«Да – если считать Полуэктову и ее карьеру штатного погрызчика семечек», – обрадовалась самой себе Липа.

– А… что это за случаи?

– На работу дамы устроились, не совсем по специальности, но вроде довольны.

«Даже счастливы… порой».

– А на какую, если не секрет? – Голосок прозвучал слегка подозрительно. – А то мне не всякая подойдет.

– Вот в этом весь и смысл! – продолжала сдержанно ликовать Липа. – Они просто не знали своих возможностей, а на самом деле!..

Так они разговорились с Евгенией и условились встретиться.

«А что – может, и она в этот поток войдет… Посидим с ней в маленькой комнатке поплотнее – авось положительная тенденция не нарушится. Найдет себе что-то… Большую надо закрыть наглухо – как в замке Синей Бороды… Даже замуровать! Или анкету давать заполнять претенденткам? Ага… Пункты: «Вы, часом, не путана? Не переодетый мужчина? Подол не задерете для верности? Не склонны к депрессиям, суициду? Да, и еще деньги за это брать, хи-хи!»


Евгения, невысокая, изящная шатеночка с миловидным, хоть и простоватым личиком, появилась часов в пять вечера. От дежурного чая она отказалась – только что из дому, но ненадолго, дочку из садика скоро забирать.

– Какая квартира у вас большая… Так здорово!

– На данном этапе это обстоятельство обратилось против меня… Доходов почти никаких, а квартплата растет как грибы-чернушки в сырую погоду. Вот я в принципе и решила пригласить к себе двух-трех энергичных тетек – пусть сдадут свои квартиры, живут у меня, а на вырученные деньги мы вместе организуем что-то такое резко антикризисное – консультационный центр, издание боевого листка для попавших в плачевное положение баб…

– И как? – склонила голову к левому плечу Евгения. – Получается?

«Наклонилась налево – значит, любит думать… Это хорошо».

– Народ вроде неплохой приходит, – уверенно сказала Липа – разве не так? – Интересный, мыслящий, но насчет проживания именно здесь не получается. А иначе, ну, без сдачи излишков жилплощади, ничего не выйдет – у нас первоначального капитала нет.

– У меня тоже сдавать, наверное, не получится – у меня еще и мама пожилая.

– А как с работой у вас?

– Да – один орифлейм кругом!.. Обуяли! Но у меня торговать не получится, я-то уж знаю.

– А почему? – не поняла Липа. – Вы такая милая, приветливая… Очень к себе располагаете.

– О! – Женя подняла указательный палец с чуть облупившимся ногтем. – Это меня и подводит. У меня все сразу бесплатно просить начинают – как сговорились! «Вы молодая, вы себе заработаете!..»

«О, что-то мне это напоминает!» – подумала Липа и покивала Евгении– продолжайте.

– Как-то давно женщина одна, продавщица на лотке уличном, где мелочь всякая по десятке, меня попросила, вот просто так из толпы взглядом выхватила, подозвала – девушка, дорогая, постойте здесь, посторожите товар, я в туалет отбегу, а то сейчас описаюсь! Я даже сказать ничего не успела, как она исчезла… Ну, стою, жду ее, а ко мне старушка одна привязалась – дай ей то, дай это! Уж не помню что – ерунда какая-то… Я ей – это не мое все, я здесь на стреме, сейчас продавец подойдет, а она как заведенная – ду-ду-ду, девушка, вы молодая, вы себе заработаете, пенсия маленькая, а у внука день рождения…

– То есть она, что ли, хотела получить что-то бесплатно? Или за ваш личный счет?

– Ну да, типа того… Вид, что ли, у меня такой дурацкий?

– Да нет. Наверное, очень надо было, измором взять хотела.

– Ага! Потом она мне свою трудовую биографию поведала, и я поняла, что внучку ее уже шестнадцать, что у него родители есть, нормальные, обеспеченные… Не голодает никто, во всяком случае.

– И чем же история закончилась?

– Да она долго не заканчивалась – продавщица, наверно, еще и поесть сходила, раз представилась такая возможность… А ко мне целая очередь выстроилась – пенсионеры, бомжи! Бабули из соседнего скверика, я гляжу, начали подтягиваться… И все – как по одной шпаргалке – девушка, вы молодая, вы себе заработаете, а мы старые, бедные… Хорошо хоть, эта продавщица наконец пришла – и так их по матушке шуганула! – Евгения сокрушенно покрутила головой. – Они как воробушки – фрррь! – и разлетелись.

– Не от хорошей жизни все это. А вас продавщица как-нибудь отблагодарила? Хоть деревянной лопаткой для сковороды?

– Смеетесь, Олимпиада? – Евгения сама прыснула в ладошку. – На словах – конечно! Это да… Очень мне благодарна была.

