времени. Должно было состояться мероприятие — церемония роз для отца и дочери, а после танцы в школе для всех девочек моего возраста. Каждый отец должен был купить своей дочери дюжину роз и сфотографироваться вместе на танцах. Моя мама просила отца, если он сможет, пойти со мной. Он так и не ответил. В итоге, я пришла на танцы, разодетая и с надеждой, что он придет. И он пришел… с Брианной. Она держала большой букет розовых роз в одной руке и руку моего отца в другой. Я убежала домой в слезах, а когда мама высказала ему, он сказал, что подумал, будто для меня это не так важно. Он сказал, что, раз отец Брианны умер, было важно, чтобы он пошел с ней. Он думал, что я пойму. В любом случае, он не имеет к тебе отношения, Грэхем. Ты спросил, почему у меня проблемы с доверием. Мой отец, на самом деле, единственная причина, как я думаю.