– Не знаю…

В этот момент раздался стук в дверь.

– Господин, гонец принес письмо.

Слуга протянул Али свернутый в рулон пергамент. Тот развернул его и прочел. Его лицо омрачилось.

– Что там? – спросила Беатриче.

– Ответ на твой вопрос. – Али в ярости скомкал пергамент. – Это эмир. Он пишет, что участились жалобы на мое недостойное поведение. Но, учитывая мои заслуги, он в своей милости дает мне три дня, чтобы покинуть город. В противном случае будет вынужден заключить меня в тюрьму. Три дня! – Али в ярости расхохотался. – Мне не нужны его три дня, чтобы собрать пожитки и отряхнуть с ног пыль этого города. Иди к Мишель. Соберите все, что необходимо взять с собой. Мы сегодня же покидаем Казвин.

Беатриче стрелой помчалась в комнату дочери. Надо успеть до захода солнца. Оставалось всего несколько часов – совсем немного, если учесть, что позади целая жизнь. Рванув дверь, она увидела Мишель. Девочка сидела на полу и играла шариками. При виде матери она испуганно вздрогнула.

– Мишель, собирай свои игрушки и одевайся, – скомандовала Беатриче. Открыв сундук, она достала из него несколько платьев и побросала их в мешок.

– Мы уезжаем? – Девочка не шелохнулась. Ее словно парализовало.

– Да, – ответила Беатриче, лихорадочно оглядываясь по сторонам, не забыла ли она чего-то важного. – Где твой голубой камень?

– Здесь. – Мишель вынула из кармана платья сапфир. – Мы возвращаемся домой?

Беатриче рассеянно взглянула на камень. Этот сапфир перенес сюда Мишель. Он был тем самым недостающим камнем Фатимы, о котором ей поведал Моше, сказочно прекрасным, как и все остальные. И все-таки он был каким-то особенным, обладал своим характером и силой. Она повертела камень в руке. Как ребе его назвал? Прозрение или проницательность? Она уже забыла его точное имя. Как жаль, что разговор с раввином получился таким коротким…

– Мама! – Только сейчас Беатриче заметила, что девочка нетерпеливо дергает ее за рукав. – Мы вернемся домой?

– Нет, малышка, сейчас мы отправимся на прогулку. – Она погладила Мишель по голове. – Поторопись, у нас очень мало времени.

Беатриче помогла девочке одеться, быстро сунула игрушки в другой мешок, и они помчались по длинному коридору в комнату Али.

– Подожди меня здесь, дорогая, – сказала Беатриче, целуя ее в лоб. – Нам с Али надо кое-что обсудить. – Она подождала, пока Мишель закроет за собой дверь, и обратилась к Али: – Куда мы направимся?

– В Исфахан, – ответил он, укладывая книги. – Саддин сказал, что эмир этого города – мудрый человек, который всегда готов принять меня, если вдруг нависнет угроза. – Он бросил на Беатриче короткий взгляд. – Ты взяла камни?

– Да. – Беатриче указала на шкатулку на его кровати. – Камень Мишель тоже у меня. Ты действительно считаешь, что мы должны отправиться в Исфахан? Будет ли там безопасно? Фидави могут настичь нас в любом месте. А исфаханский правитель не вечен. Вдруг его уже свергли, а преемник не такой терпимый и мудрый, как он?

Али пожал плечами.

– У нас нет выбора.

Беатриче присела на кровать. Щеки у нее пылали от волнения.

– Надо бежать туда, где фидави нас никогда не найдут. – Она указала на шкатулку. – Подумай, Али, камни Фатимы с нами, и мы должны этим воспользоваться. – Али недоуменно посмотрел на нее. – Возможно, это покажется тебе безумием, но почему бы нам не…

– Ты считаешь, что есть другое место?

Беатриче схватила его за руки.

– Нет, Али, не просто другое. Это место – моя родина.

Али побледнел. Что его испугало? Может, дело в том, что он не испытал на себе волшебную силу камня? Или сама мысль о будущем внушает ему страх?

– Но как сделать, чтобы камни отправили нас именно туда?

– Каждый из нас должен взять по камню. А в остальном следует положиться на Бога. Лично я верю, что это возможно.

– Не думай о плохом, я помогу тебе освоиться в новой жизни. К тому же, в XXI веке уже давно нет никаких фидави. Поверь, мы будем жить в мире и наслаждаться жизнью – об этом позаботятся камни Фатимы.

Али ответил не сразу.

– Как ни безумно твое предложение, оно мне кажется единственно верным, – проговорил он наконец. – Положи два своих камня ко всем остальным. Посмотрим, что произойдет, прежде чем мы сделаем этот рискованный шаг.

