— Шесть бутылок. С ведёрками, без ведёрок, мне совершенно параллельно, — чётко и ясно ответил Тим. — И поживей, моя дорогая!

Надя удалилась, пожав плечами, а Зоя вздохнула:

— Если у меня не болела голова после вчерашнего, это не повод снова напиваться, как животным!

— Зо-о-оюшка…

Он снова тянул таким низким вибрирующим голосом, что у неё просто задрожало всё внутри. Это был совсем другой человек, чем тот, которого она поцеловала в губы в особняке Половцева несколько часов назад. Как же одежда меняет людей! В смокинге он был строгим и даже чопорным, а в джинсах и свитере стал опять тем смешливым и немного непонятным раздолбаем…

— Зоюшка, тебе хорошо? Вот прямо сейчас? Сию минуту?

— Нет, — проворчала она. — Жду головомойку от Милены.

— Ладно, она сейчас примчится, почирикаем, а потом…

Словно в ответ на его слова дверь с резким скрипом отворилась, и Милена предстала пред ясны очи Тима. Тима — потому что на Зою она даже не смотрела, обращаясь исключительно к парню:

— Ты что мне тут устраиваешь, Тимофей?!

— Ну-у-у, Миленочка, ну что такого случилось-то? — проныл Тим голосом маленького ребёнка, которого поймали на месте преступления, когда он поедал варенье из банки. — Чего ты сразу такая страшная прибегаешь?

Милена стояла перед ним руки в боки и сверлила буравчиками глаз, потом покачала головой и как-то расслабилась:

— Ты невыносим! Что с тобой делать? Между прочим, я Вадиму теперь должна бесплатно выпивку давать весь вечер! Ты у него девочку украл! А он мне вылакает целую бутылку джина!

— Миленочка, солнышко моё ясное, ну я тебе заплачу за эту бутылку, договорились? Инцидент исчерпан, сладенькая моя?

— Да иди ты! — в сердцах бросила Милена. — Думаешь, за всё можно заплатить? А репутация клуба? Во сколько ты её оцениваешь?

— Твоё дело, Милена, блюсти репутацию твоего клуба! — засмеялся Тим, вставая и приобнимая администратора за плечи. — А моё, дорогая, возмещать тебе убытки! Всё, хорош бухтеть, где мой алкоголь? И пусть Надюша закажет пиццу, как вчера! Нет! Не пиццу, большую коробку роллов! Чтобы много, горячее и быстро! Всё, люблю, целую, оставь нас в покое!

Милена старательно хмурилась, но всё же не выдержала. Зоя видела, что Тим нравится ей чисто по-человечески, и что она не способна долго сердиться на этого клиента.

— Ты меня вгонишь в гроб, чудовище!

И развернувшись на своих каблучищах, Милена ушла из курилки.

Тим по-клоунски поклонился закрывшейся двери и взглянул на Зою, которая только сейчас осмелилась выдохнуть:

— Ну, что я говорил? А теперь, Зо-о-оюшка, как ты себя чувствуешь?

— Почти хорошо.

Зоя вздохнула. Интересно, он узнал её или нет, тогда, в особняке? Если да, то почему ничего не сказал? А если нет, то разве можно быть таким разным в разных местах? Или это обстановка и люди вокруг так действуют на него? Великолепный актёр…

Тим снова присел рядом:

— Расслабься, кроха. Хочешь, я сделаю тебе массаж?

Зое стало смешно:

— Разве это не я должна делать тебе массаж?

— Ну, мы можем делать это поочерёдно: сначала я тебе, потом ты мне.

Тим развернул её спиной к себе и принялся осторожно ласкать плечи. Гладил их, то в одну сторону, то в другую, потом принялся легонько разминать. Пальцы, которые несколько минут назад крепко схватили Зою за руки, теперь были нежны и очень аккуратны. Они скользили по обнажённой коже, словно желая обнять её целиком, словно желая что-то сказать этой коже… Зоя склонила голову, совершенно непроизвольно, машинально, позволяя Тиму завладеть её спиной, до самого лифа, до самых лопаток. И губы… Они коснулись сначала левого плеча, Зоя ясно ощутила их… Потом пробежались невесомыми поцелуями к правому, а рука взъерошила её волосы у корней на затылке. И так стало хорошо и свободно, так захотелось лечь, расслабиться… Большие пальцы Тима с силой надавили на мышцы по обе стороны позвоночника, провели вверх до шеи, спустились и начали разминать те самые точки, которые беспокоили Зою по вечерам. Там словно скапливалась вся негативная энергия, вся работа, вся усталость… А Тим убирал плохое, с болью, но убирал… И становилось легче дышать.

