«Все-таки они не такие, как мы, – рассуждал об итальянцах Полевой. – Они иррациональны, они не думают, они чувствуют. У этого парня, Риккардо, потрясающая интуиция. Ведь он обо мне ровным счетом ничего не знает, а смог быстро сориентироваться и начать работать. Потрясающе!»

Он ел свежайшее рыбное карпаччо и с наслаждением потягивал холодное итальянское вино, чуть более сладкое, чем модные новозеландские вина, которыми восхищались все его друзья и коллеги в Москве.

– О, синьора! – Игорь услышал восторженный возглас официанта. Он обернулся. В дверях кафе стояла молодая женщина. Она не показалась ему ни красоткой, ни дурнушкой. Она вообще ему никак не показалась. Но он с любопытством следил за суетой и шутливым поклонением, которые вызвало ее появление среди персонала кафе. Ее усадили за маленький столик у окна, неизвестно откуда официант принес очаровательную алую розу в тонком стеклянном бокале и поставил на столик перед незнакомкой. Полевой услышал, что она говорит с официантом по-французски, иногда употребляя итальянские слова. Сам он не знал ни французского, ни итальянского, поэтому, слушая их разговор, улавливал лишь интонации. Звуки ее дивного голоса заставили его внимательнее присмотреться к ней. На вид ей было около тридцати, но в голосе звучали девичьи нотки. Она раскрыла меню, и Игорь увидел ее длинные тонкие пальцы с коротко остриженными ногтями. Бегло взглянув на список предлагаемых блюд, она отложила меню. Игорь увидел ее тонкую шею, подчеркнутую глубоким вырезом полупрозрачной туники небесно-голубого цвета. Сделав заказ, она потянулась за сигаретами. Предупредительный официант щелкнул перед ней зажигалкой.

Изредка поглядывая на нее, Полевой ощутил какое-то внутреннее напряжение, какой-то холодок в области солнечного сплетения. Теперь пришедшая синьора, то и дело убирающая со лба прядь роскошных каштановых волос полностью завладела его вниманием. Он подозвал официанта.

– Я хотел бы угостить эту синьору бокалом шампанского, – сказал он.

– Si, синьор, – поклонился официант.

– И спросите ее, не согласится ли она пересесть за мой столик, чтобы поужинать вместе со мной.

– Si, синьор, – официант снова поклонился и через минуту оказался у столика молодой особы. Он наклонился к ней, объясняя ситуацию и красноречиво поглядывая в сторону Игоря.

Девушка быстро взглянула на олигарха, кивком поблагодарила его за шампанское, дотронувшись до запотевшего бокала и улыбнувшись. В этом едва заметном движении головы Игорь увидел приглашение: не нарочито вульгарное, а интригующе заманчивое. Официант вернулся к его столику и сообщил, что синьора не хочет пересаживаться за другой столик, но она не возражает, если он, Игорь, составит ей компанию. Полевой был в замешательстве. Он не мог припомнить случая, когда бы женщина отклонила его предложение. Он привык, что все происходило в точности так, как он себе это представлял. Порыв, толкающий его в женские объятия, лишь иногда имел что-то общее с банальной жаждой наслаждения. Скорее, это всегда был эксперимент, познание границ возможного. Игорь всегда торжествовал, когда ему удавалось доказать самому себе превосходство над остальными, продемонстрировать, что его власть над другими людьми действительно существует. Оказавшись в необычной для себя ситуации, миллиардер в течение нескольких секунд он обдумывал, стоит ли принимать условия игры, предлагаемые обворожительной синьорой. Он взглянул на нее. Она, не отрываясь, смотрела в его сторону. Похоже, приключение, в предвкушении которого он так давно был, начиналось…

Выяснив, что Игорь не говорит по-французски, и что сам он из России, Сашенька Платина сказала по-русски:

– Что может быть неожиданнее и долгожданнее, чем вечер, проведенный с соотечественником в чужой стране?

Игорь обомлел от такого неожиданного романтического знакомства. За дыней и пармской ветчиной они мило болтали, не обращая внимания на время. Он поражался удивительным ноткам девичьей нерешительности и застенчивости, звучащим в голосе этой женщины. Это сильно притягивало его. Выпив несколько бокалов шампанского, Сашенька рассказала, что она актриса и что любит рисовать, поэтому, улучив недельку каникул, приехала на несколько недель во Флоренцию, чтобы заниматься музыкой в консерватории и брать уроки живописи у одного известного здешнего художника. Игорь сказал, что он – бизнесмен, но в обществе такой очаровательной дамы не хотел бы говорить о делах. Весь вечер он говорил ей какие-то банальности, она от души смеялась над его шутками.

