Джейн Киддер - Сделка страсти

«Нам не нужен никакой Темплтон, – возразил Джефф. – В Сан-Франциско и без него достаточно хороших декораторов. К тому же почему мы не можем жить в доме, пока они занимаются его отделкой?»

На что Франсин бесстрастно ответила: «В Сан-Франциско нет ни одного декоратора, способного заниматься дизайном моего дома».

«Твоего дома? – переспросил Джефф. – Ты не хочешь сказать нашего дома?»

«Конечно, я имела в виду – нашего дома, – выкрутилась Франсин. Чувствуя, что Джефф вот-вот взорвется, она, встав на носочки, поцеловала его. – Я думала только о тебе, – проговорила она. – Ведь ты самый богатый и преуспевающий человек в штате Орегон, и твой дом непременно должен отражать твою значимость».

Джефф грозно посмотрел на нее. «Скажи, Франсин, – спокойно спросил он, – вышла бы ты за меня замуж, если бы я не был самым богатым и преуспевающим человеком в штате Орегон?»

Ее непродолжительное молчание дало красноречивый ответ на поставленный вопрос.

Когда их разногласия достигли критической точки, Франсин, не выдержав, сорвалась и закричала, что она никогда по-настоящему не любила Джеффри, считала его грубым, вульгарным и неспособным управлять своими «противными физическими порывами».

Франсин не могла не видеть, что ее слова причинили Джеффри боль, но даже это не остановило поток ругани, обрушившийся на него. Она без всякого сострадания к нему призналась, что дала согласие выйти за него только лишь потому, что хотела жить в богатом доме, носить роскошные платья и иметь целую армию слуг, готовых исполнить любую ее прихоть.

На следующий день новость о разорванной помолвке взбудоражила весь город. Этот потрясающий поворот событий был встречен по-разному – гневом семьи Франсин и ее друзей, весельем убежденных холостяков, полным восторгом девиц на выданье, чьи надежды были разбиты вдребезги, когда Джефф и Франсин объявили о своей помолвке. Что же касается самой Франсин, то она, не долго думая, упаковала вещи и покинула город.

Можно было подумать, что только Джеффри был по-настоящему огорчен. Потрясенный жестокими словами Франсин, он в течение следующих трех месяцев не оставлял лагеря даже для того, чтобы посетить церковную службу.

Он действительно мечтал обрести семью, иметь настоящий дом, любимую жену и детишек. И эту взлелеянную мечту Франсин разрушила навсегда своим оскорбительным признанием, заявив, что только ради денег женщина может выйти замуж за такого неотесанного и грубого человека, как он.

Отбросив грустные воспоминания, Джеффри с силой поставил на стол теперь уже пустой стакан. «Чертовы деньги Уэлсли, – пробормотал он. – Одно несчастье от них, будто их проклял кто-то».

Он отодвинул стул и поднялся. Достав из кармана деньги, пренебрежительно швырнул на стол несколько купюр, покачиваясь, вышел из салуна, неуклюже взобрался на лошадь. К счастью, хорошо обученное животное прекрасно знало дорогу домой и, несмотря на полное отсутствие управления, осторожно выбирало путь по утоптанной людьми и лошадьми тропинке.

Под леденящим горным ветром Джеффри вскоре пришел в себя, однако был все же немало удивлен, обнаружив, что находится рядом со своей маленькой хижиной.

– Ты чертовски хорошая кобыла, – спешившись, сделал он комплимент лошади и ласково потрепал ее холку. Хотя хмель еще шумел в голове Джеффа, он все же отправился в лагерь, чтобы проверить, затушены ли на ночь костры, убраны ли на место огромные пилы и прочие инструменты.

Когда Джеффри убедился, что все было сделано так, как положено, он устало добрел до хижины и, войдя в дом, не раздеваясь повалился на жесткую койку.

Джеффри Уэлсли нисколько не сомневался, что после такой дозы спиртного сможет сразу же заснуть. Однако он ошибался. Некоторое время Джефф смотрел на потолок, затем, закрыв глаза, бездумно отдался власти воспоминаний об утренней встрече с Меган Тейлор.

«Боже, как она красива, – думал он. – Такая маленькая и изящная. Любому достаточно лишь взглянуть на нее, как он тут же начинал чувствовать себя мужчиной. А эти волосы – эти темные, мягкие, блестящие волосы. Интересно, что ощущаешь, когда проводишь по ним рукой или вдыхаешь их аромат?»

К своей досаде, Джефф осознал, что все клеточки его тела пришли в движение. Поворчав, он повернулся на бок и изо всех сил стукнул по жесткой подушке. «Ты не должен больше пить виски, Уэлсли, – внушал он себе, – это всегда так возбуждает тебя».