Неужели Али всерьез думал, что из сложенных воедино камней сейчас брызнут искры, ударят молнии и исчезнет все зло на земле, сразу решатся все проблемы и они счастливо заживут новой жизнью? Идиллическая картина. Беатриче не верила, что это осуществимо. Все было бы слишком просто! И все-таки она приняла предложение Али и открыла шкатулку.

Пять сапфиров несравненной красоты засверкали перед их глазами. Беатриче добавила к ним шестой камень. Не хватало только одного. Ее сердце бешено колотилось, когда она дрожащими руками достала кошелек. Невероятно! Еще несколько мгновений – и камни Фатимы соединятся воедино. Сказка станет явью, и тогда…

О ужас! Ее чуть не хватил удар. Кошелек был пуст! Она еще раз обследовала потайной карман, в котором лежал кошелек, вывернула его наизнанку, осмотрела все карманы, одежду и белье. Может быть, в спешке она сунула его в другое место? Или он выскользнул, застряв в подкладке платья? А если…

… Если она его потеряла? Или это сокровище, драгоценнее которого нет ничего на свете, похитили?

В глазах у нее потемнело. Ей стало дурно.

– Беатриче, что случилось?

Только сейчас она заметила, что Али гладит ее по щекам, окропляя водой лицо.

– Что с тобой? Ты…

– У меня его нет, – прошептала она упавшим голосом. – Я потеряла камень Фатимы.

Они сидели рядом, тесно прижавшись друг к другу, словно только что получили роковую весть. Они уже перерыли всю спальню, переворошили подушки и одеяла. Тщетно. А что, если его украл Мустафа, разыгрывая очередную комедию? Впрочем, какое все это теперь имеет значение – камня нет, он бесследно исчез!

– Что же нам делать? – в тысячный раз повторяла Беатриче. – Что делать?

Али медленно покачал головой.

– Может быть, дело не в нас. Просто еще не пришло время, чтобы камни соединились. А мы…

Беатриче поняла, что он хотел сказать. Это было единственно возможным следствием того, что уже произошло раньше. Она хотела закрыть глаза и уши, чтобы не слышать Али. Но он продолжал говорить. Боже, почему он так безжалостен?

– Мы должны расстаться, Беатриче. – Он сказал это тихим, спокойным голосом, словно сообщил, что сегодня будет дождь и им придется отложить прогулку.

– Нет, Али! Мы что-нибудь придумаем. Должен же быть какой-то выход! Может быть, нам все-таки…

– Бежать в Исфахан? Чтобы через пару недель покинуть его? – Он улыбнулся. – В этой стране, где фидави неусыпно следят за камнями Фатимы, они в большой опасности. И вы с Мишель – тоже. Вы должны вернуться домой – на свою родину, в свой мир.

– А что будет с тобой? – Беатриче была в отчаянии. Но она уже знала ответ, похожий на финал фильма «Танцы с волками», который она смотрела много раз. Это была картина без хеппи-энда.

– Я останусь здесь, – тихо сказал Али, приложив палец к ее губам. – Кто-то должен найти пропавший камень. Вряд ли это сделает Моше Бен Маймон. Возможно, его уже нет в живых.

– Ты действительно хочешь…

– Да. – Али перевел дух. В какой-то момент он стал терять самообладание. Может, передумать? Ради нее, ради их будущего? – Признаюсь, мне так же тяжело, как и тебе, решиться на этот шаг, но другого выхода нет. Я должен это сделать.

Беатриче обвила руками его шею. Она не хотела верить, что это конец. Расстаться с Али и возвратиться домой без него… Как это жестоко и несправедливо!

– Ты приедешь к нам, когда камень найдется? – Вопрос был риторический – она могла бы его не задавать.

– Я люблю тебя, Беатриче. – В этот момент он был сильнее и умнее ее, избегая пустых обещаний.

– Я тоже люблю тебя и всегда буду любить.

Он нежно ее поцеловал.

– Обещай, что будешь счастлива в своем мире. – Ему было трудно говорить. – Ты должна пообещать мне, что не останешься одна – ради меня. Подумай о Мишель. Девочке нужен отец.

– Да, Али. – Беатриче, несмотря на безысходность положения, была полна решимости бороться. Шансы были минимальны, игра почти проиграна, сейчас раздастся финальный свисток. Но она не хотела сдаваться без боя. Что, если чудо все-таки произойдет? – Ты отец Мишель, поэтому…

– Нет, Беатриче. Мое место здесь. И ты это знаешь. – Он нежно погладил по ее лицу. – До захода солнца остается мало времени.

– Али, я…

– Уходи, Беатриче. Нам лучше попрощаться – здесь и сейчас. Поверь, чем больше мы… – И, не договорив, он крепко прижал ее к своей груди.