— Тимофей, дверь открой, пожалуйста!

Надя испортила всю магию массажа, прокричав из коридора. Зоя аж выругалась про себя, но потом мысленно попросила прощения у официантки. Она ведь не могла знать…

А та протиснулась с подносом, на котором стояли шесть бутылок шампанского, причём только одна в ведёрке со льдом, и бутылка любимого виски Тима.

— Надюша, я тебя обожаю!

«А я ненавижу…» — подумала Зоя. Опять пить… Сколько можно? Разве не лучше потихоньку посидеть, поболтать, за коктейлем… Пусть она заработает меньше. Нет, меньше не вариант! Раз уж ей приходится сидеть всю ночь с Тимом в клубе, то уж за деньги… Но столько пить — печень не выдержит. Даже если алкоголь на Зою не действует.

— Всё, Надюшенька, ты свободна, зайчик, выпей коктейль за мой счёт, и чтоб больше меня не тревожили!

— Тимофей, ты переходишь всякие границы! — засмеялась официантка. — Я никогда тебя таким не видела!

— Всё случается когда-то в первый раз, а, Надюш? — подмигнул ей Тим и закрыл за ней двери. Повернулся к Зое:

— Ну что, продолжим? На чём мы там остановились?

— Ты мне сделал массаж, — усмехнулась Зоя. — Теперь, наверное, я тебе.

— Шампанского? — он вынул бутылку из ведёрка и показал ей. Зоя пожала плечами:

— А я имею право отказаться?

— Имеешь.

— Ну, давай, но…

— Но что, Зо-о-о-оюшка?

Пробка тихо хлопнула, шампанское запузырилось в бокал. Зоя усмехнулась:

— Моя печень умрёт раньше меня…

— Молчи, пей, моя пока жива.

— Ты мужчина, а женский алкоголизм неизлечим!

Тим присел рядом, обнял рукой с бокалом виски за плечи, притянул её голову к своему плечу:

— Зой, не ной… Шесть бутылок сервированы, а будешь ты их пить или нет — дело твоё!

Она прислонилась к нему и подняла лицо, чтобы видеть его глаза:

— Правда?

— Правда. И это… Чин-чин!

Зоя подняла свой бокал, чокнулась с широким Тимовым и тихо сказала:

— За твоё здоровье. И да, спасибо…

— За что?

— Что меня украл.

Он засмеялся довольно. Обнял чуть крепче. Потом сказал:

— Вчера ты мне обещала рассказать о своей работе. Но ни словечком не обмолвилась. Считаю, это нечестно! Давай теперь, исправляйся!

— Обещанного три года ждут, — усмехнулась Зоя. — Ты же знаешь, что я работаю здесь.

Тим обвёл пальцем овал её лица:

— Нет, кроха, девочки, которые работают по ночам, днём отсыпаются. Поэтому к восьми вечера они свежи, как огурчики. А у тебя синие круги под глазами.

— Я буду молчать, как золотая рыбка! — засмеялась Зоя. Ей было хорошо с ним, очень хорошо. Хотя бы потому, что можно было быть самой собой. Но Милена не велела говорить про свою настоящую жизнь, а выдумывать не хотелось. Однако Тим понял всё сразу:

— Да-да, я знаю, вы все свободные, бездетные, вольные пташки… Миленка считает, что таких больше балуют. Ладно тебе, можешь не рассказывать, я сам расскажу.

Он выпустил её, выпрямился и налил им обоим ещё алкоголя:

— Ты выросла в неблагополучной семье. Папаня бухал по-чёрному… Или его вообще не было, а была череда приходящих отчимов, один из которых или сразу все пытались тебя трогать за всякие места. Это накладывает отпечаток! — и он серьёзно поднял палец вверх, к потолку. — Поэтому ты и пошла работать сюда. Тебе нравится вертеть мужиками, раскручивать их на деньги и подарки… А ещё у тебя есть… дай подумать…

Он окинул Зою пытливым взглядом. А она едва сдерживалась от смеха, прячась за бокалом шампанского. Тим поджал губы:

— У тебя четверо братьев и сестёр, все от разных отцов… И тебе надо им покупать еду, вещи и игрушки! И носить передачи в тюрьму отцу! Нет, подожди… Его же не было никогда! Так, я запутался…

Зоя захлебнулась шампанским и смехом:

— Ну, ты вообще! Тебе надо романы писать! Я бы почитала!

— Считаешь? — он повертел в пальцах бокал виски, словно пытаясь разглядеть ответ на дне, а потом пожал плечами: — Всё равно это полная ерунда, и ты наверняка милая, тихая, домашняя девочка.

