Кейт удивило его неожиданное предложение.

– Я никогда там не была. Должно быть, там здорово. – Она прокручивала эту идею у себя в голове, а он смотрел на нее, но уже без улыбки.

– Кейт? – Да?

– Ты себя хорошо чувствуешь? – спросил он с тревогой.

– Конечно. Почему ты спрашиваешь? – Они оба знали почему. Она стала быстро уставать, у нее пропал аппетит, и она была очень бледной. Под глазами не исчезали темные круги.

Однако в последнее время Кейт усердно работала над книгой и в этом видела причину.

– Не сходить ли тебе к врачу?

Ее испугало, почему он так волнуется.

– Ты так считаешь? – Да.

– Ну ладно, схожу, когда закончу книгу. – Что врач может сказать нового? Что она перенапряглась? Что у нее круто изменилась жизнь, а ее сын дважды убегал из дома? Что она заканчивает пятисотстраничную книгу? Все это она знала и без врача. Зачем тратить деньги и время, чтобы это слушать?

– Сделай это ради меня, а деньги сэкономь на чем-нибудь другом. – Он посмотрел на нее с серьезным видом и встал. – Я прошу тебя, Кейт. Обещай сходить. Не жди полгода.

– Да, любовь моя, – промурлыкала она сладким голосом, но он нахмурился.

– Обещаешь?

– Обещаю, но если ты, в свою очередь, обещаешь так не волноваться.

– Конечно.

Оба обещания ничего не стоили. Кейт никогда не была поклонницей врачей, а он все время продолжал беспокоиться о ней. Между тем она действительно плохо выглядела. Фелиция тоже обратила на это внимание. Но Кейт только отмахивалась.

– Что ты сегодня делаешь?

– У меня ленч с Фелицией. Хочешь с нами?

– Нет. У меня переговоры с двумя мужиками в пресс-клубе. А потом еще одна встреча в студии. – Ник посмотрел на часы и поцеловал ее. – Кстати, я уже опаздываю. Буду дома около трех.

– Я постараюсь к этому времени вернуться. – Но раньше пяти у нее не получилось.

После ленча с Фелицией в «Трейдер Вике» Кейт решила часок побродить по «Саксу». Универсальный магазин был битком набит народом, и она очень устала. В переполненном лифте ей стало дурно, и она потеряла сознание. Сотрудники магазина хотели позвонить к ней домой, но она не позволила. Кейт просидела там час, ужасно глупо себя чувствуя, а потом взяла такси и отправилась домой. Она не хотела садиться за руль в таком состоянии. Надо будет сказать Нику, что у нее проблема с машиной. Проклятие. Когда она высадилась возле дома, у нее еще немного кружилась голова и дрожали ноги, но она взяла себя в руки и притворилась оживленной и довольной. На самом деле ей хотелось только побыстрее добраться до постели. Если Ник захочет взять ее с собой на шоу, она постарается придумать какую-нибудь отговорку.

Кейт вставила ключ в дверь и повернула его. Дверь легко открылась. С некоторой надеждой она подумала, что Ника нет дома, но он ждал ее в гостиной с перекошенным от ярости лицом.

– Хорошо провела время?

– Очень. А ты... – Кейт осеклась, увидев его глаза. – Что произошло?

– Кто такой Филипп?

– Что?

– Ты меня отлично слышала. – Он смотрел так, что у Кейт снова задрожали ноги. Она медленно опустилась в кресло. – Кто такой, черт побери, Филипп?

– Откуда я знаю? Это что, такая игра? – спросила она сердито, несмотря на слабость. Она испугалась. Филипп? Филипп из Нью-Йорка?

– Между прочим, я начинаю думать то же самое, это что, такая игра? Не проходит и двух месяцев, как я узнаю о тебе что-то новенькое.

– Что это значит?

– Сама полюбуйся. – Он швырнул ей лист бумаги. – Это было прикреплено к двери дома без конверта и марки. Я решил, что ты оставила мне записку. Но я ошибся.

Бумага была песочно-бежевого цвета, чернила коричневые, почерк разборчивый. В верхнем углу она увидела монограмму. ФЭУ. Филипп Энтони Уэллс. Она почувствовала, что сердце ушло в пятки. Господи. В письме было написало: «Жаль, что вы уехали так внезапно. Это был дивный ленч и великолепный вечер накануне. После вашего отъезда музыка больше не звучала так прекрасно. Я наконец приехал на Запад, чтобы посмотреть, как вы выполняете ваши обещания. Встретимся вечером? Позвоните. Я остановился в «Стэнфорд Корт». С любовью, Ф.» Она чуть не ахнула.

– О Боже, – она подняла на Ника огромные глаза, полные слез.

