— Ты все правильно понимаешь. Я действительно нахожу это забавным, — ответил Перегрин. — Кто из этих прекрасных дам наша хозяйка?

— Ищи самую красивую блондинку, — сказал Росс. Он поискал глазами: — Вон она. Сара стоит под высоким деревом и разговаривает с маленькой девочкой.

В это время к лорду Россу подошел какой-то человек и отвлек его внимание, а Перегрин между тем взглядом нашел леди Сару Сент-Джеймс и стал ее внимательно рассматривать. Он считал, что Велдон выбрал себе в жены не только высокородную даму, но еще и ослепительную красавицу. И сейчас, глядя на Сару, был несколько разочарован. Возможно, дочери герцога и необязательно быть красавицей, достаточно и происхождения?

Кузина Росса была худа, невысокого роста, одета в очень простое светлое платье. Ее волосы, закрывавшие уши и собранные на затылке в скромный пучок, были, по мнению Перегрина, слишком темными, чтобы она могла называться блондинкой. Сара явно не относилась к числу женщин, которые притягивают взгляды всех мужчин.

Леди Сара обнимала за плечи хорошенькую светловолосую девочку лет десяти-одиннадцати. Лицо ребенка сияло от удовольствия быть приглашенной на взрослый прием. Она посмотрела на свою собеседницу и что-то сказала. Леди Сара весело засмеялась и подтолкнула ее к столу с закусками. Девочка, подпрыгивая, убежала, а леди Сара вышла из тени, продолжая улыбаться. Солнце озарило ее лицо, и Перегрин замер от неожиданности. Сару Сент-Джеймс нельзя было назвать красавицей или даже просто хорошенькой. Но это и не главное, так как мода на красоту изменчива, как английская погода. В лице Сары Сент-Джеймс, в ее осанке было столько благородства, от нее исходил такой покой и безмятежность, что выделяло ее, делая ярче остальных женщин. Такая красота редко встречается и не меркнет с возрастом. Ее можно сравнить только с ликом древнегреческих богинь.

Освещенные солнцем волосы леди Сары вспыхнули золотом, отливая цветом янтарного меда. Только сейчас Перегрин понял, почему Росс назвал свою кузину красавицей и блондинкой. Пожалуй, не найти слов, которыми можно было бы описать ее божественную красоту.

Перегрин улыбнулся и мысленно поздравил Велдона. Нужно обладать отменным вкусом, чтобы выбрать в жены. такую девушку. Надо постараться во что бы то ни стало разлучить Сару с ее женихом, подумал Перегрин. Спасти леди от замужества с подлецом, еще больше наказав его, уведя из-под носа невесту.

Так как Росс никак не мог отделаться от собеседника, Перегрин решил действовать самостоятельно и представиться очаровательной хозяйке. Как форель ныряет в воду, он нырнул в толпу гостей. Схватив с подноса у проходящего слуги бокал с шампанским, он подошел к столу, на котором стояли корзины со свежей клубникой, Перегрин отхлебнул шампанского, отметив, что оно французское и самого высокого качества. Эти английские аристократы знают толк в винах и умеют наслаждаться жизнью, хотя и живут в своем маленьком, замкнутом мирке.

Перегрин чувствовал на себе настороженные взгляды присутствующих гостей. Этикет и благовоспитанность не позволяли им открыто выражать любопытство. Но возможно, их просто привлекало незнакомое лицо, неизвестно откуда появившееся в их тесном кругу. По мнению Перегрина, ничего странного в его наружности не было. Побывав у парикмахера, портного и сапожника, он настолько изменил свою внешность, что мог вполне сойти за английского джентльмена.

Единственным человеком, кто смело посмотрел ему в глаза, была красивая женщина зрелых лет с золотистыми волосами. Перегрин дольше положенного задержался взглядом на ее такой же красивой и такой же золотоволосой дочери. Уловив в ее взгляде решимость матери защитить своего ягненка от жадных глаз злого волка, Перегрин улыбнулся ей одной из своих самых обезоруживающих улыбок. Как ни странно, дама одарила его ответной улыбкой, хотя еще ближе встала к дочери. Очень мудрая женщина. Перегрин прикинул в уме, что на невольничьем рынке в Триполи за дочь могли бы дать пять сотен гиней, а за мать, несмотря на возраст, пожалуй, дали бы две сотни. Он усмехнулся, представив себе, что сказали бы все эти люди, узнав, о чем он думает. А вот этого пожилого денди можно было бы продать за пять фунтов.