Он попытался сосредоточиться на завтрашней программе вырубки леса, но через несколько минут, прекратив борьбу с самим собой, поднялся с койки. Расстегнув джинсы, Джефф тут же стянул их, высвобождая напряженную до предела плоть.

Удрученно смотря на свое состояние, он проговорил:

– Посмотри на себя, проклятый болван. Ты похож на шестнадцатилетнего юнца! До чего довела тебя только лишь мысль о ней! Ты можешь пристраститься к ней, к ее лицу и фигуре так сильно, что не пройдет и нескольких дней, как ты забудешь о своей работе. Выбрось ее из головы, пусть побыстрее выйдет за Фарнзворта и оставит тебя в покое.

Немного успокоившись, Джефф лег и попытался заснуть. Однако и вторая попытка оказалась не менее тщетной. Он не успел закрыть глаза, как запечатленный образ Меган вновь заставил его прийти в полное возбуждение. Заснул он лишь к рассвету, но, даже погружаясь в беспокойный сон, он думал о том, как же можно помешать этому отвратительному браку и спасти Меган.

«Ну и погода, только для похорон и годится», – невесело подумал Джеффри и, прикрывая лицо от непрекращающегося холодного дождя, надвинул шляпу на глаза. На минуту перенеся тяжесть тела с одной ноги на другую, он ощутил неприятное хлюпанье воды в увязшем в грязи ботинке.

«Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла…»

«Боже, как я ненавижу этот псалом». Грустные строки Библии напомнили Джеффу о смерти родителей, умерших несколько лет назад от ужасной, безжалостной оспы.

Переведя взгляд с промокшего от дождя гроба, на котором печально возлежал букет роз, на облаченных в черное Меган Тейлор и ее сестру Виргинию Ломбард, он с некоторым любопытством стал рассматривать девушек. Старшая сестра, убиваясь по отцу, горько плакала. Облокотившись на мужа, она то и дело вытирала слезы льняным платочком. Меган же, напротив, стояла неподвижно и молчаливо, не выдавая ни одной живой душе своего невыносимого горя. Склонив голову в знак уважения к происходящей вокруг священной церемонии, Уэлсли тайно следил за каждым движением Меган. Стоявшая поодаль от сестры, она выглядела такой хрупкой и одинокой.

«О чем она думает теперь, когда умер ее отец?» – пронеслось в его голове. Без сомнения, все знали о сердечной болезни Фредерика Тейлора, но ни один человек в Уэлсли не предполагал, что смерть может прийти так скоро.

Джеффри украдкой перевел взгляд на Джорджа Фарнзворта, стоящего сразу за Меган. Что же теперь будет с контрактом? С тех пор как она обратилась к нему, прошло два месяца, и за это время до него доходило множество слухов по поводу ее свадьбы с Питером. В первые дни после их ссоры он еще пытался искать какой-то выход, раздумывал, как бы ей помочь, но уже через несколько недель эти мысли перестали беспокоить его. Позабыв о проблемах Меган, он с головой ушел в свой грандиознейший проект строительства канала, который позволил бы спускать бревна в реку, протекавшую у подножия гор, где затем течение подхватывало бы их и приносило к лесопилке Тейлора.

Вообще строительство подобных каналов было новым делом в заготовке леса. И, понимая, что этот способ окажется намного лучше примитивной транспортировки леса, когда быки тянули бревна по «скользящей дороге» – длинному ряду досок, уложенных по склону горы, – он решил воспользоваться им.

Однако теперь, увидев Джорджа Фарнзворта, крутившегося подле нее, когда священник пропел: «…Доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят; ибо прах ты и в прах возвратишься» – и комья мокрой земли посыпались на опущенный в могилу гроб, Джеффри вновь вспомнил об ужасной неотвратимости, стоящей перед Мег.

Ему говорили, что брак отложен на какой-то срок из-за болезни отца, но сейчас, после смерти Фредерика Тейлора, он не мог не задаться вопросом: что будет дальше?

«Это не твое собачье дело, – выругал себя Джеффри. – Она взрослая женщина и уж как-нибудь позаботится о себе сама». Но, все еще продолжая смотреть на одинокую фигурку девушки, он не мог не осознавать той симпатии к ней, которая все сильнее овладевала им.

К происходящему Джефф вернулся, когда священник закрыл молитвенник и спокойно произнес:

– Давайте помолимся вместе. – Закончив короткую молитву, пастор добавил: – Мы приглашены на поминки Фредерика Тейлора в дом его дочери Виргинии Ломбард.

