Нора Хесс - Сэйдж

— Открывай дверь!

Когда дверь распахнулась и его вновь позвали по имени, Миланд крикнул:

— Эй, мужики! Какого черта вам тут нужно?

— Мы слышали в Шайенне, что похитили Сэйдж Ларкин, и так рассудили, что это твоих рук дело. Так что мы приехали за остатком тех денег, которые нам причитаются.

После короткой паузы Миланд позвал»

— Ладно, входите!

Сэйдж едва сдержала крик ужаса, когда увидела мужчин, вошедших в дом. Это были те самые трое, которые убили ее близких! И все же она заставила себя оставаться спокойной, чтобы не привлекать к себе внимания. Если этой троице взбредет в голову изнасиловать ее, Ларкин может разрешить им это, чтобы получить чудовищное удовольствие от созерцания ее мук.

В сумраке комнаты, освещенной только горящим огарком свечи, три бандита уселись за стол рядом с Ларкином. И пока они тихо о чем-то говорили, Сэйдж лихорадочно обдумывала пути спасения себя и мальчиков от рук этих ужасных людей. Снаружи стоят три оседланных лошади, а Миланд повернулся к ней спиной. Смогут ли она и мальчуганы прорваться к двери, найти в темноте лошадей и ускакать раньше, чем злодеи схватят их? Вряд ли, но попробовать стоит. Другой такой возможности не представится.

Молодая женщина сжала стоявших по обе стороны от нее детей и прошептала:

— Когда я встану и брошусь к двери, будьте готовы последовать за мной так быстро, как только сможете.

По глазам детей она увидела, что они поняли и согласны.

И пока они втроем ждали, между Миландом и бандитами начала назревать ссора.

— Ты сделаешь это, черт возьми! — рыжеволосый верзила стукнул кулаком по столу так, что свечка подпрыгнула. — Мы договаривались! Половину ты платишь, когда порешили твоего братца и Уилсонов, и остаток, когда ты получишь бабу!

Он нагнулся к Ларкину и угрожающим тоном произнес:

— Слушай, ты! Она у тебя, и мы хотим получить наши деньги! В глазах у Миланда тоже загорелись зловещие огоньки.

— Да, я получил ее, только без вашей помощи. Его рука осторожно легла на скомканное полотенце.

— Убирайтесь, вы от меня больше ничего не получите!

— Тогда, клянусь небом, мы сейчас захватим ее с собой, ублюдок! — Рыжий бандит вскочил на ноги. — Это мы сказали тебе, где ее искать!

Все время, пока длился спор, Сэйдж не сводила глаз с Миланда. Она знала, как быстро этот человек в ярости переходит к насилию, и понимала, что развязка близка. Как только он потянется к оружию, спрятанному под полотенцем, ей нужно будет действовать. Другого шанса у нее и мальчиков не будет.

В следующую секунду, Миланд схватил свой кольт, и все сразу смешалось. Сверкнуло оружие, покатились в сторону стулья.

— Бежим! — крикнула Сэйдж и бросилась к двери, а за нею следом — мальчики. Они выскочили благополучно на улицу и сразу натолкнулись на оседланных лошадей, на которых падал тусклый свет из окна. Все трое стремительно взлетели в седла и сразу пустили коней в галоп. И уже удаляясь, услышали, как у них за спиной в хижине раздались выстрелы.

Рассвет только начинался, когда Кэрри дотронулась до плеча Джима.

— Джим, пора вставать, — тихонько, чтобы не разбудить остальных квартирантов, сказала она. — Я тебе приготовила завтрак и упаковала вещмешок.

— Спасибо, Кэрри. — Джим резко сел на кровати Вообще Латур провел беспокойную ночь, сон его неоднократно прерывался тревожными мыслями о Сэйдж. Иногда его посещали кошмарные видения, в которых она жалобно молила его о помощи, а он никак не мог до нее дотянуться, чтобы помочь.

Латур быстро оделся, завязал шнурки на высоких ботинках и взял свой кольт, висевший на спинке кровати, в кобуре. Взяв шляпу в руку, он пошел через весь дом на кухню, откуда доносился аромат свежего кофе и жареного бекона.

Кэрри стояла у плиты в своем застиранном домашнем халате. Она взглянула на вошедшего мужчину и, кивнув в сторону умывальника, стоявшего возле окна, сказала:

— Можешь умыться вон там. А когда помоешься, яичница с беконом будет готова.

— Если ты не против, Кэрри, я сегодня не буду умываться — Джим прошел к столу, быстро выпил кофе и встал.

Не прошло и пяти минут после того, как домовладелица разбудила Латура, а он уже вышел из дома и пошел седлать лошадь, стоявшую в маленьком сарайчике.

