Шпион номер два

Через два дня Марте позвонил Земцов.

– Марта, у меня есть билеты в Большой на «Спартака». Завтра. Вы как?

– О, я с удовольствием! Я видела «Спартака» в далеком детстве. Спасибо, Леша!

– Тогда я завтра заеду за вами в шесть.

– Леша, давайте без машины, а то проблемы с парковкой. Лучше встретимся у театра без двадцати. На такси удобнее.

– Пожалуй, вы правы, Марта. Значит, без двадцати у театра.

– Договорились!

Как странно, думала Марта. У меня получается жить без Миши. Я работаю, и вот даже обрадовалась приглашению в Большой… Это потому, что мне нравится Леша, шпион номер два? Или я просто так оскорблена, что… Да, это, видимо, особенности моей психики – вытеснять самое страшное. Как с изнасилованием. Я ведь почти не думаю об этой мерзости, которую увидела воочию? Спасибо родителям за то, что наделили меня такой способностью. Вспомнив о родителях, она решила позвонить брату, который давно не подавал о себе вестей. Но телефон у Петра Петровича был заблокирован. Однако через десять минут он перезвонил:

– Мартышка, ты как?

– Жива! А ты?

– Еле жив! Ну что, помирилась с Мишкой?

– Даже не собиралась!

– Мартышка, ну не будь же ты дурой! Ну бывают с нашим братом такие истории. Он же золотой мужик и любит тебя без памяти.

– Петечка, ты ли это?

– Я, Мартышка, я! Знаешь, когда я в силу разных обстоятельств преодолел свое предубеждение… Я понял, что он… настоящий… и очень надежный.

– Петечка, три ха-ха! Сама надежность…

– Да это ж ничего не значит. Ну такая наша мужская природа… Ну бывает с нами!

– Скажи, а Ира тебя простила?

– Пока нет, но я надеюсь. И потом, я-то не один раз провинился. а Мишка… Ну бес попутал мужика, знаешь, как он мучается…

– Обалдеть! Так спеться на кобелиной почве! Тьфу, противно!

И Марта в сердцах швырнула трубку, но слышать, что Бобров мучается, было все-таки приятно.


Марта долго стояла перед шкафом, выбирая платье для Большого театра. И в результате остановила свой выбор на темно-синем изящном платье, купленном с подачи Боброва. Платье было дорогое, скромное, но подчеркивало все, что надо подчеркнуть, а скрывать Марте было нечего. Она тщательно подкрасилась и на такси поехала к Большому театру. Народу у входа толпилось несметное множество. Тут ничего не стоит потеряться, правда, есть телефон…

– Марта! – кто-то схватил ее за плечо.

– О, Леша! Я боялась, что не найду вас.

– Но я бы вас нашел в любом случае, не сомневайтесь.

– Да я не сомневаюсь, – улыбнулась Марта.

Земцов почувствовал, что ему не хватает воздуха.


– Кордебалет что-то не очень, – заметила Марта в антракте, – когда-то он был куда лучше.

– Ну, я не такой тонкий ценитель…

– Да вы вообще, по-моему, на сцену не смотрели, – засмеялась Марта.

– Как говаривал принц Датский – тут магнит попритягательнее!

– А вы раньше видели этот балет?

– Нет. Я вообще не большой любитель балета.

– Тогда, может быть, уйдем? Я помню, когда-то спектакль произвел на меня грандиозное впечатление, а сейчас… Не хочу разочаровываться.

– Марта, да я с восторгом! Может, поужинаем где-то?

– С удовольствием!

Когда они шли к выходу, к ним подскочил какой-то паренек:

– Господа, вы уходите? Оставьте нам ваши билеты. Пожалуйста!

– О, замечательно! – воскликнул Земцов и сунул парню билеты.

– Спасибо, спасибо огромное! Ленка, бежим!

К нему подскочила девочка лет шестнадцати, он схватил ее за руку, и они помчались в зал.

– Приятно кому-то доставить радость, – с улыбкой заметил Земцов.

– Да, в самом деле!


…На улице значительно потеплело.

– Весна! Люблю весну! Ну, куда двинем?

– О, выбор за вами, – сказала Марта.

– Вы очень голодная?

– Вообще не голодная!

– Тогда предлагаю пойти пешком куда глаза глядят и, если нам что-то понравится, туда и зайдем?

– Отличная идея! – обрадовалась Марта.

Земцов взял ее под руку. И они пошли вниз по Петровке. Оба молчали. Потом вдруг Земцов спросил:

– Простите, Марта, я задам один вопрос… Если вам неприятно, не отвечайте. Я пойму.

– Вы хотите спросить, почему я рассталась с Бобровым, да?

– Да.