Хотя голова Перегрина была занята посторонними мыслями, он тем не менее не упускал из виду леди Сару, следя, как она, выполняя роль хозяйки, переходит от одних гостей к другим, мило, но недолго беседуя с каждым. Перегрин «е сразу заметил ее сходство с кузеном, так как Росс был высоким и широкоплечим, а она невысокой и худенькой. Но когда он подошел ближе, то заметил, что они очень похожи. Красивые мужественные черты лица Росса приобрели в лице леди Сары утонченность и женскую мягкость. У обоих глаза были карими, а брови и ресницы черными, что хорошо контрастировало со светлыми волосами.

В лицах кузена и кузины было что-то интригующее, затаенное, скорее духовное, чем физическое. И если у Росса это выражалось слабо, то у Сары отчетливо. Но что это было, Перегрин никак не мог определить, пока их пути не сошлись и они не оказались лицом к лицу. На спокойном лице леди Сары лежала печать страдания.

Как только Сара увидела высокого черноволосого человека, она сразу догадалась, что это и есть друг Росса, о котором он ей рассказывал. Кожа незнакомца была смуглой, но такой же может быть и кожа работающего на открытом воздухе фермера. Четкие правильные черты лица были больше европейскими, сшитый на заказ темный костюм ладно облегал фигуру и был явно британского происхождения. И тем не менее Сара с первого взгляда поняла, что незнакомец не кто иной, как принц Перегрин из Кафиристана. Скорее всего его выдавала походка, осторожная и вкрадчивая, походка хищника, преследующего добычу. Из европейцев так не ходил никто.

Сара видела, что женщины бросают на него любопытные взгляды, и ничуть не удивлялась, так как в кафире было что-то такое, что будило самые сокровенные женские фантазии. В нем чувствовался необузданный нрав дикаря, темперамент человека, далекого от цивилизации. Сара улыбнулась своим мыслям и остановилась поговорить с кузенами своего отца, на время потеряв незнакомца из виду.

Так, переходя от одной группы гостей к другой и развлекая их светской беседой, Сара внезапно оказалась лицом к лицу с принцем Перегрином. Гордо подняв голову,

Сара открыла было рот, чтобы поприветствовать гостя, но не сказала ни слова, завороженная взглядом Перегрина. Глаза принца были ясными и поразительно зелеными. Сара никогда не видела подобных глаз. В ее голове мелькнуло, что этот человек вырос под незнакомым ей небом и жил по другим, неведомым ей законам. Непостижимая, глубокая зелень его глаз влекла, завораживала, обещала… Обещала что? В таких глазах легко утонуть, забыв о гордости, чести, забыв обо всем на свете… Потрясенная и сбитая с толку, Сара усилием воли взяла себя в руки и тотчас вернулась к реальности.

— Я ваша хозяйка, Сара Сент-Джеймс, — сказала она, протягивая руку. — А вы, несомненно, принц Перегрин.

Его густые черные брови сошлись на переносице.

— Неужели это настолько очевидно? — спросил он, слегка пожимая протянутую руку. Его голос был глубоким и проникновенным. — А я считал, что на мне вполне европейская одежда. Придется продать портного на оловянные рудники за то, что он так подвел меня.

Принц говорил на хорошем английском языке, хотя и с небольшим акцентом.

— В Англии не принято продавать портных на рудники, — рассмеялась Сара. — Не сомневаюсь, что вы прекрасно об этом знаете. Кроме того, портной здесь совершенно ни при чем. Существует старая поговорка, что по одежке встречают, но она не для вас. Жизнь накладывает свой отпечаток на лицо человека, и по вашему лицу можно сразу сказать, что вы выросли не в Англии.

— Совершенно справедливо, — ответил принц, продолжая держать ее руку.

Его собственная рука была красивой и ухоженной, но в ней чувствовалась сила человека, привыкшего к тяжелому физическому труду.

Внезапно Сара вспомнила проводимые при ней однажды опыты с электричеством, ибо сейчас она почувствовала, как ток, пронизывающий его, перетекает в нее. Этот ток исходил от всего его тела, вытекая из глубин невероятно зеленых глаз. Сара вдруг поняла, что перед ней первобытная мужская природа. Возможно, жизнь высоко в горах сделала принца таким сильным и гибким, таким влекущим… У нее возникло желание дотронуться до него, прижаться к нему всем телом…

Только хорошее воспитание не позволило Саре отдернуть руку, хотя она уже испытывала некоторую неловкость. Этот странный человек, должно быть, загипнотизировал ее. Так удав гипнотизирует кролика. Сара глубоко вздохнула и приказала себе не фантазировать. Просто этот человек не знает великосветских правил. Росс однажды говорил ей, что азиаты, беседуя, обычно стоят друг к другу ближе, чем англичане. Вот и сейчас он стоит близко от нее, отсюда и ее фантазии. И именно поэтому его близость так волнует ее. Стараясь освободить руку, она слегка отступила.

