Порция схватила свой ежедневник.

— Из цветов вам потребуется что-то традиционное и классическое, — начала она, пролистывая исписанные страницы и говоря больше для себя, чем для меня.

— На самом деле, я…

— Мы обратимся к флористу Зильберштейну, конечно… но вы его не знаете, потому что полностью не ваш ценовой диапазон. Итак, место проведения: отель «Fairmont» является надежным выбором, правда немного предсказуем, «Presidio» или «Jardiniere» могут быть более оригинальными. Это должно выглядеть со стороны, как будто Грант прикладывает определенные усилия в этом.

— Послушайте, вам не придется об этом беспокоиться, — перебила я ее, уязвленная последним предложением, как будто Грант вытащил меня из мусорного контейнера по пути за кофе. — Это…, — я покусывала губу долю секунды, неуверенная, следует ли мне рассказывать ей. Но если я не смогу доверить крестной Гранта сохранить это в секрете, то тогда, кому я могу доверять? — Это не настоящая свадьба, поэтому не нужно ничего фантастического. Это просто деловое соглашение.

— Ну, конечно, это деловое соглашение, вы дешевая проститутка, — ответила Порция, не поднимая глаз от своего ежедневника, в котором она обводила и вычеркивала некоторые имена. — Все шлюхи так наивны, как и вы сейчас, или вы ударились головой несколько раз в детстве?

Она перевернула страницу, и начала аккуратно писать очередной список великих имен. Тем временем, моя кровь стала закипать, но Порция, похоже, даже не обратила внимания.

— Учитывая ваше полностью отсутствие внешнего вида, только ремесло, совершенно очевидно, сделало ваше бракосочетание решающим компонентом в некоторой легкомысленной финансовой сделки, придуманной Грантом в отчаянной попытке спасти компанию от собственной безответственности.

Ее стервозность и умственные способности, два в одном. Видимо, я ошибалась ранее. Порция уже была супер-злодеем. Она вычеркнула имя в списке с особой горячностью, словно пыталась проткнуть его насквозь.

— Но только из-за того, что ты больше всего подходишь для брака с разведенным бывший зеком, живущем на пособие по безработице, это не оправдание официально зарегистрировать брак, словно ты невидимый гражданский служащий, который что-то скрывает.

— Но если это не по-настоящему, тогда зачем нужна эта церемония? — протестовала я. — Мы просто официально распишемся, и совершенно не обязательно никакой свадьбы. Я до сих пор не понимаю, почему кругом из-за этого такая шумиха.

— Конечно, нет, — пробормотала Порция почти про себя. Затем подняла на меня глаза. — Если бы Грант позволил мне найти ему подходящую девушку — красивую, соответствующую по уровню и образованию, и они бы влюбились друг в друга, и вместе прошли бы по жизни, у них была бы свадьба, которую они достойны иметь. И все в городе, кто имеет какой вес в обществе, прекрасно знают об этом.

— Сейчас же, если угодно, ваша маленькая бизнес сделка непременно сорвется, если вы выйдете замуж по системе «Быстро, легко и без заморочек», заключив брак в Лас-Вегасе, со свидетелями в виде проститутки и дешевого фокусника. Но если вы хотите, чтобы Джедайда Дженнингс на самом деле поверил в вашу маленькую шараду (честно говоря, все это больше похоже на фарс какого-то водевиля), то ваша свадьба должна быть устроена по Девлин стандартам.

Порция бросила на меня взгляд, который сообщал (нет смысла, что-либо объяснять, стоявшему на вершине горы), когда дело касалось стандартов Девлина, я была так далеко внизу, что даже не могла увидеть древо их поколений.

— Девлин — гордое имя. Грант является прямым предком О’Девелин Годфрайда, который доблестно сражался в битве при Даунпатрике. Генеалогическое древо их семьи состоит из пэров, поэтов и великих политических лидеров.

— Ну, мое древо состоит только из фермеров, архитекторов и операционистов банка, — ответила я, — Но сейчас, в Америке мы не почиваем на лаврах славы, доставшихся от наших предков. Мы создаем свое собственное имя.

— Что за вдохновляющая речь, — сказала Порция. — Ты выучила ее еще в четвертом классе обычной школы?

Она сделала большой глоток гранатового сока, окрасившего ее губы в красный цвет, словно кровь.

