Джейн Киддер - Сделка страсти

– Папа, я наотрез отказываюсь делать это.

Фредерик Тейлор, нахмурив брови, обратился к молодой женщине, сидящей за столом напротив него.

– Но ты не можешь. Я заключил контракт. Упрямство на лице собеседницы сменилось недоумением.

– Контракт? Что еще за контракт?

– По которому ты должна выйти замуж за Питера Фарнзворта.

– Что? – От волнения Меган Тейлор поднялась со стула. – Отцы больше не сватают своих дочерей. Ты знаешь, это похоже на средневековье!

– Прости, – спокойно сказал Фредерик, – но мне казалось, что так будет лучше.

В течение нескольких секунд Мег смотрела на отца и пыталась понять, что заставило его продать свою дочь, как продают ненужный участок земли.

– Почему ты это сделал?

– Я тебе уже говорил: я думал, что так будет лучше.

– Лучше для кого? – резко спросила она, пытаясь обуздать свой вспыльчивый характер.

– Для всех, – не менее резко ответил Фредерик. – Кроме этого, ты сама виновата, Мег. Вот уже пять лет я прошу тебя найти себе мужа, и все эти пять лет ты игнорируешь мои слова. Но теперь, когда мои дни уже сочтены, я должен был что-то предпринять. Я хотел бы, чтобы кто-то позаботился о тебе… после моей смерти.

– Папа, успокойся. – Впалые щеки отца Меган неожиданно покрылись красными пятнами. – Ты же знаешь, доктор запретил тебе волноваться.

Фредерик сделал глубокий вдох, надеясь успокоить участившееся биение сердца.

– Тогда не расстраивай меня.

– Прости. – Она быстрым шагом подошла к отцу и нежно положила легкую руку на его костлявое плечо. – Папа, я не нуждаюсь ни в чьей заботе. Я не ребенок и могу позаботиться о себе сама.

Фредерик почувствовал уже знакомую тяжесть под сердцем и привычными движениями пальцев начал растирать левую сторону груди.

– Я знаю, что ты не ребенок, – раздраженно проговорил он.

С каждой минутой боль в груди усиливалась, лицо становилось все бледнее и бледнее.

– Тебе уже за двадцать, а ты все еще не замужем. Я должен был позаботиться о тебе.

Мег ожидала этого разговора и хорошо подготовилась к очередной битве с отцом.

– Сколько раз мы говорили об этом? Почему ты не можешь понять, что я не хочу выходить замуж?

– Это же ненормально! – Теперь, когда внезапная боль стала понемногу утихать, его голос зазвучал тверже. – Все девушки хотят замуж. Вот посмотри на свою сестру. Они с Лоренсом женаты уже десять лет.

– Именно поэтому я и не хочу, – пробормотала Мег.

– Но Виргинии очень нравится быть и женой, и матерью.

– Возможно, хотя я и не знаю почему. Домашние дела и дети – единственное занятие в ее жизни.

– Но, Меган, готовить, убирать, рожать и воспитывать детей должна каждая женщина!

– Ах, папа! – Вздохнув, Мег села рядом с отцом и взяла его сухие и тонкие руки. – Прошу понять меня. Я не похожа на других девушек. Я люблю независимость. Люблю хозяйничать на нашей лесопилке. Но Питера Фарнзворта я не люблю.

– Это и не страшно. Люди женятся каждый день, совсем не любя друг друга. И лишь немного спустя к ним приходят чувства.

Мег закрыла глаза и попыталась успокоиться. «Не сердись. Это ни к чему хорошему не приведет», – сказала она себе.

– Папа, я хочу, чтобы ты выслушал меня. Я не просто не люблю Питера. Я его ненавижу. И пусть даже он останется единственным мужчиной на планете, я все равно не соглашусь стать его женой.

Фредерик посмотрел на свою любимую дочь. Она была необыкновенно красива, стройна и изящна, с блестящими на свету темными волосами и мягким взглядом карих глаз. Точно такая же, как и ее мать – обаятельная и жизнерадостная женщина, которую он любил так страстно и ради счастья которой отдал всю свою жизнь.

Он ненавидел себя за то, что переложил свое бремя на плечи Мег, за то, что обменял дочь, как меняют лучших скакунов на ипподроме. И хотя контракт с Джорджем Фарнзвортом оказался самым трудным в его жизни, дело было сделано, и она должна принять условия контракта.

