— Я знаю, мама. Давай, я настрою воду для тебя.

Я настроила воду, чтобы она не была слишком горячей или холодной. Затем достала чистые полотенца и принесла спортивный костюм из ее вещей. Также нашла маленькие белые таблетки в пластиковой бутылочке на ее ночном столике. Их было только три в упаковке. Меня интересовало, сколько их было изначально. Я спустила их в туалет. Была уверена, что мы вступим в спор снова, когда она пойдет искать их... но это до чертиков скверно.

Когда она вышла из душа, выглядела немного лучше. Мне пришлось помочь ей одеться, и я принялась сушить ее волосы. Расчесывая, я выпрямляла их по ее просьбе, а также помогла нанести немного макияжа. Я не стала говорить, что не важно, как она выглядит. Дом сегодня мы покидать не будем. Наконец, когда она отошла от своего кайфа, я собралась убрать весь беспорядок.


***


Я работала по дому в течение всего дня. Я не могла исправить разукрашенные стены, но привела в порядок остальное помещение и поставила на место мебель. Моя мама наконец-то полностью пришла в себя по истечению часа после душа. Она проспала, похоже, всю ночь... слава богу. Когда она проснулась воскресным утром, то была голодна. Я приготовила сытный завтрак, и как только она поела и выпила кофе, я сказала:

— Мам, я разговаривала кое с кем из Баптистской церкви неподалеку. Они устраивают встречи АН и проводят специальные программы. Я бы хотела привезти тебя на одну такую сегодня.

— Мне нет необходимости идти к АН, Джесси...

— Мам, пожалуйста, не говори так. Я пришла вчера домой, и ты разукрасила абсолютно всю квартиру. Твои зрачки были размером с квартал, и я нашла бутылочку с таблетками у тебя в комнате. Ты приняла слишком много... что бы это, черт возьми, не было, оно сделало тебя совершенно неадекватной. Во-первых, и прежде всего, я люблю тебя и беспокоюсь о тебе. Но, во-вторых, ты не можешь оставаться здесь, если принимаешь это. Ты думаешь, я не выкину тебя на улицу, но только принеси сюда какую-нибудь дрянь, и ты увидишь, насколько ошибаешься.

Она опустила взгляд на стол, избегая смотреть мне в глаза. Когда я закончила говорить, она медленно подняла свою голову, выглядывая из-под волос, как будто была ребенком.

— Прости, — сказала она.

Это была излюбленная линия поведения. Предполагалось, что все должно волшебным способом исчезнуть.

— Это начало, мама. Но, извини, оно недостаточно хорошее, мама. Ты пойдешь на встречу сегодня, и пообещаешь, что не будешь приносить домой наркотики... или я не смогу тебе помогать дальше.

— Я не хочу быть в таком состоянии, — сказала она.

Она вызывала жалость и не важно, насколько я была зла, я знала, что ее слова были правдой, несмотря ни на что.

— Я знаю, мам. — Я потянулась и положила свои руки поверх ее. — Я не хочу, чтобы ты вставала на этот путь, потому что люблю тебя, понимаешь?

— Ты единственная, Джесси. Ты единственная, кто никогда не покидал меня.

И она снова начала плакать. Я просто обняла ее и дала выплакаться. Иногда это все, чем вы можете помочь. Весь остаток дня она была смущена, глядя на стены, и каждый раз продолжала извиняться. Она приготовила нам обед, и мы вместе смотрели фильм, а когда пришло время отправиться на встречу, она не сопротивлялась.

Я сказала ей, что нам нужен автобус, потому что в моей машине имелись проблемы. Но правда была в том, что меня до сих пор пугал Митч. Она даже не могла вспомнить говорила ли мне о приходящем человеке, когда протрезвела, и тем более не вспомнит, кем он был. Также я собиралась встретиться с Полом, когда оставлю ее, и я хотела быть уверена, что за мной не будет никакой слежки.

Когда мы сошли с автобуса, я проводила ее до двери. Она выглядела напуганной, и мне было не по себе оставлять ее одну. Она знала, что я не могу остаться. Встречи проводились в полной конфиденциальности и, если мне ждать ее, то только снаружи в темноте.

— Все будет в полном порядке, — сказала я ей.

Она кивнула, но выглядела неуверенной.