— Если бы родители Гранта были живы, то они бы объяснили вам, в чем вы ошибаетесь. Это была полностью их работа, направлять Гранта и обеспечивать его безопасность, но…, — на минуту мне показалось, что я фактически заметила мелькнувшие человеческие эмоции на ее лице — ее губы плотно сжались, а глаза заблестели в свете освещения... а потом бац, и все исчезло. – Теперь это моя работа, следить за тем, чтобы вы оправдали надежды общества, нося имя Девлин, хотя бы даже фиктивно. Никому даже и не придет в голову, вы же понимаете.

На последних предложениях у нее слегка задрожал голос, но затем снова стал уверенным.

— Жаль, что вы настолько непривлекательны и не соблазнительны, потому что это делает мою работу пиара вашей маленькой шарады намного сложнее.

Я хотела ударить ее. Я хотела схватить ее стакан с гранатовым соком и выплеснуть ей в лицо. Я хотела вскочить и крикнуть на весь зал, какой сукой она была, и уйти, хлопнув дверью.

Но я не могла сделать ни того, ни другого.

Потому что тогда бы, я точно доказала ее правоту, что отношусь совершенно к низшему классу. Потому что тогда бы, я бы уже вызывала бы отвращение из-за своей тайной причины брака, и все бы защищали Гранта, но не меня. Ведь тогда бы уже никто не помогал мне спланировать свадьбу, а мои собственные попытки потерпели бы неудачу, так же, как и сделка с Дженнингсом.

Грант очень рассчитывает на меня, что я смогу помочь ему спасти компанию, и я не могу подвести его.

Поэтому я просто сидела за столом, чувствуя себя невероятно дерьмово. Как это я раньше не поняла, во что ввязалась? И может существует какой-нибудь способ выбраться из всего этого? Есть ли хоть кто-нибудь, кто мог бы меня спасти?

— Две мои любимые дамы!

Грант появился, как сказочный Принц с своим австралийским акцентом, с сексуальной небритостью, выросшей за день, и грязью на своих тысяче долларовых трекинговых ботинках.

— Грант, дорогой, где ты был? — спросила Порция. — Ты оставляешь грязь абсолютно везде.

— Пусть это будет моим маленьким секретом, — ответил он с ухмылкой, целуя меня в щеку, а затем пытаясь обнять Порцию.

Порция остановила его своим ледяным взглядом, он просто расхохотался, отступая и продолжая говорить:

— Ты же знаешь, я не могу не позволить себе не вспомнить, хотя бы намекнув про подарок на твой день рождения. Вспомни, стальной капкан и решимость ищейки.

Я отметила про себя, что он забыл упомянуть про кровожадность большой белой акулы, но в интересах сохранения мира за столом, я позволила ему это явное упущение.

Между тем, Порция в очередной раз меня поразила, отобразив на своем лице хоть какие-то человеческие эмоции, хотя для большинства людей, скорее всего, отразившиеся эмоции были бы не существенными, они были еле заметными, слегка уловимыми, я бы сказала, но для нее они явно равнялись страстному порыву — ее губы слегка приподнялись и слабый румянец появился на ее щеках.

— Льстец.

— Ах, ты застукала меня, — сказал он, пододвинув стул, и садясь с ней рядом. — Мне следовало лучше узнать тебя, прежде чем попытаться прошмыгнуть мимо! Я всего лишь хочу тебя умаслить, разрешив мне позаимствовать у тебя Лейси, чтобы посетить твоего портного, у которого имеется очень много хороших идей по поводу нарядов, более подходящих для ее новой остановки.

Новой остановки? Я собиралась взять Гранта на новую остановку и столкнуть его под идущий поезд на этой новой остановки, если он присоединился к Хулиганке Лейси, Которая Не Имеет Никаких Денег Для Вечеринки.

Порция явно сидела, разрываясь между желанием согласиться с необходимостью, что мне действительно нужна новая одежда, и желанием лишить меня этого и при этом понимая, что ей хочется успокоить Гранта.

Грант воспользовался ее внутренней борьбой и дожал ее весомым аргументом:

— У тебя получится сделать все гораздо лучше без нас, путающимися под ногами, — сказал он, поднимаясь, и быстро чмокая ее в щеку. — Что ты всегда говорила мне, когда я был маленький? «Если бы я хотела лохматого оборванца, крутящегося под ногами, расстраивающего мои планы, я бы завела щенка, так иди и спроси своего деда, нужна ли ему помощь».

