– Почему это тебя так зацепило-то, родной? Неужели ты расстроен? Как выступать по телевидению, так ты горазд говорить гадости про своих предшественников, дескать, все не так, ребята, а я – ваш настоящий спаситель. Полевой, это лицемерие!

– Голубушка, ты думаешь, отсутствие брачного контракта меня смущает? Ты наивно считаешь, что я буду продолжать жить с тобой после того, как ты в подоле принесла? – последние слова замерли в раскаленном воздухе позднего августовского вечера.

– Игорь, это твой ребенок, – всхлипнула Наташа. – Я действительно ездила в монастырь в Алтайском крае…

– Алтайский край – это Новая Рига теперь так называется? – ядовито спросил Игорь.

– Я молилась день и ночь, и мне было видение, что у нас с тобой будет ребенок. Мой наставник поддержал меня, растолковал, что я должна внимательно относиться к тому, что мне говорится свыше.

– Насколько я помню, Библия считает прелюбодеяние смертным грехом, а тебя сам Господь Бог послал в объятия Маратика. Ты так, кажется, называешь этого подонка? Или твоя религия и твои наставники поощряют внебрачные связи?

– Ты его всю жизнь пинал, а теперь, когда он стал чего-то добиваться, тебя это бесит?

– Родная, я вышвырну его из его кресла в парламенте, и из его бизнеса тоже. Он по миру пойдет со своим гаремом.

– Не можешь смириться с тем, что он наставил тебе рога? – в запале крикнула Наташа.

Они молча уставились друг на друга. Тишина вокруг них звенела.

– Дорогая, ты сама услышала, что ты сейчас сказала? – тихо и отчетливо проговаривая каждый слог, спросил Игорь.

Наташа опустила голову, словно признавая свою вину.

– Сначала мне нравилось, что он оказывает мне внимание. В то время как ты был занят своим путем к микрофону в зале заседаний Думы, он смотрел мне в глаза, восхищался мной, заботился, дарил подарки. А потом мне просто захотелось отомстить тебе за все обиды, которые ты мне нанес, – она плакала. – Я не могла тебе простить твое невнимание, твоих бесконечных любовниц…

Игорь вскинул брови.

– Да-да, я, конечно, знала, что ты мне изменяешь, но молчала, потому что не хотела лишаться комфорта и всего этого, – она обвела глазами комнату, в которой они сидели. – Я не могла простить, что твоя работа заслоняла меня, что ты предпочитал ужинать с деловыми партнерами, а не со мной, выбираться на барбекю и на мальчишники, чтобы не брать с собой меня. А Марат вернул мне ощущение того, что я – женщина, хрупкое и нежное существо, забота о котором доставляет мужчине искреннюю радость, а не является досадной и тяготящей повинностью.

– Возможно, я виноват в том, что не уделял тебе достаточного внимания. Я умею признавать свои ошибки, но то, что ты сделала со мной, я тебе не могу простить, – печально заключил он. – Я подам на развод. А пока ты просто уедешь из этого дома.

– Игорь, ты не можешь так поступить со мной и с нашим ребенком! – воскликнула Наташа.

– Могу, потому что ты – женщина, которая мне изменила с моим другом, а этот ребенок – не мой.

– Неправда! – в сердцах возразила Наташа. – Ты должен мне поверить!

– Когда ребенок родится, – рассудительно сказал Полевой, – мы сделаем анализ ДНК. Если будет доказано, что он мой, я снова на тебе женюсь.

Слезы закапали из Наташиных глаз.

– Наташ, я давно должен был тебе признаться в том, что я всегда знал, у меня не может быть детей, – сказал Игорь, отводя глаза.

Наташа сразу вспомнила свой визит к ясновидящей, которая рассказала ей об этом ужасном секрете, который скрывал от нее муж. Ей казалось, что она смирилась с внезапным открытием, и никак не ожидала, что ей будет так тяжело услышать об этом от мужа.

– Почему, – она запнулась, – почему все эти четырнадцать лет ты обманывал меня? Игорь, как же это низко…

– Я смалодушничал с самого начала. Надо было рассказать обо всем сразу, когда мы поженились. Но я не нашел слов. Или сил, не знаю, – медленно говорил он. – А потом все как-то не было подходящего случая, да и мне казалось, что ты тоже довольна таким раскладом.

– Почему, почему ты не остановил меня, когда я уезжала? Я сказала тебе, что хочу ребенка, а ты прекрасно знал, что никакое паломничество не поможет! Ты хотел от меня отделаться? Отдохнуть, чтобы я не мешала твоей политике?

– Но ведь помогло. Не знаю что, наверное, медитация и чтение мантры, – он стал расхаживать по комнате. – Я догадывался, что ты сбегаешь к нему. Вся твоя сказка про паломничество была шита белыми нитками. Но я не хотел тебя удерживать. Если ты считаешь, что это твое настоящее счастье, то ты должна быть с Маратом. Ведь наша жизнь, Наташка, так коротка.

– Полевой, ты – чудовище! – Наташа сжала кулаки. – Ты играл на моих чувствах и слабостях, ты всю жизнь манипулировал мною и лгал мне.

– Наташа, не надо все усложнять и драматизировать. Что сделано, то сделано. Мы с тобой взрослые люди, и отдаем себе отчет в своих поступках. Нам обоим надо смириться с тем, что произошло. Как говорится, после драки кулаками не машут.

Оба посмотрели на Наташины руки. Она невольно разжала кулаки.

– Хорошо, я уйду. Но, Полевой, запомни мои слова. Ты сам еще ко мне вернешься, и будешь просить у меня прощения, – сказала она, поднимаясь с дивана.

– Скорее всего, этого не произойдет. Для начала, пусть наш общий друг Маратик попросит у меня прощения, потому что в противном случае пощады он от меня не дождется.

Она ничего не ответила, только шумно выдохнула и направилась к двери.

– Наташка, прости меня, – вдруг кротко сказал Полевой. – Ты должна меня простить. Ради своего будущего, ради ребенка.

– И ты меня прости. Прости, что сделала тебе так больно, – ответила она.

Он кивнул и слабо улыбнулся:

– Ну, конечно, дорогая!

В дверях она остановилась.

– Игорь, почему ты мне не веришь? – Наташа заплакала. – Это же наш ребенок!

– Наташа, я тебе все объяснил. Извини, но я не могу больше тебя видеть и слышать твое вранье. Я считаю, что заслужил за годы совместной жизни капельку доверия с твоей стороны. Или тебе доставляет удовольствие делать из меня рогоносца и наслаждаться этим зрелищем?

– А ты, Игорек, чист как только что из ванны, да? – злорадно прищурившись, спросила супруга олигарха. – Сколько у тебя их было, любовниц-то, за эти четырнадцать лет? Десятки или все-таки сотня наберется?

– Почему тебя это интересует? Ты хочешь поменяться со мной рогами? – насмешливо спросил Полевой.

– Да куда мне до твоих высот, – присвистнула Наташа. – О твоих похождениях скоро будут писать газеты. На фоне этих мелодрам моя измена будет выглядеть всего лишь нечаянной слабостью. Но вот тогда я буду чувствовать себя отомщенной.

– Газеты? – удивился Игорь.

– Да, газеты. И не только о тебе, а еще и о твоей спортсменке, Алисе. Ее так, кажется, зовут?

– Откуда ты знаешь об Алисе? – резко обернувшись, спросил Полевой.

– Мне Вадим рассказывал, что ты с ней спишь. Еще он говорил, что она была замешана в каком-то допинговом скандале.

– Вадим? – от неожиданности Полевой присел на диван.

На мгновение образ Алисы соединился в его сознании с образом Кульника. Хотя Дмитрий Головин давно успокоил его, сообщив, что Алиса Плеханова действительно живет с Вадимом Высоковским, художником-авангардистом в его квартире, Игоря не отпускала постоянная ассоциация связи Алисы с Вадимом Кульником. Некоторое замешательство супруга Наташа трактовала как свою тактическую ошибку. Она подумала, что сболтнула лишнего.

– О какой Алисе ты говоришь? – Полевой придвинулся к жене.

– О твоей теперешней любовнице. И Марат подтвердил, что Алиса Плеханова, по которой ты с ума сходишь, прокололась на допинге во время чемпионата мира. Тогда, конечно, эту историю замяли, чтобы не запятнать честь страны и заодно славные имена спортсменов. А сейчас, в начале твоей карьеры политика, вспомнить об этом будет весьма кстати.

– Наташа, уйди, пожалуйста. Мне осточертел этот разговор.

– Я передумала и никуда не пойду, слышишь? Надеюсь, ты не забыл, что это и мой дом. И я буду жить здесь до официального раздела имущества.

– А про свое чистое намерение отрешиться от всего земного и суетного во имя жизни вечной ты уже забыла? – съерничал Полевой. – Или ты уже столько всего натворила, что даже вегетарианство не помогает?