Они помолчали, Евгения исподтишка осмотрела комнату.

– Я б действительно к вам переехала, а свою квартиренку сдала бы хоть тысяч за двадцать пять, но… У меня в ней еще две девочки разновозрастные проживают, и сюда их тащить не резон.

– Это понятно. А какие вы сейчас телодвижения в сторону трудоустройства делаете? Сейчас главное на мошенников не нарваться.

– Уже нарвалась! – махнула рукой Евгения. – Вот, поглядите – я такое решила сохранить для истории. Это же просто кое-что!

Евгения прорылась в сумочке и протянула Липе листок с заголовком «Анкета-тест», плотно уписаный мелким текстом.

«Ох, что-то до боли знакомое!»

– Такие вопросы: «Ваше здоровье – опишите подробно». Вы представляете, сколько надо писать? А тут полстроки свободной всего!

– А вот и неправда, Женечка. Это болезни надо долго описывать, а здоровье либо есть, либо нет. Вы, простите, кто по специальности?

– Педагог. География – неходовой товар.

– Вот, вы человек пространственный, горы-долины. А тут закавыки языковые систематически навешаны. Надо было написать: «Здоровье есть!»

– Да?! – округлила глаза Евгения. – Не догадалась… Вот еще вопросик: «Что лучше для женщины – много дешевой одежды или немного, но дорогой? Подчеркните приемлемое для вас соотношение 50/50, 30/70…» Вот что они хотели от меня?

– Наверное, хотели понять, намерены ли вы пахать с утра до вечера, чтоб заработать деньги на шмотки. Я б зачеркнула все и написала: «500 % дорогой одежды»… Вот хороший вопрос: «Если ваш шеф сказал вам, что вы дурак и бездельник, что вы ему ответите?»

– А что здесь можно ответить? Обижусь, заплачу и уйду.

– Вы действительно душечка, Женя… Надо написать – «Каков поп, таков и приход»! Или так – «Бачилы очи, шо куповалы»!

– Ой, ой, погодите, я запишу! – захлопала в ладоши Евгения.

Они еще долго сидели, хохоча даже не столько над дурацкими вопросами, обнаруживавшими претензии составителя на интеллектуальный изыск, сколько собственному немудрящему остроумию. Потом Женю, вошедшую во вкус заочного словесного препирательства, начало поджимать время.


Проводив ее, Липа осталась в расслабленно-довольном состоянии – хорошая девчушка… Жаль, сотрудницы из нее не получится. А те, кто ее упустил как работника, – вообще придурки!

«Какие вопросы мы вам не задали? – Умные и по существу. Ваш самый большой недостаток? – Неприятие глупости с претензиями».

Липа не слишком хорошо поняла, куда хотела устроиться Евгения, и пожалела, что не спросила ее телефона… Хотя, может, она позвонит сама?

До вечерних фильмов было немного времени, и Липа снова взялась за календарик.

– Что там у нас о простом человеческом счастье, мой пупсик?

Но календарь почему-то перешел к более прозаическим вещам и заявил:

«Кризис – золотое время для халявщика!»

– Это как?! – не поверила Липа. – Откуда халява-то? Все ж экономят! Непонятно…

«В кризис, когда всем производителям до зарезу нужны наличные деньги, количество рекламных акций даже возрастает. Фирмы не тратятся на внутренние мероприятия вроде корпоративных вечеринок со звездами, зато больше общаются с непосредственными потребителями, стараясь поживее втюхивать им товар.

Если есть малейшая возможность посетить рекламную акцию, не отказывайте себе в этом невинном удовольствии. На них прикармливают, хоть и не слишком сытно. Там можно получить пробники духов, косметических средств, которых при известной активности хватит на пару недель. На рекламных акциях можно абсолютно бесплатно подстричься и окраситься у хорошего стилиста, хотя времени это займет намного больше, чем в обычной парикмахерской. Возможно, вам даже что-то подарят на память – за терпение.

Не пренебрегайте заказать себе бесплатный каталог одежды – сэкономите на приобретении модных журналов. Из каталогов потребительских товаров можно получить информацию об их стоимости – чтобы в дальнейшем не переплачивать за них на рынке. Однако надо иметь в виду, что ваши персональные данные будут внесены в компьютерную базу, и вам начнут без устали слать разного рода приглашения и предложения. Из этого также можно извлечь пользу – см. выше. В конце концов, рекламные открытки и флайерсы можно будет использовать как нарядные закладки для книг».

