— Хорошо, — продолжил доктор. — Появляются деньги — мы сразу же закупаем аппаратуру… Второй немаловажный вопрос: пересадка тканей… и не только. Короче, донором может стать лишь родственник.

— Этот вопрос тоже можно считать решенным, — быстро ответила домоправительница.

Исабель сделала недовольный жест, но промолчала.

— Замечательно, — поддержал доктор и вдруг стал совершенно серьезен.

Он провел ладонью по лбу и проговорил:

— А теперь я вам скажу о самом важном.

Бернарда затаила дыхание.

— Дело в том, что у вашей дочери очень запущенная форма одной очень опасной болезни…

— Я знаю об этом, — с легким испугом ответила женщина, предчувствуя что-то недоброе.

— Болезнь прогрессирует, и ее необходимо срочно лечить. Иначе…

— Что иначе? — не выдержала Исабель.

— Короче, у вас в запасе еще месяц, максимум два… а потом, увы, ни я, ни кто-то другой уже не сможет вам помочь… Так что спешите.

— Нам необходима неделя на утряску финансовых дел, и мы сможем заплатить или предоставим документ, гарантирующий оплату, — пообещала Бернарда.

Маркес повернулся к Исабель и произнес:

— В прошлый раз мы проводили небольшое обследование. Для уточнения некоторых данных мы должны с вами еще немного поработать…

— Я согласна, — кивнула молодая женщина.

— Мне же необходимо отлучиться по очень важным делам на два часа, — решила воспользоваться моментом Бернарда.

— В таком случае наши планы совпадают, — улыбнулся Маркес. — За это время мы успеем провести необходимые тесты…

— Спасибо, — поблагодарила домоправительница и поспешила на встречу с Пинтосом.


Адвокат уже несколько часов рассуждал над тем, явится ли Бернарда. Аванс он уже истратил на предварительный взнос за печать и настоящую подпись настоящего нотариуса… Мысли о том, что вдруг можно остаться без гроша, наводили на Пинтоса невообразимый ужас. Он то и дело доставал платок и вытирал большие капли пота на лбу, появляющиеся через каждые пять минут.

«Если придет, то потребую сорок процентов!» — решил он и немного успокоился.

Именно в этот момент и вошла Бернарда.

— Добрый день, — небрежно бросила она и уселась на стул.

— Добрый, добрый, — заискивающе кивнул Пинтос.

— Как идут у нас дела? — сразу же заговорила о главном домоправительница.

Адвокат молча выдвинул шуфлядку, достал из нее какую-то бумагу и, протянув посетительнице, предложил:

— Посмотрите сами.

Бернарда схватила документ и узнала в нем листок, написанный Исабель. Однако теперь на нем стояла печать нотариальной конторы и рядом красовалась замысловатая подпись нотариуса.

— Все в лучшем виде! — с гордостью произнес Пинтос.

Бернарда положила документ на стол и холодно заметила:

— Я все равно в этом ничего не понимаю… Меня интересует другое.

— Что же?

— Как скоро решится вопрос с наследством.

— Я думаю, понадобится месяца два-три, — произнес Пинтос, стараясь придать своему голосу солидность.

— Два-три?! — растерялась Бернарда.

— Да, — кивнул адвокат. — Но если сеньор Фернандо пойдет на уступки и не будет специально затягивать решение этого вопроса, то мы управимся за полтора месяца.

— Меня это не устраивает! — категорично заявила домоправительница.

Пинтос развел руками.

— Но, что я могу поделать… — пробормотал он. — Таковы правила…

По щеке Бернарды сбежала одинокая слезинка. Адвокат, решив, что это самый подходящий момент для того, чтобы поднять цену, сделал сочувственное лицо и задумчиво протянул:

— Можно попробовать и за месяц… Но потребуются дополнительные расходы…

Бернарда резко подняла голову.

— Сколько?

Пинтос на мгновение замялся, а потом, колеблясь, проговорил:

— Мне трудно определить точную сумму…

— И все же?

Внезапно глаза адвоката заблестели, и он сделал свой победный прыжок.

— Сделаем проще, — убежденно сказал он. — Определим сумму не в тридцать процентов, а в сорок. Вас устраивает такой вариант?

— Но это же грабеж! — возмутилась Бернарда.

Пинтос усмехнулся.

— Найдите другого адвоката, который сделал бы для вас то, что делаю я.