— Я буду молиться за твою удачу, Джим Латур! — крикнула Кэрри ему вслед, и Джим галопом понесся со двора на своем гнедом скакуне.

В отличие от Миланда, с наступлением темноты он не стал останавливаться на ночлег, потому что человек, которого ему пришлось сейчас преследовать, мог уйти слишком далеко, а Джим не мог этого допустить.

Он остановился лишь два раза, чтобы напоить коня, а сам, начиная испытывать голод, на ходу подкреплялся провизией из сумы, которую ему приготовила Кэрри.

Следы одинокой лошади отчетливо виднелись на сырой земле. Очевидно, Ларкин был уверен, что его никто не будет преследовать. Во всяком случае, этот негодяй даже не пытался скрыть, куда он направился.

Что сейчас с Сейдж? Джим гнал от себя мысль, что она, возможно, уже мертва.

Наконец, небо на востоке стало светлеть, затем порозовело, а затем взошло солнце А бешеная погоня продолжалась, и Латур по-прежнему крепко сидел в седле, не замечая собственной усталости.

Взошедшее солнце превратилось в красный шар, предвещая новый жаркий день, когда всадник заметил, что следы преступника ведут в сторону Коттонвуда Может быть, этот ублюдок хотел попытаться похитить еще и Дэнни, чтобы причинить своей пленнице большие мучения. Латур этого не знал и мог только гадать о намерениях Ларкина. Но он совершенно точно знал, что должен как можно скорее найти Миланда, иначе может случиться страшное.

В течение этого дня Джиму пришлось дважды останавливаться на короткое время, чтобы дать коню отдохнуть. Сам он наскоро перекусывал и вновь садился в седло. Однако, когда серые сумерки быстро сгустились в ночь во второй раз, лошадь Рустера не выдержала. Животное перешло на мелкую рысь, и у всадника не оказалось сил, чтобы заставить его бежать быстрее.

Взошла луна, и лошадь начала спотыкаться, а следы похищения Сэйдж внезапно повернули совсем в другом направлении, взбираясь на гряду невысоких холмов. На вершине одного из них, самого большого, Джим остановился и посмотрел вниз на расположенную в ложбине тополиную рощицу. Кажется, он увидел, как над кронами деревьев извивается спиралью тонкая струйка дыма.

Латур наклонился вперед, пристально вглядываясь в сумрак ночи, кажется, и огонек тусклый блестит? Нет, должно быть, просто глаза обманывают. Он еще немного посидел, не совсем уверенный в том, что огонь ему лишь привиделся. Его глаза вперились в это подозрительное место в глубине зарослей, и внезапно свет появился вновь! Словно там его кто-то загораживал и что теперь этот «кто-то» отошел, и огонь стал виден.

Сердце Джима взволнованно забилось в груди, когда он взял поводья и послал лошадь вперед. Найдет ли он там Сэйдж, и жива ли она? Почему-то Джим нисколько не сомневался, что Миланд Ларкин стремился именно сюда.

Ему оставалось проехать совсем немного, как вдруг до него донесся звук револьверного выстрела.

«О, Боже, — прошептал мужчина, — неужели я опоздал!»

Остановив гнедого в тени высокого дерева, он спрыгнул на землю и, забросив поводья на ветку, начал медленно и осторожно приближаться к лачуге. За лошадь Латур не волновался — она не выдаст своего присутствия. Умное животное не двинется с места, пока ему не прикажут.

Джим бесшумно подобрался к грубо сложенному из бревен строению, которое больше напоминало хлев, чем жилище человека, и заглянул через тускло освещенное окно внутрь. Он увидел, что там по комнате расхаживает высокий бородатый мужчина. Джим видел его однажды и больше не сомневался — это Миланд Ларкин.

Ларкин нагнулся, затем выпрямился и потащил что-то тяжелое к выходу из своей берлоги. Джим на мгновение потерял бандита из виду, а затем вновь увидел того в дверном проеме. Миланд, пятясь, тащил во двор тело мужчины, держа труп за ноги. Внезапно свет луны упал на лицо мертвеца.

«Дик Харлей!» — чуть не воскликнул Латур, мгновенно узнав своего старого знакомого, теперь оставалось только выяснить, живы или нет два других члена шайки. Дождавшись, когда Миланд вернулся назад в дом, он осторожно подобрался к окну и заглянул внутрь опять. И сразу же увидел еще двух знакомых. Текс, скорчившись, лежал на полу, а Эд, раскинув руки, распростерся на столе. Оба были мертвы.

Глаза Джима обследовали комнату в поисках Сэйдж, но ни малейшего признака ее присутствия он не обнаружил. О, Боже! Где же она?