– Вот и я говорю. Письмо весьма недвусмысленное. Не позволяй мне удерживать тебя от обеда с ним, дорогая, – сказал он обиженным, злым голосом. Он был оглушен, когда прочитал записку. – Так что происходило в Нью-Йорке?

– Ничего. Я с ним случайно обедала вместе в «Джино».

– Случайно? – переспросил он с ядовитой усмешкой. Кейт вскочила на ноги и стала нервно снимать с себя пальто.

– Ради всего святого! Я не могла поймать такси из аэропорта и подсела в его машину. Оказалось, что мы остановились в одном отеле. Вечером я пошла ужинать в «Джино» и случайно встретила его там. Мы поболтали в баре, а потом просто решили... – Рассказ звучал ужасно. Лицо Ника исказилось, но она не собиралась останавливаться. – Мы просто решили сесть за один столик. Великое дело! Что в этом такого?

– А потом что?

– Что ты имеешь в виду под «потом что»?

– В чью комнату вы пошли после?

– Ради Бога! Я в свою, а он в свою. Черт возьми, ты считаешь меня шлюхой?

– Мы в ту неделю с тобой почти не общались, если я правильно помню.

– Так что? Ты считаешь, я бросаюсь в постель к первому встречному всякий раз, когда мы ссоримся?

– Но с этим-то, как ты призналась, ты ужинала.

– Черт тебя побери! – Она схватила пальто и уставилась на него. Она кипела. Ведь рассказала ему, как было дело, а если его не устраивает, может катиться ко всем чертям. – Да, я с ним ужинала. А после этого мы выпивали. А через два дня я была с ним на ленче. И если бы Тайг не убежал в тот день, я, наверное, с ним опять поужинала бы. Вот и все мое преступление. Кстати, я еще с ним целовалась. Да, да. Мне двадцать девять лет. Это все, что я себе позволила, сукин ты сын, и нечего за мной следить. Я и сама могу держаться подальше от чужих постелей. Между прочим, я была благодарна Тайгу, что он сбежал. Я была в расстроенных чувствах тогда. С одной стороны – из-за Тайга, с другой – из-за неуверенности в нашем с тобой будущем, так что в таком настроении запросто могла бы лечь с ним в постель. Но я этого не сделала. И очень этому рада. Мне вовсе этого не хотелось. Потому что я люблю тебя, глупый ты сукин сын, чтобы не сказать больше.

Ее голос дрожал от рыданий, ее всю трясло, но она встала и, размахивая письмом, подошла к Нику. Он был подавлен. Такого с ней никогда еще не было. Никогда. Казалось, ее сейчас хватит удар и она умрет у его ног. Он вдруг понял, как глупо было поднимать весь этот сыр-бор. Она говорила правду, но он был так потрясен, придя домой и обнаружив письмо! Он знал, что она ему верна, однако поцелуй его расстроил. Но с этим можно смириться, главное, что не произошло ничего более серьезного.

Однако радоваться было рано. Она стояла, размахивая над ним письмом.

– Знаешь, что ты с ним можешь сделать? Отнести его Филиппу и затолкать ему в глотку. Пусть катится к черту! – Она, рыдая, швырнула письмо на пол, схватила сумку и пальто и выскочила из комнаты. Он увидел, как она на минуту задержалась в дверях, испугавшись, что снова потеряет сознание. Что-то с ней неладное, подумал он.

– Ты хорошо себя чувствуешь?

– Не твое собачье дело!

С этими словами она вышла из дома, громко хлопнув дверью. Тайг был у своего друга, так что ей нечего было делать дома вдвоем с Ником. К черту Филиппа Уэллса! Она ненавидела сейчас их обоих. И вдруг вспомнила, что оставила свою машину в центре. Отправилась пешком в сторону залива, плача, как ребенок. Почему Филипп так поступил с ней? Зачем Ник прочел письмо? Зачем она целовалась тогда в Нью-Йорке? Она присела на садовую скамейку в нескольких кварталах от дома и, уткнувшись лицом в ладони, просидела так, рыдая навзрыд и желая только одного – умереть.

Ник сидел в гостиной, уставясь на письмо, валявшееся на полу, и жалел, что все так вышло. Он никогда не видел ее в таком нервном возбуждении. Когда она обернулась в дверях, она показалась ему такой зеленой. Надо обязательно показать ее врачу. Может быть, это нервы. Телефонный звонок прервал его мысли. Он подобрал по дороге письмо, смял его и бросил в мусорную корзину рядом с телефоном.

– Миссис Харпер? Нет, извините, ее нет дома. Она что? Что вы имеете в виду – в порядке ли она? Что?.. О Боже... Нет, нет, все в порядке. Я прослежу за этим.

Повесив трубку, он минуту посидел неподвижно, глядя в одну точку, потом решительно набрал номер Фелиции. К счастью, она оказалась дома, хотя было около шести. Она сразу же согласилась приехать, поняв по его голосу, что что-то не так.