– Извольте, я скажу! Только не перебивайте меня. Он… он спутался с одной… Все вы в таких случаях говорите одно и то же, мол, такова мужская природа, бес попутал, больше не буду… Я все это и сама понимаю. Как говорится, не первый раз замужем. Но когда меня окунают в дерьмо, это уж чересчур! Виноват не Миша… Я и это понимаю. Его девка, иначе не могу ее назвать… сняла… на видео факт измены, говоря протокольным языком, и прислала эту прелесть мне. Вероятно, я бы в конце концов простила его… Но я увидела все своими глазами… И как бы я его ни любила… не могу! Это выше моих сил. Вот, Леша, я ответила на ваш вопрос.

Он ничего не сказал, только молча сжал ее локоть.

– И знаете, я совсем перестала плакать. Я же раньше плакала по любому поводу. А сейчас не могу, – как-то по-детски жалобно проговорила она.

Он вдруг почувствовал, что она вся дрожит.

– Вы замерзли, давайте зайдем вот сюда, вам нужно что-то выпить, согреться.

– Давайте!

Они зашли в какой-то ресторанчик в одном из переулков. Там было уютно и вкусно пахло.

В меню оказалось много грузинских блюд.

– Любите грузинскую кухню? – спросил Земцов.

– Обожаю!

Они заказали разные грузинские закуски: лобио, баклажаны с орехами, пхали из шпината.

– Рекомендую чахохбили! – посоветовал официант.

– Я не буду, мне лучше чашашули! – заявила Марта. – Леша, чахохбили я сама вам приготовлю!

– Пожалуй, мне тоже это… чашашули!

И вина, да?

– Нет, мне нельзя… Лучше что-то покрепче.

– Отлично! Тогда коньяк?

– У нас есть настоящая домашняя чача. Три степени крепости, сорок градусов, пятьдесят и семьдесят!

– О! – воскликнул Земцов. – Тогда начнем с сорока! А там посмотрим, да, Марта?

– Да! – весело сверкнув глазами ответила она.

Кажется, она уже пришла в себя. Господи, как она мне нравится… Восхитительная женщина, именно такая мне нужна. Но я не могу, не имею права. Она ведь еще любит его, мучается несказанно, изо всех силенок борется с этой мукой. Я, конечно, могу воспользоваться, обаять, даже соблазнить, но что потом? Я никогда не смогу смотреть в глаза человеку, которому в буквальном смысле слова обязан жизнью, а он, чтобы спасти меня, пожертвовал своей свободой… Нереально! Я никогда не смогу себя уважать. Но она так хороша… И ей, по-видимому, нужно сейчас мужское внимание, поддержка… Что ж, я буду оказывать ей это внимание и поддержку, но в рамках…

– Леша, а хотите, я скажу, что вы сейчас думаете?

– Вы умеете читать мысли? – улыбнулся он.

– Да, особенно мысли бывших шпионов.

– Вот даже как! Ну, попробуйте!

– Только пообещайте мне… если я угадаю, вы не станете отпираться?

– Обещаю!

– Только я сначала немножко выпью! – и Марта опрокинула стопочку чачи. – Ух, крепкая…

– Ну, это только сорок градусов! Итак, Марта, о чем же я думал?

– О том, что я вам очень нравлюсь… И я сейчас одна и меня жалко… И можно было бы воспользоваться ситуацией, но вы просто не имеете права… Вы честный человек и вы обязаны Боброву жизнью. И если даже бес вас попутает, то в этом случае вы не сможете себя уважать. И радости этот попутавший вас бес вам не принесет… Вот как-то так… Разве нет?

У него комок стоял в горле. Она была сейчас такая грустная, такая несчастная…

– Марта, вы самая умная женщина. Вы действительно прочли мои мысли. Вы мне безумно нравитесь… И все остальное вы тоже угадали… И больше того, я вполне могу сказать вам как Пьер Безухов… Если бы я был не я… Только беда в том, что все обстоит именно так, как вы и угадали. И ведь даже нельзя сказать, что Миша мой задушевный друг. Нет, мы, собственно, только коллеги, вполне расположенные друг к другу, но… Я чувствую, что я вам тоже нравлюсь…

– Да, нравитесь, вы, шпионы, чертовски обаятельные.

– Вот что я скажу вам, дорогая моя Марта… Если в один прекрасный день я вдруг узнаю, что вы действительно бесповоротно расстались с Бобровым, если сам он мне это скажет, тогда я буду счастлив предложить вам и руку, и сердце, и всю мою жизнь. Но сейчас я в состоянии предложить вам только свою дружбу и всяческую помощь и поддержку. Вот так!

– Черт, какой вы благородный, Леша… А вы что, любите меня? Руку и сердце… Надо же… Или это пятидесятиградусная чача в крови вскипела?

– Считайте, что чача, если вам так легче, – улыбнулся он.

– Ну да, легче, я ведь ничего такого не думала…

– А что же вы думали?