Ко всему прочему, успокаивал он себя, несмотря на возражения дочери, ей будет только лучше, если она выйдет за Питера Фарнзворта. Фредерику оставалось жить несколько месяцев, и после того, как он простится с этим миром, Мег останется одна, без всяких средств к существованию. Подписанный контракт облегчал страдания старика, и, как бы ни было очевидно отвращение Меган к Фарнзворту-младшему, он не сомневался, что это чувство пройдет вскоре после их свадьбы.

– Меган, – устало произнес он, – контракт уже подписан, и, даже вопреки твоему желанию, ты должна выйти замуж за Питера. Прости, если это тебе причиняет боль, но другого выхода нет.

Меган выпустила руку отца и беспомощно стала ходить по комнате.

– Мне уже двадцать один. Без моего согласия ты не можешь выдать меня замуж.

Фредерик посмотрел на свой нетронутый завтрак и пробормотал:

– Однако это не контракт о твоей помолвке. Мег повернулась и недоверчиво бросила взгляд на отца.

– Тогда о чем ты говоришь? Что же это за контракт?

– Это деловое соглашение.

– Деловое? Какие у тебя дела с Питером Фарнзвортом?

– С ним – никаких. Соглашение подписано с его отцом.

Мег быстрым шагом обогнула край стола из красного дерева и вновь села.

– Папа, хватит загадок. Я хочу знать, что все это значит.

Настал тот тяжелый момент, когда Фредерик должен был раскрыть свою страшную тайну, столь позорную, что даже его любимая жена так и не узнала о ней.

– Это произошло много лет назад, – заговорил он, – когда я взял взаймы у Джорджа Фарнзворта большую сумму.

– Я знаю. Он одолжил деньги на постройку лесопилки. И ты должен был их вернуть несколько лет назад.

Фредерик покачал головой и отвел свой взгляд, не желая смотреть в глаза Мег.

– Нет.

– Что? – Она открыла рот от удивления. – Почему? Я знаю, что дела на лесопилке идут отлично. И с тех пор как я начала помогать тебе, мы заработали хорошие деньги.

– Да, в последний год дела шли замечательно. Чего нельзя сказать о предыдущих годах. – Фредерик посмотрел на дочь и, увидя испуганное лицо Мег, вздрогнул. Затем он попытался успокоить ее. – У меня всегда были деньги. По крайней мере их было достаточно, чтобы построить этот дом и обеспечить хорошую жизнь твоей матери, сестре и тебе, но их никогда не хватало, чтобы вернуть мой долг Джорджу. Долгое время он не придавал этому значения, но теперь, когда я болен… – Внезапно разговор прервался, и Фредерик разразился сухим болезненным кашлем. – Он требует покончить со всем этим.

– Что это значит?

– Это значит, что он поставил меня перед выбором: или я возвращаю первоначальную сумму с процентами, которые росли все эти годы, или…

– Или соглашаешься выдать меня за Питера, – договорила Мег, окончательно осознав весь ужас положения, в котором она оказалась.

– Да.

– Папа, но почему именно я? Ведь господин Фарнзворт прекрасно знает мое отношение к Питеру.

– Я думаю, да. Но, вероятно, Питер говорил, что ты нравишься ему. И ты знаешь, как Джордж любит его. С тех пор как Питер уехал в Техас, он не раз заговаривал о вашей свадьбе.

– А ты не знаешь, почему он в Техасе? – Мег испытующе взглянула на Фредерика.

– Нет. Я думаю, чтобы забыть трагический случай с Дженни Томас.

Мег покраснела от гнева, вспомнив настоящую причину побега Питера Фарнзворта из штата Орегон. Она совсем не удивилась тому, что ее отец не знал правды. Но если бы знал, он никогда бы не сделал этого шага, даже находясь в самом трудном финансовом положении.

– Итак, – медленно начала она, – ты говоришь, что, согласно контракту, Джордж Фарнзворт забудет о твоем долге, если я стану женой Питера.

Кивнув, Фредерик почувствовал, что терзающая душу вина с каждой секундой становится все тяжелее.

– Да. – Он вновь кивнул. – Или ты выходишь замуж, или наше дело переходит в руки Фарнзворта.

– Прекрасно, – резко бросила Мег, – тогда это мы и сделаем.

– Что?

– Отдадим лесопилку. И это единственно возможный ответ.

Фредерик разинул рот, настолько неожиданно для него прозвучали слова Мег.

– Мег, пожалуйста, мы не можем. Лесопилка – единственное, что у нас есть. И если она отойдет к Фарнзворту, мне нечего будет оставить вам.

– С нами все будет в порядке, – пожала плечами Мег. – Как ты правильно заметил, у Виргинии есть семья и она счастлива, и, хоть я не люблю Лоренса, он неплохо зарабатывает в банке. Ну а я позабочусь о себе сама.

Из-за упрямства дочери Фредерик почувствовал полное крушение своих планов.

– Ты не можешь поступить так. Сколько раз я тебе говорил, что молодая незамужняя девушка, получившая хорошее воспитание, не может жить в одиночестве в Уэлсли! В этом городе жестокие нравы, и ты знаешь это. Мег, никто не возьмется сказать, что произойдет с тобой в этом доме, если ты будешь жить одна. И вообще, я не могу понять, почему ты настроена против Питера. Он молод, привлекателен. К тому же после Джеффри Уэлсли он самый богатый человек в городе.

– Возможно, он молод и привлекателен, – с презрением сказала она и, поднявшись со стула, стала убирать тарелки с нетронутой едой. – Но он самое гнусное создание, которое мне доводилось встречать.

Понимая бесполезность разговора, Фредерик поменял тактику.

– Мег, будь разумной. Я дал слово и не могу не выполнить условия контракта. Из-за твоего эгоизма я потеряю уважение в городе. И вряд ли смогу жить после этого.

Пытаясь сдержать пронзительный крик, Мег вцепилась в угол дубового буфета.

– Мне жаль, если ты считаешь меня такой эгоистичной, папа, – проговорила Мег, взяв себя в руки. – Однако знай, я не виновата в этой ситуации. Я не занимала денег у Джорджа Фарнзворта, не принимала решения возводить этот огромный и роскошный дом, вместо того чтобы вернуть ему долг. Мне также жаль, что ты думаешь, будто я не поддерживаю тебя. Однако стать разменной монетой, которой ты оплатишь свой долг, я не соглашусь никогда. Я не стану женой Питера Фарнзворта, даже если придется продать лесопилку, дом или наши души самому дьяволу.

Подол шелкового платья лимонного цвета закружился, словно попал в бурный водоворот, когда Мег повернулась и выскочила из гостиной, оставив там в полном недоумении измученного и больного отца.

Когда кто-нибудь просил Мег описать старшую сестру, первое, что приходило ей в голову, было «практичный человек». Рациональная, непоколебимая, порой даже скучная Виргиния Ломбард резко отличалась от своей жизнерадостной, веселой сестры, но именно это различие подсказывало в трудную минуту Мег обратиться за советом к Виргинии.

Не явилась исключением и та нелегкая ситуация, в которой оказалась теперь девушка. Сразу после ссоры с отцом Меган спустилась вниз, надела амазонку и верхом на лошади направилась к Виргинии.

Виргиния и Лоренс Ломбард жили в обыкновенном, обитом деревом доме неподалеку от Центральной улицы в Уэлсли. И хотя она бы предпочла обосноваться подальше от шумного городка, Лоренс, который был вице-президентом банка, настоял, чтобы они жили рядом с местом его работы. Почему? Виргинии так и не довелось расспросить об этом мужа. Она с радостью занялась хозяйством, обустройством простенького дома, купленного десять лет назад, сразу после свадьбы, и в течение следующих лет подарила Лоренсу пятерых детей. Ломбарду хотелось иметь большую семью, и Виргиния, твердо убежденная в своем призвании быть женой, почла за счастье дать мужу все, что он пожелал.

Для Мег, которая находила Лоренса высокомерным, властным и скучным человеком, всегда оставалось загадкой ее счастье. Однако она никогда не говорила о своей неприязни к Лоренсу, хорошо зная, какую боль это может причинить старшей сестре.

Мег Тейлор наконец добралась до дворика Ломбардов. Привязывая лошадь к изгороди, девушка прошептала короткую молитву в надежде, что Лоренса еще нет дома. Сейчас, когда ей было так необходимо поговорить со старшей сестрой, она вовсе не хотела выслушивать его длинные нравоучения о ее «неправильном» образе жизни. Подойдя к двери, Мег легонько толкнула ее и заглянула в дом.

– Джинни, ты дома?

– На кухне, Мег.

Почувствовав облегчение, Мег закрыла за собой дверь и прошла через обставленную простой мебелью столовую в просторную кухню.

– Привет, дорогая, – весело прокричала Виргиния. Перемешав какое-то варево, она постучала деревянной ложкой по краю большой кастрюли. – Я не думала, что ты будешь сегодня в городе.

– Я не собиралась, – коротко сказала Мег и попыталась освободиться от ребятишек, радостно облепивших ее со всех сторон. – Но кое-что случилось, и я должна поговорить с тобой. Надеюсь, что я не помешала.

– Конечно, нет. Ты пришла в самое подходящее время. Лоренс на обеде с возможным клиентом банка, я уже покормила этих диких индейцев и уложила нашу малышку спать.