Бернарда резко встала со стула.

— Я согласна, — холодно сказала она. — Но это последнее повышение вашей доли.

— Да разве я для себя беру? — не моргнув глазом, принялся придуриваться адвокат. — Я же хочу, чтобы вам было лучше…

— Перестаньте, вы переигрываете, — махнула рукой Бернарда и спросила: — Когда вы собираетесь сообщить сеньору Фернандо о том, кто является прямым наследником Исабель?

— На следующей неделе. Нужно еще договариваться…

Бернарда сверкнула глазами.

— Вы сделаете это сейчас, — приказала она. — А встречу назначите на послезавтра. Ясно?

Пинтос, не ожидавший такого напора со стороны домоправительницы, испугался и задрожавшей рукой потянулся к телефонной трубке.

— Но Фернандо без адвоката Морело ничего предпринимать не будет… — пробормотал он.

— Звоните! — властно произнесла Бернарда.

— Хорошо, — кивнул адвокат и через несколько секунд буркнул в трубку: — Мне сеньора Фернандо Салиноса, пожалуйста… Адвокат Пинтос беспокоит… Добрый день, сеньор Фернандо. Вы интересовались документом и личностью матери?.. Да, я готов показать вам эту бумагу послезавтра. Вас устраивает?.. Сеньор Морено приехал?.. Замечательно. Тогда я вас жду ровно в двенадцать… До встречи.

Пинтос положил трубку и вытер платком обильный пот со лба.

— Теперь вы довольны? — спросил он, уже без страха глядя Бернарде в глаза.

— Не совсем, — отозвалась та.

— Что еще соблаговолите? — с издевкой спросил хозяин кабинета.

— Я должна присутствовать при вашей встрече.

Пинтос усмехнулся.

— А вы не опасаетесь гнева Салиноса?

— Я не собираюсь сидеть с ним за одним столом. Неужели вы не поняли этого?

— В общем-то понял… — адвокат почесал затылок, пытаясь догадаться, что на уме у домоправительницы.

— Я буду вон за той дверью, — Бернарда указала на комнату, где хранились архивы.

— Меня устраивает, — поспешил согласиться Пинтос и, вспомнив о документе, взял его и положил назад в шуфлядку. — Тогда встретимся через день в одиннадцать тридцать. Договорились?

— До свидания, — бросила домоправительница уже с порога.

— До скорой встречи, — усмехнулся Пинтос и радостно потер руки…


Бернарда возвратилась в клинику немного позже назначенного времени, и Исабель ожидала ее в приемной. По дороге домой домоуправительница пыталась расспросить дочку о том, что произошло за время ее отсутствия, но Исабель упрямо молчала. Когда же они пришли в спальню, дочь, не разуваясь, упала на кровать и громко зарыдала.

— Что с тобой? — испуганно спросила Бернарда и погладила дочь по спине.

Однако та резко отпрянула и закричала:

— Не прикасайся ко мне!

— Тебя кто-то обидел в клинике? — недоумевающе спросила мать.

Вместо ответа, дочь вновь зарыдала.

— Адвокат Пинтос пообещал устроить дело как можно быстрее, — домоправительница решила, что хоть таким образом сможет утешить дочь. — Так что тебе осталось мучиться не больше месяца.

— Ты думаешь, я после операции буду счастлива? — с отчаянием в голосе проговорила та.

— Конечно, — мягко ответила мать. — Ты будешь прежняя Исабель…

— Только с твоей кожей! — зло закричала дочь и, вскочив с кровати, бросилась к окну.

Бернарда опустила голову.

— Что ты молчишь?! — Исабель вся задрожала. — Небось, радуешься?!..

— Я не вижу ничего плохого в том, что ты сможешь вернуться к нормальной жизни среди людей.

— Но ведь это буду уже не я!

— Почему?

— Потому что Исабель умерла! Да, умерла. А теперь перед всеми явится старуха! Такая же старуха, как и ты! — У Исабель началась истерика.

Бернарда опасливо покосилась на дверь и пообещала:

— Завтра же я поговорю с доктором Маркесом. Мне кажется, что должно существовать и какое-то иное решение этого вопроса…

— Ты думаешь, это возможно? — немного успокоилась Исабель.

— Доктор Маркес — один из лучших специалистов в своей области, вероятно, он сможет что-нибудь придумать…

Исабель легла на кровать и снова заплакала.