– Полевой, перестань издеваться, мне нельзя нервничать, – она достала из кармана пузырек и, вытряхнув на ладонь две таблетки, проглотила их, запив глотком виски. Увидев это, Полевой покачал головой:

– Если ты не хочешь уходить, тогда уйду я.

Он встал, собрал бумаги со своего стола и положил их в портфель.

– Я пока буду жить в загородном доме, а за вещами приеду позже. Пожалуйста, береги себя, – очень заботливо попросил он. – И ребенка береги, ведь он ни в чем не виноват.

Он захлопнул за собой входную дверь и пошарил в кармане. Только шоколадки там не было.

– Эх, чем же я прогневил тебя, Господи, почему же выходит так, что мне оставляют любимые женщины? – обычно очень сдержанный, Полевой испытывал настоящий приступ отчаянья. – Неужели Алиса и есть та самая замена, о которой говорила Сашенька? Неужели она следит за мной? На кого она работает? И зачем ей самой все это нужно? Что она от меня скрывает?

Он вышел из подъезда.

– Мы едем в загородный дом, – сказал он Головину. – И, пожалуйста, останови у супермаркета. Мне кажется, в доме нет шоколада.

Глава 17 Нота сердца


Полевой смотрел на своего зама.

– Пеньков, я не понимаю, каким образом эти бумаги оказались на твоем столе. Я же просил тебя принести их мне, ты сказал, что понятия не имеешь, где они.

– Я и не знал. Тогда не знал, а потом нашел, но ты уже уехал из офиса с этой твоей новой бабой.

– Моя личная жизнь тебя не должна интересовать.

– Ты считаешь, я должен был узнать обо всем из газет? Я предпочел найти информацию самостоятельно и в случае заинтересованности кого-либо поделиться фактами, – рассудительный Пеньков вертел в руках карандаш.

– Какими фактами? О чем именно? Ты решил застукать женатого человека с любовницей, Мальчиш-Кибальчиш? И растрезвонить по секрету всему свету? Хочу тебя разочаровать, но мне кажется, это избито, и уже никому не покажется сенсацией.

– Это тебе так кажется, что история ни для кого не будет представлять интереса. Рискну предположить, что, например, твоя жена придерживается иного мнения.

– А вот мою жену я порекомендую тебе не трогать. Мы уклонились от темы нашей беседы. Кому ты, говоришь, отдал копии документов?

– Я об этом не говорил. Я еще раз повторяю, я не брал этот контракт из твоего кабинета, и не могу понять, каким образом он оказался у меня, – Пеньков продолжал стоять напротив шефа.

– У меня к тебе больше нет вопросов, – казалось, Игорь иссяк. – Разреши, я немного поработаю?

– Мне уйти? – продолжал испытывать терпение Полевого его зам.

– Ага, и не надо смотреть на меня такими добрыми глазами, – Игорь углубился в чтение вновь обретенного документа.

Дверь за Пеньковым захлопнулась, а Полевой вскочил в невероятном возбуждении. Он снова и снова вчитывался в контракт с «Нефтькомплектом», не веря своим глазам.

– Откуда взялись эти цифры? – вопрошая невидимого собеседника, воскликнул он. – Я же прекрасно помню, что специально снизил цену на четыре процента, чтобы проверить, в чем дело, почему они так настойчиво отказываются от сотрудничества. Когда мы предложим такие низкие цены, сразу станет ясно: либо Кульник вообще не хочет со мной работать, либо его коммерческий совсем мышей не ловит!

Он снова и снова перечитывал документ. Ошибки быть не могло, в контракте были указаны цены, лишь на два, а не на четыре процента ниже первоначальных условий, которые они обсуждали с Пеньковым, и идти на которые Кульник наотрез отказался.

– Я ничего не понимаю, – Полевой взялся за телефон. – Надо поговорить с «Нефтькомплектом». Может быть, это жадный Куль пошел на уступки? Вадим Юрьевич все-таки смилостивился и не станет обирать меня до нитки?

– Вадим Юрьевич, извини, что беспокою, – начал разговор Игорь. – Хочу еще раз обсудить с тобой наше последнее предложение.

– А о чем там разговаривать? – на том конце, явно занимаясь чем-то другим и не желая поддерживать разговор, спросил Кульник. – Ты предлагаешь мне поработать себе в убыток? Решил сам позвонить, думаешь, сумеешь меня уломать? Пеньков, что ли, нажаловался?