– Да, это верно, – согласилась Липа, закрывая календарь. – Надо брать, что дают. В конце концов, не особенно нужные вещи можно подарить. Одариваемым они, правда, тоже не слишком нужны, но когда еще они это поймут, а пока им будет приятно. Укрепление отношений, однако… И еще – но это уже для профессионалов! Как пройти на вечеринку покруче. Надо иметь журналистское удостоверение, желательно в красной кожице, – тогда можно прошмыгнуть мимо не очень опытного охранника. Или невзначай подглядеть через плечо чью-то фамилию в списке приглашенных и пройти под ней… Смолоду лихо удавалось, а? Ты вник в суть, дружок? Замечательно! А у меня кинцо начинается…


Последняя пятница февраля – это радовало. Весна, пусть и бумажно-календарная, толклась на лестничкой клетке, спешно вытирая ноги, испачканные первой талой грязью. Високосный год заканчивался – надежда на лучшее становилась ощутимее.

Телефонный звонок раздался в 9.05 утра, когда Липа еще хлебала кофе, размышляя о том, как с пользой и удовольствием провести день.

– Олимпиада Иннокентьевна, – прозвучал в трубке голос Гуслярова, – я вас приветствую.

– Я вам ответствую, Роман Дмитриевич, – проговорила Липа, с трудом сдерживая радостно-дурацкое хихиканье.

– Ага, узнали! Ну, я чувствую, вы в хорошем настроении…

– Надеюсь, вы его мне не испортите, – все-таки захихикала Липа.

– Н-н-ни в коем случае! Вас, Олимпиада Иннокентьевна, очень желает видеть наше руководство.

– На предмет?

– По поводу вашей статьи. Сможете заехать к нам в управление сегодня часов так до пяти?

Липа помялась для виду, мол, у меня все распределено, но для вас, уважаемые органы выделения чуждых приличному обществу элементов, единственно в порядке личной симпатии! – окошко я найду. И согласилась подъехать к двенадцати.

«Только-только времени голову помыть и высушить. Как пришел на службу, так и позвонил… Что там начальство про статью мою придумало? Довольно, нет?» – соображала Липа, бегая рысью по квартире.

Страшно подумать, если б здесь был кто-то еще – она бы просто размела всех по углам.

– Ну, Олимпиада Иннокентьевна, уважаемая, мы многого ждали от вас…

«И что – не дождались?! О-о! Какой облом… Неужели это со мной?!»

– Но такого… Очень-очень довольны! Прекрасная статья! Вдумчивая. Обстоятельная.

Седой начальник Гуслярова смотрел на Липу с явным удовольствием и даже восхищением.

– Вы так пишете… Просто, искренне… Очень-очень довольны. Только вот…

– Чего?! – слегка подскочила Липа на стуле.

– Вот… – замялся начальник, – я хотел бы… Небольшой абзац вставить. Для большей информативности. Возможно это?

«Ага, сам, поди, старался? Это не страшно… Враз втюхаем и подгоним по стилю».

– Конечно! – Липа улыбнулась слегка смутившемуся начальнику.

– Когда готово будет? А то уже сроки поджимают…

– Да сейчас, – пожала плечами Липа. – Дискушка у меня с собой. Только компьютер мне дайте какой-нибудь. Через полчаса все будет готово. Еще и отправить сумеем сегодня.

Целый час – а куда торопиться? – Липа сидела в предбаннике у полковника и стучала по клавишам. Пару раз туда заглядывал Гусляров, улыбался и исчезал.

– Ну, вы, Олимпиада Иннокентьевна, настоящий профессионал, – сказал он ей на прощание. – Шеф до сих пор в себя прийти не может.

«Это у него весеннее!» – чуть было не брякнула Липа, но сдержалась.

– Обращайтесь, – сказала Липа, выдавая самую обольстительную улыбку, на которую была способна, и полетела домой.


У дверей ее подъезда, встав друг к другу тупым напряженным углом, отчаянно вопили два кота – серый и черный.

– Ребята, – добродушно заметила Липа, остановившись, – март только послезавтра. Вы не рано начали? Силы поберегли бы?… – Коты не обратили на ее слова внимания, продолжая выть, и Липу это задело. – А ну кыш отсюда, горластые! Все Дивусику скажу!

Уличные коты наверняка с сугубо домашним котом Дивуаром знакомы не были, на Липин окрик отреагировали бесхитростным кипяточным шипением и убежали, гнусненько подвякивая на бегу.

Войдя к себе, Липа, однако, почувствовала, что сильно оголодала и утомилась – работать в офисе, да еще в милиции, да под косыми взглядами секретарши, которой пришлось на время уступить Липе свой компьютер, – это исподволь Липу истощило физически и умственно. И еще держать лицо перед таким количеством мужчин… Зато как хорошо все вышло – Липино литературное мастерство произвело неизгладимое впечатление и на этого седого полковника, и, главное, на широкоплечего Рому Гуслярова…