— Я не хочу жить… — сдавленно прошептала она. — Не хочу…

Бернарда, стоя поодаль, с сочувствием смотрела на дочь. Она понимала, что выдумка про какое-то иное средство успокоит Исабель только на время.

«Но разве могла я не соврать, видя, как страдает мой ребенок?.. — думала домоправительница. — И разве справедливо упрекать меня в этом, ведь я готова все отдать ради ее спасения?..»

19

Мануэла сидела у окна и с грустью смотрела на вечерний город. На улице шел унылый дождь, который, как показалось девушке, был очень созвучен ее настроению. Мануэла вспоминала дни, проведенные в доме Фернандо, пытаясь определить, была ли она тогда счастлива.

— Мануэла, — позвала ее Луиза, отложив в сторону свое шитье. — Ты будешь кофе?

— Не беспокойся, — не оборачиваясь, отозвалась хозяйка. — Теперь мы в равных условиях, и я могу приготовить кофе сама…

— Мне это совершенно не трудно, — возразила служанка. — Даже приятно.

Мануэла задумалась.

— Луиза, тебе, нравится наша новая жизнь? — вдруг спросила она.

— По сравнению с домом Мерседес или дворцом Фернандо? — уточнила та.

— Вообще…

Луиза почесала лоб.

— В доме Салиносов меня не любили, поэтому мне здесь лучше, а в Контьго-Секо я выросла… Этого, по-моему, уже достаточно, чтобы грустить по тем местам и хотеть вернуться туда вновь.

Мануэла обернулась.

— А ты хочешь вернуться?

— Не знаю, — пожала плечами служанка. — Там живет моя мать…

— Я тоже тоскую по маме, — призналась хозяйка. — Но я не могу вернуться. Она меня не поймет… Особенно когда узнает, что я беременна…

— А мне кажется, что мать должна все понять, — возразила Луиза.

— Может, ты и права, — тихо проговорила Мануэла. — Но там меня сразу же отыщет Фернандо. А я этого не очень бы хотела…

Луиза внимательно посмотрела на хозяйку.

— Ты все еще любишь его?

— Да, — кивнула Мануэла. — Я хотела бы забыть, но не могу. А когда родится сын, тем более буду вспоминать о нем…

— Может, он уже не злится? — сочувственно предположила служанка. — Может, он понял, что был не прав, и ищет тебя, чтобы попросить прощения.

Мануэла тяжело вздохнула.

— Хотелось бы верить, но боюсь, что это не так… Ведь Эмилио меня быстро отыскал…

— Кто? — заинтересовалась Луиза, которая слышала об этом впервые.

— Один знакомый Фернандо, — уклончиво ответила хозяйка, поняв, что чуть не проболталась.

— Так он же расскажет обо всем Салиносу! — испугалась служанка.

— Не расскажет…

— Почему?

— Они теперь не встречаются и даже не дружат.

— Они поссорились? — принялась развивать тему Луиза.

Но Мануэле это не понравилось.

— Ты задаешь слишком много вопросов, — улыбнулась она, пытаясь смягчить категоричность своего тона.

— Хорошо, не буду, — слегка обиделась служанка и вновь взялась на шитье.

Однако не прошло и пяти минут, как Луиза опять заговорила.

— А у нас хватит денег, чтобы заплатить за квартиру? — вдруг встревожилась она.

— За ближайшие два месяца уже заплачено, — успокоила Мануэла.

— А дальше?

— Дальше будет видно…

— Понятно, — протянула Луиза, хотя так ничего и не поняла.

Минуту подумав, она мечтательно произнесла:

— Замечательный все-таки человек Руди…

— А кто говорит, что он плохой? — пожала Плечами Мануэла.

— А ты не жалеешь, что не вышла за него замуж?

— Видишь ли, Луиза, — задумчиво произнесла хозяйка. — Мы с ним вместе выросли. Я была очень привязана к нему, и мне казалось, что это и есть любовь. Но потом я испытала настоящие чувства. Однако это уже были чувства к другому человеку.

— К Фернандо?

— Да.

Неожиданно в дверь позвонили.

— Это, наверное, Марианна, — предположила хозяйка.

— Я открою, — вызвалась Луиза и метнулась к входной двери.

Мануэла не ошиблась — к ней, действительно, заглянула кузина.

— Как ты думаешь, с кем я только что встречалась? — выпалила она еще с порога.