– Привычка? – оскорбленно воскликнула она.

По ее возмущенной реакции можно было подумать, что он обвинил ее в чем-то недостойном, например в проституции. Неужели ей так невыносима мысль, что она обнимала его ночью? Она просто вне себя от ярости.

– Линда, не хочешь же ты сказать, что я первый и единственный мужчина, с которым ты спала в обнимку? – поддразнил он ее.

– Я вообще говорю не об этом. Почему ты все переворачиваешь с ног на голову?

Тони только пожал плечами.

– Так, значит, – осторожно продолжила она, – это все, что мы делали?

Он слегка улыбнулся, потом не удержался и опустил взгляд к распахнутому вороту ее рубашки, в котором виднелись округлости ее грудей.

– Мы с тобой спали обнявшись всю ночь напролет, а потом проснулись.

Линда несколько секунд молчала, видимо не зная, что сказать.

– А больше ничего не было? – слегка запинаясь, спросила она. – Что еще было ночью? Как далеко… мы зашли?

Тони с тайным удовольствием наблюдал за ее смущением. Он решил, что сегодня она выглядит еще привлекательнее, чем вчера. Мягкие, спутанные после сна волосы, отмытое от косметики лицо, большие серые глаза, вопросительно глядящие на него.

– Я думаю, ты сама знаешь, как далеко мы зашли, – сказал он, пытаясь сдержать улыбку.

Он обхватил ее рукой за талию и привлек к себе, успев еще раз почувствовать вкус ее губ, прежде чем она отстранилась и сверкнула на него глазами. Наверное, она надеялась, что ее взгляд выражает ярость, но в нем светилось удовольствие. Рубашка на ней сбилась наверх, к груди, а на нем вообще не было ни нитки. Его возбужденная плоть пульсировала, прижимаясь к шелковистой коже ее живота.

Тони опять безумно хотел ее. Все началось сначала.

Он сделал несколько ритмичных движений телом, с удовольствием наблюдая, как у нее возбужденно расширились глаза и перехватило дыхание.

– Если я правильно помню, мы дошли как раз до этого момента, – сказал Тони. Он позволил себе еще один медленный и жаркий поцелуй, такой, от которого Линда закрыла глаза и тихо застонала. – Еще пара секунд, – продолжил он, оторвавшись от ее губ, – и я бы перевернул тебя на спину и завершил все естественным образом. Но ты неожиданно стала вырываться.

Линда сделала дрожащий вдох. Тони позволил себе просунуть руку между тонкой тканью ее трусиков и соблазнительными округлостями ягодиц. Он делал то, что хотел сделать еще вчера, – гладил ее тело, запоминая его форму, дразнил интимными прикосновениями, стараясь при этом не испугать слишком сильно.

– Помнишь твою вчерашнюю короткую красную юбку? Когда я тебя в ней увидел, то уже не мог думать ни о чем другом. Мне ужасно хотелось засунуть под нее руки и сделать то, что я делаю сейчас. – Его руки скользили широкими кругами, время от времени касаясь внутренней поверхности бедер. Ему нетрудно было понять, что она готова принять его. – Ведь ты этого хочешь, Линда, – сказал Тони.

Он снова накрыл ее губы своими, скользнул внутрь рта языком и, прижав ее к себе, начал ритмичные движения. Это похоже на водоворот, подумал он. Тебя закручивает, засасывает внутрь, ты теряешь способность ориентироваться, понимаешь, что тонешь, но ничего не можешь сделать.

– Часть меня действительно этого хочет, – признала Линда, когда он наконец оторвался от ее губ.

Такой честности он от нее даже не ожидал, учитывая положение, в котором они находились.

– Какая часть? – лукаво спросил он.

Линда сердито фыркнула. Он воспользовался ее замешательством и поцеловал снова, затем отстранился, только для того, чтобы посмотреть ей в глаза и попытаться понять, что происходит в этой сумасбродной женской головке.

– Тони… – В ее глазах было беспокойство. – Ты… ты ведь совсем не одет.

– Ну да, – усмехнулся он.

– Нет, Тони, я не могу пойти на это, – сказала она. Ее слова были спокойными, даже резкими, но в выражении беззащитного лица была мольба. – Прости, но я не могу.

– Ладно, – со вздохом согласился он.

Почему-то он предвидел такой исход. Он перевернулся на спину, пытаясь расслабиться и обещая себе, что непременно добьется своего, хотя бы один раз, перед тем как отправит ее отсюда. А иначе он ни за что не сможет расстаться с ней. Во всяком случае сейчас, когда он знает, что она его хочет. Ее тело не может лгать. Она хочет его. Он хочет ее. Они оба взрослые люди. Они одиноки. Он переспит с ней, а потом поможет ей уехать в безопасное место. Рано или поздно, но он забудет о ней. В его отношениях с женщинами это был обычный конец. После расставания он всегда забывал о них.