— Это место безопасное. Сюда. — Я протянула ей купленный назад билет на автобус, и сказала: — Просто жди там, где мы с тобой высадились. Он довезет тебя точно до самого дома. Если меня не будет дома, когда вернешься, никого не впускай, ладно? Никого, мама. Вспомни, что я говорила тебе раньше, хорошо?

— Я поняла, — сказала она.

Могу сказать, что она была раздраженной. Она часто говорила, что я разговариваю с ней, словно с ребенком или идиоткой. В ответ я говорила, что если бы она не вела себя как ребенок или идиотка, я бы не разговаривала с ней таким образом.

Пытаясь говорить более одобряюще, чем ощущала себя, я сказала:

— Удачи, мама. Увидимся дома.

Она кивнула и, развернувшись, зашла внутрь. Я стояла, утопая в вине из-за... даже не знала из-за чего. В конце концов, я отвернулась и пошла на автобусную остановку. Когда автобус подошел я села на него и, сменив два маршрута, пересела на тот, который отвезет меня в маленький городок, где были сестра Пола и его племянник. Когда сошла на нужной остановке, Пол уже ждал меня.

— Привет, — сказал он, целуя меня, прежде чем запрыгнуть в грузовик.

— Привет.

— По дороге сюда не возникло проблем? — спросил он любезно, была ли я уверена, что не было слежки. Я не стала говорить, что чувствовала себя девушкой Бонда, перепрыгивая с одного автобус в другой.

— Никаких проблем. Я была осторожна.

— Хорошо. Я рад, что ты здесь.

— Я тоже.

Мы ехали минут десять, и Пол припарковался недалеко от китайского ресторанчика. Мы зашли внутрь, и он закал еду на вынос.

Когда мы вышли на улицу, я попыталась проследовать в машину, но он сказал:

— Мы оставим ее здесь.

— О, ладно.

Я знала, он осторожничал. Пол взял меня за руку, и мы начали идти. Мы шли по маленькому городку, который находился недалеко, от того места, где мы жили, но выглядел совершенно другим миром. Он выглядел, как небольшой рыбацкий поселок или что-то в этом роде. Дома, магазинчики и даже школы были нагромождены друг на друга, смешиваясь в разных цветах, стилях и материалах. Рядом могли стоять простые кирпичные дома, и дома эпохи Тюдоров. Там же был деревянный дом, выглядя как коттедж, и посреди всего этого росло множество деревьев... везде, куда ни посмотреть, была гуща зеленых деревьев, казалось, местами они выкручивались из некоторых зданий. Некоторые из них были слишком грузными с переспевшими фруктами, которые разносили по всему городу приторно сладкий запах. Это было странное маленькое местечко, и я нашла его еще более странным, когда мы покинули жилой район и перешли по ряду заброшенных зданий. Это был старинный центр, и некоторые здания выглядели едва державшимися на фундаменте.

Пол привел меня к тому, что выглядело словно спортзал, но слишком старый. Крыша была плоской и похожа на алюминий или листовую сталь. Здание было деревянным и выкрашено в оттенок красного, который обычно используют для амбаров. На входной двери висел большой замок и цепь, для которых Пол неожиданно достал ключ. Он открыл замок и толкнул двойную дверь вперед. Я вошла в тренажерный зал из 1970-х годов. Это было почти нереально.

— Что это за место такое?

— Раньше это был тренажерный зал. Просто заброшен на протяжении многих... десятилетий.

— Почему? Почему все эти здания пустуют?

— Город когда-то был самодостаточным. Здесь был мебельный завод, где работало большинство населения этого города. Но затем в 70-х его закрыли и люди, у которых были машины, переехали работать в ближайшие города. Остальным не удалось сколотить благосостояние. Город почти умер. Город стал возвращаться к жизни в 90-х, но строительство началось ближе к автобусной остановке. Они ничего не делали с этой частью города. Мой наставник владеет этим зданием.

— Привет, дядя Пол! Ты принес еды?

Виктор мчался к нам, и Пол схватил его, чтобы закинуть его на старые маты на полу. Они поборолись немного, и это было так мило. Когда Мари зашла внутрь помещения, они оба выглядели немного виноватыми.

— Вы двое опять боролись?

Никто из них не проронил ни слова, но вина на их лицах говорила сама за себя. Она покачала головой в их сторону, и после, заметив меня, улыбнулась.

— Привет, Джесси. Как твои дела?

— Я в полном порядке, Мари. Как ты?