Не заметив, как быстро пролетело время, и как за окном опустился вечер, они закончили ужин. Выходя из познакомившего их кафе, они решили заглянуть еще куда-нибудь, чтобы выпить еще по стаканчику, хотя в тот момент алкоголь им вряд ли был нужен. Оба понимали, что они лишь тянут время, но сил сделать какие-то решительные действия ни у кого не было. Когда сомнения превращаются во флирт, это уже сродни алкогольному опьянению, которое кружит голову и лишает здравомыслия.

Было уже далеко за полночь, когда они оказались на противоположном конце города. Тогда Саша сказала:

– Я живу в гостинице напротив кафе, где мы ужинали. Вы меня проводите?

– Разумеется, – галантно сказал Игорь.

Через некоторое время они стояли у дверей гостиницы, и, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза.

– Вы хотите подняться ко мне? – смущаясь, спросила Саша.

– Да, очень хочу. А Вы не против выпить со мной по глотку коньяку на ночь?

– Вы думаете, итальянцы лояльно отнесутся к тому, что я приглашу к себе незнакомого мужчину в столь поздний час? Думаю, нам нужна какая-то легенда.

– Я уверен, что они не будут возражать, если Вы зайдете ко мне на рюмку коньяка.

– Боюсь, что я не совсем Вас понимаю, – призналась Платина.

– Пойдемте, а то Вы совсем продрогли, легендарная Вы моя, – он легонько подтолкнул ее к автоматически открывающейся двери гостиницы.

– Буоно сэра, синьора, буоно сэра, синьор, – приветствовал их портье, протягивая им ключи от их комнат.

Саша в изумлении смотрела на Игоря.

– Почему Вы мне не сказали, что живете в этой гостинице? – спросила она.

– А разве Вы хотели это знать? – совершенно серьезно переспросил он, в душе ликуя, что ему удалось ее удивить.

Они поднялись в его номер. Войдя в комнату, Саша присела на диван, а Полевой подошел к бару, чтобы налить что-нибудь выпить. Пока он разливал коньяк, она осматривалась в его номере. Протянув ей бокал вина, он сел напротив нее.

– Вам понравился сегодняшний вечер?

Она только кивнула. Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга, словно пробуя коньяк и тишину на вкус. Игорю казалось, что эти мгновения пронизаны чем-то более значительным, нежели просто страсть. Но пауза слишком затянулась. Он залпом выпил содержимое своей рюмки. Ему хотелось, чтобы все произошло поскорее. Она же стала рассказывать о том, как начинала свой путь в живописи, о том, что творчество импрессионистов ее не вдохновляет, она долго говорила о палитре, об оттенках и нюансах. На середине какой-то фразы Игорь не выдержал и поцеловал ее. Она слабо сопротивлялась, скорее из кокетства, нежели на то были объективные причины, но уже через несколько минут расслабилась и искренне отвечала на его поцелуи. Первые лучи солнца, осветившие старинный город, застали их в постели в объятиях друг друга.

Глава 4 Гадание на бараньей лопатке


– Первое время моего замужества было таким лучезарным, – Наташа Полевая ковыряла десерт. – Все было так сладостно.

Ее подруга, Лизавета, сидящая напротив, давно устала от этих излияний, но из дружеских побуждений и сострадания выслушивала эту исповедь вновь и вновь.

– Лизка, поверь, мы были так счастливы! – воскликнула Наташа. – Для нас это было пределом мечтаний: засыпать и просыпаться рядом с любимым существом!

– Да, это так мало и так много, – согласно промолвила Лизавета.

– Мы так часто говорим, что мы несчастливы, не понимая смысла этого горького слова. Господи, что же такое счастье? Тогда для меня было счастьем уходить, зная, что, возвращаясь домой, ты снова увидишь любимое лицо, услышишь ласковые слова.

– Так все начинают, – со вздохом констатировала Лизавета.

– Мне иногда казалось, что это просто сон, – продолжала Наташа. – Чтобы я поверила в то, что это происходит наяву… Только представь, Игорь брал мои руки и целовал, говоря, как он меня любит. После нашей само собой разумеющейся свадьбы мне долго не верилось, что я – жена Игоря Полевого. Теперь, когда мне все завидуют, говорят, вон идет Наташа – супруга олигарха, большого человека. И большого говнюка. Многие так думают, только никто не осмеливается произнести вслух.