– Извини за то, что произошло ночью, – сказала Линда. – Если я случайно сделала что-то такое, что привело тебя к мысли, будто я хочу этого, то…

– Перестань нести чепуху, малыш.

– Что? – раздраженно переспросила она.

– Не пытайся убедить меня, что ты меня не хочешь. – Он прижал палец к ее губам. – Даже тебе не удастся обмануть меня в этом. Я догадываюсь, что ты хорошо умеешь врать. Боюсь, что очень хорошо. Ты можешь рассказать мне, что луна сделана из сыра, и я поверю, но ты никогда не сможешь убедить меня в том, что не хочешь меня.

Она прищурила глаза и посмотрела на него так, словно готова была прожечь взглядом насквозь.

– Возможно, ты считаешь, что это не слишком разумно, поскольку не знаешь меня, а я не знаю тебя, – предположил он. – Ты не доверяешь мне, и, можешь не сомневаться, я не доверяю тебе. Но это ничего не меняет. Я все еще хочу тебя, а ты хочешь меня. Ужасно хочешь.

Тони помолчал, решив, что несмотря ни на что, ему нравится проводить время с этой девушкой. Особенно после нескольких месяцев одиночества. Давненько ему не было так весело. Она все время удивляет его, все время преподносит сюрпризы. А ему доставляет удовольствие дразнить ее. Сейчас она смотрит на него так, как будто собирается ударить. Конечно, это смешно – вступать в драку с такой хрупкой девушкой. Они в разных весовых категориях.

– Ну давай, – подзадорил ее он. – Покажи свой лучший удар.

– Не искушай меня, – предупредила Линда.

Тони усмехнулся. Пожалуй, сейчас самое время задать ей несколько вопросов. Она сейчас в таком состоянии, что вполне может сказать правду.

– Линда, а кто такой Генри?

Она побледнела.

– Что?

– Ты слышала, что я сказал. Кто такой Генри?

– Черт, – пробормотала она. – Это тоже было во сне?

– Во сне был я, малыш. А Генри был в твоем ночном кошмаре.

– Перестань!

– Что перестать?

– Перестань называть меня малышом. Я вовсе не малыш. Я взрослая женщина и вполне могу сама о себе позаботиться.

– И жить с человеком, который тебя бьет, – негромко добавил Тони.

Этот разговор неожиданно перестал забавлять его. Тони отодвинулся от Линды, лег на спину и закинул руки за голову, стараясь выглядеть более расслабленным, чем был на самом деле. Черт, эта девчонка совсем свела его с ума.

– Я с ним не живу, – наконец проговорила Линда.

– Хорошо. Так кто такой Генри?

– Не твое дело, – ответила она.

– Пусть так, – сказал Тони. – Он умер? Или твои мольбы все-таки возымели действие?

– Что?

– Ты кричала во сне, – пояснил Тони. – Ты умоляла его не умирать, и я просто интересуюсь, сработало это или нет.

Она еще больше побледнела и, казалось, перестала дышать. Он увидел страх в ее глазах и сразу вспомнил о ее синяках и о человеке, который избил ее. Может быть, в глубине души у нее живет страх перед всеми мужчинами вообще и он напрасно дразнит ее. По-видимому, она когда-то стала жертвой мужского насилия. Не надо забывать об этом, даже когда лежишь рядом с ней в постели – полусонный и голый.

– Линда, я не собираюсь обижать тебя, – сказал он. – Но я должен предупредить, что здесь не лучшее место для молодой женщины. Не самое безопасное. И дело не во мне. Я не собираюсь принуждать тебя делать то, чего ты не хочешь. Я клянусь. В этом ты можешь быть уверена.

Она села на постели, неуверенно глядя на него. Несколько раз она приоткрывала рот, собираясь что-то сказать, но потом закрывала снова.

– Понимаешь, просто у меня это плохо получается, – проговорила она наконец.

– Что – это?

Линда жестом указала на него.

– Общение с мужчинами. Я всегда чувствую себя неловко в подобной ситуации. И если я проявила какую-то чрезмерную реакцию, то в данном положении…

– Хорошенькое положение! – фыркнул он. – Я лежу здесь голый, ты почти голая. Несколько минут назад мы буквально ползали друг по другу, а теперь решили, что не будем продолжать, хотя оба хотим. Это не та ситуация, которая способствует спокойному и рассудительному разговору. Но тем не менее продолжай. Попытайся объяснить.