– Да ничего, просто… хвостом покрутить…

– А вот это неправда. Я ведь тоже умею читать мысли прелестных женщин. Вы думали о… симметричном ответе, так?

– Господи помилуй! – пробормотала испуганная Марта. – Нет, Леша…

– Марта, милая, да я был бы счастлив хоть такую малость… Но невозможно это… Поверьте, пройдет неделя-другая, Бобров придет к вам и вы простите его, потому что любите только его, а вся эта чепуха с симметричными ответами… чепуха и есть. И даже если вы совершите такую глупость, ваш ответ все равно не будет симметричным…

– Потому что я не стану снимать это на видео, да?

– Именно! Вы умница!

– А вы… вы удивительный человек, Леша!

Они были так увлечены разговором, что не заметили, как в зал вошла пара – Петр Петрович Сокольский с красивой молодой дамой. Он сразу приметил Марту с незнакомым мужчиной, но решил не окликать ее. Этот незнакомый мужчина был явно очень привлекательным. И он так нежно смотрел на Мартышку… Петр Петрович с дамой прошли во второй зальчик. «Мне это не нравится, – подумал он, – что еще за тип? Может, проходимец? Мишка Бобров по крайней мере порядочный человек. Надо это пресечь!» Он сфотографировал незнакомца на телефон на всякий случай. И занялся своей дамой.


…Бобров привыкал к жизни в своей холостяцкой квартире. Это было нелегко. Он тосковал по Марте, стал плохо спать, но кошмары, слава богу, его не мучили. На женщин ему пока даже смотреть не хотелось. Алла продолжала засыпать его эсэмэсками. Он не отвечал и сбрасывал звонки. До него дошел скандал, разразившийся из-за ее рецензии на собственную книгу. Так ей и надо! Подаренную ею книгу он давно выбросил, вырвав титульный лист с дарственной надписью. Лист он сжег. По старой шпионской привычке.

Вечером в пятницу Бобров как всегда выступал на радио «Резонанс». После эфира он разговорился с одним из участников программы, пожилым историком, высказывания которого очень ему понравились. Они вместе спустились в вестибюль.

– Михаил Андреевич! – окликнул его женский голос.

Он оглянулся. Это была Алла. Очень красивая.

– Простите ради бога, Лев Константинович!

– Как не простить, когда такая красотка, – усмехнулся историк.

– Что это значит? Что вы здесь делаете? – убийственно ледяным тоном осведомился Бобров.

– Мне необходимо с тобой поговорить, а ты не берешь трубку, не отвечаешь на эсэмэски…

– Я не желаю вас знать! Всего наилучшего! – Он повернулся, чтобы уйти, но она схватила его за рукав.

– Погоди, я должна все тебе объяснить, все совсем не так, как ты думаешь!

– Я вовсе о вас не думаю, я хотел бы забыть о вас как о смерти, а вы мне не даете!

– Миша, ради бога! Позволь мне объяснить…

– Что объяснить? Поступок подлой твари? Интересно, отправляя это гнусное видео моей жене, вы на что рассчитывали? Что жена меня выгонит и я неизбежно попадусь в вашу очередную ловушку? Как минимум, наивно, чтобы не сказать, чудовищно глупо и подло! А я подлых баб не выношу! Все!

– Миша, все не так… не то… Дай мне десять минут, и я все объясню!

На них уже оглядывались.

– Ты на машине?

– Нет.

– Тогда пойдем в мою машину и я все расскажу! Пусть ты никогда больше не будешь иметь со мной дело, но я не хочу, чтобы ты считал меня подлой тварью. Умоляю!

– Ну что ж. Даю ровно пять минут!

Они сели в ее машину, где пахло ее чересчур резкими духами. Он открыл окно.

– Я слушаю!

– Миша, это не я, меня подставили!

– Интересно, кто!

– Тот человек, который… Ну, с которым я жила последний год. Он давно ревновал меня. И он установил камеру, чтобы следить за мной. А я ни сном ни духом… А когда он увидел, что я с тобой… он пришел в ярость и решил так меня подставить…

Бобров не верил ни единому слову.

– Миша, ты мне не веришь?

– Разумеется, не верю!

– Но почему?

– Ну, допустим, убедился ваш хахаль в вашей измене. А моя жена тут при чем?

– Ну, так он хотел рассорить меня с тобой… Все совершенно ясно. А я же люблю тебя!

– Любящие женщины так себя не ведут! Не думайте, что, однажды попав в вашу ловушку, я попаду в нее еще раз! И оставьте, пожалуйста, меня в покое. Напишите роман о ком-то еще и отвяжитесь от меня. Засим прощайте! А если будете преследовать меня или мою жену, вы об этом очень и очень пожалеете! – И с этими словами он вылез из машины. Его душила ярость. Наглая тварь!