Похищение ребенка совсем не отразилось на работоспособности принцессы Баффи, а также не уменьшило ее гурманские замашки. На следующий день после трагического происшествия она с очевидным наслаждением угощалась дорогим шампанским в баре кафе «Родео», где ее видели многочисленные посетители.

На съемочной площадке принцесса работает с прежним рвением. Хотя члены съемочной группы отмечают, что ладить с ней стало труднее, чем обычно. Возможно, она наконец заметила, что ее единственный ребенок попал в лапы убийцы?

Принц Тэйлон фон Арпсбург отказался комментировать похищение ребенка, а также и то, что его жена возобновила интимные отношения со своим бывшим буйволоподобным мужем. Кстати, фотограф Джонс поселился в огромном дворце фон Арпсбургов в Беверли-Хиллз.

До сих пор сказочному принцу и его принцессе удавалось поддерживать иллюзию счастливой семейной жизни.

Полиция и слуги фон Арпсбургов отказываются давать комментарии по поводу похищения ребенка и выкупа, требуемого за него. Однако, поскольку принц фон Арпсбург считается одним из самых богатых людей в мире, можно с уверенностью предположить, что эта сумма исчисляется многими миллионами долларов».


Ниже был помещен сделанный с вертолета фотоснимок виллы в Малибу. На нем стрелочками было указано расположение спальни и детской комнаты, а также то место, где лежало тело несчастной китаянки.

Рядом была помещена старая фотография Баффи и Зака: они распивали шампанское в постели, в спальне роскошного пентхауза в Нью-Йорке. С этой фотографии умело изъяли все детали, свидетельствовавшие о том, что Баффи и Зак находятся именно в Нью-Йорке. Таким образом нарочно создавалось впечатление, будто снимок сделан на вилле в Малибу как раз в тот момент, когда в другой комнате происходило сначала убийство служанки, а потом похищение ребенка.

Еще ниже была помещена фотография опечаленного Тэйлона. Но больше всего подействовал на Баффи карандашный рисунок младенца, из груди которого торчал огромный нож. Подпись гласила: «Жив или мертв? Неужели матери это безразлично?»

Пока Баффи несколько раз с ужасом перечитывала статью, потрясенные Мелинда и журналист молчали.

— Как они могли? — лихорадочно пробормотала Баффи. — Как же они посмели написать такое?

Мелинда подошла к телефону и набрала номер лейтенанта Бэнкрофта. Баффи внимательно наблюдала за ней, пытаясь понять, о чем они говорят. Положив трубку, Мелинда сокрушенно сказала:

— Этот репортер не вступал в общение ни с полицейским управлением, ни с вашим мужем, Баффи. Мы уже допросили его, и он признался, что статья была прислана кем-то со студии «Бербанк», а кое-какие подробности сообщил по телефону некий аноним, назвавший себя близким другом семьи.

— Кто это был?

— Полагаю, звонил сам преступник. Полиция держала в строгом секрете способ убийства жертвы и место совершения этого преступления. О подробностях знали только вы, ваш муж, мистер Джонс, бригада экспертов, судмедэксперт и я. Лейтенант Бэнкрофт заверил меня, что утечка информации произошла не из полицейского управления. Мы неизменно и строго придерживаемся правила никогда не давать газетчикам никакой предварительной информации о преступлениях.

— Но зачем он это сделал? — Баффи в недоумении потерла лоб, стараясь осознать смысл происшедшего.

— Наш психолог уверен, что преступник питает к вам неукротимую ненависть. Все его действия направлены на то, чтобы причинить вам боль, уничтожить вас. Возможно, это ваш тайный поклонник, на которого вы, по несчастью, не обратили никакого внимания, или же человек, довольно хорошо вам известный. Пока можно сказать наверняка только одно — он наслаждается каждой минутой ваших страданий, и его психическое состояние весьма нестабильно. Он не хочет никакой огласки, но сам делает сообщения бульварной прессе.

Мелинда разговаривала с принцессой фон Арпсбург совершенно откровенно, надеясь, что тем самым не совершает ошибку. Человеческому терпению и выдержке есть предел. Где этот предел у принцессы?

Однако внешне Баффи казалась вполне спокойной.

Ей хотелось уехать домой. К чему теперь притворяться, будто на съемочной площадке идет обычный рабочий день?

Пока ассистентка искала шофера, Баффи смотрела на стены своей гримерной, увешанные десятками фотографий маленького Коуди. Неужели кто-то всерьез предполагал, что ее не волнует судьба любимого ребенка? Ведь именно он был для нее смыслом всей жизни!

Мелинда дала Баффи легкий просторный жакет с капюшоном, чтобы она хоть на время укрылась от любопытных взглядов.

Баффи вытерла слезы. Она так много и долго плакала, что слезы стерли весь грим. Баффи подошла к двери и распахнула ее.

Снаружи в скорбном оцепенении стояла вся съемочная группа. Все сейчас стыдились того, что лишь несколько минут назад сердились на слишком темпераментную актрису. Внезапно кто-то из светотехников, забравшись почти под самую крышу съемочного павильона, начал громко аплодировать, и один за другим все члены съемочной группы присоединились к нему, воздавая тем самым дань восхищения мужественной женщине, достойной глубокого сочувствия и уважения.

Собравшиеся расступились, когда Баффи медленно направлялась к выходу. Она не плакала. У нее не было больше слез.


ГЛАВА 40

Лейтенант Бэнкрофт сообщил Заку, что в создавшейся обстановке ему лучше вернуться в Нью-Йорк. Звонок преступника в редакцию таблоида убедил его в невиновности Зака. Лейтенант провел с бывшим мужем принцессы несколько дней и за это время проникся к нему симпатией. Собственно говоря, Бэнкрофту были симпатичны все участники этой трагедии, что с ним случалось очень редко. Он полагал, что Баффи — богатая, избалованная потаскушка, случайно выскочившая замуж за аристократа, а Тэйлон — высокомерный, одуревший от денег и власти гомосексуалист. Теперь, познакомившись с супругами поближе, Бэнкрофт восхищался обоими. Он повидал на своем веку немало людей, попавших в серьезную беду, и должен был признать, что чета фон Арпсбургов держалась с большим достоинством и завидной выдержкой.

Когда Баффи в сопровождении Мелинды вернулась со съемок, Бэнкрофт разговаривал с Заком, стоя внизу, в огромном вестибюле. В левой руке Зак держал небольшую дорожную сумку, с его плеча свешивался тяжелый кофр с фотопринадлежностями. Он пожал огромную руку Бэнкрофта.

Увидев Баффи, Зак смутился, растерялся и сбивчиво заговорил:

— По словам лейтенанта, мне лучше вернуться в Нью-Йорк из-за всей этой шумихи в газетах…

— Думаю, он прав, — хрипло прошептала Баффи и внимательно уставилась на Зака.

Когда-то этих людей связывала постель, теперь же они смотрели в глаза друг другу, пытаясь отыскать хоть малейшую надежду на то, что им удастся заново построить отношения.

— Все кончено? — дрогнувшим голосом спросил Зак.

— Да, — отвернулась Баффи.

— Да…

— Ты уверена?

— Да.

Зак не стал ждать дальнейших объяснений. Выйдя через массивные двойные двери красного дерева, он решительно направился к ожидавшему его лимузину. Сейчас его увезут в аэропорт, и он навсегда исчезнет из жизни Баффи.

Она проводила его взглядом. В ее глазах не было слез. Слишком много пролила их Баффи за последние три дня.

Тэйлон первым нарушил молчание.

— Не перестаю удивляться и восхищаться тобой. Как только у тебя хватает сил выдержать все это? — обнял он жену за плечи. — За такое короткое время на твою голову свалилось столько событий… Ты очень сильный человек. Никто даже не подозревает, как ты сильна.

Баффи уже давно поняла, что только сама отвечает за свою судьбу. Раньше она очень зависела от мнения отца и других мужчин, включая и Зака, своего первого мужа, которому хотелось обладать ею, как красивой вещью. Тэйлон в чем-то походил на Зака, но вместе с тем отличался от него. Ему нужен был ее ребенок, но он, и Баффи в этом не сомневалась, по-своему любил ее, хотя и платонической любовью. Баффи, прежде считавшая самой важной частью жизни хороший секс, теперь очень высоко ценила дружбу со своим вторым мужем. Впрочем, многие не понимали природы взаимоотношений между секс-бомбой и гомосексуальным аристократом. Баффи сама только-только начала это понимать.

— Я хочу попросить тебя кое о чем, — наконец прервал молчание Тэйлон. — Сегодня днем звонил Барри Йокам и спрашивал, не согласишься ли ты вечером снова появиться в его ночной программе.

— О Боже, я не могу…

— Возможно, таким способом нам удастся установить контакт с похитителем. Так или иначе, это позволит тебе призвать на помощь широкую публику и развеять нелепые домыслы в печати. — Голос Тэйлона звучал твердо. — Люди услышат от тебя правду раньше, чем успеют прочесть грязные сплетни в газетах.