Он улыбнулся от воспоминаний, и я внутренне приподняла бровь, потому что мне было удивительно, что он может улыбаться от таких воспоминаний, которые, казалось, на самом деле подразумевали под собой «Надоедливое отродье, пошел ты в жопу».

— Ты всегда так хорошо заботилась обо мне, и я всегда знал, что смогу на тебя рассчитывать.

Порция пришла в смятение, по меньшей мере настолько, насколько айсберг может испытывать нерешительность.

— Ну,…

— Спасибо, Порция! Ты, душка! — Грант схватил меня за руку и заставил подняться на ноги, одновременно целуя Порцию в щеку еще раз. — Увидимся позже!

И мы вышли за дверь, в яркий солнечный свет, прежде чем она успела произнести еще хоть слово, и у меня почти закружилась голова от восторга, что я вырвалась. Машина Гранта напоминала мне карету, превратившуюся из тыквы, я даже не могла себе представить, что можно быть такой счастливой, уйдя от его крестной.


* * *


Мы находились в Японском ресторане на открытом воздухе в парке «Золотые Ворота», с любовью украшенным бонсаями, рукой мастера разбросанными среди кустарников в своей элегантности, цветущим ярко-розовым цветом, журчащим ручейком под простым, но запоминающимся мостиком и великолепных пагод. Здесь было почти безлюдно, потому что для многих еще до сих не закончилось время ланча, пока мы бродили по траве тщательно ухоженной, что создавалось такое впечатление, будто мы находимся в живом храме. Здесь было очень красиво, и удивляло, что такое место можно найти фактически в центре шумного мегаполиса, было так безмятежно, что чувствовалось все совершенство мира.

По сути, это была точная отраженная противоположность того, как я себя чувствовала.

— Я не могу это сделать! — наконец выпалила я, поняв, что Грант как раз собирается просто идти вперед и молчать, если я первая не скажу что-нибудь. — Правда, я не смогу этого сделать. Никто не может так сделать. Я думала, что смогу, но это… это просто… это намного больше, чем я предполагала!

— Дыши, Лейси, — Грант взял меня за руки, его пальцы нежно описывали успокаивающие круги по моей коже. — Мы пройдем через это. Посмотри на меня. — Я подняла на него глаза, ох, это было большой ошибкой. Эти глаза, словно глубокие сапфировые бассейны, любой дизайнер, создавая этот сад, мог только мечтать, чтобы ему удалось передать такой цвет. — Дыши. Пройдем. Мы пройдем через это.

— Как? — спросила я жалобно.

Он притянул меня в свои большие медвежьи объятия, его сильные руки обвились вокруг меня, успокаивающе кружа по моей спине.

— Ты одаренная женщина, — мягко сказал он мне на ухо. — Я видел тебя в работе. Это кажется непреодолимым, но ты должна успокоиться и рассмотреть эту проблему по частям. Не успеешь оглянуться, и ты покоришь их всех.

Его горячее дыхание на моем ухе заставляли мой пульс биться сильнее, и я не могла сконцентрироваться на его словах, борясь с тем, что просто таяла от него, поэтому выступила своим самым мощным оружием — сарказмом.

— Вау, ты заделался в Учителя Жизни?

Он отстранился немного, именно этого я и добивалась, верно ведь? Именно этого я и хотела, так почему же я так хреново себя чувствую?

— Лейси..., — он выглядел полностью оскорбленным сейчас, манипулирующий ублюдок. Глаза, как у щенка, когда «Petco» (американская компания, основанная в 1965 году, производит все для домашних питомцев) объявило, что больше не будет продавать пищащие игрушки.

— Господи, зачем я это делаю? — отрезала обороняюсь. — Это все ты. Ты знаешь, что все сделают за тебя, потому что все не могут сказать «нет» и до того, как все понимают это, они уже соглашаются с тобой «да-сэр-мистер Девлин», и ты выиграл, возьми три мятные конфетки с тумбочки! Я просто не могу поверить, что я позволила себя втянуть во все это, когда все эти годы видела, как ты манипулировал всеми остальными!

Глаза Гранта приобрели стальной серый цвет с синеватым отливом.

— Я сожалею, что это столь тягостно для тебя.

О чем бы он не думал сейчас, это было скрыто глубоко у него внутри, а на поверхности остались только напряженные скулы, ничего не выражающие глаза и ровный безучастный вежливый, ничего не выражающий голос.