После заключительного «аминь» все заторопились к своим коляскам, чтобы поскорее добраться до обещанного теплого дома, где их ждали хорошая еда и яблочная наливка.

Уже было тоже собравшись уходить, Джефф случайно заметил, как Джордж Фарнзворт, подойдя к Меган, учтиво предложил ей свою руку. Очевидное отвращение, с которым она согласилась взять Фарнзворта под руку, поразило Уэлсли. Поразмышляв некоторое время, стоит ли составить им компанию, он все же решил, что не имеет ни малейшего права вмешиваться в чужие дела. «К тому же, – раздумывал он, – Меган может понять это как знак того, что я неравнодушен к ее личной жизни». Поэтому, не задерживаясь больше, он повернулся и быстро направился к своей лошади.

– Господин Уэлсли!

Он обернулся. Виргиния Ломбард, стараясь привлечь его внимание, подняла руку. Неторопливо подойдя к Виргинии и Лоренсу, Джеффри снял промокшую шляпу.

– Госпожа Ломбард…

– Простите, я только хотела уточнить, зайдете ли вы к нам?

– Вы знаете… у меня неотложные дела в лагере, – соврал он.

– О, пожалуйста, господин Уэлсли, – умоляюще попросила Виргиния, – это будет так много значить для нас. Думаю, из-за этой ужасной погоды у вас не будет сегодня много работы…

– Хорошо, – сдался Джефф, не совсем понимая, что все это значит. – Только ненадолго.

– Спасибо, – поблагодарила Виргиния. Устало улыбнувшись, она поднялась в кабинку коляски. И уже из окна добавила: – Значит, увидимся?

– Да, – кивнул он, кляня себя за то, что согласился провести по крайней мере еще один час в угнетающей атмосфере всегда таких скучных поминок. Боже, как же он ненавидел эти ритуалы! Но что ему оставалось делать, когда в голосе Виргинии было столько печали и искренности.

Он опять посмотрел в сторону Меган и Фарнзворта. В тот момент, когда Джордж подсаживал девушку в свой экипаж, Джефф неожиданно заметил едва скрываемую неприязнь девушки, с которой она смотрела на старика. Черт бы его побрал, что он ей говорит? Раздраженный своим любопытством, он быстро надел шляпу и пошел к лошади. Усевшись в мокрое, скользкое седло, Джефф ощутил, как небольшие струйки воды стали просачиваться сквозь брюки.

«Я вовсе не хочу пить чай на этих ужасных поминках», – пробурчал он и сморщился, когда ледяная вода, наконец сделав свое подлое дело, достигла его тела.

На мгновение Джефф почти было решил вернуться домой, но затем, вспомнив лицо Виргинии, полное тревоги и надежды, и маленькую и стройную Мег, стоящую у могилы отца, он тяжело вздохнул и направил лошадь вслед удаляющимся коляскам, замыкая таким образом процессию, направлявшуюся обратно к центру города.

Когда Джеффри Уэлсли вошел в маленький дом Ломбардов, его ошеломило количество людей, собравшихся там. Если на похороны пришел десяток-другой, то теперь казалось, что все жители Уэлсли надумали принести свои соболезнования и прийти сюда. Почему люди считают, что необходимо устраивать поминки после похорон? Вдруг мысль о похоронах родителей опять вернулась к нему. Он вспомнил, как каждый из пришедших в их роскошный дом в штате Колорадо приносил свои соболезнования ему, братьям и сестре.

Может быть, кто-то и ценит публичные излияния скорби, но он, после того как родители наконец-то нашли свой вечный покой, все же предпочел бы вернуться домой и провести оставшийся день вместе с семьей в сладко-горьких воспоминаниях об отце и матери.

«Только на пять минут, – решил Джефф, сдирая мокрый макинтош. – Как раз чтобы раскланяться и выпить чашку чая. А затем домой, освободиться от этой промокшей одежды и выпить согревающего бренди.

Двигаясь по коридору, он совсем не обращал внимания на смотревших ему вслед людей. Просто привык к этому. Стоило ему появиться в городе, носящем его имя, как ореол красоты и затворничества превращал самого богатого человека города во всеобщий объект внимания и любопытства.

Как только Джефф вошел в переполненную людьми гостиную с опущенными шторами на окнах и удушливым запахом вербены, он сразу постарался отыскать Мег. Она стояла справа от сестры и напряженно слушала Джорджа Фарнзворта. Сгорая от любопытства, он незаметно подкрался к ним и стал подслушивать разговор.

К сожалению, из-за шума в зале ему с трудом удавалось слышать разговор Фарнзворта с Мег, но уже и крох, доходивших до его уха, было достаточно, чтобы закипеть от гнева.