— Правила хорошего тона разрешают мужчине обменяться с женщиной рукопожатием, он может также поцеловать ей руку, но в обоих случаях руку женщины надо немедленно отпустить, — мягко сказала она.

На лице принца появилось выражение глубокого раскаяния.

— Тысяча извинений, леди Сара. Я знал об этом, но забыл. Приходится запоминать так много. Вы должны непременно простить меня.

— Вас надо подвергнуть суровому испытанию, ваше высочество, — сказала Сара, внешне стараясь оставаться спокойной.

Ее рука горела, а она сама чувствовала себя как бабочка, только что вылетевшая из кокона. Мир был прекрасен. Цветы благоухали слаще, музыка звучала мелодичнее, в воздухе витала надежда.

— Где мой кузен? Не могу поверить, чтобы такой хорошо воспитанный человек, как он, оставил вас одного.

— Не сомневайтесь в его хороших манерах, — ответил Перегрин. — Его увел от меня скучный человек, которого очень интересовало, кого Росс считает подходящим мужем для вашей маленькой королевы Виктории.

Сара понимающе кивнула.

— Это мистер Макау. От него действительно трудно отделаться.

— Нет ничего проще отделываться от таких людей, — заметил Перегрин. — Хорошие манеры тут не помогут. С ними надо быть грубыми.

— Наше поведение всегда можно оправдать, ваше высочество, — сказала Сара, стараясь казаться серьезной.

Однако улыбка, затаившаяся в уголках рта, выдавала ее. Хотя принц был чрезвычайно привлекательным и важным, но он как-никак был другом Росса, и Саре казалось вполне естественным, что она ведет себя с ним без всяких формальностей.

— Мне очень жаль, что приходится сегодня играть роль хозяйки и я не могу уделить вам больше времени, чтобы убедить вас, насколько хорошие манеры должны быть неотъемлемой частью нашей жизни, иначе мы все погрязнем в грубости. Давайте поищем моего кузена. Я человек цивилизованный и не могу бросать вас на съедение толпе.

Принц оглядел гостей и сказал:

— Нет нужды его искать. Лорду Россу удалось наконец освободиться от этого ужасного мистера Макау.

Росс подошел к ним.

— Прошу прощения за то, что оставил тебя одного, — сказал он.

— Не имеет значения, — ответил принц. — Твоя кузина без труда вычислила меня. Она пыталась научить меня хорошим манерам, но, боюсь, это непосильная задача.

— Если Сара возьмется за тебя, Микель, то ты скоро освоишь все наши обычаи, — заметил с улыбкой Росс. Лицо Перегрина засияло.

— Будете воспитывать меня, леди Сара? — спросил он.

Сара рассмеялась.

— Воспитывать не совсем уместное слово, но если вы желаете, я буду давать вам советы. Росс рассказал мне, что вы дважды выручали его в очень опасных ситуациях, — заметила она, становясь серьезной. — Я не могу отплатить вам тем же, но сделаю все, чтобы ваше пребывание в Лондоне было приятным.

С не меньшей серьезностью принц ответил:

— Благодарю вас за вашу доброту. Могу я нанести вам визит завтра утром? У меня накопилось много вопросов, которые я не могу задать Россу, так как его отношение к обществу заставляет меня думать, что я не получу на них правильных ответов.

— В то время как я, соблюдающая все условности, дам вам правильные ответы, — сухо заметила Сара. — Ну что же, приходите, иначе как вы сумеете насладиться всеми пороками Лондона, не зная, что считается порочным. С нетерпением ожидаю продолжения нашего знакомства.

— Сара, сэр Чарлз только что приехал и с минуты на минуту будет здесь, — сказал Росс, прерывая тем самым их шутливый разговор.

Сара перевела взгляд в сторону приближающегося жениха, заметив, что Перегрин насторожился. Хотя его лицо оставалось совершенно невозмутимым, она почувствовала, как что-то тревожное с быстротой молнии пронеслось в воздухе.

— Прости меня за опоздание, дорогая.

Велдон наклонился, чтобы поцеловать леди Сару в щеку. Перегрин заметил, что она слегка отстранилась. Несмотря на их непринужденное поведение, принц понял, что в основе этого брака лежит не любовь, а что-то совсем другое.