– Хорошо, Али, я сдержу свое обещание. – Беатриче посмотрела ему прямо в глаза. – Но при одном условии. Ты должен поклясться сделать то же самое. Найди себе женщину, женись и будь счастлив.

Несколько минут он стоял с закрытыми глазами, потом кивнул.

– Хорошо, – проговорил он наконец. – Я обещаю, хотя мне это будет нелегко.

Они обнялись. Беатриче взяла шкатулку с шестью камнями и, не оглядываясь, вышла из комнаты.


Мустафа бежал вслед за хозяином. Солнце уже опустилось за горизонт, было довольно темно. Небо затянули облака, предвещая дождь, что было большой редкостью в это время года. До сих пор Мустафа встречался с Османом только во время подготовки в Аламуте. Он восхищался его ловкостью и быстротой, но никогда не видел его в деле – при выполнении задания. Наставник поразил его: совершенно неприметный в своей темно-серой одежде, он растворялся в ночной темноте, бесшумно, по-кошачьи, проскакивая среди домов, карабкаясь по крутым стенам, как паук. Мустафа с трудом поспевал за ним, стараясь не выпустить его из виду. Он сознавал, как много ему надо еще учиться, чтобы стать таким ловким, как Осман. И вдруг его осенила мысль: он не хочет учиться всему этому. Если Аллах будет к нему милостив, Осман не узнает о его предательстве. Он больше не хочет возвращаться в Аламут. Он выдал план, он изменил Великому Магистру. Но даже не совершив этого, он никогда бы не вернулся в Аламут. Он приоткрыл завесу, скрывавшую тайную жизнь братства фидави, увидел их жестокость, самовластие и стал свидетелем подлого убийства. Нет, он больше не возвратится к ним. Что будет, то будет.

– Идем скорее! – прошипел Осман. – У тебя все с собой?

Мустафа кивнул. Оружие, которым он так гордился еще несколько дней назад – удавка, кинжал, флакончик с ядом, – было при нем. Сейчас мысль об этом «снаряжении» была противна и невыносима.

– Хорошо. Зайдем в дом из башни. Сначала разведаем обстановку. Все надо сделать бесшумно, чтобы не переполошить слуг. Ты займешься девчонкой. А я позабочусь о «парочке».

Мустафа кивнул.

– А как мне…

– Возьми удавку. Тогда она не успеет поднять крик. – Осман говорил об убийстве так, словно просил сорвать яблоко с яблони. По спине Мустафы прошел ледяной озноб. – Вопросы есть?

– Нет, только…

Магистр коротко кивнул.

– В первый раз всегда трудно. – Он слегка потрепал юношу по голове. – Помни, что ты это делаешь во имя Аллаха. Это твой священный долг. Аллах щедро вознаградит тебя и всю твою семью.

– Да, Осман. – Мустафа облизнул губы. Во рту у него пересохло. Он спрашивал себя, как он вообще решился на то, чтобы стать фидави. Он что, был слеп?

Они миновали еще два дома и оказались у цели. Никаких признаков, что их кто-то заметил. Охраны не было видно. Сердце Мустафы билось все сильнее. Успел ли врач покинуть город или пренебрег его предостережениями? Скоро все выяснится.

Перемахнув через стену, они бесшумно вскарабкались на башню. Осман пробрался к двери, чтобы проверить, не заперта ли она. Мустафа взглянул на небо. Облака немного переместились, и в просвете между ними он увидел созвездие, которое имело форму глаза.

– Осман! – вскрикнул Мустафа. – Смотрите, что это?

Осман поднял голову.

– Это глаз Фатимы, – ответил он. На его губах играла злорадная улыбка. – Это хороший знак. Аллах благословляет нас. Совсем скоро мы покараем этого безбожника, и камень Фатимы будет у нас в руках.

Он снова занялся дверью. Через мгновение она поддалась.

– Я пошел в дом. Жди моего знака.

Мустафа остался один – наедине со своими мыслями и сомнениями. Что, если врач со своим семейством еще в доме? Может, надо было задержать Османа? Но как? А если воспользоваться случаем и бежать самому? Он вдруг почувствовал, что не может шевельнуться. Небесный глаз, сияя над головой, глядел на него приветливо и мирно. Все обойдется, и врач…

В этот момент Мустафа заметил в небе движение. Он решил, что у него кружится голова, но, оглядевшись по сторонам, понял, что все в порядке. И только созвездие в форме глаза двигалось все быстрее и быстрее. Звезды, соединившись в световые линии и круги, извивались змеями. Такого Мустафе еще не приходилось видеть. Потом посреди этих кругов образовалась огромная воронка, затягивающая в себя все вокруг. Поднялся ветер, развевая одежду и волосы Мустафы. Он силился за что-нибудь схватиться, чтобы его не затянуло в эту страшную дыру. И вдруг все улеглось – так же внезапно, как началось.