Тони старался не замечать, как поднимается и опускается ее грудь под рубашкой. Он решил, что, после того как она уедет, он выбросит эту рубашку. Сожжет. Он уже никогда не сможет носить ее, не вспоминая о Линде, о том, как эта девушка со спутанными волосами сидела на его постели, а тонкая клетчатая ткань обрисовывала ее груди.

– Я уверена, что ты вполне можешь управлять своими эмоциями, – сказала Линда. – Я не отношусь к тому типу женщин, которые возбуждают в мужчинах неконтролируемые вспышки физического влечения.

– Ну, насчет этого ты ошибаешься.

Она вопросительно посмотрела на него.

– Насчет чего?

– Насчет неконтролируемых вспышек. В данный момент я едва сдерживаюсь.

– Ну почему ты все время пытаешься превратить все в шутку? – возмутилась Линда.

– Если бы я мог, я был бы самым веселым парнем на свете. Но сейчас я не шучу. Если хочешь, я покажу тебе, какое желание ты во мне возбуждаешь. А если нет, то одному из нас лучше удалиться из этой постели, и побыстрее.

На какое-то время она лишилась дара речи. Нахмурившись, она сосредоточенно обдумывала его слова и, видимо, пыталась найти какое-то другое объяснение.

– Неужели тебе так трудно поверить в то, что я действительно хочу тебя? – изумленно спросил Тони.

– Не знаю, – вздохнула она.

Тони закатил глаза. И откуда она свалилась на его голову? Она самая непредсказуемая и непонятная женщина, которую он когда-либо встречал. Она появилась в его жизни в самый неподходящий момент, и он просто не может позволить себе доверять ей. Если у него в черепной коробке осталась хотя бы половина мозгов.

Проклятье! Если она останется здесь еще на пару дней, то просто сведет его с ума.

– Кто такой Генри? – спросил он в третий раз.

– Мужчина.

Тони чертыхнулся. Линда сердито смотрела на него. Еще ни одна женщина не смотрела на него с такой ненавистью, находясь в его постели.

– Я готова предложить тебе сделку, – сказала она. – Ты расскажешь мне все, что происходило ночью. Что именно я говорила и что делала. А я расскажу тебе о Генри.

– Я должен начинать?

Она кивнула.

– Чтобы ты успела подправить свою историю? Выяснить, о чем ты проболталась, а о чем нет? – Тони усмехнулся. Она снова хочет обмануть его. Он это понял. – Хочешь обманом выиграть несколько раундов, Линда? С самого начала? Это опасная игра. Кто знает, к чему она приведет?

Она подняла руку и замахнулась, чтобы ударить его по лицу. Черт, у нее хорошая реакция. Он едва успел схватить ее за руку, чтобы предупредить удар. Доля секунды – и она шлепнула бы его с размаху по щеке. Примерно с минуту она сопротивлялась, пытаясь вырваться. Тони чувствовал, что она смущена и разочарована, но при этом безумно хочет ударить его. А он делал все, чтобы удержать ее от этого, не причинив ей боли и не испугав. Схватка становилась все интереснее, но в пылу борьбы простыня, прикрывавшая Тони ниже пояса, сбилась в сторону. Еще немного – и он предстал бы перед ней абсолютно голым. Одного случайного взгляда, брошенного Линдой в этом направлении, оказалось достаточно, чтобы она сдалась и отпрянула на противоположную сторону кровати.

– А ты сильная, – одобрительно заметил Тони.

– Сильнее, чем ты думаешь, – предостерегла она его. – У меня большой опыт борьбы с мужчинами.

– Я это учту, – сказал Тони. Он с удовольствием наблюдал, как от неровного дыхания колышется ее грудь. Нет, надо заставить ее носить менее откровенную одежду, а то он сойдет с ума.

– Ты совершенно невозможный человек, – пожаловалась Линда.

– А разве ты сама не такая? – возразил он.

– У меня сложилось впечатление, что ты просто развлекаешься.

Его губы дрогнули в улыбке.

– Вообще-то, да. Ты не представляешь, как мне было скучно в этой дыре, пока не появилась ты.

– Неужели я способна разогнать чью-то скуку?

– Еще как способна.

– Ты знаешь, что я хочу сделать с тобой, Тони?

– Ну и что же ты хочешь сделать со мной?

– Я хочу забыть, – сказала она. – Я хочу забыть все, что связано с тобой. Все, что имеет значение. Все, что имеет смысл.

Тони почувствовал, что это, пожалуй, самые искренние слова из всех, до сих пор сказанных ею.