Патриция Мэтьюз - Сердце язычницы

Земля задрожала. За первым толчком последовал другой, более мощный. Третий пришел почти сразу за вторым и был так силен, что девушка не устояла на ногах. Раздался пугающий звук, похожий на рев разъяренного гигантского животного. Лилиа вскочила и вперила взор в вершину Халеакала. Над кратером вздымался дым, подсвеченный снизу огнем и потому казавшийся кровавым. Столб дыма увеличивался. Это пугающее зрелище леденило кровь, но не давало отвести глаз.

Земля еще раз содрогнулась и заколебалась, не оставляя сомнений в том, что Пеле разгневалась не на шутку. Вскоре деревня погибнет, затопленная кипящей лавой.

Поглощенный битвой за Хана, Лопака не замечал подземных толчков.

Свалив очередного противника ударом дубинки, Лопака опустил оружие и огляделся. К его безмерному удивлению, большая часть атакующих и защитников перестала сражаться. Они стояли рядом, опустив оружие и глядя в сторону Халеакала как завороженные.

В этот момент земля содрогнулась от особенно сильного толчка, и кое-кто из воинов не устоял на ногах. Послышался рев, похожий на гром отдаленной грозы. Лопака с яростью увидел, что чуть ли не половина его людей побросала оружие и обратилась в бегство. Он повернулся к Халеакала. Над кратером стояла кроваво-красная колонна дыма и пепла.

Хорошо зная, что лава не скоро достигнет деревни, Лопака попытался вернуть своих людей. Но он лишь попусту тратил силы, приказывая возобновить сражение, – никто не слушал его.

– Чего вы испугались, желторотые птенцы? Это всего-навсего отрыжка земли!

Лопака схватил за плечо пробегавшего мимо воина, но тот не дал ему и слова сказать.

– Лопака, разве ты не видишь, что Пеле разгневана? Скорее уходи отсюда, иначе мы все погибнем!

– Мы успеем покончить с Кавикой и его воинами, пока лава достигнет Хана. Подними оружие и ступай сражаться. Мы не можем уйти сейчас, когда победа почти в наших руках!

Не ответив, воин вырвался и побежал дальше. Проклиная все на свете, Лопака погнался было за ним, но вдруг остановился. Его широкие плечи поникли. Им овладело чувство безнадежности. Бегство стало массовым, его люди карабкались по лестницам и исчезали во тьме за стеной так же быстро, как не так давно шли в бои.

Что он сделал не так, в чем ошибся? Где взять других воинов вместо этих перепуганных детей?

Отчаяние сменилось бешеной яростью. Лопака запрокинул голову и завыл, как затравленный волк. Все его планы, все усилия шли прахом, и он был бессилен помешать этому. Лопака понял, что не просто побежден, а повержен раз и навсегда. Ему уже не собрать новую армию. Скоро барабаны разнесут по всему Мауи весть о том, что он, Лопака, потерпел поражение. Над ним будут смеяться!

Последовал новый толчок, не менее сильный. Он снова устремил взгляд на Халеакала, но глаза Лопаки выражали не страх, а ненависть к судьбе, обманувшей его надежды. Он обвел взглядом поле недавней битвы, заваленное телами. Даже защитники Хана обратились в бегство. А чуть в стороне стояла Лилиа, не сводя взгляда с вулкана. Только она, как и сам Лопака, не выказывала страха перед извержением и держалась с достоинством королевы перед лицом грозящей опасности. Это переполнило чашу терпения Лопаки. Мало того, что эта женщина была причиной всех его неудач, но еще и обладала большей храбростью, чем все его воины, вместе взятые!

Никогда в жизни Лопака не испытывал такой ослепляющей ненависти, какая вскипела в нем при виде горделивой позы Лилиа. Забыв обо всем, даже о своих несбывшихся мечтах, он отбросил дубинку и устремился к девушке. Услышав его шаги, Лилиа вздрогнула и повернулась. Глаза ее расширились, но не успела она и вскрикнуть, как Лопака схватил ее и вскинул на плечо. Через мгновение он уже бежал к забытой у стены лестнице, прижимая к себе Лилиа.

У самой стены Лопака помедлил, раздумывая над тем, в какую сторону кратер выбросит поток лавы, но, сообразив, что этого нельзя предвидеть, взялся свободной рукой за перекладину.

На плечо Лопаки тяжело опустилась рука, дернув его вниз. Едва удержав равновесие, он в ярости обернулся и оказался лицом к лицу с Кавикой. Хотя и израненный, тот крепко стоял на ногах. От Лопаки, однако, не укрылось, что его противник безоружен.

– Отпусти ее сейчас же! – крикнул Кавика.