– Вы же еще в институте начали встречаться, если я ничего не путаю? – спросила Лизавета, привыкшая, что Полевая обзывает своего супруга разными словами, из которых «говнюк» было хотя бы цензурным.

– Да, когда мы познакомились, нынешний супербизнесмен был никем. Он же был очкариком, аспирантишкой, тощим заморышем, – лицо Наташи изобразило презрительную гримаску.

– Я помню, что ты-то была красавицей, отличницей. Как же ты обратила внимание на этого недостойного? – с ехидцей поинтересовалась Лиза.

– Точно, я была круглой отличницей, шла на красный диплом. И на третьем курсе этот клоп решил испортить мою зачетку своим «удовлетворительно». Наш профессор заболел в самый день экзамена, и Полевой, поставленный на замену, щедро наделял всех девчонок, сдававших ему «Анализ финансово-хозяйственной деятельности», трояками. Думаю, что Игорек тогда впервые дорвался до власти, уж очень ревностно принимал экзамен, задавал кучу дополнительных вопросов. Вот тогда-то и началась наша история. Хорошо помню, как он тогда сказал: «Ваш ответ, Гребенкина, вполне удовлетворительный. Поэтому я с чистой совестью ставлю Вам „удовлетворительно“». Мне хотелось плюнуть ему в рожу, но вместо этого я смущенно улыбнулась и сказала: «Игорь Николаевич, посмотрите, какая у меня зачетка! Здесь же нет даже четверок. Может быть, я могу пересдать этот экзамен, чтобы не испортить диплом?» Он улыбнулся, даже снял очки, внимательно посмотрел на меня и неожиданно пригласил в кафе, пообещав повременить с выставлением оценки. Ну, я естественно согласилась. Хоть он мне тогда и не нравился, но я подумала, отчего же не пообедать на халяву?

– Дальновидный расчет, – усмехнулась Лиза.

– После того обеда в моей зачетке появилась оценка «отлично», потом было кино, потом цветы, потом вино, первый поцелуй и… – Наташа вздохнула. – А, может быть, я путаю, в каком порядке все это было…

Она доедала чиз-кейк, Лизавета курила и допивала кофе, втайне надеясь, что когда закончится угощение, ее подруга увидит в этом логичный знак того, что пора расходится по домам. Но Наташа снова отложила вилку и поглядела в окно. Вечер воспоминаний продолжался.

– Девчонки потом сказали мне, что наш Игоряша заделался купчишкой: приторговывал шмотками, которые его друзья возили из Турции. Он методично складывал копеечку к копеечке, потом открыл свою фирму, заключил какие-то договора, набрал сотрудников. Короче, стал торгашом с ученой степенью. С преподавательской деятельностью он, конечно, завязал и ушел из нашего института. Я тоже закончила институт и искала работу. Мы с ним продолжали встречаться, но без каких-то страстных чувств, скорее так, по привычке. Когда он накопил деньжат на квартиру в спальном районе, я решила, что пора выходить за него замуж и сделала ему предложение. Он согласился. Тебе может показаться это странным, но вступление в законный брак разбудило наши чувства: мы стали внимательнее друг к другу, выслушивали друг друга с интересом и трепетом, обо всем советовались, дружили. Но годы шли…

«Она совсем как героиня мыльной оперы», – Лизу передернуло, но она не подала виду, и Наташа продолжала повествование:

– Игорь становился все более задумчивым, молчаливым, раздражительным. Я списывала это на его работу: загруженность и усталость никого не украшают. Я же не работала и часами просиживала дома у окна, наблюдая за жизнью на улице и слушая тиканье часов. Как-то я заикнулась, что пора бы нам завести ребенка, а он сказал, чтобы я выкинула это из головы. Я немного повозмущалась, но потом смирилась и стала даже находить в этом положении свою прелесть: ни пеленок, ни ночных бдений, ни очередей на прививку. Вот мы и прожили так четырнадцать лет вместе. Ты же знаешь, Игорь много добился. А я? А я стала его тенью. Мы всегда приглашены на VIP-тусовки и вечеринки, у нас есть квартира и загородный дом, несколько тачек, но у нас нет детей. Все думают, что мы – образцово-показательная ячейка общества, а на самом деле мы просто привыкли друг к другу и безмерно устали от совместной жизни. Но мы научились терпеть. Я даже знаю, что Игорь мне изменяет.