— Я справляюсь хорошо, спасибо. Если бы я только могла угомонить этих двоих, ощущение, что живу с двумя пятилетними мальчишками. Ты будешь омлет яйца фуюнг?

— Боже, я хочу быть женщиной, когда вырасту, — сказал Виктор.

Мы все в шоке посмотрели на него и Пол сказал:

— Почему ты так говоришь?

— Потому что, если ты женщина, ты раздаешь распоряжения и решаешь, что кушать и все остальное.

Мари окинула его прищуренным взглядом, и Пол рассмеялся. Я хотела придержаться нейтральной стороны, но думаю, легкая улыбка меня выдала.

Мари накрыла еду для нас в задней комнате на стол. У них был маленький холодильник, на полу лежало три надувших матраса. Это выглядело жалким местом для жилья... особенно с ребенком. Но, они, похоже, отлично справлялись с этим положением. Мари была довольной, и Виктор был счастлив, и Пол казалось, до сих пор был на высоте после боя накануне. Хотелось бы думать, что от меня тоже.

После еды мы все очистили, что состояло в основном в выбрасывании бумажных тарелок и палочек для еды. Пол взял меня за руку и сказал:

— Иди сюда, я хочу тебе кое-что показать.

Я последовала за ним через другую маленькую комнату, и он остановился на металлической лестнице, закрепленной на стене.

— Ты не боишься высоты

— Нет, — сказала я честно.

Только я не была уверена в старой проржавевшей лестнице на стене. Я не сказала эту часть своих мыслей, потому он отошел и подождал, пропуская меня вперед. Я поднялась на шесть или семь ступеней вверх, и остановилась у открытого отверстия наверху. Это была крыша и, как я и думала, она оказалась алюминиевой. Забравшись на нее, я надеялась, что она выдержит вес, когда через несколько секунд Пол забрался рядом со мной. Теперь с нами двумя было примерно сто тридцать пять килограмм давления на нее. Не похоже, что она прогнулась или что-то в этом роде, но мне до сих пор было не по себе. Пол снова взял меня за руку и повел к пространству, где была небольшая перегородка.

Мы уселись, и Пол подняв голову, сказал:

— Тут прелестно, хм?

Он обернул руку вокруг меня, и я посмотрела вверх, на небо цвета обсидиана, возвышавшееся над нами со вспышками звезд.

— Оно красивое, — сказала я.

Когда я была маленькой девочкой, думала, что поднявшись высоко, можно потрогать звезды. Сегодня они выглядели очень далекими от меня. Я посмотрела вправо от нас через крыши заброшенных зданий, и увидела далекую вспышку падающей звезды или это, возможно, было отражением света машин. В любом случае, что бы там ни было, я загадала желание.

Губы Пола коснулись моих волос, и его слова вызвали удивление.

— В один из дней, Джесси... я не собираюсь жить как сейчас. Я стану чемпионом и заработаю кучу денег, чтобы нанять людей для постоянной охраны моей семьи, чтобы держать ее в безопасности.

Я положила голову на его плечо и ответила:

— Я верю, так и будет.

— Хорошо, — сказал он. — Потому что, когда это будущее осуществится, я буду счастлив, если ты будешь частью моей жизни.

Я ничего не ответила. И не надо было. Я уверена, он мог почувствовать это. Я бы жила с ним в этих заброшенных зданиях, если так надо. Я однозначно хотела быть частью его будущего, чтобы ни случилось.



6 глава


Я проснулась от звуков дождя. Я забыла, где уснула, пока не услышала странные звуки. Неожиданно я поняла, что ощущаю капли, когда они падали на лицо и скатывались на тяжелую алюминиевую крышу, где мы с Полом заснули прошлой ночью. Открыв глаза, не могла сказать, какое было время суток, потому что облака заволокли все вокруг, погружая нас в темноту. Дождь был сейчас только мелкой моросью, но огромное черное облако мерцало поблизости, и я знала, что мы немедленно промокнем, если не спрячемся внутри.

— Эй, соня, проснись. Мы сейчас промокнем.

Пол перевернулся на спину и застонал, когда почувствовал резкий металл под собой.

Открыв один глаз, он спросил:

— Это дождь?

Прежде чем я ответила, огромная капля упала на его щеку. Он встал и засмеялся.

— Да, полагаю именно он. Давай, пошли внутрь.