– Где Тайг? – спросила она, входя и оглядываясь по сторонам. Дом казался непривычно тихим и темным.

– У приятеля. На этот раз дело не в Тайге, Лиция. Речь идет о Кейт. Мне кажется, она серьезно больна.

В гостиной он опустился в кресло и обхватил голову руками. Фелиция села напротив и несколько секунд молча смотрела на него.

– Ты тоже не пышешь здоровьем. Что случилось?

– Я повел себя как последний кретин. – Он подошел к мусорной корзине, достал оттуда письмо и подал ей. – Я обнаружил это, когда пришел домой. Оно было без конверта и марки, и я подумал, что это мне.

– Опля. – Она посмотрела на него с кривой усмешкой.

– Я набросился на нее, не успела она вернуться. Она рассказала мне всю историю, которая выеденного яйца не стоит. Но что с ней было! Господи, Лиция, я никогда не видел ее такой. Она взорвалась. Она так орала и тряслась, что казалось, вот-вот умрет. Вообще последнее время она выглядит ужасающе, но к врачу не идет. Кейт быстро устает и все время плачет, когда думает, что я не вижу. Мне кажется, она больна. Черт возьми! – Он взглянул на Фелицию и решительно сказал: – Только что позвонили из «Сакса» и сказали, что она сегодня у них в лифте упала в обморок.

– Как я понимаю, ее нет сейчас дома? – спросила Фелиция с беспокойством. Он покачал головой.

– Нет. Она рассердилась... из-за этого... – Он помахал письмом и снова скомкал его.

Фелиции не хотелось спрашивать. Она знала, что Кейт была неспособна на интрижки. Однако маленькая распутница ничего не рассказала ей о Нью-Йорке. Она вспомнила блеск в глазах Кейт, когда спросила ее о «Джино». Но это не объясняет спектакля с обмороком.

– Она что... была с этим парнем? Ник снова покачал головой.

– У нее было плохое настроение, когда она уезжала из дома. Но... нет, я знаю, что нет.

– Я тоже не думаю. Но она взрослая женщина и должна быть благоразумной. Ей необходимо показаться врачу. Сегодня за ленчем она ничего не ела. – И вдруг Фелиция откинулась на спинку кресла и прищурила глаза.

– Что такое? – спросил он еще более нервно, чем раньше. Может быть, он еще чего-то не заметил?

– У меня есть одно подозрение. – Она посмотрела ему в глаза. – Боюсь, у меня самой нет опыта в таких вещах, но, мне кажется, с Кейт такое уже однажды было. Тогда я думала, что это из-за истории с Томом. – Фелиция размышляла, нахмурив брови. Это чертовски облегчило бы все, думала она.

– Нервы?

– Нет, не совсем. – Фелиция посмотрела на него с насмешливой улыбкой. – Я не хочу лезть в вашу личную жизнь, но ты не допускаешь мысли, что она беременна?

– Кейт? – спросил он ошарашенно.

– Ну не Тилли же, я надеюсь. Он рассмеялся вместе с ней.

– Не знаю. Я об этом не подумал. Я рассчитывал, если что-нибудь подобное случится, она...

– Не рассчитывай на это. Половина моих знакомых женщин узнавали об этом только на третьем месяце беременности. У Кейт бывали нервные вспышки гнева, когда она носила Тайга. Правда, во всем виновата была пресса, которая не давала ей вздохнуть. Тогда она несколько раз тоже теряла сознание и в первые месяцы выглядела кошмарно. Но, – она помолчала и взглянула да него, – ей тогда сильно досталось.

– Ей сильно досталось и за эти последние два месяца. – Ник задумался. Дай Бог, чтобы это не был нервный срыв или, еще хуже, рак. Беременность? Эта мысль как-то не приходила ему в голову. Но сейчас он вдруг вспомнил. – Господи, совсем забыл. В ту ночь, когда убежал Тайг, в первый раз... она забыла принять свои таблетки, – пробормотал он, глядя на Фелицию виноватым взглядом, как бы извиняясь за такие интимные подробности. – Так что все возможно. Ты думаешь, она не знает? – спросил он с некоторым воодушевлением.

– Должно быть, нет. Но не радуйся. Я могу и ошибаться. Кстати, у тебя есть что-нибудь выпить? – Она зажгла новую сигарету и встала. – Ну и денек!

– Да, – произнес он с чувством и пошел к бару. У них всегда стояло там все для мартини на случай, если она зайдет. – Что же мне теперь делать?

– Подожди, пока она вернется домой, и спроси ее.

– А что, если она не вернется домой? Что, если она уйдет к этому типу? – Он даже побледнел от этой мысли, а потом, наоборот, страшно покраснел.