Он вновь посмотрел на Ларкина, а когда увидел, как тот наклонился и взял ноги Эда, чтобы тащить к выходу, Джим перешел к двери и тихо вошел в дом.

— Стой на месте, Ларкин! — прозвучал в тишине его суровый ледяной голос.

Преступник застыл на месте и выпустил из рук мертвеца. Потом он медленно повернулся и изумленно уставился на Латура.

— Так, — наконец вымолвил Миланд. — Ты все-таки догнал меня, индейская свинья.

— Ты что же, был настолько глуп, что думал, будто я не найду тебя и на краю земли, если понадобится?

— Это ты глуп, ублюдок, — оскалился Ларкин. — Ты напрасно за мной гнался.

— Нет, — Джим покачал головой, — ты похитил ее, и я не уйду из твоей норы, пока не вышибу из тебя, где она.

Ларкин бросил на своего противника взгляд, исполненный животной ненависти, и хрипло, злорадно захохотал:

— А я как раз и собираюсь сказать тебе, где она, индейская морда. Я пристрелил эту новую подстилку и оставил на съедение волкам. Теперь только косточки остались от нашей прекрасной Сэйдж!

От боли у Джима перехватило дыхание. Самые худшие его опасения подтвердились! В следующее мгновение в руке Латура, словно сам собой, оказался кольт и грянул выстрел.

Миланд Ларкин захлебнулся смехом, между его глаз появилась большая кровавая дыра, какой-то звук, похожий на всхлип, вырвался из его горла, и он рухнул на пол, на тело Эда.

Только теперь Джим почувствовал кислый запах порохового дыма и гари, наполнявший комнату, и к нему вернулась способность рассуждать. А заодно с этим на него навалилось ощущение безысходности и невосполнимой утраты. Его взгляд потух, и глаза у него стали такими же мертвыми и пустыми, как у тех, кто сейчас лежал перед ним на полу комнаты. Он повернулся и, сгорбившись, точно старик, пошел прочь из дома.

Отыскав оставленную в зарослях лошадь, Джим снял седло и улегся у ног животного, слишком измученный всеми переживаниями, чтобы отправляться домой прямо сейчас. Завтра утром он поедет к себе на ранчо. Прямо туда, чтобы не видеть Тилли, не говорить ей о том, что произошло. Уже засыпая, Джим вспомнил о Дэнни и застонал от отчаяния. Боже, как он сможет рассказать обо всем ребенку?

Резкий топот подкованных копыт гулко раздавался в ночной тишине, когда Сэйдж и два ее юных спутника мчались вдоль по равнине, залитой лунным светом. Лошади бандитов оказались быстроногими и свежими и быстро увеличивали расстояние между Миландом и беглецами.

Сэйдж низко склонилась к лошадиной гриве, ее волосы от быстрой скачки относило ветром назад, и они развевались у нее за спиной, подобно знамени. Женщина молилась о том, чтобы они с мальчиками не сбились с пути и чтобы дорога, по которой они мчались, привела их в Шайенн. Ведь ей пришлось наугад выбирать направление бегства, и она вполне могла принять неверное решение. Спрашивать Лайшу или Бенни смысла не было. Ей было совершенно ясно, что никто из них не удалялся от места, которое они называли своим домом, дальше пяти миль.

Проскакав почти час, Сэйдж остановила свою лошадь, мальчики последовали ее примеру, и все трое прислушались, стараясь уловить звуки погони. Но все было тихо вокруг; слышалось только дыхание лошадей и посвистывание ночных птиц. — А куда мы направляемся, мэм? — тихо спросил Лайша.

— Надеюсь, что мы едем в Шайенн. Там есть судебный исполнитель и власти, которые защитят нас от Миланда.

Лайша внимательно посмотрел на небо, словно исследуя звезды, и сказал:

— Когда Ларкин последние два раза заявлялся к нам, он приезжал вон оттуда. — Мальчик указал направо от того места, где они сейчас остановились, и добавил:

— Если он схватил тебя в Шайенне, тогда нам надо ехать в том направлении.

Сэйдж посмотрела на испуганное лицо Бенни.

— Как у тебя дела, милый? Ты можешь продолжать поездку?

Мальчик кивнул.

— Я могу ехать еще хоть неделю, только бы, в конце концов, освободиться от него.

— Тогда поехали, — Сэйдж повернула коня направо, и мальчики погнали лошадей следом за ней Но Сэйдж понимала, что и они, и их лошади очень устали, и вскоре им придется все равно остановиться на несколько часов, чтобы дать отдых своим уставшим телам. Ее глаза беспокойно обшаривали ровное, открытое пространство, но нигде не было ни одного подходящего укрытия, где можно было спрятаться.