— Изо всей твоей истории правда только в том, что у меня действительно четверо братьев и сестёр. И все младше меня, — усмехнулась Зоя. — А так да, я милая, тихая, домашняя девочка.

— Что же сподвигло тебя на работу здесь?

Что ему ответить? Финансовый вопрос? На самом деле, она уборщица? Или соврать, что всегда хотела работать в стрип-клубе?

— Ты же сам всё сказал, — тихо ответил Зоя. — Выбери любой ответ из придуманных тобой версий.

— Меня это не устраивает. Я хочу знать твой ответ!

— У тебя есть «пятьдесят на пятьдесят» и «звонок другу» …

Их милую и очень неудобную беседу прервала Надя:

— К вам можно?

— Смотря зачем, — ленивым тоном отозвался Тим. — Ты знаешь ответы на вопросы, которые я задавал Зое?

— Я думала, её зовут Флора, — официантка протиснулась в курилку с большой коробкой, на которой были нарисованы во всех вариациях разные иероглифы. — Тут вам покушать принесли.

Она уместила коробку на самом краю стола, заставленного бутылками, и усмехнулась:

— Вы всё это слопаете вдвоём? Кстати, Тимофей, я опять воспользовалась твоим именем, и тебе дали скидку. Милена велела заплатить за счёт заведения.

— Во-о-от. Умная Миленочка! Закажи себе и ей коктейль лично от меня, — поклонился Тим, не вставая. — Всё, пожелай нам приятного аппетита и удаляйся!

— Хам ты, Тимофей! — засмеялась официантка, закрывая за собой дверь.

— Зато вежливый, — буркнул он, открывая коробку с роллами. — Угощайся, Зо-о-оюшка!

— Я никогда такое не ела, — Зоя смотрела на свёрнутые большие куски рыбы, фаршированные чем-то непонятным.

— Ну, вот и попробуешь. Это всё называется маки, это всё безумно вкусно, да ещё и тёпленькое, так что давай, не стесняйся, прямо руками оп!

Он показал ей пример, сунув в рот кусок лосося, которым был обёрнут рис и что-то вроде омлета. Зоя подняла брови:

— У тебя необъятный рот, я так не смогу!

— А ты куфай! — чавкнув, ответил Тим, потом прожевал и объяснил: — Кароч, кусай! И кушай!

Зоя прицелилась на кусочек поменьше и спросила:

— А это что?

— Тут вроде угорь. Или окунь. Ешь, наслаждайся.

Насладиться Зоя ничем не успела. Только прожевала первый кусочек, как раздался «динь-дон», а вслед за ним шаги множества людей, музыка практически сразу угасла до минимума, в зале начался шум. Сердце Зои застучало быстро-быстро, она глянула на Тима:

— Что это такое?

— Проверка, — махнул он рукой. — Дядьки в форме и без пошастают, спросят паспорта, Милену распнут немного, а потом уйдут.

— Блин…

— Ты чего, кроха? Ты нелегально тут?

Он смотрел на Зою пытливо, прищурившись, а она совсем похолодела. И, наверное, сбледнела с лица. Милена же говорила — прятаться, пока не будет документов… А документов пока нет. Что делать? И говорила, предупредит… А что сейчас? Ой, что будет, что будет…

— Зоя!

Тим приблизился, взял её за плечи и легонько тряхнул, чем сразу привёл в себя.

— Я… да… нелегально.

— И паспорта нет?

— Мне… Ой, Тим… Милене достанется за меня… И меня, наверное, тоже увезут в полицию!

Он смотрел на неё пару секунд, а потом широко улыбнулся:

— Паникёрша! Молчи и, главное, будь сама собой! Всё будет хорошо.

Боженька милый, сделай так, чтобы всё обошлось! А может, они в курилку не придут? Почему же Милена её не предупредила? Ну как так? Зоя сидела ни жива ни мертва, слушая ровный гул голосов в зале, а Тим просто обнял её и чмокнул в губы:

— А ну расслабилась! Я сказал, что всё устрою!

— Тим, ты не понимаешь… У меня даже паспорта с собой нет.

— Как если бы тебе было шестнадцать! Ну нет и нет, в чём вопрос? Я же сказал — сиди и молчи, только кивай в такт.

Ох, Тим, если бы ты знал, как ты прав… Сбежал бы мигом на край света… Дело Шурыгиной так обсуждали на работе! А ведь она была на год старше Зои. Ну почти на год. Ведь Зое будет семнадцать совсем скоро, в июле…

Шаги за дверью. Стук. Сердце зашлось бешено. Милена. За ней двое в штатском и один в форме. Ушастый. Лобастый. Толстенький. Спрашивает: