Во дворе ее уже поджидали Ясмина с Малеком. Везде сновали слуги. Можно было подумать, что готовится еще одна свадьба. Хозяйка дома стояла молча с покрасневшими от слез глазами, ухватившись за плечо Ясмины, словно не хотела выпускать дочь из своих рук. Ясмина тоже плакала. Теперь они будут видеться в лучшем случае раз в год. Дорога в Газну была небезопасной, и ездить к родственникам на чашку чая было бы неоправданным риском.

– Собирайтесь поскорее, – поторапливал женщин Малек. – Братья уже давно нас поджидают. Нам надо вместе прибыть на встречу с главным погонщиком каравана.

– Доброе утро, – радостно приветствовал их Асим, когда они подходили к дому. Улыбаясь, он поклонился родителям Малека и Ясмине и подошел к Беатриче. – Как хорошо, что ты снова с нами, Зекирех.

Беатриче улыбнулась. Ей нравился Асим. Его юношеская беззаботность была заразительна.

– Надеюсь, на этот раз я не буду обузой тебе и твоей лошади.

Асим пожал плечами:

– Ты не была обузой ни для меня, ни для моей лошади. Я слышал, тебе приготовлено место в кибитке вместе с Ясминой и двумя ее служанками. Может, сидеть в духоте, на куче подушек, мало радости, но так хотя бы удобнее.


Спустя некоторое время Беатриче, Малек и Ясмина в окружении родственников и слуг двинулись в путь. Стояла полная тишина, лишь одна собака подняла лай: такое скопление людей в столь ранний час ей, видимо, показалось подозрительным.

В небе еще мерцали звезды, но на горизонте уже забрезжила узкая серебряная полоса – предвестница приближающегося рассвета. Не успели они дойти до назначенного места, как увидели, что им навстречу двигается фигура в длинном белом одеянии. В первый момент им показалось, что это призрак.

– Благословен Аллах! Хоть и с опозданием, но вы пожаловали! – проговорил человек низким хриплым голосом, в котором явно слышалась издевка. – А я уж было собрался идти за вами. Решил, что передумали.

По спине Беатриче пробежали мурашки. Голос показался ей знакомым. Кого-то он ей напоминал. Прошло несколько минут, прежде чем она сообразила, что дело в акценте – мягком, слегка поющем, который принадлежал одному кочевнику. Его звали Саддином.

– Приветствуем тебя, Джафар! – сухо ответил Малек, быстро приложив левую руку ко рту и лбу. Его красивое лицо приобрело высокомерное выражение: своей нарочитой вежливостью он хотел показать, какая пропасть разделяет его с этим кочевником. – В моей семье мужчины держат слово.

Джафар повел густыми бровями и поклонился.

– Итак, благородные господа, прошу следовать за мной, – произнес он. – Я провожу вас к месту сбора.

– Какого еще сбора? – недовольно спросил Малек.

– С нами пойдут еще несколько человек. Это торговцы драгоценностями, которые тоже держат путь в Газну. Вчера они прослышали о нашем караване и решили присоединиться. – Джафар недобро улыбнулся. Белые зубы грозно сверкнули в мерцающем свете факелов, словно оскал хищного зверя. – Надеюсь, вы не против, благородный господин?

– Нет, – быстро ответил Малек, и Беатриче мысленно с ним согласилась. Она бы тоже не решилась препираться с этим человеком. – Все как договорились.

– Хорошо, господин, – сказал Джафар и снова поклонился. – Я знал, что вы разумный человек.

Они добрались до поросшего травой поля, которое метров через сто незаметно переходило в пустыню. Из-за горизонта медленно поднималось солнце. Родственники Ясмины вместе со слугами обступили ее, плача и жалобно причитая.

Беатриче стояла в сторонке, чувствуя себя чужой и потерянной. Она решила осмотреться и медленно побрела туда, где стояли кони. Среди обычных вьючных и верховых лошадей было десять белых красавцев – подарок отца Ясмины семейству Малека. Беатриче с первого взгляда определила, что это породистые, дорогие лошади, с богатой родословной.

Их отличала особая стать. Белоснежная шерсть отливала серебром в лучах утреннего солнца, а длинные густые гривы и хвосты блестели, как драгоценный шелк. Столь же прекрасных лошадей Беатриче видела в Шангду, у Хубилай-хана. Беатриче протянула руку к одной из лошадей и потрепала ее за шею. Вдруг, словно из-под земли, появился Джафар в сопровождении одного из своих людей. Они стояли совсем рядом, озираясь по сторонам.

Беатриче быстро спряталась за лошадь и прислушалась.

– Здесь никого нет, Азиз, – сказал Джафар. – Говори быстро, пока их нет. Что ты выяснил?

– Немного, Джафар. – Незнакомец был на голову ниже главного погонщика каравана, к тому же таким худым и хрупким, что, казалось, мог пролезть через любые решетки, щели и форточки. – Девчонка с золотыми волосами и голубыми глазами была здесь, в Куме. Это проверено. Но куда они направились со своим спутником, никто не знает.

Беатриче перевела дух и зажала рот рукой, чтобы нечаянно не вскрикнуть. Сердце бешено стучало, и ее бросило в жар. Речь, по всей видимости, шла о Мишель. Но что им надо от ее дочери?

– След затерялся уже несколько недель назад. Нам повезло, что кто-то вообще вспомнил про девчонку: за день через Кум проходит столько чужеземцев!

– Знаю, Азиз, знаю, – нетерпеливо перебил его Джафар. – А что прикажешь доложить мне? – Он застонал. – Не больно-то в Ганзе обрадуются такому известию.

– И что мне теперь делать? – спросил худосочный. – Скакать вперед? Фидави… – Он осекся.

Беатриче вздрогнула. Фидави? Это слово она уже слышала однажды. Но где и в какой связи?

– Ради всего святого! Ты что, совсем рехнулся? Как можешь ты произносить это слово? – прикрикнул на своего подручного Джафар и оглянулся, нет ли кого поблизости. – Заруби себе на носу: никто, ни под каким видом не должен знать!..

– Да, но…

– Молчи. Сейчас, как договорились, проводим этих людей до Газны. Может быть, по дороге Аллах подскажет мне спасительную мысль. Будем надеяться, что все обойдется и мы не попадем в засаду. Не хватало только воевать с разбойниками и работорговцами. В Газне у нас и без того полно проблем. Ну а теперь исчезни. Кажется, сюда идет этот надутый молокосос со своими братцами. – Он заскрежетал зубами. – Если бы не хороший куш, я бы оставил этого молодчика в пустыне – пускай подыхает от жажды.

Азиз мгновенно растворился среди лошадей. Фидави. Беатриче судорожно вспоминала, что могло означать это слово.

Подошел Малек с братьями.

– А, Джафар, вот ты где! А я тебя ищу.

– Мои благородные юные господа! – с преувеличенной приветливостью воскликнул Джафар, кланяясь ниже обычного. – Зачем понадобилось вам искать меня? Чем я могу служить? Буду рад оказать вам любую услугу.

– Где твои люди, Джафар? – строго спросил Малек, не поддаваясь на лесть кочевника. – Солнце уже высоко поднялось. Мы бы хотели двинуться в путь как можно раньше.

– Не понимаю вашего недовольства, – ответил Джафар, махнув рукой в неопределенном направлении. – Мои люди давно на месте. Вы еще исполняли супружеские обязанности с молодой женой, а они уже делали свои дела – наполняли водой бурдюки, поили лошадей…

– Да, да. Я видел. Но я насчитал только четверых, – резко оборвал Малек. – У тебя действительно только четыре человека? Или кто-то ждет нас где-то в другом месте?

Джафар помотал головой.

– Хочу заверить, что нас, пятерых, вполне достаточно, чтобы обеспечить в дороге полную защиту вам, вашей драгоценной супруге и вашему имуществу. – Джафар поднялся в полный рост. – Те, кто осмелится приблизиться к каравану, будут иметь дело с Всевышним, да так, что им и не снилось. – В подтверждение своих слов Джафар схватился за пояс так, что лязгнули висевшие на нем кинжалы и сабли, и сверкнул улыбкой, означающей, что этот поход для него не больше, чем забавная прогулка. – Прошу меня извинить, благородные господа, – закончил он, кланяясь Малеку и его братьям, – но сейчас я должен позаботиться о своих людях.

Уверенными размашистыми шагами он удалился. Лошадь фыркнула и ткнулась в плечо Беатриче.

– Тс, тихо! – испуганно зашептала она, продолжая поглаживать шею лошади.

Малек с братьями находились совсем близко от нее. Наверняка они бы тоже не обрадовались, что их подслушивают, хотя им – в отличие от Джафара – нечего было скрывать.

– Что с тобой, Малек? – спросил Асим старшего брата, который смотрел вслед Джафару. – Кажется, он тебе не нравится?

– Еще как! – ответил Мурат вместо брата. Он был третьим по старшинству – плотный коренастый молодой человек с вечно угрюмым выражением лица. – Я тебе сразу сказал, что этому типу нельзя доверять. Лучше бы добирались до Газны одни, без провожатого.

– Не знаю, Мурат, не знаю, – проговорил Малек. – Я тоже не доверяю Джафару. Но не забывай, что дорога опасная – за каждым холмом, за каждой скалой нас могут подстерегать разбойники и работорговцы. Как можно рисковать, когда с нами молодая женщина – моя жена?

– Не исключено, что эти подонки заодно с разбойниками, – мрачно заметил Мурат, – и я не удивлюсь, если они приведут нас в засаду. Еще бы! Одни наши скакуны чего стоят! Не говоря уже о сокровищах в мешках у этих торговцев драгоценностями, о которых я даже не хочу знать.

– Мурат, ты все видишь в черном свете, – сказал Кемаль, второй из четырех братьев, спокойным мягким голосом. – Пусть эти люди и кочевники, но это вовсе не означает, что они непременно нас обманут.

Мурат скорчил презрительную мину.

– Еще ни разу мне не встретился кочевник, которому я мог бы доверять. А тебе?

– Честно говоря, не знаю, – сказал Кемаль с мягкой улыбкой. – Это первые кочевники, с которыми мне приходится иметь дело.

Мурат фыркнул, скрестив руки на груди.

– Ты разве не помнишь, что рассказывал наш Дед?..

– Кемаль прав, – вмешался Малек. – Мы не знаем Джафара и его людей. Посмотрим, что будет дальше.

– У вас что, нет глаз? – запальчиво крикнул Мурат. – На целый караван всего четыре погонщика! И это при том, что караван везет богатое приданое молодой жены, не говоря уже о драгоценностях купцов! Уж очень все подозрительно. Один Аллах знает, что у них на уме. Вы будете ждать, когда они нас ограбят или даже убьют? Тогда не лучше ли позволить им это сделать прямо сейчас?

– Мурат! – строго прикрикнул на него Малек. – Прекрати. Асим уже трясется от страха.

– Ничего я не трясусь, – возмутился Асим. – Я вообще никого не боюсь. Не обращайся со мной как с ребенком, Малек. Мне уже скоро будет четырнадцать. Я сам могу…

– Замолчи! – в один голос закричали Мурат и Малек. Асим умолк, но упрямо скрестил руки на груди, гневно сморщил лоб и топнул ногой. Сейчас он выглядел как капризный, рассерженный мальчишка, которого старшие братья прогоняют, чтобы он не мешал им играть.

– Малек, послушай меня, – продолжал Мурат. – У нас будет не меньше тридцати человек и вдвое больше лошадей. На такой богатый караван, если даже кочевники не заодно с разбойниками, налетят тучи подонков, как пчелы на мед. И если погонщики чудом не отобьются, нам не видать Газны, как своих ушей…

Малек громко вздохнул.

– Знаю, Мурат. Я тоже не представляю, откуда у Джафара такое самомнение. Но ты забыл одну вещь. Джафар и его люди – не единственные в караване, кто владеет оружием. О торговцах драгоценностями ничего не могу сказать, но мы-то здесь. Вместе с нами это уже восемь мужчин, кто в состоянии…

– Девять! – возмущенно вставил Асим. – Вы всегда забываете обо мне. А я тоже могу…

Мурат схватился за рукоятку кинжала.

– Конечно! – произнес он, не обращая внимания на Асима. – Клянусь святыней Мекки, ты можешь на меня положиться: уж я-то буду следить в оба и постою за твою жену, даже ценой собственной жизни.

Малек положил руку на плечо брата.

– Благодарю тебя, Мурат! От всего сердца благодарю тебя за верность. А сейчас идем. Я не хочу, чтобы Ясмина волновалась. Вдруг кто-нибудь из людей Джафара захочет к ней приблизиться.

Беатриче дождалась, пока четверо братьев исчезли из виду, и только тогда вышла из своего укрытия. Ее мысли теперь занимала Ясмина. То, что она сейчас услышала, заставило ее глубоко задуматься.

– Ты где была, Зекирех? – спросил Асим, когда она вернулась. По-видимому, он уже забыл о ссоре с братьями: его юное лицо по-прежнему сияло улыбкой, словно впереди его ожидало увлекательное приключение. – Сейчас мы уже тронемся в путь. Ты когда-нибудь путешествовала с таким большим караваном? Я нет. Малек и Мурат думают, что это опасно, что в горах могут быть раз…

– Асим! – резкий окрик Мурата не дал ему договорить. – Разве тебе не было сказано, чтобы ты помалкивал? Говорил я Малеку, что тебе лучше остаться дома. От тебя одни хлопоты.

– Никаких от меня хлопот! – огрызнулся Асим. От возмущения у него на глазах появились слезы. – Я только хотел…

– Не слушай его, Асим, – мягко сказал Кемаль и, чтобы успокоить младшего брата, положил руку на его голову. – А сейчас ступай к своей лошади, проверь сбрую, провиант, не течет ли бурдюк и достаточно ли в нем воды. Сейчас тронемся в путь.