Баффи понимала, что он прав.

— Я прошу тебя заранее решить, о чем будешь говорить, и продиктовать свою речь одному из моих секретарей. После этого я отошлю ее Барри Йокаму для заправки в телесуфлер. Очень важно, чтобы во время передачи ты сказала именно то, что хотела сказать, и ничего лишнего. В твоем распоряжении почти два часа. — Тэйлон знаком подозвал своего секретаря. — Я охотно помог бы тебе составить речь, но слова должны быть только твоими.

Баффи кивнула.

На ней был белый костюм из тонкого шелка. Узкая юбка плотно облегала бедра, довольно глубокий вырез обрамляли пышные оборки, отделанные тонким кружевом. Баффи сомневалась, подходит ли такой откровенный стиль для передачи Барри Йокама, но ей хотелось появиться именно в белом.

Она приехала в студию на целый час раньше назначенного времени. В руках у нее был аккуратно отпечатанный текст публичного заявления. Преувеличенно услужливая ассистентка взяла его, чтобы заправить в телесуфлер.

— Хотите что-нибудь выпить? — предложила Мелинда, неотступно сопровождавшая Баффи повсюду.

Несмотря на то что Йокам предусмотрительно загрузил холодильник несколькими бутылками «Кристаль», Баффи отказалась от спиртного.

Через минуту в комнату для гостей влетел взволнованный Йокам со сбившимся набок галстуком-бабочкой.

— Баффи! — воскликнул он, простирая к ней руки. — Я все знаю! Как это ужасно!

Он отечески обнял Баффи, мысленно отметив, что ее тело такое же гибкое и упругое, как много месяцев назад, когда он занимался с ней любовью на берегу океана. Тяжелые переживания почти не повлияли на внешний вид этой женщины.

Помолчав несколько секунд, Барри отвел Баффи в сторону от Мелинды.

— Мне бы хотелось поговорить с тобой наедине, — начал он, — потому что меня давно беспокоит один вопрос… Возможно ли, что этот малыш мой сын?

— Нет, — ответила Баффи. — Коуди — сын Тэйлона.

И это было не совсем ложью. В определенном смысле Коуди действительно принадлежал Тэйлону больше, чем кому-либо другому.

— Я рад, — с облегчением вздохнул Йокам, опасавшийся, что каким-то боком будет втянут в скандал с похищением младенца.

— Я хочу поблагодарить тебя за приглашение на сегодняшнюю ночную программу, — сказала Баффи. — Мы с Тэйлоном надеемся, что это поможет нам вернуть ребенка.

Барри Йокам и сам радовался тому, что в его шоу снова появится принцесса фон Арпсбург. С ее помощью он надеялся набрать рекордно высокий рейтинг ночных программ. Однако идея пригласить Баффи принадлежала не ему, а одному из гостей программы. Тот еще днем позвонил ему и, рассказав сенсационную историю о похищении младенца Коуди, предложил пригласить Баффи на ближайший телеэфир.

— Это была моя идея.

— Твоя? — удивленно переспросила Баффи, глядя на Рики Дьябло.

— Ага, — пожал тот плечами. — В сегодняшней программе будет короткий эпизод обо мне, поэтому они прислали моему менеджеру краткое содержание этого эпизода. Увидев его, я сразу позвонил Барри.

Дьябло улыбнулся, демонстрируя белоснежные зубы, доведенные стоматологом до совершенства. На нем была обтягивающая черная тенниска, светло-серые полотняные брюки, никаких носков, мягкие кожаные мокасины и бежевый твидовый пиджак, небрежно накинутый на одно плечо. Выдержав нужную паузу, Рики продолжил:

— Знаю, тебе это кажется странным после того, что произошло между нами, но…

— А что между вами произошло? — поинтересовался Йокам, бесцеремонно вмешиваясь в разговор. — Послушай! — Он повернулся к Баффи. — Если этот парень тебя хоть немного смущает, я вычеркну его из числа сегодняшних гостей студии.

Дьябло был ошарашен таким поворотом событий. Он уже много месяцев не появлялся в обществе и совсем не желал терять возможность хоть на несколько минут показаться на телеэкране в программе Барри Йокама. Рики крайне нуждался в работе, а чтобы получить ее, он считал просто необходимым появиться на телеэкране перед бессонной аудиторией Голливуда. Последняя пассия Дьябло, стареющая бывшая жена крупного автомобильного дельца, уже начинала проявлять недовольство, взамен за секс-услуги оплачивая его бесчисленные счета.