– Хорош бы я был, если бы послушался ничтожного предателя! – Лопака злобно усмехнулся и тут же ударил Кавику кулаком в лицо.

Раненый зашатался, пытаясь устоять на ногах. Второй удар был нанесен под дых. Кавика отлетел к стене, ударился о нее и затих.

Лопака отвернулся, сразу забыв о своем противнике. Скоро он уже был по другую сторону стены. Прислушавшись, Лопака решительно направился к югу. Он лучше знал эту часть острова, к тому же там находился его лагерь. Лопака не опасался погони – сейчас жителям Хана было не до него и скорее всего не до их алии нуи. И даже с Лилиа на плече он легко оставил бы позади своих преследователей. В будущее Лопака не заглядывал, мечтая только о том, как убьет Лилиа самым медленным и болезненным способом. Покончив с ней, он подумает и о завтрашнем дне.

Так как на огневую мощь пистолета рассчитывать больше не приходилось, Дэвиду пришлось управляться с местным оружием. Это требовало внимания, поэтому он, как и Лопака, не сразу заметил, что происходит что-то необычное, и опомнился лишь тогда, когда дерущиеся начали бросать оружие. До этого Дэвид разъезжал взад-вперед на своем жеребце, вмешиваясь в схватку там, где воины Лопаки теснили защитников Хана.

Когда поле битвы превратилось в поле бегства, Дэвид натянул поводья и удивленно огляделся. Бежали не только нападающие, но и люди Кавики, что было уж и вовсе непостижимо. Но постепенно до его сознания дошел странный глухой рев; казалось, где-то неподалеку низвергался с высоты большой водопад. Жеребец вдруг начал тревожно всхрапывать. Попытки успокоить его не привели ни к чему. Дэвид уже и сам ощущал, как дрожит земля. При очередном толчке животное поднялось на дыбы, потом отпрянуло в сторону. Взгляд Дэвида случайно упал на вершину Халеакала, и он увидел что-то багровое, ползущее вниз по черному склону. Небеса над кратером тоже светились багрянцем.

Услышав сзади возбужденный оклик, Дэвид обернулся и увидел Дика.

– Что, черт возьми, происходит? Почему все бегут как крысы с тонущего корабля?

– Потому что спящий вулкан проснулся и показывает, что такое настоящее извержение. – Дик с восхищением указал на Халеакала дулом своего разряженного пистолета. – Ты только погляди туда, дружище! Земля раскололась пополам и извергла из себя горячую, как огонь, лаву, чтоб испепелить все живое... Поэтично, правда? Но, увы, смертельно опасно. Видишь эту багровую лаву? Пока горяча, она течет так быстро, что не дай Бог попасться ей на пути. Очень надеюсь, что эта злосчастная деревня не стоит на пути потока, иначе...

Дэвид сразу вспомнил про Лилиа и огляделся. Однако ее нигде не было – ни на поле битвы, сейчас совершенно пустынном, ни поблизости. Дэвид обвел взглядом стену, и ему показалось, будто он что-то заметил. Присмотревшись, Дэвид увидел, что кто-то свалил с ног не то противника, не то преследователя. Тот упал возле стены, а неизвестный начал карабкаться по лестнице. Он что-то нес...

Сердце Дэвида сжалось от тревоги. Он вдруг понял, что происходит. Лопака только что убил Кавику и теперь уносил с собой Лилиа! Преодолев стену, Лопака исчез в густом мраке.

Дэвид ударил жеребца пятками. Тот, и без того возбужденный, рванулся вперед, едва не сбросив седока. Дэвид прильнул к его спине и захватил в кулаки густую гриву. Оказавшись у стены, где лежал неподвижный Кавикау он резко натянул удила, поднялся во весь рост на спине Грома и заметил, куда направился похититель. Судя по всему, негодяй держал курс на юг, где, как знал Дэвид, находился его лагерь.

Первой мыслью Дэвида было влезть на стену, спрыгнуть на другую сторону и броситься в погоню. Но он понимал, что даже налегке ему не догнать бегуна Лопаку с его живым грузом.

Дэвид снова уселся на спину жеребца и уже собрался направить его в сторону моря, чтобы обогнуть там оконечность стены, но его окликнул Дик. Дэвид неохотно придержал Грома.

– Послушай, неужели Лопака похитил Лилиа? Кажется, я видел ее у него на плече. Или мне померещилось?

– Тебе не померещилось. Я собираюсь в погоню за ним, так что...

Слова Дэвида заглушил громкий звук, донесшийся со стороны Халеакала. Ночь озарило зловещее зарево.

– Дик, забери отсюда Грозу к самой воде. Тогда вы оба уцелеете. И зачем только я отправил отсюда «Надежду»! Похоже, осада Хана закончилась по воле внешних обстоятельств.

– Что ты намерен делать?

– Спасти Лилиа, конечно, а вот как именно, пека не знаю. Если она погибнет, мне все равно, что будет со мной, Дик. На всякий случай прощай! – Он крепче стиснул поводья. – Вперед, Гром!

Жеребец птицей промчался по пустынной и темной деревне и вскоре был на берегу маленькой бухты Хана. По пути Дэвид обдумал, что сделает, оказавшись за стеной. Если бы там его ожидали густые заросли, не было бы и речи не только о галопе, но и о рыси. К счастью, окрестности деревни оказались полосой пляжа и отдельно разбросанными рощицами, между которыми почва была относительно ровной, так что жеребцу не угрожало сломать ногу. Когда Гром выбрался на берег, Дэвид направил его в нужную сторону и отпустил поводья.

Вскоре Гром выбежал на пляж, где стук копыт почти не был слышен. Из-под задних ног коня в спину Дэвиду полетел мокрый песок. Ночь, не по-южному светлая из-за красного зарева извержения, позволяла разглядеть окружающее. К тому же занимался рассвет.

Некоторое время спустя впереди показалась каменная гряда, выходящая к самому морю. Она тянулась в глубь острова. Впервые с той минуты, как Дэвид покинул деревню, он усомнился в своем решении отправиться в погоню верхом. Можно, конечно, бросить Грома и вскарабкаться на каменную стену, но что потом?

Приблизившись, Дэвид заметил, что начинается утренний прилив. Полоска песка между водой и камнем вскоре исчезнет под водой. Дэвид направил жеребца в узкий проход, но когда набежавшая волна плеснула ему в самую морду, животное попятилось назад. Дэвиду все же удалось справиться с ним.

Оказавшись по ту сторону каменной гряды (к счастью, довольно узкой), Дэвид оглядел тянувшийся вдаль пляж. Никаких следов Лопаки на белой полосе песка! Хотя рассвело, Дэвид опасался углубляться в джунгли, ибо доступный для лошади участок дороги мог внезапно кончиться, и тогда пришлось бы возвращаться назад. Оставалось надеяться, что Лопака где-то близко.

Проделав довольно долгий путь вдоль линии пляжа, Дэвид так и не заметил ничего нового. Кругом было пусто и тихо, лишь в отдалении ревел вулкан. Неужели он что-то перепутал и к лагерю Лопаки ведет иная дорога?

Дэвид начал терять надежду. В конце концов, похититель Лилиа, возможно, направился и не в лагерь. Будь Дэвид местным жителем, он знал бы остров как свои пять пальцев, но, увы, его сведения о нем ограничивались окрестностями деревни.

Оставалось положиться на удачу и продолжать путь.

Внезапность нападения так ошеломила Лилиа, что поначалу она даже не сопротивлялась. В момент появления Лопаки девушка радовалась тому, что битва внезапно прекратилась, хотя причиной тому было извержение. Когда ее схватили и перебросили через плечо, все потрясения этого дня: возвращение, штурм, смерть Эйзы Радда – обрушились на Лилиа разом, и она растерялась. Девушка видела, что Кавика пытался помочь ей, но не сумел.

Обретя наконец относительное душевное равновесие, Лилиа задалась вопросом, жив ли он. Впрочем, ее собственное положение не предвещало ничего хорошего. Намерения Лопаки не вызывали сомнений: поскольку штурм Хана не увенчался успехом, он выместит на ней свой гнев, убив ее.

Похититель бежал быстро и легко, словно нес на плече лишь легкий охотничий дротик.

Девушка приподняла голову и огляделась. Уже занимался рассвет. Кругом царило безлюдье, никаких следов погони. Лилиа это не удивило, поскольку она видела, как разбегались воины, перепуганные начавшимся извержением. Очевидно, это и позволило Лопаке похитить ее.

Когда девушка осознала, что никто не придет ей на помощь, она забилась, молотя кулаками по широкой спине Лопаки. Лилиа даже попыталась ударить его в лицо коленом, но добилась лишь того, что живые тиски сжались сильнее.

– Сопротивляйся сколько хочешь, – усмехнулся Лопака. – Будет даже интереснее.

Он так стиснул Лилиа, что она почти лишилась сознания и обмякла на плече похитителя, выжидая шанс на спасение.

Кое-как отдышавшись, она снова огляделась. Лопака бежал по краю широкой долины, направляясь к побережью.

Девушка удивилась. Казалось бы, Лопаке следовало направиться к лагерю – туда же, куда и его люди, бежавшие из деревни после начала извержения. Однако он не спешил воссоединиться со своей армией. Что у него на уме, Лилиа не знала, но не сомневалась, что ничего хорошего.